Танец стихий

Глава 1. Платок с журавлями.

Воздух в полдень был густым, как мёд, и таким же сладким от смешения запахов: солёной морской свежести, раскалённого асфальта и сладковатого дыма от жаровен с каштанами. Анапа встретила Алису всем своим разноголосым, ярким и немного сонным великолепием. После московской суеты и строгих стен училища эта небрежная курортная роскошь казалась раем.

Она шла по набережной, и ритмичный гул прибоя, доносившийся слева, незримо направлял её шаги, делая их плавными, скользящими. Даже просто идя, Алиса не могла отключить в себе танцовщицу: плечи расправлены, макушка тянется к солнцу, лёгкость в каждом движении. Её белое льняное платье развевалось на лёгком бризе, а поля соломенной шляпы отбрасывали на лицо кружевную тень.

«Полная свобода, – думала она, закрывая на мгновение глаза и подставляя лицо солнцу. – Никаких репетиций до седьмого пота. Никаких «Алиса, выше носок!». Только я, море и это ослепительное небо».

Жара давала о себе знать, и желание съесть что-то холодное стало непреодолимым. Увидев разноцветный киоск с мороженым, она ускорила шаг. Очереди не было.

– Ванильное в вафельном стаканчике, пожалуйста, – сказала она продавщице, доставая из плетёной сумки картхолдер.

В этот момент, увлечённая поиском карты, она не заметила, как из сумки, цепляясь за угол кошелька, выскользнул маленький шёлковый платочек. Он был нежно-голубого цвета, и на нём тонкой серебряной нитью был вышит косяк летящих журавлей. Подарок бабушки. «Журавль – к счастью, внучка», – сказала она тогда. Алиса никогда с ним не расставалась.

Получив шарик мороженого, она отошла к парапету, прислонилась к тёплому камню и погрузилась в созерцание бескрайней бирюзовой глади. Море сегодня было спокойным и ленивым, оно лениво накатывало на гальку с шипящим звуком, похожим на вздох облегчения. Она отломила кусочек хрустящего вафельного стаканчика и с наслаждением потянула прохладную сладость.

– Простите, это вы обронили?

Голос был мягким, немного смущённым, но уверенным. Алиса обернулась.

Перед ней стоял молодой человек в простой серой футболке и поношенных шортах. В его протянутой руке лежал её платочек. Но она заметила сначала не его, а глаза – цвета моря в ясный день, светлые, искренние, с лучиками смешинок у уголков. В них читалось неподдельное участие и какая-то застенчивая доброта.

Сердце Алисы сделало неожиданный, непредусмотренный хореографией удар где-то в районе горла.

– Ой! Боже мой! – воскликнула она, и румянец залил её щёки. – Спасибо вам огромное! Я даже не почувствовала, что он выпал. Это мой… талисман.

Она взяла платок, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. Его рука была тёплой и шершавой. От этого мимолётного прикосновения по её спине пробежали мурашки.

– Пожалуйста, – парень улыбнулся, и его лицо сразу озарилось внутренним светом. – Красивый. Журавли… они же к удаче.

Алиса удивилась ещё больше.

– Вы разбираетесь в символах?

– Немного, – он сдержанно пожал плечами, словно немного стесняясь своего знания. – Я Макс.

– Алиса.

Она сжала в ладони шёлковую ткань, чувствуя, как странное волнение разливается по телу. Неловкая пауза повисла между ними, наполненная только криком чаек и смехом детей неподалёку. Казалось, сейчас они вежливо кивнут и разойдутся. Но Макс нарушил молчание.

– Если вы не спешите… – он немного запинаясь, кивнул в сторону от набережной. – Я вижу, вы не местная. Могу показать одно классное место неподалёку. Оттуда открывается вид, который не каждый турист найдёт.

Обычно Алиса была осторожна с незнакомцами. Правила безопасности, вбитые с детства, тут же зашевелились в подсознании. Но что-то в его открытом взгляде, в спокойной манере говорило ей: «Можно доверять». Это была не просто симпатия, а глубокая, интуитивная уверенность. Интуиция, которая никогда её не подводила.

– Я не спешу, – ответила она, и её губы сами растянулись в улыбке. – Буду рада.

Они пошли вдоль моря, оставляя за спиной шумную набережную. Сначала разговор был лёгким, ни к чему не обязывающим.

