В деревне Молочко все спокойно

ПРОЛОГ

В такую погоду даже злой хозяин собаку из дома не погонит. А я вышла из избушки, чтобы укрыться под листвой деревьев не от дождя, а от подглядывающего за мной месяца. Растущая луна вот-вот будет спрятана от любопытных взоров тучей, и начнется дождь. Нужно было успеть собрать необходимые травы и вернуться домой.

Поддев ногой мухомор, пнула ее и присела на корточки. Коснулась пальцами небольшого углубления. Где есть один гриб, там и остальные. Где же они прячутся?

Заозиралась по сторонам, выискивая самый большой, с яркой красной шляпкой и белыми горошинками. Нашла, вскочила на ноги и быстро подошла. Схватилась за кривую белую ножку и вырвала свою находку из земли. Есть! Теперь…

Услышала звук ломаемой за спиной ветки, обернулась. Вовремя…

Странное существо с маленькими, но острыми рожками, выбиралось из-под земли. Поняв, что я заметила его, хрюкнуло и поспешило полностью вылезти наружу, являя моим очам кривоногую фигурку, еле достающую мне до пояса.

– Хр-р-р-р-р, – произнес черт и пристукнул передними копытцами, ловко вставая на задние лапы. Ну, чисто козел, только морда больше на поросячью похожа. Вон какой пятак огромный, розовый, и в потемках легко разглядеть можно. Глаза хитрющие, брови над ними кустистые, серые.

– Хр-р-р-р, – продолжил похрюкивать черт.

Покрепче сжав палку, которую держала в правой руке, приготовилась отбиваться. Это уже третий случай, когда возле нашей деревеньки чертовщина твориться начинает. Сначала Остап, староста, выйдя во двор по нужде, увидел, как из-под земли вылезает лохматая рука и так и норовит схватить его за штанину. Тогда мужичок еле отбился коромыслом, что жена оставила у забора.

Второй раз Аленка, дочка пастуха пошла гулять на ночь глядя, отстала от подружек, засмотрелась на резные рамы высокой избы, в которой жил Фома, мальчишка, по которому она уже второй год слезы горючие лила. Тогда ее и схватила нечистая сила. За ногу, а потом и на что повыше перебралась. Визгу было… вся деревня на ушах стояла. И вот снова…

Мухомор не бросила. Знала из бабкиной книги, что этот гриб не только человека на тот свет отправить может, но и нечисть обратно в сыру землю вернуть. Надо только изловчиться и засунуть «оружие» в пасть черта.

Топтаться на одном месте чертик не стал. Опять хрюкнув, неуклюже перебирая лапами, побежал на меня. Не растерявшись, сначала огрела рогатого по голове, затем по хребту и только после этого, когда мой враг был частично повержен, сунула два пальца в ноздри, дернула за них вверх, открывая тем самым пасть и впихнула в нее гриб.

Черт, причмокнув, почти сразу проглотил его, выпучил глаза, которые и так были довольно большими, забился, стал вспарывать копытами землю, дергать хвостом с кисточкой. Отошла от него подальше, уже двумя руками сжимая палку. Я не то, чтобы была бесстрашной. Но и трусихой не являлась. Жить захочешь, и не так извернешься.

– Хр-р-р-р-р, ведьма! – возмутился напоследок рогатый и обмяк на траве, высунув длинный язык и закатив глаза.

Три удара сердца, и тело поглощает земля. Черта буквально втянуло в нее, пряча от меня.

Пошел дождь и я, поминая упырей и кикимор, пошла обратно домой. Сегодня нужный мне гриб отправился в пасть этого хвостатого. И еще неизвестно, смогла ли я его таким образом убить. Или он просто потерял сознание, осознав, что подвергнулся самому настоящему избиению. Еще и пальцы ему в нос засунула, мерзость какая.

Поморщившись, отерла руку о синий сарафан. Ничего, все равно стирать надо. Важнее то, что я осталась жива. Необходимо как можно быстрее предупредить царя о случившемся. Это староста считает, что пока ничего страшного не происходит. Но что, если нечистой силы в этом месте станет больше? Может пострадать ребятня. Я уж не знаю, что решит Гвидон Салтанович, но точно в беде не оставит. Хорошо бы Ягу сюда зазвать. Ведьма она сильная, опытная. Да и дочка ее под стать родителям. Еще бы… когда у тебя мать – Яга, а отец – Кощей, тут уж и ежу было понятно, что девочка вырастет одаренной.

