Клуб любителей искусства и расследований

M.H. Eccleston

Death on the Isle

Death on the Isle

© M.H. Eccleston, 2022

This edition is published by arrangement with Hardman and Swainson and The Van Lear Agency LLC.

© Тора С., Якушева М., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Эвербук», Издательство «Дом историй», 2025

© Макет, верстка. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2025

Маме и папе

Конец

Астрид швырнуло назад, она ощутила резкую боль в затылке – ударилась о деревянное сиденье шлюпки – и упала за борт.

Тело сковал холод.

Плыви.

Ни ноги, ни руки не слушались.

Плыви.

Пожалуйста.

Плыви…

Намокшая одежда тянула вниз. Сделать вдох напоследок. Набрать как можно больше воздуха.

А затем вода сомкнулась над головой Астрид. Она смотрела вверх. Тусклый свет пробивался сквозь туман. Чуть правее виднелся киль. Сколько времени ей осталось?

Тридцать секунд.

В ее возрасте. С ее физической формой. Так сказала Джейн. Потом воздух в легких закончится. Их заполнит морская вода.

Двадцать пять.

Так все и закончится? Здесь?

Вроде бы сейчас жизнь должна промелькнуть перед глазами. Все значимые моменты, плотно смонтированные в один видеоролик на ускоренной перемотке. Но вместо этого – лишь тоска, обжигающая, как холодная вода.

Двадцать.

За всю жизнь по-настоящему Астрид любила только одного человека. И он любил ее. Не муж. Не любовник. И не друг. Это был ее отец – и никто другой.

И сейчас она представляла именно его. Одна-единственная картинка. Вот что, оказывается, видишь в такой момент.

Ее рука в его руке. Первый день в начальной школе. Позже, на полпути к двери класса, Астрид вдруг развернулась и побежала обратно. Отец обнял ее. Поцеловал в лоб – успокоил: все будет хорошо. Папа всегда рядом.

А теперь она больше его не увидит.

Десять.

Боль сжала тисками грудную клетку.

Сердце бешено колотилось.

Днище закрыло свет.

Плыви. СКОРЕЕ!

Астрид дернула ногами. Рывок вверх. Гребок обеими руками. Синхронно. Наконец-то… Она пробиралась сквозь толщу воды наверх. Казалось, голова вот-вот взорвется.

Один…

Последний…

Гребок…

Вынырнуть на поверхность. Шумно втянуть воздух, открыв рот словно для крика. Жадно вдохнуть. Еще и еще, пока легкие не перестанет саднить.

Держа голову над водой, Астрид медленно развернулась. Над морем по-прежнему висел туман. Видимость не больше десяти футов. Теперь шлюпка оказалась слева. Астрид размеренными мощными рывками двинулась в ту сторону. Где-то во мгле, меньше чем в миле находился остров Уайт. Только это слишком далеко – не доплыть.

Надо попасть обратно на яхту… И разобраться с той парочкой.

Глава 1

Июль почти закончился, прошло больше трех месяцев с тех пор, как Астрид переехала в Хэнбери. Все сходились на том, что лето выдалось одним из лучших за многие годы. Долгие безоблачные дни. Легкий бриз. Ни капли дождя. Только Долли жаловалась, что приходится постоянно поливать цветы в ящиках на окнах паба «Снасти рыболова». Остальные наслаждались идеальным британским летом.

Устроившись в складном стуле на дощатом причале, Астрид поставила в подлокотник чашку с поздним утренним кофе. Здесь высокие заросли камышей отбрасывали больше тени. Воду в устье реки как будто бы покрывала глазурь. Штиль и зеркально гладкое море – это ноль по шкале Бофорта. Девушка вы́читала про шкалу силы ветра в одной из найденных в каюте книг. Некоторые фразы оттуда звучали как настоящие стихи.

«Лицо обдувал ветер».

«Приводит в движение лопасти».

«Свистит в проводах».

Свистит в проводах? Как красиво!

За лето Кобб научил Астрид премудростям хождения под парусом. Показал, как работают всевозможные навигационные приборы. Как читать метеоданные и карту течений. Как вязать морские узлы и рыбачить. Астрид с удовольствием осваивала эти премудрости. Благодаря тайным знаниям и жаргону она ощущала себя настоящим моряком. Скорость движения по воде измеряется в узлах. Веревки – это концы. Но если они закреплены за паруса, то называются фалами или шкотами. Не путать с гротами – это паруса. Кто сказал, что все должно быть логично?

