Хозяин Охоты. Книга I

– Скорее, госпожа!

Дитрих помог девушке забраться в седло, а сам залез позади неё и, дёрнув поводья, пустил лошадь галопом. Пробираться на лошади сквозь густые ветви деревьев было тем ещё испытанием. Роуз сжала запястье парня, боясь выпасть из седла. Она с опаской выглянула из-за его плеча и увидела нескольких всадников в светлых одеждах, которые и не думали отставать. Один из них достал винтовку и выстрелил, но, к счастью, промахнулся.

– В нас стреляют!

– Спасибо, что уточнили, – пробормотал Дитрих.

– Что ты делаешь? Мы же там не проберёмся! – воскликнула девушка, заметив, что грум сворачивает в самую чащу.

Лошадь неслась всё быстрее, хрипя, но продолжая продираться сквозь густую листву и ветви. Роуз слышала, как колотится сердце в ушах. Она вжалась в Дитриха и зажмурила глаза, молясь, чтобы погоня скорее прекратилась. Её молитва была услышана: лошадь запнулась о камень и с грохотом упала на землю, заставив всадников сорваться с седла. Роуз закричала от боли и страха. Она распласталась по траве, готовая по своей воле сдаться инквизиторам, но Дитрих помог ей подняться и спешно повёл за собой.

Они ещё долго бежали по лесу, не разбирая дороги, пока топот копыт окончательно не затих.

– Всё, – сказала девушка, хватаясь за бок, – довольно. Я больше не сдвинусь с места.

Дитрих усмехнулся. Роуз одарила его самым презрительным взглядом, который только могла сделать, и вдруг обеспокоенно пролепетала:

– Что у тебя с рукой?

– Пустяки, – заверил парень. – Упал неудачно. Просто ушиб.

В доказательство своих слов он хотел пошевелить кистью, но тут же вздрогнул от резкой боли. Рука покраснела и немного опухла.

– Что теперь нам делать?

– Всё в порядке, – повторил Дитрих, пряча руку в рукаве рубашки. – Тем более мы почти пришли.

– Почти пришли?

– Взгляните.

Роуз посмотрела в ту сторону, куда указывал грум, и увидела вдалеке огни вечернего города, отражающиеся в реке. Сотни домов тонули в вечерней дымке, а над заводами и фабриками клубился чёрный дым. Роуз даже смогла разглядеть едва различимый на горизонте шпиль церкви Святой Марии, в которую они часто ездили с дядей.

– Добро пожаловать в Плимур.

Дорога до города заняла около двух часов. Добравшись, они спрятались в первом попавшемся пустом переулке. Дитрих попросил Роуз подождать его здесь, а сам куда-то ушёл. «С ума сойти! – подумала она. – Я действительно сбежала из дома с грумом-колдуном. Это ведь даже лучше, чем в книгах. Вот только дядя меня никогда за такое не простит. Наверное, он сейчас зол. Может быть, даже жалеет о том, что сказал мне. Ах, я не хотела расстраивать дядю так сильно… Какая же я неблагодарная девчонка!»

Но не успела девушка хорошенько обдумать своё поведение, как грум вернулся с потрёпанной одеждой, старыми ботинками и кусочком хлеба в руках.

– Где ты это взял?

– Вам лучше переодеться, – проигнорировав вопрос девушки, ответил Дитрих. – Вы очень заметны в таком наряде.

– Но это мужская одежда. И тем более, – девушка скривилась, – выглядит и пахнет она… неподобающе для меня.

– Конечно, мужская. Леди Роуз Вессеньер будут искать, чего не скажешь об оборванце Робине.

– И где же мне прикажешь переодеться?

– Я Вас прикрою.

Роуз открыла рот от возмущения, но спорить не стала. Она быстренько переоделась в предложенный костюм и сменила обувь – эти туфли были ей как раз по размеру. Описать всё отвращение, что она почувствовала в этот момент, было просто невозможно: она никогда не прикасалась ни к чему более грязному и дырявому, чем эта рубашка и штаны. Ходить в ботинках грума было и то приятнее!

– Вы, наверное, голодны?

Девушка со скепсисом посмотрела на корку хлеба и покачала головой. Тогда Дитрих в несколько укусов уничтожил хлеб и с полным ртом продолжил:

– Ещё у меня есть четыре монеты. Этого хватит, чтобы переночевать. А завтра хорошенько обдумаем произошедшее. Идёт?