Выйдя из леса, осмотрелась. Хорошо у нас в Молочко. Свежий воздух, лес богат на ягоды да грибы. Животина плодовитая. Опять же, молока от коров хоть отбавляй. Если бы не черти, из земли вылезающие, жили бы как прежде.

Вздохнув, пошла к своему дому, что стоял немного в стороне от остальных. Он встретил меня пустыми темными окнами и приоткрытой дверью. Ветер, наверное, снова разбушевался. Так и норовит то крышу снести, то забор покосить. А починить все это некому. Куда мне, молодой девчонке с такой тяжелой работой справиться?

Ступила на крыльцо и обернулась, в последний раз за этот день смотря на лес. Ладно, завтра снова идти придется. Но сначала побеседую со старостой. Если надумает трусить, расскажу все его жене. Василиса – женщина суровая, но справедливая. Мужа по голове огреет, если будет упрямиться, и сама царю напишет. Лишь бы государь успел. Решил что-нибудь и помог нам.

Закрыв скрипучую дверь, прошла на кухоньку, зажгла одинокую свечу, что стояла на столе, и начала раздеваться, стягивая с тела мокрую одежду. Эх… и где бы сил набраться? К концу длинного дня одно лишь желание меня посещало – заснуть сразу, а не бегать по лесу в поисках то одной, то другой травки. Или вон… мухомора особенного. Чтоб этому черту и после смерти икалось! Где я еще такого красавца найду? С настолько яркой и большой шляпкой…

Глава 1

В которой молодцы прибыли, да не все этому обрадовались

– У нас все спокойно! – вопил староста, нервно теребя край рубахи. – Все нормально, слышишь? И не нужно нам ничего. Подумаешь, пару раз на нечисть нарвались. С кем не бывает?

– Такое вообще редко где бывает! – я со злости стукнула кулаком по столешнице. Сильно стукнула, аж в глазах звездочки от боли появились. Ух, надо же было меня так разозлить! – Побойся богов, Остап! Дети могут пострадать.

– Ты как со старшими разговариваешь, девчонка! – возмущался мужичок, продолжая издеваться над верхней частью своего одеяния. – Я староста…

Снова стукнула кулаком по столу. Теперь уже другой рукой. Ишь чего удумал! Умолчать о таком! Дескать, в деревне Молочко все спокойно и переживать не стоит. Как же! Сама в ночи на черта нарвалась.

– Что происходит? – в кабинет старосты вошла Василиса. В смысле, Василиса Никитична, жена этого трусливого зайца. Упитанного такого и нервно стучащего одной ногой по дощатому полу. – Остап!

– Ничего такого, – взгляд маленьких глазок забегал по комнате. – Мы тут…

– Это вы тут. – Я самым бессовестным образом указала на мужчину пальцем, чуть ли не тыкая оным ему в нос. – А я там…

Решив не медлить, в красках рассказала, как повстречала в лесу очередного рогатого. Василиса охала, Остап недовольно сопел, периодически пытаясь вставить свое весомое слово. Но один направленный в его сторону кулак супруги и он тут же замолчал. Опустился грузной тушей на стул, вздохнул… Стул заскрипел, намекая, что долго такое издевательство над собой терпеть не станет и развалится прямо под толстым заплывшим телом. И что Василиса Никитична в нем нашла? Или это ей так родители удружили? Мне о том не узнать. Мои родные погибли еще когда мне и года не было. Воспитывала меня бабушка, да и та умерла пару лет назад, оставив мне в наследство старенький дом и книгу с записями, которыми я сейчас охотно пользовалась. И другим помогала по мере возможностей, особо не требуя за это плату, однако деревенские сами желали отплатить за доброту и помощь, добротой.

– Нельзя такое без внимания государя оставлять, – покачала головой жена старосты. – А ты, Остап, помалкивай. Любава правильно говорит. Надо письмо царю писать. Только он может решить эту проблему. Защитить свой народ от темной силы.

Письмо было написано и отправлено голубем в Красноград. Красивый город, который я видела только на картинках. Каких нервов стоило заставить Остапа скрипя пером написать письмо правильно и ничего не утаить, одной Василисе известно. Это она стояла над его душой, требуя, чтобы послание было составлено по всем правилам. И государь, не дайте боги, не решил, что местный староста безграмотный невежа.

