Девятый Журавлик

С сожалением окинув прощальным взглядом красивое, хоть и поцарапанное тело, я внимательно посмотрел на нее. Ретинальные импланты помогли мне разглядеть ярко выраженные азиатские черты лица. Даже сквозь струи пара, текущие из пробитых труб и тень от сомкнутых над головой крыш, я видел, что девушка испытывает страх и ярость. Тонкое лицо, увеличенные глаза, мягкая линия подбородка, четко очерченные скулы, правильной формы нос. «Эге, а девочка-то не из простых». Да, были заметны не совсем чистые гены, в которых отметились европейцы, и вряд ли она достигнет высот в иерархии якудза. Но то, что яки не позволяют обижать никого, кто присягнул им, знали все. Все, кроме нескольких молодых dolboebov, чья жизнь подходила сейчас к концу. Только они об этом еще не догадывались.

Фурия всегда очень тщательно и с уважением выполняла заказы якудза. Неукоснительно соблюдая договоренности. И я старался делать то же самое. В отличие от остальных, яки помнили оказанные им услуги и всегда отдавали долги. Джапы с флуоресцентными татуировками по всему телу, затянутые в черные деловые костюмы, не нарушали слова и не теряли чести. К сожалению, это делало их менее гибкими морально, но, похоже, оябуна это мало волновало. Он заботился о людях. И люди отвечали ему уважением.

«Если девочка – эскортница из Маленького Киото, яки не простят того, кто мог помочь, но ничего не сделал. А мне сейчас меньше всего хочется вешать себе на задницу проблемы еще и с джапами, – быстро сориентировался я. Переходя на сторону Юдина, мы и так становились недружественны якам, и не стоило усугублять. – Если уж умирать, то быстро и относительно безболезненно. А не наблюдать, как тебя вежливо и с уважением крошат в мелкий фарш. Начиная снизу».

Оптика переключилась в боевой режим, я рывком преодолел разделявшее нас расстояние. Сканеры ощупывали окружающее пространство, выделяя оранжевые точки и сгустки имплантов, красные метки энергетических батарей, синие полоски холодного оружия и примитивного огнестрела. Девчонка оказалась не только очень молодой, но еще и «чистой», насколько это было возможно. Минимум имплантов в голове, несколько зеленоватых уплотнений в теле, но для эндорфиновой леди – это обязательно. Усиленный иммунитет, секреция серотонина и эндорфинов, регенерация. Очень дорогая шлюха. «Она может обслуживать правящую верхушку якудза».

Эти уроды-латинос не позаботились даже оставить кого-то наблюдать за обстановкой. А уж носить на границе с Новой Землей тяжелые излучатели – явный дегенератизм. Парни Бориса имели сканеры намного лучше полицейских и недолюбливали идиотов с большими пушками. Случалось всякое, и лучше было перебдеть, чем потом собирать жареные трупы по площади.

Расстановка сил складывалась не совсем в мою пользу. Излучатели, ножи, два или три пистолета, несколько шокеров. Пятеро молодых накачанных тел. И, возможно, машина неподалеку. В лучшем случае один или два обдолбоса могли меня поцарапать. В худшем – поджарить как котлету.

Первый из них, с почти черной кожей и шапкой курчавых волос, умер мгновенно. Моя ладонь выверенным движением ударила ребром поперек позвоночного столба в районе третьего шейного позвонка, раздробив его и разорвав спинной мозг. Девушка немедленно воспользовалась этим, ударив освободившейся ногой в пах спустившего штаны смуглокожего мексиканца. Тот взревел, как кастрированный бык, и потянулся свободной рукой к ножнам мачете, но они оказались пусты. Клинок уже завершил свой путь, неожиданно легко отделив голову от тела. Мотая сальными патлами, обильно орошая кровью переулок и остававшихся на ногах латиносов, она экзотическим футбольным мячом укатилась за мусорные баки.