А еще сводка погоды для судоходства на «Би-би-си радио 4». После новостного блока диктор зачитывал метеопрогноз для водных объектов Великобритании. Раньше, до появления у нее собственной лодки, Астрид ничего в нем не понимала. Слушала, потому что ей нравилось, как звучат названия – они убаюкивали.

Малин. Бейли. Фицрой. Роколл[1].

Когда-то они напоминали ей имена, которые могли бы давать своим детям знаменитости. Теперь она знала, где находится большинство этих морских районов.

Кроме того, она теперь могла дать пару советов о жизни на судне. При бакштаге[2] можно не использовать мотор, кроме случаев крайней необходимости. Вино в коробках практичнее бутылок. Коробки надежно стоят на столе. В отличие от бутылок – те, как только поднимается волна, принимаются «танцевать» на полках или падают. Хлопья можно есть в любое время дня. Интересно, так Астрид теперь неряха или моряк? Она не понимала, да и какая разница. «Приют кроншнепа» – лучшее место, в котором ей довелось жить. Вокруг ни души, а море под килем принадлежало только им с лодкой.

За это ей стоило сказать спасибо дяде Генри. Он завещал ей лодку и шанс найти другую себя. Иногда Астрид посещали мысли, что, возможно, стоит даже поблагодарить бывшего мужа за измену. Странная, наверное, идея! Но ведь именно его поступок заставил девушку оставить прежнюю работу, покинуть Лондон и обрести совершенно новую жизнь и новых друзей за его пределами.

Нет уж, подумала Астрид, Саймон все-таки подлец. А новая жизнь – целиком ее заслуга.

Девушка допила кофе и встала. Пора выходить в море. Судя по облакам над бухтой, поднимался бриз. Едва Астрид отвязала последний швартовый, как из камышей на причал вышел мужчина. Он был одет в джинсы и синий с отливом пиджак, который вполне мог быть верхом от костюма. Портфель из коричневой кожи дополнял образ незнакомца.

– Астрид Свифт? – прокричал он.

– Это я.

– Энди Марриот. У. Эн. Тэ. Эс.

Аббревиатуру он проговорил медленно, как будто хотел подчеркнуть серьезность цели своего визита. Управление по налогам и таможенным сборам Ее Величества. Налоговый инспектор. Не самый желанный гость. Особенно в воскресенье.

Астрид кинула конец обратно на пристань. Без единого вопроса чиновник выпустил из рук портфель, цокая казаками по деревянному настилу, шагнул к тросу и привязал его к пирсу. Крепкий двойной выбленочный узел – надо же.

Получив приглашение на борт, гость запрыгнул на палубу, разложил стул и сел. На крупной брови собралась капля пота. Инспектор смахнул ее тыльной стороной ладони.

– Прекра-а-асно, – протянул он и осмотрелся. Его редеющие волосы уже тронула седина. Остатки шевелюры были собраны на макушке в короткий хвост.

– Хотите что-нибудь выпить, мистер Марриот?

– Нет, спасибо. Я выпил пару бокалов «Пино Гриджио» на набережной.

– Я имела в виду чай или кофе. Но вы молодец, рада за вас!

Гость был слишком поглощен изучением лодки, чтобы ответить.

– Отличное судно – классика, – сказал он, затаив дыхание.

– Занимаетесь яхтингом? – она устроилась напротив.

– Занимался в детстве. Был «Лазер». Вышел бы на нем снова. Хотя, может, его и парусником-то не назовешь. – Он говорил быстро и отрывисто. Перескакивал между предложениями, словно не знал, как их закончить. – «Сансикер». Вот это мечта! Да? Джакузи на верхней палубе. Да-а-а… – он повел плечами, представляя картинку.

– Итак, Энди, чем обязана? – Астрид подумала, что, пожалуй, стоит побыстрее разделаться с этим. После увольнения из Национальной галереи она не слишком много думала на тему правильной уплаты налогов. Сойдет ли занятость за алиби в таком деле?

– Астрид, – сказал Энди серьезным тоном. – Я изучил ваше финансовое положение – дела ваши идут неважно.

– Да? – Она вздохнула.

– Шутка! – Он расхохотался над собственной остротой, покачивая головой. – Подумал, что это разрядит атмосферу.

– Прекра-а-асно, – протянула она.

