Сорок Норд. Менестрель. Книга 3
- -
- 100%
- +
– В какой еще последний путь? – безмерно удивилась Рита.
А перед мысленным взором спящей магички уже вставала картинка: серебристо-зеленый крылатый ящер – ныряет прямо в действующий вулкан.
И сам вулкан, брызнувший раскаленными каплями так, что, казалось, они обожгли ее во сне!
– Первая жизнь дракона по имени Огненный Рассвет закончилась незадолго до Великой битвы. – Голос волхва напоминал: то, что она сейчас видит – всего лишь выжимка из бесед ее матери и волхва Борилия.
– Но зачем он туда нырнул?
– Драконы получают огонь в этом вулкане, а перед смертью его отдают. Очень, знаешь ли, символично.
На это Рита не нашлась, что ответить. Она почти ничего не знала о жизни драконов, наставники старательно избегали этой темы. И вообще, она спит! Ей снится кошмар. От этого ее бросило в жар, и…
– Рита, соберись! – рассердился собеседник. – Не то брякнешь, как твоя мать, при пятом управляющем, что хочешь стать драконом. И тебе тоже придется нырять в вулкан!
– То есть? – Тон наставника подействовал на девушку отрезвляюще. – Мама тоже ныряла в эту лаву?
– Как и все драконы, за огнем, – замерцало изображение волхва. – Примерно тогда же, незадолго до Великой битвы. В Загробном мире драконов она обнаружила Огненного Рассвета.
Видя недоумение собеседницы, волхв нехотя рассказал: не все драконы после того, как отдают огонь в конце своей жизни, растворяются в небытии. Некоторые из них, чистые сердцем, огнем и помыслами, остаются какое-то время в Загробном мире. Случается такое нечасто, раз в несколько десятков, а то и сотен тысяч лет. Драконы их называют Старейшими. До них может докричаться рядовой дракон – в минуты крайней нужды в мудром совете.
– Правда, драконы редко им следуют… – Философское настроение волхва его изображение передавало более чем хорошо. – Но не суть. Суть в том, что Огненный Рассвет, невероятно сильный, мудрый, хоть и не лишенный характерных для его племени особенностей натуры дракон, стал одним из Старейших. И должен был оставаться в призрачном состоянии несколько тысяч лет…
– Но я видела Огненного Рассвета живым. – Не потеряла ясность ума в вихре ошеломляющих новостей Рита. – Он тогда еще нас с Волком и Даней спас от призрачных монстров.
– Верно, – замерцало изображение волхва. – Рассвет был призрачным Старейшим Загробного мира очень недолго. А все по вине Лисы. Ему пришлось вынести ее обратно в мир живых. Так он стал дваждырожденным драконом и одновременно воплощенным Старейшим. А это, я тебе доложу…
– А сама она оттуда вылететь не могла? – Рите было неинтересно слушать про дваждырожденных драконов. Ее занимала только ее мать, Лиса. – Все драконы могут, а она – нет?
– Угадала! – с чувством произнес волхв. – Она ведь именно брякнула, что хочет стать драконом, и брякнула с досады. А сама так хотела остаться человеком, что внешне им осталась. Магии человеческого тела не могло хватить на то, чтобы противостоять жару и мощи вулкана.
– Понятно. – Рита вдруг осознала, что ей очень-очень жарко. Наверное, это был побочный эффект этой странной беседы. – У меня еще один вопрос.
Если Лиса при жизни стала драконом, пусть и в теле гуманоида, то почему наставники говорили, что ее мать была простой техногенной магичкой? Получается, ее обманывали?
– Нет, Рита, – вздохнул волхв, – не обманывали. Во время Великой битвы Лиса добровольно отдала всю свою драконью силу Огненному Рассвету. И стала человеком. Без этого…
– Что?
– Без этого Огненный Рассвет бы не выжил, и мы бы погибли. А так мы выстояли. Так что… – Изображение волхва замерло… Но потом ожило вновь: – Так что родилась ты у простой магички, а не у дракона или оборотня. Тут мы тебе не лгали. И что почти сразу после твоего рождения Лису смертельно ранили – тоже правда. И что Лису спас дваждырожденный дракон по имени Огненный Рассвет, а в Загробном мире драконов ее превратили в оборотня, мы не выдумали. Что ты молчишь? Время аудиенции ограничено, оно уже подходит к концу.