– Первый раз в Анапе? – спросил Макс.

– Да, приехала на всё лето. К тёте. Отдохнуть от… ну, от всего.

– А от чего отдыхают москвичи? – в его голосе звучало не праздное любопытство, а неподдельный интерес.

– От бетона. От метро. От вечной гонки, – задумчиво сказала Алиса. – А ты здешний?

– Родился и вырос. Правда, сейчас учусь в Краснодаре. На инженера. Но на лето всегда возвращаюсь домой. Не могу без этого моря.

Они шли, и Алиса не могла не заметить, как Макс смотрит на мир вокруг: его взгляд скользил по линиям крыш, оценивал свет, падающий на воду, останавливался на одиноком парусе на горизонте. Он не просто шёл, он словно сканировал пространство.

– А ты… танцуешь? – неожиданно спросил он.

Алиса вздрогнула.

– Почему ты так решил?

– Походка, – он улыбнулся. – У тебя особенная походка. Лёгкая, пружинящая. Как будто ты не идёшь, а паришь в сантиметре от земли. Это сразу видно.

От этих слов ей стало тепло и радостно. Её профессию видели в ней, в самой её сути.

– Да, – призналась она. – Я учусь в хореографическом училище. Балет.

– Ого! – в глазах Макса вспыхнул неподдельный восторг. – Это же серьёзно. «Лебединое озеро», всё такое?

– И оно тоже, – рассмеялась Алиса. – Но за красивыми пачками и сценой стоят мозоли, пот и бесконечные тренировки. Иногда кажется, что ты превращаешься в робота, который просто выполняет команды. Теряешь… лёгкость.

Она сама удивилась своей откровенности. С посторонними людьми она обычно отделывалась общими фразами.

– Понимаю, – кивнул Макс, и она почувствовала, что он действительно понимает. – У меня тоже есть своя… странность. Хочешь посмотреть?

Он достал из рюкзака смартфон, несколько секунд искал что-то, а затем протянул ей телефон. На экране заиграло видео. Но это был не просто любительский ролик. Это была музыка. Музыка для глаз.

Камера плавно, словно парящая птица, поднималась над скалистым берегом, открывая потрясающую панораму бухты с изумрудной водой. Затем резкий, но точный монтаж – и вот они уже летят над золотыми полями подсолнухов, которые, как солдаты, поворачивали свои головки к солнцу. Ещё момент – и камера снижается к самой воде, сопровождая стаю дельфинов, рассекающих волны с грацией и могучей силой. Съёмка была настолько качественной, эмоциональной и кинематографичной, что Алиса затаила дыхание.

– Это… это ты снимал? – выдохнула она, не в силах оторвать взгляд от экрана.

– Да. С помощью дрона, – в голосе Макса зазвенела та самая страсть, которую Алиса слышала в своём, когда говорила о танце. – Это моё всё. Я хочу, чтобы люди увидели, как прекрасен наш мир, если посмотреть на него под другим углом. Чтобы обычный закат или волна становились произведением искусства. Я хочу стать профессиональным оператором.

Он говорил о технических характеристиках камер, о стабилизации, о ракурсах, и его глаза горели тем же огнём, что и у неё в зеркале репетиционного зала. В этот момент Алиса поняла, что они говорят на разных, но удивительно похожих языках. Оба были творцами. Он творил картины из воздуха и света, она – из движения и музыки.

Они дошли до небольшой смотровой площадки, спрятанной от основных туристических троп. Отсюда открывался вид, от которого перехватывало дух: всё побережье, как на ладони, белоснежные многоэтажки города, изумрудные купола кипарисов и бесконечная синева моря, сливающаяся с горизонтом.

– Вот он, мой секретный уголок, – сказал Макс.

– Он великолепен, – прошептала Алиса.

Макс снял с плеча рюкзак и достал оттуда складной дрон и небольшой планшет.

– Я хочу кое-что тебе показать. По-настоящему.

Он запустил дрон. Тот взмыл в воздух с тихим, деловым жужжанием. Алиса смотрела на экран планшета, который Макс держал между ними. Её знакомый мир преображался на глазах. Набережная становилась миниатюрной, люди – букашками, а море – жидким сапфиром под бархатом неба. Дрон развернулся и полетел над водой, и Алисе показалось, что она парит вместе с ним, чувствуя солёные брызги на лице.