Роуз согласилась. Ей бы очень хотелось залезть под тёплое одеяло, вытянуть ножки на мягком матрасе и забыться на много-много часов. Вот только то захудалое здание, куда её привёл Дитрих, несколько не соответствовало ожиданиям.

– Что это ещё такое? – спросила Роуз, смотря на ряды скамеек, перед которыми была натянута верёвка.

– Боюсь, что это лучший вариант, на который нам хватит денег.

На скамейке сидя спали бедняки, перекинув руки через верёвку. Людей было так много, что девушка усомнилась, достанутся ли им вообще места.

– Я не хочу здесь находиться, – пробормотала она. – Дитрих, неужели ты не мог достать чуть больше денег?

– Ну, простите, сколько успел ухватить.

– Неужели ты их украл?

– Деньги не растут на деревьях, госпожа.

Роуз обомлела, чувствуя себя ещё более грязной, чем минуту назад. Не успела она прийти в чувства, как Дитрих повёл её вглубь помещения, отдав все монеты какому-то мужчине, и усадил на скамейку.

– Так спать невозможно! – возмутилась леди.

– У нас нет выбора, Робин.

Девушке показалось, что в его голосе снова прозвучала надменность. Ей не нравилось новое имя, да и образ жизни Робина тоже.

– Глупости! Я совсем не похожа на оборванца. Я леди, даже с такими короткими волосами.

Грум в ответ только пожал плечами. Тогда Роуз решила обидеться на него и не разговаривать. Не прошло и часа, как Дитрих мирно сопел на верёвке, а Роуз даже представить себе не могла, как пережить эту ночь.

«Неужели я всерьёз рискую своей жизнью ради грума? Я бы могла сейчас быть в своей комнате и читать новый роман, а не… сидеть здесь. Но ведь тогда Дитрих был бы уже мёртв».

Роуз с сомнением посмотрела на своего спутника. Сердце пропустило удар. Он был таким милым во сне! Она отвернулась, густо краснея. Позволить ему умереть было бы просто немыслимо.

«Нет, я не слабачка и нытик, как Анна. Если я влюбилась в грума, значит, такова моя судьба. И мне нужно её принять и идти до конца! Сердце ведь не ошибается».

Около пяти часов утра, когда Роуз почти сумела задремать, смотритель обрубил конец верёвки и все спящие упали на холодный пол. Девушка потёрла ушибленный лоб и спросила:

– Что случилось?

– Вставать пора, – ответил смотритель.

Роуз сморщилась и вцепилась в больную руку Дитриха. Тот застонал от боли и отстранился.

– Пойдёмте, Робин.

На улице оказалось намного теплее, чем внутри помещения. Роуз выгнула спину и тяжело вздохнула.

– Это было отвратительно! Кто придумал такие пытки? Я чувствую себя ужасно.

– Не шумите, – попросил Дитрих. – На Вас обращают много внимания. Вам нужно вести себя естественнее.

– Не указывай мне, конечист, – разозлилась она. – Я всю ночь просидела среди храпящих отвратительных мужиков, а ты даже посочувствовать мне не можешь!

– Боюсь, что сейчас нет времени для сочувствия. Нам нечего есть и негде спать. Придётся раздобыть где-то деньги.

Роуз хмыкнула и сложила руки на груди.

– Так укради. Ты же это умеешь, правда?

– Ваш укор абсолютно не уместен. Нам нужно много денег, и, возможно, самым лучшим вариантом было бы продать Ваш браслет.

От изумления леди приоткрыла розовые губы, хватаясь за сердце.

– Продать мой подарок?

– Мне показалось, что он Вам не особо дорог.

– Тебе показалось. Как я Льюису в глаза смотреть буду, когда он спросит, где его браслет?

– Вы сбежали из дома, госпожа.

– Я в курсе. И я не так себе представляла наш счастливый побег.

– «Счастливый побег»? Очнитесь, госпожа, мы в бегах, и за нами гонятся вооружённые люди. Ни о каком «счастливом побеге» и речи не шло.

– Ты так холоден ко мне. Даже спасибо не сказал. А я ведь жизнью рисковала!

Дитрих покачал головой.

– Что? Неужели тебе сложно просто сказать спасибо?

– Спасибо, – повысив голос, сказал Дитрих. – Спасибо, что спасли меня. Этого достаточно?

– Достаточно? Ты ведёшь себя так, будто я для тебя пустое место. Граф никогда бы не позволил Анне спать на верёвке, а потом упрекать, что она слишком шумная, и просить продать подарок жениха!

