Наследник

– Если они решились на такое, значит, у них есть чем ответить, Николя. Нельзя недооценивать врага, – возразил Чарли. Он не разбирался в военном деле, но знал, что переоценка своих сил ведет к поражению. Так его учили мастера боевых искусств.

– Отец говорил, что наша семья обладает невероятной силой, и что все эти базы по производству оружия, подготовка армии – лишь малая часть. Настоящая мощь скрыта, и ею управляет лишь глава семьи, тот, кто в силах справиться с наследием, – растягивая слова, произнес Николя и, вздохнув, добавил: – Королевство погибнет после того, как дедушка покинет нас…

Чарли ухмыльнулся и откинулся на спинку дивана.

– Мой дедушка еще долго будет главой этой семьи, Николя. Надеюсь, мы не увидим этих дней, – произнес он, глядя брату прямо в глаза с угрозой и насмешкой.

Когда бы они ни начинали разговор, в итоге он всегда заканчивался перепалкой. Чарли уже не помнил, когда они с Николя нормально общались. Особой привязанности он к нему не питал, чувствуя неприязнь, которую взрастил в нем его дядя.

– Дункан велел приготовить для меня и моей свиты комнаты… – прервала их Элизабет.

– Я провожу… – встал было Чарли.

– Нет, – отрезала она. – Николя, будь добр.

– С удовольствием, принцесса. Оставим разговоры, к которым мы еще не доросли, – самодовольно ответил Николя и подал ей руку, оставив пораженного Чарли сидеть на диване.

Элизабет впервые отказалась от его компании. Все детство принцессы прошло в доме Мекангов рядом с ним. Они были словно родные, всегда вместе. И сейчас ему было не по себе наблюдать, как она держится с ним на расстоянии и выходит из гостиной под руку с Николя. Какое-то странное чувство охватило его, будто лишили чего-то очень важного… Поцелуй, как он и боялся, испортил их отношения…

– Родной мой, – тепло позвала Таоль, вырвав его из мыслей.

– Таоль, – весело ответил Чарли, целуя ее пухлую руку, словно это были руки матери.

– Ты о чем-то задумался? – заботливо спросила она, садясь рядом.

– Думал, конечно, думал, что ты совсем перестала обо мне заботиться, – притворно нахмурившись, покачал головой Чарли.

– Смысл моей жизни – забота о тебе, – обиженно сказала Таоль.

Чарли взглянул на нее. Ее лицо покрывали благородные морщинки, и он поймал себя на мысли, что испытывает к ней невероятную благодарность.

– Без тебя я бы погиб от недостатка любви и тепла, Таоль… – засмеялся он, отводя взгляд.

– Веселишься, подшучивая надо мной? – делая вид, что обижается, нахмурилась она.

– У тебя не получается, не старайся. Твое прекрасное лицо не создано для злости и предательски выдает тебя, – насмешливо сказал Чарли и, поцеловав ее в лоб, поднялся с дивана. – Я к себе. Сегодня, судя по всему, буду освобожден от гнева дедушки, а завтра….

Эйр Меканг, чеканя шаг, шел по холодному каменному полу одной из военных баз. Рядом, облаченный в безупречный мундир, шагал управляющий этой базой, одноглазый генерал Курт. Его единственный глаз был прикрыт темной повязкой. Курт прославился своей безжалостностью – одинаковой как к врагам, так и к подчиненным. Он входил в состав десяти главных генералов Королевства и управлял одной из баз, отданных ему в распоряжение самим Каганом Мекангом. Каждый генерал, прежде чем занять этот важный пост, проходил личную проверку Кагана.

– Господин, мои солдаты подготовлены. Если будет угодно, мы сегодня же начнем сборы, выдвинемся и займем позиции на границах, – уверенно произнес генерал своим глухим, но твердым голосом.

– Каган Меканг принял решение отправить именно вас и ваших солдат, Курт, – ответил Эйр.

– Это честь для меня, – Курт приподнял фуражку и остановился.

– Нет сомнений в подготовке ваших солдат. И сегодня я в очередной раз в этом убедился. Сборы начинайте немедленно. Недели через три, с позволения Кагана, я разделю этот поход с вами.

– Господин, вы проходили службу в моем полку. Для меня будет честью вновь выйти с вами на поле боя.

– О, это были тяжелые дни для меня, генерал Курт. Вы не давали мне спуску, – усмехнулся Эйр, вспоминая жестокие тренировки.

– Я никогда в вас не сомневался, – сдержанно ответил Курт. – Уже тогда вы отличались необыкновенной отвагой, унаследованной от отца… и несвойственной ему слабостью духа. Моей единственной целью было укрепить его, что, смею надеяться, мне и удалось, хоть и ценой шрамов на вашем теле после моих наказаний.