Последующие три дня были спокойными. И это вызывало в моей душе беспокойство. Я по-прежнему занималась сбором трав и грибов с ягодами, пока погода радовала солнцем, а природа – растительностью. Но, к сожалению, даже во время работы я не могла отпустить ситуацию. Ответа от царя ждала с нетерпением, но оный все никак не приходил. Бывало, выйдя из избушки, смотрела в чистое голубое небо, щурилась от яркого солнца и никак не могла увидеть летящего в сторону нашей деревушки голубя. Неужели Гвидон Салтанович отмахнулся от нас? Быть того не может. А что, если голубя подстрелил охотник? Или он заплутал. Нашел по пути симпатичную голубку…

Мотнула головой, отгоняя от себя навязчивые мысли. Ерунда какая-то, честное слово. Какая еще голубка?

Утром четвертого дня я встала разбитая и почему-то уставшая. Хотя легла в двенадцатом часу. Что для меня было довольно рано. Нехотя расчесала гребнем золотистые длинные волосы, заплела их в косу, повязала вокруг головы пеструю ленту, чтобы выбившиеся из нехитрой прически волоски не мешали и не лезли в глаза. Надела простой бледно-зеленый сарафан с белой рубахой и направилась на улицу. Зайду к Мирославе, попрошу у нее крынку молока. Тем и позавтракаю. Что-нибудь существенное приготовлю после, когда разберусь с основной работой: три настойки от радикулита, две от головной боли и успокоительный отвар.

Я шла по кривой пыльной дороге, размахивая перевязанной прочной веревкой крынкой. Настроение так и не улучшилось. Надо было быть постоянно начеку. Мало ли очередной хвостато-копытный изволит выскочить из-под земли?

Грустно посмотрела на крынку. Не хотелось бы с ней расставаться. При столкновении с рогатой головой, она точно разобьется. Другой у меня не было.

Отдаленно послышался стук копыт. Напряглась, остановилась и стала смотреть вдаль. Там, если приглядеться с левой стороны, можно было разглядеть еле заметные темные точки. Всадники? Пока еще достаточно далеко – я бы успела дойти до дома Мирославы и затаиться там. Могла бы, да не стала. Струшу, если не узнаю сразу, кто это такие пожаловали к нам с утра пораньше.

Деревенские стали выходить из своих домов. Останавливались у заборов и точно так же, как и я, смотрели вдаль, ожидая, когда всадники наконец достигнут края деревни.

Их была дюжина. Облаченные в легкие доспехи, они мчались по дороге на конях, которые, казалось, могли бы удержать на своих спинах троих витязей. Я застыла, не решаясь уйти с дороги. Удивлению моему не было предела. Неужели царь отправил сюда богатырей? И не абы каких, а тех самых, из богатырского терема? Защитников Краснограда…

– Любава! – воскликнула Мирослава, выбегая из своего дома, что стоял на небольшом холме. Видно ей было меня с того места хорошо. – Иди сюда! Чего встала?

На самом деле, с чего это я? Сделала сначала один шажок, потом второй, босыми ногами ступая по дороге, не боясь изранить ноги. Из обуви у меня были сапожки, в которых в холодную погоду ходила, да еще одни, полегче, чтобы в жаркую пору не спариться. Разгуливала я правда в них не всегда. Вот сегодня надевать не стала. Чего идти-то…. Пять домов обойти, на холмик подняться и вот он, дом Мирославы. Неподалеку паслись три упитанные коровы и, нервно дергая ушами и длинными хвостами, отгоняли от себя мух и слепней. Куры, бесстрашные птицы, поблизости расхаживали и так и норовили попасть под копыта.

Успела добраться до женщины до того, как витязи добрались до крайнего дома. Точно к старосте для начала пойдут, а там видно будет. Не то чтобы я была очень рада присутствию чужаков в деревне. Рассчитывала на Ягу, которая в два счета бы, наверное, с нечистью справилась. Зачем царь сюда своих богатырей отправил? Границу защищать? Ведь отсюда до Замухрыни рукой подать. Только оттуда угрозы вроде как не предвидится. Территория перешла во владения Константина Бессмертного. Вот когда там Евстратий Дадонович правил, другое дело. Еще бабушка рассказывала, как всякие кикиморы из речки вылазили, желая утянуть за собой в воду любого представителя мужского пола. Причем им не важно было, человек это или бык с петухом.

– За молочком пришла? – спросила пожилая женщина, проходя через сени и открывая дальнюю дверь, что вела на задний двор. – Только подоила Звездочку. Она будто чуяла прибытия чужаков, недовольно фыркала и хвостом била.