– Какой ещё граф?

– Да какая разница!

Дитрих взглянул на госпожу, как на умалишённую, что только сильнее разозлило Роуз.

– Ты вообще любишь меня? – вопросила она.

– Я отвечал на этот вопрос.

– Всё с тобой ясно, – недовольно цокнула Роуз.

– Ясно? Я не люблю Вас, Роуз. Я благодарен за спасение, но Вы, кажется, не понимаете, что теперь я должен нести за Вас ответственность. Чтобы когда Вы наиграетесь, смогли бы вернуться домой целой и невредимой.

– Не любишь?

Девушка почувствовала, что вот-вот заплачет. Она зажмурилась и, сжав кулаки, сказала:

– Ну и катись ты на все четыре стороны! Ненавижу тебя!

Девушка побежала прочь, надеясь: Дитрих догонит её, остановит и скажет, что она всё не так поняла. Но он просто остался стоять на месте, с безразличием наблюдая за убегающей девушкой.

Роуз остановилась только тогда, когда перестала понимать, где находится. Она прислонилась к стене кирпичного дома и расплакалась. Девушка была уверена: Дитрих любит её и ведёт себя так лишь потому, что боится их разницы в статусе. Но это оказалось пустыми фантазиями.

«Глупый конечист! Мне он не нужен! Мне никто не нужен!».

Успокоившись и немного поразмыслив, Роуз решила, что лучше всего было бы вернуться домой. Только в этот раз возвращаться намного страшнее, чем в прошлый. Она ведь помогла сбежать опасному колдуну!

– Меня повесят, – с ужасом прошептала девушка.

– За что?

Леди встрепенулась, когда из окна показалась голова мальчишки с большими ушами. Мальчику на вид было лет одиннадцать-двенадцать. Он вылез из окна и уселся рядом с девушкой. На нём был огромный сюртук, который доходил до щиколотки, и высокие башмаки.

– Меня Фред зовут. А тебя как?

– Р-Робин, – нерешительно представилась Роуз.

– Понятно. Ты здесь недавно, да? Я тебя раньше не видел. А я здесь всех знаю.

Она кивнула.

– Не бойся, тебя никто не съест.

– Мне нужно домой. Ты знаешь, как попасть в особняк Вессеньеров, который на Западной дороге?

– Не знаю.

– Жаль…

– Но я знаю того, кто знает! Пойдём со мной, заодно город тебе покажу. Хочешь?

Роуз осмотрела мальчишку с ног до головы, находя его не таким уж неприятным, чтобы позволить составить ей компанию, и вновь кивнула.

– Тогда пойдём.

У мальчишки были короткие ноги, и он был на голову ниже девушки, но шёл быстро – она едва за ним поспевала. Держа руки в карманах, Фред с важным видом принялся называть каждое здание, мимо которого они проходили.

– Тут лавка мистера Блима. К нему лучше близко не подходить – по голове стукнет. У него дочка в реке утопилась, так он с тех пор «с приветом». А это наша церковь. Вон в той стороне, – Фред вытянул палец, указывая куда-то далеко-далеко, – главная площадь. Там иногда жгут всякую нечисть, и весь город приходит посмотреть. Правда, уже давно никого не жгли. О, смотри, тут лавка миссис Полт. Она добрая, даже угостить чем-нибудь может. А это… бордель.

Роуз с ужасом воззрилась на полураздетых девушек, которые едва были старше её. Она, конечно, читала о борделях в романах, но представляла, будто такие дамы страшные, старые и ленивые. А девушки перед ней выглядели… обычно. Конечно, если не считать откровенные наряды: в основном они были одеты в лёгкие платья с кокетливо спущенными плечами. Многие приподнимали подолы, чтобы обнажить облачённые в тёмные чулки коленки.

– Что ты рот разинул? Понравились?

– Нет, конечно же! – возмутилась Роуз. – Пойдём отсюда скорее.

Фред громко и противно засмеялся, привлекая внимание окружающих.

– Пойдём, – потребовала девушка.

И они продолжили продвигаться по тесным улочкам, пахнущими помоями. С каждым шагам Роуз всё больше впадала в уныние и тревогу. Чтобы хоть как-то отвлечься, она спросила:

– Фред, а где твои родители? Они отпускают тебя гулять по всему городу?

Мальчишка остановился. Выражение его лица сделалось таким печальным, что девушке стало не по себе. Она хотела извиниться за бестактный вопрос, но Фред кинулся ей в объятья, вытирая слёзы о её рубашку.