Про молодую японку они забыли почти сразу же. Гибель вожака не подействовала на наркош отрезвляюще. Да я и удивился бы этому. Пока девочка, на которую вылилось почти с литр чужой крови, блевала, троицу пришлось развлекать мне. «Вот бляди, я только недавно купил эту одежду, – невпопад подумал я, отбивая удар кривого клинка мачете и срезая часть лезвия противника. – Мононить. Понятно».

Мачете пришлось оставить в черепе губастого крепыша, который выхватил излучатель. После встречи с киборгом у меня появилась аллергия на энергетическое оружие. Парочка выживших возомнили себя мастерами рукопашного боя, и пытались размахивать руками и кастетами. Сдвиг, переход в слепую зону зрения, удар в висок. Полу куртки разорвало иглами. По счастью, меня не задело. Кастет последнего противника оказался с сюрпризом, и я не стал дожидаться еще одного выстрела. Первый удар с хрустом сломал кисть бритого налысо качка, вывернув ее вбок. Второй – размолол локтевой сустав.

Боль пробилась сквозь тестостерон и эндорфин от наркоты, и темные глаза расширились. Крик быстро прервался. Стволом его же пушки я выбил ему передние зубы и надавил на нёбо.

– Где вы ее нашли? – увидев непонимание во взгляде, я выругался и повторил вопрос на плохом «лингва спанья». – ¿Dónde encontraste esta mujer, maricones?2 Сука… Да что ж вы такие тупые…

– Blyad, – довольно четко для человека со стволом во рту пробулькал лысый. – Suka! ¡Amo a los rusos! ¡Soy ruso yo mismo! Esta puta yacía en el suelo, la recogimos. Ellos querían follar. No lo sabíamos3…

Сначала это педрило призналось в любви к русским, видимо, приняв меня за одного из людей Бориса. Если я все правильно понял из слюнявого бормотания бритого, они нашли женщину лежащей на земле. И решили трахнуть. Они же не знали…

«Чего вы там не знали, никого не ебет».

Я дважды нажал на спуск и отпустил рукоять пистолета, позволив телу с разнесенным затылком завалиться назад, увлекая за собой застрявшее в глотке оружие. «Хана пришла моей одежде. Что куртке, что брюкам. Даже чистка ультразвуком не поможет. Придется сжечь, нахрен».

– Так, куда в Киото тебя доставить? – подозвав машину и дожидаясь, пока мой рыдван подтянется к выходу из переулка, спросил я у отползшей к стене девчонки. – Эй, слышишь меня?

Я помахал перед ее лицом ладонью, чтобы убедиться, что она не в шоке и не впала в кататонию. Хотя шлюхи живучие…

Вместо всхлипов или воплей я нарвался на хлесткий, хоть и смазанный удар крепким кулачком. Поставив блок предплечьем, я отбил в сторону ее руку, и залепил девчонке пощечину. На бледном, как известь, лице появилась ярко-красная полоса.

– Отставить истерику, мать твою! – рявкнул я. – Куда тебя доставить? Кто тебя защитит?

– Уже никто, – услышал я ответ на правильном английском.

2.2. Тэа. Падение

Тэа не чувствовала, как латиносы выковыривали ее из остатков противоударной капсулы. Впрочем, от капсулы, как и от одежды Мару, мало что тогда осталось. Она потеряла сознание от удара о крышу и не ощутила потных ладоней, щупавших ее грудь, задницу и промежность. Едва ее поволокли прочь, Тэа пришла в себя. Латинос не слишком церемонились, по дороге приложив Тэа головой о какие-то препятствия. Мягкие ботинки с нее сняли уже там, в переулке, отставив в сторонку. Обувь была новой и дорогой, и ее можно было выгодно загнать перекупщику.

Тэа обобрали до нитки еще на месте падения.