Глаза не успели привыкнуть к полумраку дома, как мы вновь вышли на солнце. Моргнула, прогоняя разноцветные точки, неожиданно помешавшие нормально видеть. Не могла я так быстро перегреться. Солнце еще не настолько разогрело землю, чтобы резко стукнуть меня своим лучом по макушке. Переволновалась просто. Не ждала прибытия богатырей. Это ж у нас в деревне настоящее сватовство начнется. Не то чтобы свободных девиц много было. Однако имелись особенно прыткие и смелые красавицы. А уж охомутать богатыря красноградского каждой из них захочется.

Мирослава отлила мне в крынку немного молока, проводила до калитки и пошла отлавливать своих коров, которые, ведомые курами, заторопились в сторону дома старосты. Неужели и в животине любопытство проснулось?

Во мне, будь оно не ладно, тоже любопытство проснулось. До чего Остап с молодцами договорится? Если витязи в дом войдут, смогу подслушать, подкравшись к окну, возле которого росли густые кусты шиповника.

Надо было вернуться домой и хотя бы молоко там оставить, чтобы в руках ничего лишнего не было. Но на это я бы потеряла время. Что если разговор закончится? К Василисе Никитичне лишний раз за разъяснениями не обратишься. Женщина она была суровая и не особо словоохотливая.

Народа у дома старосты было немного. Не все осмелели настолько, чтобы познакомиться поближе с богатырями. Мужики, как-никак, кто их знает, что им в голову взбредет? Силищи в них в разы больше, чем в простом витязе. Об этом мне тоже бабушка рассказывала. Ну… это если Гвидон на самом деле богатырей из терема отрядил. Все-таки не с простыми ворюгами дело иметь придется, а с силой темной.

К дому главы деревни было решено подкрасться с противоположной от главного крыльца стороны. Там никто не топтался, да и чтобы к терему подойти, нужно было лезть через кусты. Не шиповника, слава богам, но все же…

Пригнувшись, осторожно ступала, стараясь не шуметь. Подкралась к нужному окну, поставила крынку на землю и, ухватившись за край деревянной резной рамы, подтянулась, чтобы лучше было видно, что внутри происходит. Не на третий же этаж дома Остап всех молодцев зазвал? Пусть местные и звали эту постройку теремом, но места в нем было не так чтобы много. Это со стороны кажется, что староста неплохо живет. На самом деле – брешет.

Я угадала, староста собрал мужчин в самой просторной комнате. Их было двенадцать. Дюжина богатырей стояла и все как один недовольно взирали на сжавшегося хозяина дома. Супруга его была рядом и с тревогой поглядывала на гостей.

– Ну что, староста… – взял слово высокий блондин, складывая руки на широкой груди.

Запоздало заметила, что аж дышать перестала. Смотрела на него во все глаза и пыталась поймать каждое сказанное им слово. И взгляд почему-то отвести не могла. Прикипела к конкретно этому богатырю и все тут. Ох, надо было Аленку с собой звать. Чтобы она в случае чего приводила меня в чувство. Подзатыльник бы хоть дала, чтобы мозги на место встали. С чего вдруг я его разглядывать стала?

Мотнула головой и чуть было не свалилась, подминая под себя шипастый куст. Вовремя спохватилась и еще сильнее сжала край подоконника. Ноги еле-еле касались земли. Надеюсь, меня никто не увидит… С той стороны на подоконнике стоял горшок с пышным цветком, штора частично прикрывала… Если что, скажу, что мимо проползала. За шиповником пришла. Мой, дескать, совсем увял.

– Не гневайся, Белозор, – всхлипнул Остап, заламывая пухлые ручки. – Я хотел раньше сообщить. Да не успел…

– Ты людей опасности подверг, – а это заговорил другой мужчина, такой же высокий, как первый, только волосы были светло-русые. – Царь, узнав о том, первым делом решил тебя головы лишить. Авось бы поумнел…

– Не запугивай, Вольга. – Тот, кого староста назвал Белозором, опустил широкую ладонь на плечо товарища. – Того и гляди в обморок грохнется с перепугу. А нам еще многое узнать надо.

– А что с того? – хмыкнул богатырь-оборотень. Про этого мужчину такие слухи по всему Краснограду ходили! И вот он был направлен к нам в Молочко? Или это другой Вольга? Навряд ли… Он же, поговаривают, и в сокола превратиться может, и в орла, и в змея, и в… да много в кого! Причем доподлинно неизвестно, что из этого на самом деле правда. – Авось головой стукнется, и мозги на место встанут. Иначе не повезло деревенским с таким старостой. Надо бы его погреба, да чердак проверить. Вдруг там сокровища хранятся, которые он за столько лет собрал. Вижу я по бегающим глазам, что не все с ним чисто.