Гость скрестил ноги, и из-под задравшихся штанин почти полностью показались голенища ковбойских сапог. Затем расстегнул пиджак. Подкладка оказалась малиново-розовой.

– Я знаю, о чем вы думаете.

– Сомневаюсь.

– Вы думаете, что такой парень, как я, забыл в налоговом управлении. Угадал?

Нет. Она думала о двух совершенно других вещах. Первая – вероятно, шутку «дела ваши идут неважно» он разыгрывал каждый раз. Вторая – почему он так вырядился? А эта прическа? Как будто он насмерть сбил головой белку, и ее тушка медленно стекала по его затылку.

– На какие только безумные дорожки меня не заводила жизнь, Астрид! – продолжил он. – Поработать ди-джеем на Ибице – было! Открыть ресторан мексиканской уличной еды в Челтнеме[3] – было! Стать банкротом – было и снова было.

– И после этого вы попали в налоговую сферу?

– Ага, мне потребовалось остепениться ради самого себя. Но знаете, с ума сойти, куда могут завести все эти налоговые расследования. Недавно, например, я работал с несколькими ПНБ на круглую сумму.

– ПНБ?

– Постановления о необъяснимом благосостоянии. Когда сверхбогатые люди пытаются спрятать свои деньги. Яхты, суперкары, лужайки для гольфа. Они не могут объяснить, как их получили, и мы собираемся это забрать. В итоге меня переманили на должность налогового инспектора по наследственному имуществу.

– И поэтому вы здесь? Чтобы проверить мое недавнее наследство? – Астрид вздрогнула. Мысль о том, что ее красивую лодку могут забрать, была невыносима.

Энди почувствовал ее состояние.

– Ну что вы, речь не о вашем наследстве. У вас все путем. – Он снова расплел ноги. – Ну-ка, Энди, соберись, – ругнул он самого себя. – Итак, мне поставили задачу провести оценку налога на наследство в большом поместье на острове Уайт. Есть дом, пара лодок, деньги и акции. И коллекция произведений искусства. Поэтому я здесь.

– Какие произведения искусства?

– Маринисты. Не позднее тысяча девятисотого.

– Я специализируюсь на реставрации, а не на оценке.

– Знаю.

Он потянулся за портфелем, расстегнул молнию и, вытащив лист бумаги, протянул его Астрид. Имена художников – одних из самых известных представителей направления. Луни[4], Миндерхаут[5], Кармайкл[6]. «Это было бы интересно», – подумала она. Но решила изображать спокойствие.

– Впечатляет, – сказала она равнодушным голосом.

И продолжила изучать список, слушая инспектора, уточняющего детали. Оценкой будет заниматься другой специалист. Если девушка согласится, ей надо будет посчитать стоимость реставрационных работ, которые понадобятся, чтобы выставить картины на торги в лучшем виде. Это называется ожидаемой ценой. УНТС питало надежды выручить большие деньги.

Астрид перевернула листок. На обороте список продолжался – еще примерно десяток картин. Итого в сумме около сорока. Реставрационные работы от нее не требовались, а значит, это займет порядка двух недель. Идеально. Деньги, полученные в Шерборн-холле, довольно скоро закончатся, а до раздела имущества после развода еще далеко.

– Хорошо, возможно, мне это интересно.

– Превосходно.

И он рассказал всю историю и какую роль Астрид предстоит в ней играть. Основную часть наследства составлял большой прибрежный особняк, который назывался Нидлс-Ай. В нем находилась коллекция картин. И особняк, и картины принадлежали предпринимателю и увлеченному мореплавателю Дэвиду Уэйду. Умер он в возрасте далеко за семьдесят, давно разведенным, и все его имущество перешло к единственной дочери Селесте, светской львице и экологической активистке, которой сейчас около двадцати пяти лет.

Астрид быстро посчитала. Мать девушки явно гораздо моложе ее отца, а значит, речь шла о больших деньгах. Никакого осуждения. Просто так уж оно происходило обычно.

Плата за услуги консультанта предлагалась отменная. Втрое больше обычной ставки, что, как сказал Энди, объяснялось срочностью задания.

– Работу надо сделать срочно, и Баста Раймс.

– Баста Раймс?

– Ну, это… Рэпер такой.

– Все ясно, – ответила Астрид.