– Это невероятно… – шептала она. – Это же танец… Самый настоящий танец. Танец воздуха и света.

В её груди что-то перевернулось. Усталость, творческий кризис – всё это куда-то испарилось. Её охватило давно забытое чувство – чистой, детской радости и вдохновения. Она не могла усидеть на месте.

– Можно? – спросила она, смотря на Макса сияющими глазами.

– Что? – он не понял.

– Я… я не могу просто смотреть.

Она отступила на несколько шагов на свободный участок площадки, сбросила сандалии и ощутила под босыми ногами тёплую, шершавую поверхность камня. Закрыв на мгновение глаза, она прислушалась: шум прибоя внизу, жужжание пропеллера высоко в небе, биение собственного сердца.

И она начала танцевать.

Это не была балетная постановка. Это была импровизация. Её тело, освобождённое от оков правил, само диктовало движения. Руки взмывали вверх, повторяя полёт её журавлей, корпус изгибался, подчиняясь ритму волн, ноги скользили по камню в такт ветру. Она танцевала море, небо, свободу. Танцевала этот момент и то необъяснимое чувство лёгкости и счастья, что переполняло её.

Макс на несколько секунд замер, заворожённый. Затем он опомнился. Его пальцы привычным, точным движением нашли на джойстике нужные кнопки. Он медленно, бережно развернул камеру дрона. Теперь в объективе была она. Хрупкая, грациозная фигура в белом платье на фоне бездонной синевы. Её танец был самой совершенной картиной, которую ему доводилось снимать. Он ловил каждый жест, каждый поворот головы, понимая, что снимает не просто девушку, а саму душу этого места, саму суть красоты.

Когда танец закончился, Алиса стояла, тяжело дыша, с лицом, сияющим от счастья. Они молча смотрели друг на друга, и в этом молчании было больше слов, чем в любом диалоге.

– Ты была… прекрасна, – тихо сказал Макс, и в его голосе не было и тени смущения, только чистое восхищение. – Как будто сама стихия. Я такого никогда не видел.

– А ты… ты показал мне, как видит мир птица, – улыбнулась Алиса, чувствуя, как щёки горят. – Спасибо.

Он посадил дрон и убрал оборудование. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в персиковые и розовые тона. Макс проводил Алису до скромного двухэтажного дома с синими ставнями, где жила её тётя.

– Ну, вот я и дома, – сказала Алиса, чувствуя странную грусть от того, что этот день заканчивается.

– Да… – Макс потоптался на месте, затем решительно достал телефон. – Давай обменяемся номерами? Я завтра тоже буду на набережной. Буду снимать закат. Может… составишь компанию? Мы можем попробовать снять что-то вместе… наш общий проект. Танец с высоты.

Сердце Алисы снова забилось чаще.

– Это звучит как отличное начало, – согласилась она, набирая его номер.

Она поднялась на крыльцо, обернулась. Макс всё ещё стоял на тротуаре, освещённый лучами заходящего солнца.

– До завтра, Алиса! – крикнул он, помахав рукой.

– До завтра, Макс!

Дверь закрылась. Алиса прислонилась к косяку, слушая, как затихают его шаги. Она разжала ладонь, в которой всё это время был зажат шёлковый платочек. Журавли, вышитые серебром, казалось, улыбались ей.

Она не просто потеряла его сегодня утром. Нет. Она отпустила его в мир, как бутылочную почку. И мир вернул ей его, приложив к нему что-то гораздо более ценное – встречу, которая обещала стать началом новой, самой захватывающей партии в её жизни. Лето только начиналось.

Алиса кивнула, её глаза сияли от воодушевления.

– Да! Обязательно. Мне уже не терпится увидеть, что из этого получится.

Она поднялась на крыльцо, обернулась. Макс всё ещё стоял на тротуаре, освещённый лучами заходящего солнца.

– До завтра, Алиса! – крикнул он, помахав рукой.

– До завтра, Макс!

Дверь закрылась. Алиса прислонилась к косяку, слушая, как затихают его шаги. Она разжала ладонь, в которой всё это время был зажат шёлковый платочек. Журавли, вышитые серебром, казалось, улыбались ей.

Она не просто потеряла его сегодня утром. Нет. Она отпустила его в мир, как бутылочную почку. И мир вернул ей его, приложив к нему что-то гораздо более ценное – встречу, которая обещала стать началом новой, самой захватывающей партии в её жизни. Лето только начиналось.