А Рита просто не знала, что ответить. Она изо всех сил пыталась переварить услышанное. Получалось, драконьи задатки у ее матери были всегда, иначе она бы не стала драконом еще тогда, в первый раз. Уж это Рита, проучившаяся в магическом Заповеднике не один год, понимала достаточно хорошо. А ведь пятый управляющий сказал в предыдущем сне, что и у нее, Риты, имеются все необходимые качества. Да и все, решительно все говорили, что они с Лисой похожи.
Но она не хочет быть огнедышащей! У нее есть Даня. И он – человек, пусть и темный волхв. Какие, к сферическому лешему, драконы?
– Я не хочу быть никаким драконом, Борис Кириллович! Мне уже предлагал великий вершитель А-грер, и я отказалась! – заорала Рита в голос.
Это казалось важным. Особенно сейчас, когда жар становился уже нестерпимым.
– Вот и замечательно! – замерцало изображение. – Не хочешь – не станешь. Главное, не сболтни сгоряча при пятом управляющем какой-нибудь ерунды. Ясно?
– Ясно… Но почему тогда тут так жарко? – все-таки спросила Рита. – Я, случаем, не на пути в этот драконий Источник?
– Не говори глупости, Орлова! – усиленно замерцало изображение наставника. – Тут может быть два варианта. Первый – ты заболела, и у тебя жар. Второй – у тебя нештатная ситуация. Я должен был рассказать еще кое-что, это касается твоего настоящего задания. Но, похоже, у тебя нет на это времени. Проснись, Рита! Немедленно проснись!
– Есть, Борис Кириллович!
Стряхнув с себя странный сон, Рита села в кровати.
Глава 3,
в которой начальник Академии межзвездного флота дает Рите шанс
Душный воздух кабины обжигал.
– Не работает кондиционер, – сказала магичка самой себе.
Это было скверно. Отключенная система терморегуляции свидетельствовала об утрате паруса и, соответственно, курса. Судя по неприятнейшей вибрации лайнера, тот шел на аварийке. Вдобавок, что-то в этой вибрации было не так. Но что? Как понять, что случилось с космическим кораблем, если тот работает на априори иных, нежели декларировалось, принципах? Неужто на лайнер подействовала аудиенция волхва Борилия, устроенная Великим Алхимиком?
– Нет, бред, – произнесла Рита вслух.
Не мог Алхимик поставить ее жизнь под удар. Он не мог не знать, что она находится на борту звездолета. Он не мог его поджечь. Пора было прекращать думать ерунду и брать себя в руки. И уже наконец одеться по ситуации.
Одеваться пришлось в полной темноте: на свет в каютах аварийная система не расщедрилась. Защитный скафандр-комбинезон нашелся мгновенно, он хранил ауру хозяйки. Поняв, что ее обтягивает дополнительная термостойкая ткань, девушка вздохнула с облегчением.
– Теперь еще шлем, – проговаривала свои действия Рита.
Но на шлем и полагающееся в ситуации оружие времени не хватило. Омерзительно громко завыла общая сирена: случилось что-то совсем уж из ряда вон.
– Соберись, Орлова! – скомандовала сама себе Рита.
И тут же поняла, что ей казалось «не таким». Как только включалась аварийка, в каютах должен был раздаться локальный сигнал. Не очень громкий, но достаточно противный. Рассчитанный на то, чтобы разбудить человека, спящего сколь бы то ни было крепким сном. Ее же разбудил наставник.
Но было еще кое-что.
– Почему меня не разбудил Оллег? – сформулировала наконец девушка подспудно терзавшую ее мысль. – Что с ним случилось?
Рита толкнула дверь. Та не поддавалась. А сирена уже не выла – верещала! Нарушив предписания и субординации, магичка шагнула сквозь стену каюты. Сейчас Рита жалела только об одном: ее перемещения сквозь переборки были очень медленными, она при всем желании не могла их ускорить. Равно как не могла ничего поделать с криком, врывающимся в уши. Криком, полным ярости, боли и страха. Этот крик, казалось, проникал в самое существо магички, выворачивал душу наизнанку – до тех пор, пока она не вышла в коридор.