С низенькой крыши, спасшей ей жизнь при ударе, она скатилась в помойный бак, по счастью, переполненный ветхим тряпьем. Оттуда Тэа уже вытащили искатели приключений. Серьги вырвали из ушей, чудом не порвав мочки. Застежка, видимо, слетела, потому уши и остались невредимыми. А вот с парой колец и кулоном не церемонились. Дорогие вещицы, украшенные драгоценными камнями и выполненные по индивидуальному проекту известного дизайнера, можно было продать куда дороже ботинок. Тэа могла бы смириться с ограблением, но простить потерю кулона не могла. Подарок отца, как-никак. Крошечная бабочка с прозрачными желто-зелеными крыльями из хризопраза – символ Мару, их империи и семьи.

От выплеснувшейся в лицо крови до сих пор мутило. Голова болела так, будто Тэа били ею о стену. Но Мару, сглотнув горькую и вонючую слюну, сморщившись от омерзения, старалась дышать неглубоко. Чтобы не вдыхать запахи пота, крови и мочи вокруг. Перед глазами все еще стоял латинос со спущенными штанами. Воняло чем-то отвратительным, вызывая рвотные позывы. Тэа подумала: от запаха этой твари придется отмываться долго и тщательно.

Она присмотрелась к незнакомцу. Высокий, светловолосый, коротко стриженый мужчина. На вид ему можно было дать около сорока, но, скорее всего, он выглядел старше своего возраста из-за шрамов на лице. Глаза светлые – не то серые, не то серо-зеленые: ретинальные дисплеи в боевом режиме не позволяли точно рассмотреть цвет. Лицо достаточно неприятное, но не отталкивающее, в нем имелось что-то от коренных американцев и от славян одновременно. Незнакомец смотрел на нее без особой приязни. Он уже вызвал машину и намеревался отправить Тэа куда подальше.

«Принял меня за якудза, не иначе, – подумала она, просчитав ситуацию. – А если сейчас действительно обратиться к Кимуро-сенсею? Он хитер и стар, но я знаю, что когда-то Кимуро планировал слияние корпораций через брак сына со мной. Японцы умеют ждать. И члены их кланов получают защиту до конца дней. Но тогда о самостоятельной компании «Мару Лимитед» можно забыть. Якудза подомнут все со временем. И следующим владельцем станет сын Кимуро. Нет уж, попытаемся пока обойтись без них. Пока я не выясню, какая тварь устроила нападение, я не могу доверять никому. Вполне может оказаться, что это план яков, и тогда мое бегство к ним будет ожидаемым ходом».

Тэа продолжала смотреть на человека рядом. Он не вызывал у нее ни капли симпатии, но пока что был единственным, кто мог вывести ее из этих грязных трущоб. «Знать бы еще, каких», – мелькнула непрошеная мыслишка. Тэа покачнулась, но удержала равновесие. Незнакомец даже не попытался ее поддержать или подставить руку. Женщина, сглотнув еще раз, поплелась босиком к первому же трупу поблизости, намереваясь обшарить его карманы. Желание на халяву оттрахать дорогую девку оказалось сильнее жажды наживы и остатков разума, разложившегося от наркотиков. Значит, вещи оставались где-то здесь. Тэа с отвращением принялась обыскивать труп. Взгляд в спину, которым ее ожег неожиданный спаситель, заставил плечи напрячься. То, что она сейчас делала, явно не нравилось этому человеку.

Так ничего и не найдя, Тэа подошла ко второму мертвецу, вывернула его карманы. Из одного вывалились пакетики с наркотой и парочка дешевых стимуляторов. Второй мертвец тоже был пуст. Незнакомец оторопело наблюдал за ней, но Тэа понимала: у нее есть максимум минута. Потом он либо оттащит ее за угол и прижмет к стенке сам, либо просто уйдет. А дать ему уйти Тэа не могла. Но и заплатить пока было нечем. В том, что такие люди прекрасно продаются за деньги, наркоту и камешки, Тэа не сомневалась. В голове снова мелькнула мысль: «А что, если он меня отбил, чтобы самому трахнуть? Заодно бы и выкуп потребовал, узнай, кто я такая». Впрочем, незнакомец выглядел слишком брезгливым для того, чтобы отбирать потасканную добычу у уличной банды. Значит, хотел выслужиться перед якудза. Или подзаработать.