Он распахнул полу пиджака. Точь-в-точь как спекулянты из старых черно-белых фильмов, торгующие крадеными часами. Инспектор достал из кармана пиджака на розовом подкладе перьевую ручку. А затем – два экземпляра контракта. Астрид тут же их подписала, ведь это еще одна возможность провести время с чудесными произведениями искусства. А если бы она взяла паузу на раздумья, то дала бы задний ход, руководствуясь неверными соображениями. Дело в том, что ей нравилось быть тут, на лодке, вместе с Коббом.

Астрид записала телефонный номер. Она должна будет позвонить Селесте, чтобы та организовала визит в дом.

Энди забрал свой экземпляр контракта и сказал:

– Теперь вы работаете на Королеву. Никто не может помешать вам исполнять свои обязанности. А если кто-то и попытается, покажите вот это. – Он протянул девушке письмо, где наверху, рядом с золотым оттиском короны, значилось «УНТС». – Это письмо на фирменном бланке, которое как бы говорит: «Отвали, чувак!» – Встав, он рассек ребром ладони воздух, изображая жестом прием кунг-фу.

– Спасибо, я это учту.

Она аккуратно сложила письмо и засунула в карман походных брюк. Затем пошла провожать Энди до дороги. По пути он снял пиджак и, удерживая его на одном пальце, перекинул через плечо.

– У вас есть еще вопросы?

– Почему вы выбрали меня?

– Ах да. Я был на пресс-конференции в Шерборн-холле. Пришел узнать, сколько стоил этот Констебл[7]. Так, для информации. – Он подмигнул. – А затем вы в присутствии мужа показали, что картина – фальшивка. Я сказал себе: «Ого, Энди, да она смелая. Ей можно доверять». Поэтому, когда подвернулась эта работа, я подумал про вас.

– Я польщена.

– И вам, вероятно, нужны эти деньги.

Его рот скривился в полуулыбке. Словно бы демонстрируя хорошего и плохого Энди одновременно. Так показалось Астрид.

– А вам откуда знать?

– Я проверил ваше досье. Заметил, что вы перешли со штатной работы на самозанятость. Ваш доход сильно упал.

– Вы очень заботливы, Энди, спасибо. Но я согласилась на эту работу во имя искусства, а не из-за денег.

– Настрой что надо! – Он топнул каблуком, подняв облако пыли. – Ну, мне пора уматывать. Удачи на острове.

И он зашагал по дороге – довольный, насколько это применимо к налоговому инспектору. Честно говоря, он и должен был быть доволен. Он ее уговорил. Инспектор Управления службы по налогам и таможенным сборам – звучало весьма авторитетно.

Глава 2

Следующие полтора дня Астрид провела в сборах. Она позаботилась о том, чтобы водяные цистерны на лодке были заполнены, а аккумуляторы заряжены. Закрепила на палубе горный велосипед. Основательно закупилась провизией: много жестяных банок с измельченными томатами в собственном соку и томатным пюре, сухие макароны, хороший темный шоколад, печенье (по большей части из песочного теста), молоко с долгим сроком хранения и запасные аккумуляторы для фонарей. Кто знает, вдруг возле бухты Ярмут-Харбор, ближайшей марины от Нидлс-Ай, не найдется ни одного приличного магазина?

Она также приобрела карту туристических маршрутов острова Уайт и навигационную карту окружающих его морских районов. Остров имел форму неправильного ромба. Слегка вытянутого, будто кусок сливочной помадки сначала отщипнули, а затем сплюснули между большим и указательным пальцами.

Крупнейший прибрежный город – Каус. Он располагался на северной вершине ромба и смотрел на широкий пролив Те-Солент, разделявший острова Уайт и Великобритания. Ярмут, на порядок скромнее по количеству населения, находился значительно западнее вдоль пролива, в устье реки Яр. Примерно в миле от него в море уходил конусообразный мыс, который заканчивался грядой острых скал, известных под названием Нидлс. Возможно, задумалась Астрид, дом поэтому и носил имя Нидлс-Ай? Потому что из него открывался вид на эти скалы? Вряд ли особняк назвали из-за библейской притчи[8]. В конце концов, богатый человек не захочет иметь постоянное напоминание о том, как трудно ему войти в Царство Божие.

Примерно час Астрид прокладывала навигационный маршрут от Хэнбери до Ярмута. На путешествие уйдет полдня. Она позвонила своей лучшей подруге Кэт и рассказала, что уезжает на какое-то время, и они договорились встретиться ранним вечером в пабе «Снасти рыболова». Пропустить стаканчик-другой по этому поводу.