Вопреки подспудным ожиданиям, в коридоре легче не стало. Тут было не просто невыносимо жарко, тут обжигало – лицо и шею, которые Рита так и не удосужилась защитить. Все пространство заливал мертвенно-голубой свет, убивающий все мыслимые и немыслимые бактерии. Выжигающий сетчатку глаз… На лекциях в Академии говорили: такую систему защиты использовали во времена не столь седой древности. И вот это было уже не плохо, а очень плохо. К сверхнадежным древним методам прибегали, когда ситуация была хуже некуда.
Жмуря глаза от невыносимо яркого света, девушка уже двинулась в сторону кабины пилотов, как… услышала тихий скулеж из каюты для специального груза. На спасение безвинной жизни (а взывающим о помощи оказался обычный островитянский котенок) ушло четыре драгоценных секунды. Одна – на то, чтобы выбить дверь магическим ударом первой степени. Вторая – на извлечение животного из клетки. Третья – на то, чтобы засунуть зверушку за пазуху и перевести дух. Темнота каюты ласкала раздраженные анти-микробным светом глаза…
А в уши продолжало врезаться истошное завывание аварийной системы. Рита шагнула в коридор. Лицо магички мало не опалило интенсивным излучением.
– Что же все-таки произошло? – спросила девушка саму себя – еще и для того, чтобы отвлечься от боли.
Вероятность нападения каких-нибудь космических поганцев стремилась к нулю. Будь маршрут опасен, единственную курсантку Академии межзвездного флота на него бы не выпустили.
Неужели поломка лайнера? Но как? Тут вообще нечему ломаться!
Или это столкновение? В Свободном Космосе?
Так и не найдя ответа, Рита с яростью надавила на кнопку, открывающую дверь в кабину пилотов. Дверь осталась наглухо задраенной. Что же случилось такого, что аварийка не дает проникнуть в рубку? Ответа на этот вопрос не было. Рита с удвоенной силой вдавила кнопку: вдруг она как-то не так нажала в первый раз?
Дверь не открывалась. Рита уже приготовилась проникнуть в кабину сквозь дверь, как аварийка, издав прерывистый предсмертный писк, умолкла. Невыносимо-яркий свет померк, температура начала падать…
– Что-то тут не так, – пробормотала девушка и тронула… уже незапертую дверь кабины пилотов.
Обеззараженный аварийной системой воздух устремился в открытый космос. Пальцы магички заученным движением легли на кнопку прибора телепортации, вшитого в левый рукав летного комбинезона.
* * *– Начальник Академии межзвездного флота! – Рита стояла навытяжку перед островитянином в пижаме свинцового цвета. – Произошла разгерметизация корабля, я была вынуждена покинуть борт.
Начальник Академии медлил с ответом. Не глядя на курсантку, молча крутил он металлический браслет на левом запястье. А это уже было нехорошо.
Чтобы хоть как-то унять тревогу, Рита попыталась рассчитать вероятность происшествия. Та равнялась одной триста двадцати шести миллионной. Что тут сказать? Крупно же ей повезло!
– Вольно, Оррлова, – наконец-то заговорил начальник Академии. – Разгерметизация произошла во время твоего отдыха?
– Так точно, Аррсений Павилич!
– Значит, не во время твоей вахты. – В голосе собеседника промелькнула человеческая нотка. – Расскажи о ходе полета. В произвольной форме.
Однако расслабиться Рита не смогла. Так и стояла по стойке смирно, докладывая, как «Бандероль-21» вышла за пределы солнечной системы. Как дважды зажглась зеленая лампочка на приборной панели, и она, подчиняясь требованию старшего по званию, отправилась отдыхать.
Начальник Академии слушал девушку вполуха. Он и так знал, что происходило с курсанткой Академии, он следил по камерам за ходом выполнения задания. С момента отправки «Бандероли-21» прошло почти двое суток по островитянскому времени. В лайнере, с учетом уточненной теории относительности – не больше трех с половиной часов. Значит, согласно инструкциям, практикантке надо было сменить деятельность с требующей предельного напряжения сил на отдых. А потом, спустя три часа полетного времени, сменить деятельность еще раз. По крайней мере, именно таким видели образовательный процесс в учебно-методическом отделе Академии. И эфирный ветер им, как говорится, в паруса!
– Скоро придет Оллег и прояснит ситуацию. – Начальник Академии бросил взгляд на монитор, стоящий на письменном столе. – У него тоже был прибор.
Конечно же! На Риту медленно накатывало облегчение. Командир корабля остался жив! Сказать по правде, магичка всегда считала прибор телепортации привилегией курсантов. А опытные звездолетчики – что, не люди? Люди.