И не поспоришь. Наш глава тот еще жук—навозник. Как запросит плату за деревенские нужны, не знаешь, где деньги искать.

– Не бери грех на душу, друг, – продолжал уговаривать Белозор. – Что, если после такого он и не очнется вовсе?

– Хватит! – заверещал Остап, дрожащей рукой проводя по блестящему от испарины лбу. Эк его пробрало со страху. Еще немного и в самом деле встретится головой с полом. А такую тушу притянет к оному будь здоров. – Я сам все расскажу! Только уйдите из терема. Любой деревенский вас с радостью в свой дом примет. На всех места хватит.

– Мы сюда не на отдых прибыли, – хрипловато проговорил Белозор. – А про нечисть разузнать. На несколько дней останемся, а там видно будет. Погода сейчас теплая, можем и на сеновале устроиться.

И откуда же ты такой правильный взялся? Хотя, откуда и так понятно. Из терема богатырского прибыл. Вопрос в другом, из каких он мест? Наши парни все больше о своем благополучии беспокоятся. Иногда так разленятся, что матушки их с трудом уговаривают сено пойти поворошить. А уж про то, чтобы огород прополоть и речи быть не может. И почему я никак не могу от него взор отвести? Так и хочется запомнить каждую черту его лица, ширину плеч, высокий рост. Никогда еще меня так молодец не волновал. Это пугало настолько, что если бы не желание разузнать о планах витязей, уже бы подхватила крынку и помчалась к себе домой, в надежде, что меня уж точно судьба с этими богатырями не столкнет.

– Друзья, – продолжил тем временем говорить Белозор, – мы с Вольгой в кабинет старосты пройдем. Как следует с ним потолкуем, а вы разузнайте у местных, что да как. Потом сверим и уже будем решать, как дальше быть.

Староста икнул. Не на шутку перепугался. Еще бы, если его слова будут противоречить рассказанному деревенскими, богатыри осерчают. Напишут царю, а тот и в самом деле способен сурово наказать нашего главу. Жалко мужчину не было. Сам виноват, что спустя рукава деревней управлял и только и делал, что деньги собирал. Попробуй не дай, со свету сживет Сплетни распустит. А наши и рады будут языками почесать. Как-то я возмутилась подобному произволу. Он и пустил слух, что я якобы за свои отвары заоблачные деньги беру. Тогда некоторые ко мне ходить перестали, подумав, что я ни с того ни с сего себя высоко оценивать стала. И их не смущало, что до того я если и принимала плату, то никогда не указывала конкретно, что и сколько нужно. Каждый сам для себя решал, как оценить мою работу и помощь.

Долго ли я еще буду жалеть об отсутствии поблизости Аленки? Она бы сообразила, за уши оттащила.

Пока двое богатырей вместе со старостой поднимались на второй этаж по деревянной лестнице с резными перилами, Василиса Никитична провожала остальных молодцев к выходу. И ежу понятно, как сильно она желала побыстрее спровадить незваных гостей. Небось, успела пожалеть, что тогда согласилась со мной и заставила своего благоверного написать письмо царю.

Хода на второй этаж у меня не было. Если только вскарабкаться по раме. Настолько отчаянной и любопытной я не была, поэтому, подхватив крынку, стала пробираться через кусты обратно на дорогу. Все что могла, я узнала.

Моя избушка встретила меня пустотой. Не хватало в ней жизни, шума. Я привыкла за прошедшее со смерти бабушки время жить одна. Деваться некуда. Близкими подругами я не обзавелась. Навещать меня было некому. Приходили за помощью и, отблагодарив, уходили к себе, торопясь опробовать ту или иную настойку, растирку, сбор или еще чего.

Поставив свою ношу на стол, прошла к окну. Зачем? Кто бы еще сказал… Лес при свете дня не выглядел таким устрашающим, как ночью. Сегодня вновь придется туда идти. Искать цветущий гриб. Главная составляющая заживляющей глубокие порезы мази. Запасы заканчиваются. А она, между прочим, скорее всего, пригодится. Нутром чуяла, не все так просто у богатырей будет. Да, они сильнейшие витязи Гвидона Салтановича, но и у них бывают промахи.