– Нет у меня ни маменьки, ни папеньки! Бросили меня! Сиротинушка я!

Роуз, конечно, было стыдно за свой вопрос, но обниматься с каким-то беспризорником она не хотела. Девушка мягко отстранилась, и Фред тут же перестал плакать.

– Прости, Фред, я… – девушка взглянула на свою руку и с непониманием пробормотала: – Где мой браслет?

Фред хихикнул и кинулся прочь, сверкая пятками.

– Остановись, воришка! Тебе не поздоровится.

Роуз со всех ног бросилась за ним, то и дело проваливаясь в дырки сгнившего деревянного настила. Мальчишка был очень проворным: он легко маневрировал между прохожими и перепрыгивал через препятствия. Для него это была весёлая игра. Роуз старалась не отставать, неистово маша руками и крича «лови воришку», чтобы привлечь внимание людей, но никто не пытался догнать вора.

Когда Роуз завернула в очередной переулок, она увидела высокий забор и запыхавшегося мальчишку, сжимающего браслет в ладошке.

– Попался, – с трудом выговорила она, переводя дыхание. – Тебе некуда бежать.

– Обернись, – самодовольно сказал Фред.

– Вот ещё! Я второй раз на твои уловки не попадусь.

Однако, когда кто-то похлопал её по плечу, пришлось повернуться. Перед Роуз стояли трое подростков и один здоровенный мужик. Все они были намного выше и явно сильнее девушки.

– Он украл мой браслет… – защебетала девушка, в душе надеясь на справедливость.

– Неправда! Это мой браслет!

Фред принялся корчить рожи и показывать язык леди.

– Фред, – строго сказал один из подростков, – дай-ка нам вещицу.

Мальчишка юркнул мимо Роуз и отдал браслет другу. Тот покрутил украшение в руках и кивнул мужику.

– Послушайте, – не успокаивалась Роуз, – это моя вещица. Мне её подарил важный для меня человек. Я могу Вам заплатить… правда, не сейчас. Чуть позже. Но я даю слово! Клянусь, что заплачу.

Воришки рассмеялись, а парень, держащий браслет, вытянул руку и сказал:

– Забирай.

– Спасибо…

Роуз потянулась за украшением, но парень поднял руку так высоко, что девушка не могла дотянуться даже вприпрыжку.

– Получается, оно тебе не так сильно надо.

– Нет, оно мне очень надо!

Он пожал плечами, и компания собиралась уже уйти, как Роуз закричала:

– Верните мне мой браслет!

Мужик остановился и посмотрел на леди так, что у той сердце ушло в пятки.

– Будешь шуметь – накажу.

Девушка смотрела, как воры уходят прочь вместе с её браслетом. Она сложила руки в замок и вновь заплакала.

– Дядя, я буду самой послушной в мире, только забери меня отсюда! Я больше никогда-никогда не буду убегать!

Поплутав по улицам города и тихо плача, Роуз смогла ближе к обеду вернуться к тому месту, где она рассталась с Дитрихом. Девушка надеялась, что он ждёт её, но улица была одинока и пуста. Тогда Роуз прислонилась к стене и погрузилась в свои мысли. В какой-то момент леди даже показалось, что она так и заснула, стоя у стены, но её вдруг окликнул знакомый голос:

– Так и думал, что Вы быстро наиграетесь.

Роуз открыла глаза и бросилась на шею груму, захлёбываясь в рыданиях. Слёз стало так много, что девушка то и дело вдыхала собственные слезинки.

– Прости меня, Дитрих. Ты не конечист, нет-нет! Я больше никогда не буду так ужасно себя вести.

Дитрих, явно ожидавший очередного противного комментария в свой адрес, опешил, но всё же решился обнять девушку в ответ, крепко прижимая к себе. Она была такой тёплой и хрупкой, что парень даже смутился. За свою жизнь из женщин он обнимал только маму.

– Что случилось, госпожа?

– Браслет украли!

– Кто это сделал?

– Я не знаю, – хныкнула Роуз. – Маленький – он Фред, а как больших звали, я не знаю…

– А сможете показать, где это произошло?

– Я не знаю!

– Пожалуйста, успокойтесь, или я не смогу помочь Вам.

Роуз вытерла слёзы ладошкой и отчаянно закивала.

– Как же я теперь Льюису в глаза буду смотреть? Я такая глупая!

Грум закатил глаза.