Но где же командир корабля? Не удержавшись, Рита оглянулась, подспудно ожидая увидеть Оллега.
– Он катапультировался прямо к себе домой, – понимающе усмехнулся начальник Академии. – Скоро будет… А… А что это у тебя такое? – Островитянин указал на шевелящийся комбинезон. Аккурат в районе груди.
Рита покраснела… Но потом все-таки сообразила, о чем ее спрашивают.
– Котенок. – Извлекла она зверушку из-за пазухи. – Беленький… Представляете, он чуть не погиб! Он был заперт в пассажирской каюте. И… Аррсений Павилич?.. Аррсений Павилич!
Девушка обращалась не по уставу. Казалось, ситуация позволяет, и собеседник как минимум должен был улыбнуться… Но тот неожиданно скис. Ткань пижамы пошла складками вслед за разом ссутулившейся фигурой.
– Что произошло, Аррсений Павилич?
– Пойдем, – ушел от ответа островитянин, – поедим. Дождемся Оллега. Может быть…
Не договорив, Аррсений Павилич пошаркал вон из комнаты. Встревоженная Рита двинулась следом.
Что она сделала неправильно? Спасение жизни пассажиров и нестандартного – читай: живого! – багажа входило в обязанности членов экипажа лайнера. С почтовика нельзя эвакуировать именно котят? Бред. А если?.. Риту осенила жуткая догадка: вдруг она, сама того не ведая, совершила что-то непоправимое? И тем самым поставила под угрозу выполнение задания пятого управляющего! И Данька, ее Данька, бывший заложником ситуации…
«Стоп!» – подавила в себе ростки паники девушка. Надо дождаться, что скажет ее непосредственное руководство.
Начальник Академии откровенничать не спешил, он в это самое время спокойно подходил к видеофону. Несмотря на взъершенное состояние, Рита отметила, что Аррсений Павилич загородил собой кухню – так, чтобы робот-раздатчик смог зафиксировать только свинцовую пижаму. И это удивило девушку: неужели ее собеседник что-то скрывает?
…Или кого-то?
– Макароны по-флотски, одна порция. – В голосе островитянина слышалось нетерпение.
Наверное, именно такое чувство, нетерпение, должен был испытывать человек, заказывающий пищу в три часа ночи. Вот он внезапно проснулся, почувствовал голод. Выругался: «Сферический Конь тебе в корму!» И, возблагодарив Свободный Космос, что имеет право на круглосуточное питание, поспешил удовлетворять естественные потребности.
– Еще кофе. Двойную порцию, – добавил «оголодавший». – Молоко отдельно. Спасибо.
Рита сидела не шевелясь. Смотрела, как Аррсений Павилич принимает пластиковый поднос с заказом. Как, убедившись, что индикатор связи погас, отходит от видеофона… И как меняется выражение на лице островитянина.
– Ешь! – Поставил он перед девушкой тарелку с макаронами. – Где котенок? Сейчас, сейчас… Налью…
Приниматься за макароны Рита не спешила. Забыв о всех возможных субординациях, она изумленно следила за действиями своего собеседника, старого космического волка. И думала: что же все-таки произошло?
– Иди-ка сюда! – Аррсений Павилич медленно сел на корточки и вылил содержимое пластикового стаканчика в пластиковую же миску.
Рука пожилого человека дрогнула – молоко расплескалось по полу. Аррсений Павилич достал синтетическую губку из шкафа. Наклонился подтереть… Рукав пижамы задрался, обнажив металлический браслет.
Рита смотрела на неверные движения этого всегда собранного человека и думала: первый раз видит его в этом состоянии. Или все-таки нет? Как-то раз, еще в первом триместре…
Было два и три четверти ночи. Рита вышла в коридор – посмотреть на звезды чужой Вселенной через огромное окно холла. Вспомнить Заповедник, оставшийся во Вселенной смежной. А вместе с ним и Даню.
Девушке так хотелось побыть наедине со своими чаяниями, что поначалу она не обратила внимания на одинокую фигуру в дальнем конце коридора. Подумаешь, сидит курсант на подоконнике модуля. Подумаешь, не по уставу. Человека ведь под устав не загонишь, уж это магичка Рита понимала очень хорошо.
Девушка уже собиралась отвернуться от полуночника, как вдруг заметила в его ауре характерные признаки старости.