Третья попытка оказалась удачной. Во внутреннем кармашке одежды мертвеца, как раз того, что получил от нее по яйцам, лежали все ее цацки. Тэа быстро надела кулон, сгребла остальное в ладонь и решительно шагнула к мужчине.

– Отведи меня туда, где можно купить одежду и помыться, – сказала она, протянув кольцо с небольшим зеленым камушком. Мужчина посмотрел на нее так, словно Тэа давала ему не украшение с метками дорогого бренда, а кусок заскорузлого собачьего говна. И тут послышался громкий оклик на русском:

– Эй, братан! Ты чего забыл на нашей территории? Тут тебе не маркет, обирать покойников нельзя!

– Он не из наших, – тут же пробасил второй голос. – Америкашка какой-то.

Из клубов пара, окутавших вход в тупичок переулка, шагнули две плечистые фигуры. Мужчины были бородатыми, крепкими и высокими. Одеты прилично, у каждого в кобуре на поясе по здоровенному пистолету. Тэа напряглась, но светловолосый мужчина шагнул вперед и поднял обе руки.

– Spokoyno, rebyata! – с ужасным акцентом заговорил он на их языке. – Problema ulazhena.

Тэа молчала. Она знала много языков. Всех тех, на которых ушлые кандидаты в партнеры любили обсуждать ее сиськи, и как именно они поимеют девчонку на очередном контракте. Но Тэа сделала вид, что не поняла ни слова. Только отступила на пару шагов к стене. На всякий случай.

– Блин, да это, походу, тот козлина, что к шефу приходил сегодня. Братве его рожу переслали, чтобы мы его не замочили случайно в приграничной зоне. Только тот на тачке вроде был, – накрыло прозрением первого русского.

– Тогда хер с ним, пусть развлекается. Пошли отсюда, Иваныч, не будем мешать деловому партнеру шефа цеплять на свой хрен уличную заразу, – в голосе второго сквозило неприкрытое презрение и отвращение. Его напарник, подойдя поближе, чтобы удостовериться, что знакомый Бориса не устроил бойню среди их товарищей, окинул беглым взглядом трупы. Не найдя ничего интересного, пожал широкими плечами и отвалил вслед за соотечественником.

Спина мужчины заметно расслабилась. Он повернулся к Тэа лицом и сказал:

– Так уж и быть, подвезу до мотеля поблизости.

Она отдала ему кольцо и спросила:

– Тебя как зовут?

– Сука, – буркнул мужчина, делая шаг прочь. Тэа пошла за ним. Идти босиком было больно и неприятно. Свою обувь она тоже забрала, но надеть не успела. Пришлось тащиться следом за шрамированным мужчиной как есть, без ботинок, опасаясь наступить на грязную иглу или осколок бутылки.

– А нормальное имя есть? – снова спросила девушка.

Сука остановился, развернулся к ней лицом и сказал:

– Поверь, это самое нормальное из моих имен. А другие тебе ни к чему. Я с тобой больше видеться не намерен.

Он снова пошел вперед, и Тэа пришлось замолчать. Когда мужчина подошел к выходу из переулка, он как бы невзначай бросил через плечо:

– А ты вообще кто такая? И что тут делаешь?

– Я ничего не помню, – уверено солгала она.