Глава 2. Первый дубль.

Утро Алисы началось не со скрипа паркета под балетными туфлями и не с резких аккордов рояля, а с щебетания птиц за окном и сладкого, дурманящего запаха жасмина, который вился по всему домику тёти. Она потянулась в постели, чувствуя приятную тяжесть в мышцах после вчерашней импровизации. Это была не знакомая усталость от изнурительных тренировок, а приятное напоминание о свободе.

«Сегодня снимаем закат», – пронеслось в голове, и по телу разлилось тёплое, трепетное волнение.

Весь день прошёл в сладком, томительном ожидании. Она помогала тёте по хозяйству, ходила на рынок за свежими фруктами, но мысли её были далеко – на той смотровой площадке, где небо встречается с морем. Она ловила себя на том, что в такт внутреннему ритму её пальцы выбивают незаметную дробь по столу, а ступня совершает маленькие, круговые движения – разминку, доведённую до автоматизма.

Макс, в свою очередь, провёл утро в привычных хлопотах: проверил оборудование, подзарядил аккумуляторы дрона, пересмотрел вчерашние кадры. На экране планшета замерла фигура Алисы в белом – изящный силуэт на фоне бескрайней синевы. Он увеличил изображение, поймав размытые от движения черты её лица, полного счастья. «Нужно сегодня поймать этот свет снова», – подумал он, чувствуя непривычную ответственность. Раньше он снимал для себя. Теперь ему хотелось создать что-то идеальное. Для неё.

Они встретились на набережной, как и договорились, за час до заката. Макс был с большим рюкзаком, набитым техникой, Алиса – в лёгких спортивных штанах и майке, готовая к движению.

– Привет! – их приветствия прозвучали почти одновременно, и оба рассмеялись, снимая возникшее напряжение.

– Готов к творчеству? – спросила Алиса, её глаза блестели азартом.

– Как никогда, – уверенно кивнул Макс. – Пойдём на нашу площадку. Свет сейчас будет идеальным.

По дороге они обсуждали план. Макс объяснял основы: как двигается дрон, какие ракурсы он может обеспечить.

– Главное – не обращай на него внимания, – сказал он. – Танцуй так, как чувствуешь. Как вчера. Я буду следовать за тобой.

На площадке их встретил уже знакомый ветерок, пропитанный запахом моря и полыни. Солнце висело низко над горизонтом, превращая воду в расплавленное золото. Воздух словно звенел от предвкушения чуда.

– Начинай, когда захочешь, – тихо сказал Макс, запуская дрон.

Тихое жужжание пропеллера смешалось с шумом прибоя. Алиса вышла на середину площадки, закрыла глаза, откинула голову назад, подставляя лицо последним тёплым лучам. Она искала внутри себя то состояние свободы, что нашла вчера. Но что-то было не так. Мысли о камере, о том, как она выглядит со стороны, сковали её. Её движения вышли не спонтанными, а выверенными, почти балетными. Она делала красивые, профессиональные па, но в них не было той дикой, природной грации, что поразила Макса накануне.

Он видел это через объектив. Танец был безупречным, но… правильным. Таким, каким он должен быть на сцене. А здесь, на краю обрыва, под открытым небом, требовалось что-то другое.

Через несколько минут Алиса остановилась, тяжело дыша. Она посмотрела на Макса с вопросительной надеждой.

– Ну как?

Он подошёл ближе, его лицо было серьёзным.

– Технически… безупречно. Но…

– Но? – в её голосе прозвучала нотка разочарования.

– Но это был балет Алисы из училища. А я вчера видел танцовщицу, которая родилась прямо здесь, из звука волн и света заката. Куда она делась?

Алиса опустила глаза. Он попал в самую точку.

– Я.… я старалась сделать красиво. Думала о кадре, о ракурсе…

– Перестань думать, – мягко перебил он. – Забудь, что я здесь. Забудь про камеру. Включи ту музыку, что звучит внутри тебя. Ту, что я вчера услышал.

Его слова подействовали на неё как вызов. Она снова закрыла глаза, отбросив прочь все мысли о правильности. Она слушала. Шум прибоя стал барабанной дробью, крик чаек – скрипкой, жужжание дрона – низким, техногенным виолончельным аккомпанементом. Она позволила этому новому, странному оркестру вести себя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.