Старости? Рита встала как вкопанная. Вслушалась. В ауре были не только ноты угасания. Но еще и воля. Ум. Готовность пожертвовать собой… Поле этого островитянина, несмотря на характерные аккорды увядания и сильнейшей грусти, прямо-таки гремело маршем. Точнее – глубочайшей симфонией-маршем. Ошибки быть не могло, на подоконнике сидел начальник Академии. Правая рука пожилого островитянина судорожно сжимала металлический браслет на левом запястье. Еще раз, еще, еще!.. Точно Аррсений Павилич хотел в чем-то убедиться. В каком-то зыбком, не доказанном ни одной наукой, но жизненно необходимом лично ему факте.
И каждый раз, как браслет впивался в кожу Аррсения Павилича, от него фонило – острой безысходностью…
– Влипла ты, дочка. – Голос начальника Академии дрогнул. – Эх, ты!..
– Во что? – Перед мысленным взором девушки все еще сидел на подоконнике одинокий островитянин. Сжимал металлический браслет на запястье.
– Пока не знаю. – Стиснул браслет тот, кто находился здесь и сейчас. – Тут много чего смешалось, тут думать надо. А там и Оллег, глядишь, подойдет.
Но выводящий так и не пришел.
А Рита узнала, что обычный островитянин, будь при нем хоть три прибора телепортации, не смог бы спасти специального пассажира почтовика.
* * *– Не могла же я оставить котенка на борту! – Рита наконец обрела дар речи.
Зверушка, вылакав молоко, облизнулась маленьким розовым язычком. Широко зевнув, направилась к начальнику Академии. Наклонившись, тот поднял котенка на стол… И только тогда перевел взгляд на курсантку. А потом и на макароны, так и оставшиеся нетронутыми.
– Ты есть будешь?
Глубоко вздохнув, Рита ковырнула вилкой вареные мучные островитянские изделия. Девушка не любила такую пищу, но за месяцы, проведенные в стенах Академии, к ней привыкла. А та, что начала убывать в ее тарелке, и вовсе оказалась неплохой.
– Вку-усно… – Рита перевела взгляд на островитянина.
Островитянина, судорожно сжавшего свой браслет:
– Еще бы! Это не та пластиковая дрянь, которой вас потчуют в вашей столовой!
Начальник Академии фыркнул – совсем как представитель семейства кошачьих.
И Рита в первый раз за все время улыбнулась. Все-таки ей нелегко далось пребывание в открытом космосе: шлема-то на ней не было. Не будь Рита магичкой, она бы неминуемо погибла. И сейчас на нее, оттаявшую, запоздало нахлынули чувства. Радость спасения, облегчение и… сильнейшее недоумение. Рите было как минимум непонятно происходящее. Почему начальник Академии, этот старый космический волк, даже не попытался узнать у нее подробности инцидента, а стал ждать Оллега?
Забывшись, Рита даже пожала плечами: вот Борис Кириллович ни за что бы не проигнорировал ее рассказ!
– И по какому поводу столько полярных эмоций? – Начальник Академии, оказывается, все это время смотрел на курсантку.
По-прежнему сжимая на запястье металлический браслет.
– Разрешите продолжить доклад. – Взяла себя в руки Рита.
– Докладывай, – стиснув браслет еще сильнее, отозвался собеседник.
Без энтузиазма, впрочем.
Маг-менестрель даром телепатии не обладала, а потому не знала, о чем именно думает начальник Академии. Но она отчетливо слышала: в ауре островитянина, помимо всего прочего, играла надежда. Наверняка на то, что Оллег все-таки придет. Да и что такого могло случиться на расстоянии в пару световых лет? Ничего…
Пора было возвращать собеседника с небес на землю.
– Лайнер остался без кабины пилотов, – отчеканила Рита.
– Что?! – Аррсений Павилич стиснул браслет так, что тот проколол кожу на запястье.
– Без кабины пилотов, – спокойно повторила девушка.
И только тут поняла: случилось что-то совсем уж экстраординарное. Потому что космический волк растерялся! Он смотрел на практикантку так, будто она сказала ему, что дважды два, оказывается, не четыре, а… пятьсот пятьдесят пять. И – нет-нет! – возражения не принимаются.
– Значит… – Начальник Академии недоуменно смотрел на девушку. – Значит…
Но Рита молчала. Ей было совершенно непонятно, что выбило из колеи знаменитого на весь Остров – да что там, на всю Вселенную! – звездоплавателя.