Сука хмыкнул, покачал головой, но заткнулся. Тэа это вполне устроило. Ей нужно было, чтобы этот придурок обменял ее украшения на наличные деньги, вывел из трущоб к границе приличного района или хотя бы просто проводил до безопасной зоны. Если тут недалеко, с желанием поесть можно повременить. Впрочем, одежду сменить все же стоило. Иначе снова нарвешься на охреневших любителей дармовщинки и бесплатной любви. Тэа предпочла бы еще купить оружие, но пока не решила, стоит ли высказывать свое желание временному проводнику.

От самой простой мысли – вызвать такси и добраться до своей резиденции, она тоже отказалась сразу. Те, кто сумел взломать систему безопасности ее корпорации, наверняка справятся с банальным аэротакси. Скорее всего, сейчас ее уже ищут по всем камерам, отслеживая кредитки и генетические метки.

2.3. Ксенакис, Эдисон. Допрос

Настенные часы из белого кварца продолжали отсчитывать время. Тишина в небольшой комнате густым киселем обволакивала людей, сидящих друг напротив друга. Светлая краска на стенах почти сливалась по цвету с треугольным циферблатом. Дымчато-серые стеклянные стрелки бесшумно продолжали ход, отмеряя секунды и минуты тягостного молчания. Искусственный свет резал воспаленные глаза. Духота и жара стискивали грудь, выдавливая через поры последние капли влаги. В горле пересохло, и создавалось впечатление, будто находишься в далеких Пустошах, где за глоток самой грязной радиоактивной воды можно лишиться жизни. Время тянулось медленно, и мужчина напротив не двигался, кажется, уже целую вечность. Когда ты истощен, избит и лишен сна больше суток, каждая секунда в душном помещении на жестком стуле кажется тебе извращенной пыткой. Поневоле малодушно начинаешь желать скорой кончины.

– К чему такие трудности, мистер Эдисон? – разрезал густую тишину голос сидящего напротив человека. Он чуть подался вперед, сложил ладони на коленях и пристально всмотрелся в перемазанное копотью и кровью лицо собеседника. – Мы же оба знаем, чем все кончится. Я всего лишь прошу вас – заметьте, прошу, а не заставляю – ускорить процесс. Поймите, мистер Эдисон, я все равно найду ее. Рано или поздно, так или иначе, но найду, – мужчина в безупречном дорогом костюме цвета чернильного облака бросил мимолетный взгляд на золотой ручной хронометр. – Не надо усложнять жизнь себе и мне. Помогите мне, и для вас все закончится быстро.

– А для нее? – хрипло прокаркал старик.

– Для нее? – его собеседник приподнял бровь. Казалось, он искренне удивлен. – Для Тэарин все просто закончится.

Ответом ему стала кривая, щербатая усмешка мистера Эдисона. Старик медленно покачал головой и опустил взгляд.

– Я ценю вашу верность, – уже другим, суховатым и деловым тоном продолжил Дийкстра Ксенакис, – но в вашем положении, – он выразительно посмотрел на кольца тяжелых силовых наручников, сковавших запястья и голени Эдисона, – вам бы стоило подумать о вашем сыне.

– Что, не получилось сломать мальца? – на избитом лице Эдисона промелькнула горделивая улыбка. – Вот и neher, как говорят русские.

– Они говорят не так, – рассеянно поправил его молодой мужчина. Его взгляд на несколько секунд стал расфокусированным. Судя по всему, он бегло просмотрел некую важную сводку или информпакет, переданный умными часами на ретинальный дисплей. Затем поднялся, потянулся, расслабляя затекшие за время долгой беседы мышцы, и внимательно посмотрел на Эдисона. Тот в ответ посмотрел на своего нового хозяина снизу вверх.