– Госпожа, примерно где это произошло?

– Там был забор, и такое здание уродливое, и людей было много…

– Далеко отсюда?

– Да… Ещё там была церковь, бордель, лавочка… Но это было ещё дальше.

– Послушайте, – мягко сказал Дитрих, взяв девушку за плечи, – если Вы сейчас вспомните, то я смогу вернуть браслет.

– Зачем мне помогать? Я ведь обуза для тебя…

– Потому что Вы спасли мне жизнь и сделали это из самых чистых побуждений, – улыбнулся Дитрих. – Я разозлился, ведь забыл, что Вы будущая герцогиня, а я простой грум. Так глупо вышло… Я был не прав и обязан Вас поблагодарить за спасение. Сделать так, чтобы Вы вновь улыбались, было бы самой лучшей благодарностью.

Роуз покраснела и отвела взгляд, глупо улыбаясь.

– Вот видите, я уже близок к своей цели. Осталось только найти браслет.

– Как же его найти, если город такой большой?

– Город не такой большой, как Вам кажется. К тому же я его неплохо знаю.

Девушка кивнула. К её удивлению, отыскать место преступления получилось довольно быстро. Конечно же, преступников здесь не было, но Дитрих предположил, что они могли бы вечером заглянуть в ближайший паб, чтобы отпраздновать крупный улов. Грум оказался прав: когда Роуз уже потеряла всякую надежду, сидя несколько часов на улице среди местных пьяниц, на горизонте замелькали фигуры четырёх воришек. Девушка спряталась за спину слуги, боясь, что её узнают.

– Это они, – прошептала Роуз.

Дитрих выпрямился и проводил компанию внимательным взглядом, сравнивая соотношение силы. Парень был не из слабых: высокий и широкоплечий, но против четверых явно выстоять бы не смог.

– Ой-ёй, Дитрих, как мы отберём браслет? Их ведь вдвое больше!

– С кулаками лезть бесполезно, поэтому будем брать хитростью.

Парень обогнул здание и толкнул какого-то блюющего на углу беднягу.

– Свали отсюда. Даю тебе меньше минуты.

Когда пьяница, прихрамывая, ушёл, Дитрих сел на колени возле чёрного хода и сказал:

– Толкни меня, если кто придёт.

Он запрокинул голову и закатил глаза как тогда в лесу. Роуз отвернулась, чувствуя себя жутко некомфортно. Она молилась, чтобы никто их не увидел. Дитрих сидел так довольно долго, пока вдруг не схватился за голову и издал истошный вопль. Роуз кинулась к нему, хоть боялась даже дотронуться до колдуна.

– Что с тобой?

Дитрих покачал головой и рассеяно, как будто только что проснувшись, посмотрел на девушку.

– Больно.

– Где болит?

– Нигде, это пройдёт. В этом моя сила… Я могу воздействовать на животных. Я приказал крысе достать браслет, но тот безмозглый шкаф её раздавил.

– Оу… крыса, – с отвращением протянула Роуз, не зная, как отреагировать.

– Зато я теперь точно знаю, что браслет всё ещё у них. В сумке рыжего пацана. К ним должен прийти «Косой» и посмотреть украшение. Поняли, гады, что браслет стоит дороже их всех вместе взятых.

Девушка заглянула в паб через окно. Компания играла в карты и пила по второй кружке пива.

– Дитрих, а ты можешь снова вселиться в какую-нибудь крысу?

– Возможно, со стороны это кажется простым, но такая магия довольно сильная и утомляющая. Чуть позже, если позволите.

– А если они уйдут? Нет, у меня есть идея лучше. Ты же умеешь двигать предметы, так?

– Да, но в основном я умею делать только всякие фокусы, вроде создания света на несколько секунд или…

– Но ты же закрыл дверь в погреб!

– К чему Вы клоните?

– Давай я их отвлеку, а ты перетащишь сумку к окну.

– Если честно, то это звучит как плохой план.

– Ты струсил, что ли? Давай, я в тебя верю.

Не успел Дитрих возразить, что он не умеет двигать предметы через стены, как Роуз уже побежала в паб и приблизилась к столику воришек.

– Я хочу сыграть, – гордо оповестила она. – На браслет.

Рыжий рассмеялся, с подозрением оглядываясь. Дитрих прошёл к барной стойке и сделал вид, будто увлечён выбором пойла.

– Совсем жить не хочется? – поинтересовался здоровяк.

– На что играем? Что предложить можешь?