За несколько недель до этого Астрид предложила Кэт все свои дизайнерские платья, так как все равно носила теперь только одежду для мореплавания и спорта. Кэт не взяла ни одного, потому что, как она заявила, ей негде было их «выгуливать». Астрид пришлось отвезти их в местный благотворительный магазин, помогавший животным. Подруги согласились, что у какого-нибудь старого осла запросы гораздо выше, чем у Кэт. Не в пример выше, добавила Астрид. После этого они громко расхохотались и шумно разлили пиво.

Кэт согласилась забрать «Шанель № 5». Духи ей понравились. «Их аромат напоминает освежитель воздуха „Фебриз“, только в более изысканном варианте», – ее слова. Астрид с радостью от них избавилась. Этому аромату суждено теперь напоминать ей о том, как она защищала свою жизнь, стоя на подоконнике второго этажа Шернборн-холла. Про попытку кражи Констебла, которую девушка предотвратила, вышло всего несколько репортажей, и ни в одном из них Астрид не упоминалась – какое облегчение! Похоже, вся эта история осталась в прошлом.

Подруги сидели друг напротив друга за одним из уличных столов «Снастей». Каждая держала по пинте свежего «Бэджера»[9]. Астрид сделала пару затяжных глотков.

Кэт покачала головой:

– Поверить не могу – остров Уайт.

– Это не другая планета, Кэт.

– Немного другая. – Та поджала губы. – Другая вселенная, затерявшаяся во времени. Если над ними пролетает самолет, они дружно прячутся по домам и наглухо запирают двери. Очень странное место.

– Я думала, ты никогда там не бывала.

– Не бывала. Слышала. От тех, кто там бывал. – Кэт поежилась. – То есть от тех, кто вернулся оттуда.

– Кэт, я знаю, что ты просто пытаешься меня отговорить. Но мне надо ехать.

– Ты меня раскусила!

Астрид протянула руку через стол, и подруга пожала ее.

– Не волнуйся, я вернусь через пару недель.

Они болтали примерно час, пока солнце не стало опускаться за гряду холмов за рекой. Пришло время уходить. Астрид собиралась отчаливать рано утром, чтобы поймать первый прилив. Кэт поняла, что вот-вот придется прощаться, подняла полиэтиленовый пакет, стоявший у нее в ногах, и протянула подруге:

– Астрид, несколько презентов на дорожку.

– М-м-м, как приятно, Кэт, – сказала та, открывая пакет. Пошарив рукой, она по очереди достала подарки. Первой попалась серая футболка с круглой мордашкой улыбающейся мультяшной девочки, над головой которой полукругом располагалась надпись: «Маленькая мисс Всезнайка». – Очень смешно, спасибо, Кэт.

– Это с пляжа. Когда он пустеет, я всегда отправляюсь на разведку, вдруг что найду. Ну знаешь, пока не заявилась банда с металлоискателями. Они стервятники, Астрид, сущие стервятники.

Затем Астрид достала маленький кошелек из китайского шелка с вышивкой – пустой, если не считать забившегося в складки песка.

– Милый, – сказала Астрид.

– Когда я его нашла, в нем было пять фунтов. Понятное дело, я их потратила – не сдавать же его в полицию, верно? У них есть дела поважнее… Не волнуйся, это не с пляжа, – прокомментировала она появление последнего предмета – небольшого флакончика дезодорант-спрея.

Астрид медленно прочитала на этикетке:

– «Гарантия защиты на сорок восемь часов».

– Неплохо, да?

– Сорок восемь часов. – Астрид помолчала. – Я вот думаю… При каких обстоятельствах человек не будет мыться два дня?

– Возможно, музыкальный фестиваль? Отключение электричества?

– Но что делать, если воздержание продлится дольше сорока восьми часов? Скажем, три дня?

– Не знаю. Побрызгаться еще раз?

– Ты считаешь? Это даст еще сорок восемь часов?

– Думаю, да.

– Почему бы тогда не продолжить? И перестать мыться навсегда.

– Неплохая идея.

Обе прыснули со смеху.

– В любом случае, – сказала Астрид, когда они успокоились, – тебе не стоило тратиться на дезодорант для меня.