Молодой, на вид не дашь больше тридцати с небольшим, холеный, чисто выбритый и опрятно одетый мужчина был довольно высок и худощав. Но не из той комнатной породы аристократов, чьи мышцы давно обвисли пластами кожи от недостатка физической нагрузки, а изящный, поджарый и похожий на сжатую пружину. Черты лица выдавали греческое происхождение: нос с горбинкой, высокий лоб и, словно в насмешку над гордецом, доставшийся от польских пращуров слишком мягкий овал подбородка, нехарактерный для греков. Все его движения, экономные и точные, свидетельствовали об исходящей от него скрытой опасности. Казалось, еще секунда, и он бросится с места на добычу, как хищник, долго ожидавший в засаде. Но спокойный, почти миролюбивый взгляд карих миндалевидных глаз мог обмануть лишь неискушенного собеседника.

Мистер Эдисон был не из таких. Он знал Дийкстру Ксенакиса довольно давно. И все это время искал способ избавиться от него в пределах компетенции «Мару Лимитед». Богатый и влиятельный член правительственного совета Альянса оказывал Тэарин знаки внимания, но вызывал у Эдисона почти неконтролируемые приступы тошноты, стоило им встретиться взглядом. Увы, но Тэарин не воспринимала Дийкстру всерьез, недооценив опасность. Калем Эдисон не располагал достаточными доказательствами, чтобы убедить Мару относиться к Ксенакису более насторожено. Честно говоря, сам безопасник тоже недооценил рвение и планы Дийкстры, что и привело к столь плачевным последствиям. Сделать Эдисон ничего не мог, но уйти, оставив ситуацию без контроля, тоже был не в состоянии. Его единственный сын, ставший сердцем и мозгом всего комплекса «Мару Лимитед», до сих пор сохранил часть человеческой личности, которую использовал для общения с Эдисоном. Все реже и реже, но, тем не менее, до сих пор. Эдисон оставался на своей должности, имея возможность встречаться с тем, что было когда-то его ребенком. Большая часть разума его сына стала личностью внутри управляющих биокристаллов «Мару Лимитед». И если бы не эта связь, то Дийкстра давно бы получил желаемое. Железное доказательство скоропостижной смерти Тэа Мару после недавней свадьбы. О том, что ее никогда не было, знали сейчас только Эдисон и сам Ксенакис.

Примерно через полчаса публика услышит скорбное известие и узнает о тайном бракосочетании. Молодые желали оставаться наедине друг с другом, их неземная и полная нежности любовь будет жить вечно в памяти так рано осиротевшего мужа. Вдовец, в свою очередь, стойко примет на себя бразды правления компанией покойной жены. «Скорбим о смерти, клянемся разыскать грязных варваров и террористов, так бессовестно и нагло оборвавших жизнь…» И прочая неведомая хрень, которую произнесет перед камерами хорошо поставленным голосом скорбящий муж. В студии самого Салли Блэка, старого друга и соратника семьи Мару, а ныне – пресс-секретаря корпорации. И все в это поверят.

– Пошел на хуй, – просто и коротко ответил Эдисон.

Дийкстра только сдвинул брови, поджав полные губы и нахмурив высокий лоб. Он легким движением отбросил непослушную прядь, случайно выбившуюся из безупречной прически. Темно-каштановые волосы были щедро умащены фиксирующим раствором, что позволило бы Дийкстре сохранить приличный вид даже после урагана. Но одна прядка все же иногда падала на шею, щекоча и раздражая кожу.

– Просто заставь систему «Мару Лимитед» разрешить мне внести изменения. И тогда я перестану искать Тэа. Она, разумеется, никогда не вернется и не сможет доказать свою личность, но у нее останется шанс выжить. Я заменю генетические пробы, предоставлю партнерам убедительные доказательства гибели Мару, и мы расстанемся друзьями. Или тебе придется ее найти. И ты знаешь, что придется. Я смогу заставить систему подчиниться. Рано или поздно. Или привлеку хакеров со стороны. Жертв тогда будет намного больше. Придется зачищать и их.