Роуз нахмурилась, понимая, что у неё даже и одной монетки нет.

– На серебряные часы моего прадедушки, – соврала она.

– Сначала часы, а потом уже треплись.

– Чтобы вы опять меня обокрали? Сначала сыграем, а потом я достану часы.

– А коли брешешь, что тогда?

Девушка взяла кружку пива и вылила её на рыжего парня. Тот вскочил как ошпаренный, скинул сумку на стол и попытался схватить Роуз, но та ловко увернулась. Его друзья также встали из-за стола.

– Если драться собрались, то валите на улицу, – предупредил владелец паба.

Роуз притворно улыбнулась, смотря через плечи парней на то, как сумка медленно скользит к краю стола и падает на пол. Один из воришек обернулся и хотел спросить, какого чёрта происходит, как сумка вдруг взлетела и быстро, как выпущенная стрела, пролетела полпаба, приземляясь у ног девушки. Часть посетителей наблюдала за этой картиной, а другая часть смотрела на отчаянно машущего руками Дитриха.

– Они колдуны! Держи колдунов! – завопил один из пьяниц.

Роуз схватила сумку и побежала к выходу, Дитрих бросился за ней. Так быстро девушка не бежала даже когда за ней гнались инквизиторы. По пути она снесла деревянные ящики с овощами, которые продавал пожилой джентльмен, и, услышав о себе всё самое лестное, скрылась от погони под мостом. Дитрих осел рядом с ней, держась за больную руку и тяжело дыша.

– Прошу, больше никогда так не делайте, госпожа. Я был уверен, что они Вас по стенке размажут.

– Но не размазали же.

Роуз прижала сумку к бешено колотящемуся сердцу.

– Теперь мне придётся помочь Вам вернуться домой, – с едва уловимой печалью в голосе произнёс парень.

– Да, было бы славно.

– Только не знаю, как это сделать, чтобы меня не поймали.

– Будет трудно, – подтвердила она.

Они смотрели на отражающиеся в реке лучи закатного солнца, на ряды безликих домиков, построенных по обе стороны берега, на людей, слоняющихся то тут, то там. Роуз стало невыносимо смотреть на оживлённые улицы, поэтому она спрятала лицо в рубашке парня.

– Как я могу вернуться? Я ведь совершила преступление. Страшное, непростительное преступление.

– Дядя у Вас замечательный, он наверняка что-нибудь придумает. Посидите пару дней взаперти в своей комнате, а потом всё станет как прежде.

– Боюсь, что как прежде уже не будет. Моё сердце принадлежит человеку, с которым я никогда не смогу быть вместе.

Дитрих слабо улыбнулся.

– Я надеюсь, Вы не обо мне.

– А ты сам как думаешь?

Он пожал плечами.

– Знаете, я помню Вас ещё крохотной, с трудом ходящей в пышном розовом платье за Вашей матерью. Каждый раз, когда Вы приезжали в гости к господину Остину, я тайком подглядывал за вашей жизнью. Чудесная семья, с какой стороны не взгляни. Я завидовал Вам, ведь будь моя мама такой богатой, она бы, быть может, была жива. А когда герцогиня спрыгнула с балкона, я понял, что Ваша семья не такая уж счастливая.

– Осуждаешь мою мать за её поступок?

– Нет, что Вы. Кто я такой, чтобы судить? Просто тогда я понял, что все люди плачут. Кто-то, конечно, плачет меньше, одетый в шелка, но заканчивают все одинаково.

– Куда ты пойдёшь теперь? Ты говорил, что есть люди, которые тебя ждут.

– Да, друзья моей мамы. Они живут небедно, поэтому наверняка найдут для меня место. Правда, они далеко отсюда. Путь будет долгим.

Роуз кивнула и, долго не решаясь, всё же спросила:

– Можно я пойду с тобой? Я хочу вернуться домой, но боюсь наказания.

– Не бойтесь, я уверен, всё будет в порядке.

– Дитрих, я хочу пойти с тобой! Вернись я домой, останусь всем должна и буду молить о прощении до конца жизни. А с тобой я чувствую себя живой, как никогда не чувствовала.

– Госпожа, нести за Вас ответственность слишком трудно.

– Пожалуйста, Дитрих… Как мне жить, зная, что я тебя никогда не увижу?

Парень медлил с ответом. Наконец он заглянул в наивные зелёные глаза, полные любовного трепета, и, поддавшись соблазну быть любимым кем-то настолько отчаянно, согласился.

Примечания