– Я и не тратилась. Он валялся у меня в ванной комнате. Я использовала его всего лишь пару раз и подумала, что он может тебе понравиться.

Будь это кто-то другой, Астрид бы сразу вернула подарок. Но ведь это Кэт, друга лучше нее и пожелать нельзя. Она сидела напротив, в «вареной» футболке, которую носила этим летом почти каждый день. С очень довольным выражением на лице. Астрид сунула дезодорант в сумку и улыбнулась:

– Спасибо… Очень любезно с твоей стороны.

Они допили пиво, собрали вещи и обнялись. Кэт спросила:

– Кобб расстроился из-за твоего отъезда?

– Кобб? – Астрид нахмурилась.

Кэт уставилась на нее.

– Астрид?! Ты что, не сказала ему?

– Пока нет.

– Почему?

Астрид и сама не очень понимала, почему ничего не сказала Коббу. Или где-то глубоко внутри понимала, но не хотела смотреть правде в глаза. Они с Коббом чудесно проводили время. Виделись каждый день. Ночами болтали на палубе. Читали друг другу стихи. Нежились в объятиях в каюте. Все было идеально. И так далеко от реальности.

В последних лучах заходящего солнца девушка шла по тропинке к своей лодке. Растения по обочинам уже начали сохнуть и желтеть. Стебли дикого кервеля истончились и шелестели на ветру. Июль – последний по-настоящему теплый и сказочный месяц лета. Перед тем, как прохладный ветер станет намекать на грядущие холода, а год начнет обратный отсчет. Конец чего-то блистательного. Возможно, им с Коббом суждено было быть вместе только этим летом.

Она толкнула дверь лодочной мастерской. Кобб никогда ее не запирал. Барашек, пес, который достался Астрид от дяди Генри, спал, свернувшись калачиком в корзине на кухне. Очевидно, без сил после целого дня «охоты» в зарослях. Когда хозяйка вошла, он навострил одно ухо, но сразу снова сомкнул веки. Кобб читал, устроившись на стуле около воды. Увидев девушку, он отложил книгу. Всмотрелся в лицо Астрид.

– Все хорошо?

– А что, настолько заметно?

Она вышла к нему на пристань и рассказала о новой работе, о том, что отходит на следующий день с первым приливом. Он сказал, что рад за нее. Что будет скучать, но две недели пролетят быстро, и при этих словах она вздрогнула – и знала, что он это заметил. Еще он сказал, что она не решалась смотреть ему в глаза с того самого момента, как вошла.

Она села на стул рядом с ним и посмотрела на воду – полный штиль. Она подбирала правильные слова. Но Кобб начал первым.

– У нас все хорошо? – Он выделил «нас».

Она хотела сказать ему, что все в порядке. Что после ее возвращения они продолжат с того момента, на котором остановились. Но это значило отложить разговор, а чем дальше, тем было бы труднее.

Она глубоко вздохнула.

– Понимаешь, Кобб, мы провели чудесное время вместе. Знаешь, я была так счастлива, даже не верится, что все это в действительности. – Она повернулась лицом к нему. – Это было чудесно. Как сюжет из книжек в мягкой обложке в разделе любовных романов местной библиотеки.

– Не знаю такого раздела.

– У них слащавые названия и обложки. Наша называлась бы «Яхтсмен и художница». Разлетелась бы как горячие пирожки.

– Выходит, людям нравятся такие сюжеты?

– Да. Потому что в них можно скрыться от реальности. – Она глубоко вздохнула. – Я пытаюсь сказать, что, может быть, нашей истории суждено остаться лишь летним романом.

– «И так недолговечно лето наше!»[10]

– Бр-р-р! – Она сморщила нос и рассмеялась. – Ну что ты за человек! Я тебе про любовные романы в мягкой обложке, а ты мне про сонеты Шекспира.

Его волосы были зачесаны назад. За лето они отросли, и новая прическа очень ему шла, что совсем не облегчало дело.

– Слушай, – он наклонился вперед и накрыл ладонью ее руку, – не волнуйся. Просто будь честной со мной, Астрид. Тогда больно не будет.

Она вздохнула еще глубже.

– У меня только-только закончился ужасный брак. Я даже не знала, насколько он ужасен, пока не ушла от мужа. А затем я встретила тебя, и ты удивительный. Но какая-то часть моего сердца все еще разбита. Я не знаю какая. Но я не смогу дать тебе что-то большее, пока ее не залатаю.