– Хочешь быстро отделаться? Приволочь труп какой-нибудь азиатской шлюхи, выдав это месиво за Тэа, получить подтверждение от системы и завладеть полным пакетом акций? Чтобы потом делать что? Развязать очередную войнушку, захапать часть соседнего континента? Вторгнуться в Тихоокеанское содружество? У них свободная экономическая зона, если ты не в курсе. Им на тебя срать, как и тебе на всех нас. Не надо мне тут сказочки плести. Все равно ты меня грохнешь. И Тэа, и половину тех, кто ее знал. Охрану уже перебили твои киборги, дальше дело за сотрудниками. Отвали, Дийкстра.

– Какая тебе разница, старик? – голос Дийкстры зазвучал холоднее. – Старый добрый Хирото тоже интересовался, зачем мне надо поскорее выучиться и получить доступ к разработкам нейросетей и новых имплантов. И что с ним стало, ты помнишь? Вот и бедняжка Тэа уже мертва. Есть у меня ее тело или нет, все равно. Одна она не сможет ничего сделать. Подумай. Возможно, смерть от моей руки будет подарком для нее. Все лучше, чем быть шлюхой во второсортном борделе латинского квартала. Какая тебе разница, зачем мне это?

– Да просто хочу знать, за сколько ты продался, ублюдок, и кому, – устало выдохнул Эдисон и прикрыл воспаленные глаза.

Ксенакис только хмыкнул в ответ. Неуважительное, фамильярное упоминание отца Тэа резануло Эдисона по сердцу. Столько гадливого пренебрежения, сколько прозвучало в тоне Дийкстры, трудно было бы вынести даже мертвецу. Тем более, если ты из старой семьи, уважаемой якудза, но не входящей в Организацию. В свое время Хирото не просто позволил себе короткую интрижку с матерью Тэа, но и следил за ее жизнью после. Вскоре женщина пропала, но Хирото отыскал дочь, забрал и воспитал достойную наследницу своей империи.

– Не обманывайся на свой счет. И не тяни время. Отыщи Тэа, и я, так и быть, не стану стирать твоего любимого сыночка у тебя на глазах, разбивая кристаллы инфохранилища о твою же голову. Я даже дам вам возможность попрощаться. Но для этого система должна предоставить мне полный доступ. Информация, которую я получаю, сильно отстает по времени. А пресс-конференция начнется, – он снова бросил взгляд на хронометр, – через пятнадцать минут. Это мое последнее предложение. Сейчас я смогу убедить собравшихся корреспондентов в наличие останков Тэа Мару, но ее деловым партнерам, особенно – якудза, требуется нечто посущественнее моих слов и роликов из раскуроченных апартаментов девчонки. Найди ее или дай полный доступ к системе «Мару Лимитед». Иначе ты еще позавидуешь личности своего расщепленного недоноска.

Эдисон молчал, глядя в пол. Дать доступ и убедить управляющую комплексом цифровую личность сына передать коды этому выблядку – значило подписать приговор не только себе. Но, возможно, и половине континента. Отыскать Тэа, даже если это и возможно – в чем Эдисон сомневался – значило сделать все то же самое, но с гарантией обречь ее на смерть. Скорее всего, мучительную. Ксенакис, может, и удовлетворился бы пулей в сердце и обезобразил труп, чтобы он выглядел так, будто погибшая упала с верхней площадки шпиля. Но вот независимые эксперты, врачи и судебные приставы деловых партнеров корпорации весьма дотошны. Они станут искать прижизненные повреждения. Кроме того, при падении с высоты тело должно расплющить о дорожное покрытие. Не так важно, о какое. Объяснить отсутствие биологических следов во дворе здания и на улице можно банальным дождем. Но тело должно быть. И именно в том виде, чтобы никто не мог усомниться: Тэа Мару погибла в результате атаки конкурентов из Китая или других террористов, которые использовали старые разработки киборгов самой «Мару Лимитед». Потому система безопасности и не сработала. «Ёбаный стыд! Да так же оно и было, сучий ты старый потрох!» – зло подумал Эдисон.