До самого вечера я занималась хозяйством. Протерла, где смогла достать, пыль, смахнула веником паутину, помыла полы. Словно ждала гостей. С какой такой стати, сама не понимала. Стоило набраться сил, перед походом в лес, а я суетилась по дому, приводя его в порядок. Еще и ужин приготовить надо было. Иначе приду ночью или ближе к утру уставшая, а есть нечего. А уж если без заветного гриба вернусь, совсем грустно станет.

Я только успела постелить у входа влажную тряпку, как в дверь постучали. От неожиданности дернулась, вскрикнула и чуть было не упала на пол, запутавшись в ногах. Надо было так заработаться, что они держать нормально перестали.

Открывать не торопилась. Подошла ближе, прислушалась. Были слышны стрекот кузнечиков, кваканье изморенной жарой лягушки, чириканье птиц.

– Открывай, хозяйка, – послышался смутно знакомый мужской голос. – Староста сюда направил на ночевку.

Чего-о-о-о-о?! Я была так изумлена, что еще немного и глаза бы выкатились. Что-что он сказал? С-с-староста? На ночевку?!

Давясь возмущением, отодвинула задвижку и распахнула дверь, гневно взирая на двух мужчин. Черте что! Их еще и двое. И ладно бы кто другой, так нет – Белозор и Вольга. Вот староста, крот подлый, удружил. Отомстить решил, поганец. Ничего, попросит еще у меня настойку от похмелья – в лицо выплесну, пусть по капле собирает.

– Оп-па, – проговорил богатырь-оборотень, пробегая по мне удивленным взором. – А Остап сказал, что она стара, как сама Смерть.

Это я до этого возмущением давилась? Нет, просто поперхнулась. А вот сейчас на самом деле давиться стала. Неприличными словами, которые прямо рвались с языка. Прикусила его, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Если Смерть на самом деле такая, я готов умереть, – сказал Белозор, в задумчивости почесывая небритый несколько дней подбородок.

– Не беспокойся, девица, – Вольга не торопился входить в дом, хотя я и отступила, намереваясь пропустить их внутрь. Что я за хозяйка такая, которая гостей на пороге держит. – Мы на сеновале устроимся. Если таковой имеется.

– Не лучше ли пойти к старосте? – вопросил его товарищ. – Зачем смущать девицу? Вон как глазами сверкает. Еще немного и над избой тучи соберутся.

Это я-то как-то не так смотрю?

Моргнула, потом еще и еще…

– Неужели великие витязи испугались девчонки? – хмыкнула, упирая руки в бока. – Али помыслы у вас не такие и благородные? Чешется где? Могу мазь от зуда предложить. Абсолютно бесплатно, между прочим.

– Ай, язва, – покачал белобрысой головой Белозор. – Так и быть, в дом твой войдем. Вопросы у нас есть. Ответить придется.

– О чем знаю, расскажу, – еще немного посторонилась. И как они с таким разворотом плеч о дверные косяки не стукаются? – А там сами думайте. Если помощь понадобиться…

– Что мы, – оборотень поморщился, – немощь какая, у девицы помощи просить?

– Все может случиться.

Виду, что меня задели слова богатыря, не подала. Мысленно же стукнула этих громил по макушкам, каюсь. Нельзя недооценивать девушку, если она разбирается в травах, ягодах и грибах.

Пройдя через сени в комнату, в которой стояли стол, две скамьи и печь, мужчины не стали присаживаться. Подошли к окну и выглянули. Чего хотели там углядеть?

Я зашла за ними, осмотрелась, проверяя, все ли убрала. Как чуяла, что гости пожалуют. Причем, на неопределенный срок. Сеновал-то у меня был, да сена в нем маловато. Стало совестно. Бабушка бы уже вовсю суетилась, устраивая дорогих гостей, прибывших сюда бороться с нечистой силой, а я топчусь на месте. Еще и мечтаю кого-нибудь из них огреть по голове.

– Вы, наверное, голодны, – не вопрос, утверждение. – Присаживайтесь за стол. Я быстро что-нибудь приготовлю.

– Некогда, девица, – отмахнулся от моих слов Вольга. – Сейчас тебя расспросим и в лес пойдем. Тревожно мне. Не к добру это.

– Стоя разговаривать будем? – я изогнула одну бровь. Упрямцы, ни в какую не хотят уступать даже в простом. Тяжело с ними будет. Надо со старостой… переговорить. Совсем мужик страх потерял. Решил, что я буду терпеть такое соседство.