– Та-ак… – Аррсений Павилич поднялся и направился к переговорному устройству.
Рита на автомате отметила, что он снова загородил собой комнату.
– Два кофе, пожалуйста.
Когда же лампочка индикатора погасла, начальник Академии подал девушке недвусмысленный сигнал: рассказывай, мол. И поподробнее.
* * *Рита повела рассказ с самого начала – как, пройдя пост, вышла из главного здания Академии. Девушка опустила то, как она, хрупкая, невысокая, в обтягивающем комбинезоне, со шлемом подмышкой, шагала по космодрому. Как все окрестные представители мужского пола планеты Остров поворачивались ей вслед. А она фиксировала их взгляды.
– Я поднялась на борт лайнера…
– Шлюз хорошо задраила?
– По инструкции. – Рита едва удержалась от того, чтобы пожать плечами.
– Продолжай.
Курсантка повела рассказ дальше – как ее приветствовал Оллег, как она уселась в детское кресло, накрепко пристегнутое к креслу второго пилота. Как, подчиняясь нажатию клавиш, заревел маршевик.
– Взлетала ведь ты? – Интонации космического волка были неуставными.
– Да. Курсом бейдевинд.
– Полным? – как бы между прочим осведомился собеседник.
Но в его глазах светилась ностальгия. И грусть.
– Острым.
– Ишь ты! Продолжай.
Лайнер шел острым курсом бейдевинд, пока не вышел за пределы стратосферы. Идти под парусом в солнечной системе было нельзя, это грозило утратой собственно паруса. Фигура «полный оверкиль» или, применяя терминологию покорителей воздушной стихии, «бочка», которую могли себе позволить некоторые любители острых ощущений на расстоянии каких-нибудь пары световых лет от звезды спектрального класса G3 (или пяти-шести световых лет в случае A0), на таком близком расстоянии от светила не получалась. Слишком мощным было возмущение в пределах солнечных систем, слишком сильным был поток излучения – парус попросту сбивало. А утраты паруса допускать было нельзя! Поэтому курсом галфвинд – пересекая поток под прямым углом – в солнечных системах не шел никто и никогда. А этого можно было избежать только одним способом: парусное вооружение убиралось, автоматически включись маневровые двигатели, и опасный участок, пусть и не очень быстро, но все-таки оказывался позади.
– На выходе из солнечной системы мы поставили парус и легли на курс фордевинд, – сказала практикантка. И добавила уже про себя: «То есть, впопвинд».
– Знаю. – Поторопил девушку собеседник. – Пилотирование закончилось, началась рутина.
Это начальнику Академии как раз было известно. Камеры на расстоянии до пятнадцати световых лет передавали информацию достаточно хорошо. Поэтому Аррсений Павилич знал, в какой именно момент практикантка, подчиняясь инструкции, отправилась в каюту. Он видел, как девушка остановилась перед дверью своей каюты. Удивился: почему вдруг подернулся рябью экран монитора?..
А когда изображение восстановилось, Оррловой в коридоре уже не было.
– Я проснулась от жары. – Рита продолжила повествование.
В глазах начальника Академии мелькнуло удивление. Но только на миг.
– Надела защитный комбинезон поверх летного… – Рита, не договорив, умолкла.
Аррсений Павивич, скорее всего, не знал, что перед ним – не обычная жительница Острова.
– Все как есть. – Космический волк пристально смотрел в глаза девушки.
– Вообще-то, я не с этой планеты, – покраснела Рита. – И я – магичка.
– Догадался. – Космический волк тронул металлический браслет. – Иначе бы ты не поступила в Академию.
– Ага. – Рита с уважением посмотрела на собеседника.
И начала подробно излагать ход событий, без купюр. Рассказала, как проходила сквозь обшивку. Как вышибла дверь в пассажирскую каюту. И что дверь в кабину пилотов не реагировала на кнопку блокиратора.
– А потом свет погас и дверь в кабину пилотов разблокировалась. Меня вытолкнуло в открытый Космос. Я сразу телепортировалась. – Рита закончила отчет.
Лицо начальника Академии не выражало ровным счетом ничего. Часы за спиной Аррсения Павилича показывали четыре-ноль-ноль. На противоположной стене чуть поблескивал тусклым экраном видеофон. На столе зевал маленький белый котенок.