Глава 1
Мы летели вниз с устрашающей скоростью, а навстречу нам неторопливо поднимался огромный водяной пузырь. Я лихорадочно пытался придумать, как же нам спастись. И понимал, что никак. И такую ораву одновременно покалеченных я вылечить был не в состоянии. Мой дар отбирал у меня слишком много сил.
– Держитесь! – только и мог проорать я, увидев, как в воду со всплесками входят Мирко и Лаура.
Скорость наши тела набрали приличную, поэтому через секунду в воду рухнул и я. Вытянув руки в струнку, я вошел как нож, почти без брызг. Руки я не убирал, надеясь смягчить удар после того, как пролечу пузырь насквозь. Противоположная его сторона, переливающаяся воздушной пленкой, быстро приближалась. Но я вдруг почувствовал, как замедляюсь! Причем я настолько сильно притормозил, что до края пузыря так и не долетел. Хотелось дышать, поэтому пришлось поработать руками и ногами. Вынырнув, я огляделся и, к своему облегчению, увидел головы Мирко и Лауры, значит, им тоже повезло. Погрузившись под воду, я увидел, что Клер тоже плывет к поверхности, но Том барахтался в толще, пуская пузыри. Я вынырнул, набрал полную грудь воздуха и поплыл за бедолагой. Я оплыл его со спины, чтобы он в панике не вцепился в меня как клещ, схватил его за шкирку и потащил наверх.
– Я… я… плавать не умею, – отплевываясь, объявил Том, когда мы вынырнули на поверхность.
– Какие твои годы – научишься! – Клер же плавала как дельфин, нарезая вокруг нас круги.
– Ложись на спину. – Я осознавал, что сейчас не время проводить уроки по плаванию.
– Я утону, – забеспокоился Том.
– Доверься мне, я же как-никак спасатель. – Я снова ухватил Тома за шкирку и начал буксировать его за собой, как бревно. Вот только куда его буксировать? Берегов не видно, да и спасательных плотов тоже. – Клер, мы долго так висеть будем?
– «Висеть»? Зачем нам висеть? Мы сейчас – бу-у-ух! – задорно ответила девушка.
Мне этот задор не понравился. По моему мнению, «бу-у-ух» с нами в последнее время происходил слишком часто.
– Давайте без «бу-у-ух», а? – Том был со мной полностью солидарен.
– Нет, мальчики, гулять так гулять!
И снова слова Клер совпали с очередным ЧП. Я почувствовал, как изменяется гравитационное поле – мы возвращались в мир с нормальной силой тяжести. И вместе с нами туда вернулся и водяной пузырь. Мы, не покидая воды, понеслись к выложенному плитами дну пруда.
– Ныряем! – заорал я.
– Я не умею, – пропищал Том.
– Вдыхай! – скомандовал я. И как только парень набрал полную грудь воздуха, мы ушли под воду. Том старался вырваться, но я держал его мертвой хваткой и, загребая ногами, затаскивал нас все глубже и глубже. Толком задерживать дыхание под водой парень не умел да и, скорее всего, перепугался. Из его рта, открывшегося в безмолвном крике, вырвалось облако пузырей. Следом парень хватил воды в легкие и задергался, но я его выпускать не торопился. От удушья человек погибает минуты, а после падения с большой высоты на твердую поверхность – быстро и мучительно.
Несмотря на свой богатый опыт пребывания в невесомости, я никак не мог предугадать, что же с нами будет, если мы упадем внутри пузыря. Если исходить из физики процесса, то после того, как масса воды шлепнется оземь, наши бренные тела должны будут продолжить движение и все-таки повстречаться с плитами. Однако законы классической физики не работали там, где трудились генераторы искусственной гравитации. В итоге водная масса не врезалась в твердь, а мягко вернулась в свои берега. Неприятность для нас случилась только одна: мы оказались почти у самого дна.
Том «пузырить» перестал, его легкие заполнились водой. И меры к его спасению надо было принимать срочные.
– Помоги, – крикнул я вынырнувшему рядом со мной Мирко.
Приятелю хватило одного взгляда, чтобы понять, что с парнем случилась беда. Мы не сговариваясь подхватили Тома под мышки и погребли к берегу. А там уже Мирко начал реанимационные мероприятия. Он перевернул парня и положил на колено, из горла Тома вырвалась струя.
– Давай, паря, давай! – молотил Мирко по его спине кулаком.
– Стой, больно! – вдруг заголосил Том.
– Отлично, живой, – потрепал его по загривку и отпустил Мирко.
– Да идите вы в задницу с вашими приключениями, возрождениями и прочими похождениями! – У Тома долго копился груз на душе, и наш попутчик выплеснул все, что у него накипело, в одной фразе. – Все, я домой.
Паренек поднялся и на нетвердых ногах зашагал прочь в прибрежные заросли.
– Как домой? Ты хоть представляешь, где находится твой дом? – окликнула его Лаура.
– Без разницы, – обреченно ответил тот, – я хоть пешком туда…
Том осекся, увидев, что ему навстречу из кустарника вышли две девушки. В минималистических купальниках. В настолько минималистических, что Том застыл, как по пояс закопанный. Стройненькие подтянутые девчушки несли в руках цепи из желтого металла. Одна из них подошла к обомлевшему Тому, обняла и повесила цепь ему на шею.
– Добро пожаловать, новый астермен!
– А я… Да?! – опешил Том.
Но девушки возле него задерживаться не стали. Они поочередно подошли к каждому из нас, произнесли приветствие и накинули цепи на шеи.
– Золото, – взвесил на руке несколько массивных звеньев Мирко.
– Пошло, – высказала свое отношение к подарку Лаура.
– Еще бы свинца навесили, – недовольно прогундел Том.
– Вы не понимаете, это символ! – попыталась объяснить идею Клер. – Когда-то давным-давно золото на Земле имело наивысшую ценность!
– Да что в нем может быть ценного? – Том не особо интересовался историей прародины человечества.
– Вот именно, что ничего! Некая промышленная ценность, конечно, есть, но ставить этот металл превыше человеческой жизни и…
– Вы чувствуете? Чем это пахнет? – Мирко не выказал особого уважения притче, которую пыталась рассказать Клер.
– Так вот, когда мы обнаружили золотые россыпи на астероидах… – упорно продолжила просвещать нас Клер.
– Не знаю чем, но очень вкусно! Пойдемте посмотрим? – Лаура, не дожидаясь ответа, зашагала по тропинке.
– И теперь мы стали свободны от любых денежных идолов, поэтому наши цепи символизируют…
Аромат в воздухе действительно был манящим, он вел за собой и держал крепче любой цепи. Мы, вполуха слушая рассуждения Клер о несправедливом устройстве мира, преодолели полосу зарослей.
– Боже мой! Я умер и попал в рай! – воскликнул Мирко, выйдя на поляну.
Мне что-то такое же показалось, когда я вышел на зеленую лужайку, где собралась толпа астерменов во главе с Габриэлем. Стояли они возле огромной жаровни, над которой висела на вертеле туша какого-то животного. Не муляж, не синтетическая копия, а самая настоящая туша, покрытая зажаристой корочкой! Столько натурального мяса одним куском я никогда в своей жизни не видел. Да и не я один.
– Это… корова? – едва слышно спросила Лаура.
– Бык, – уточнил Габриэль. Потом он жестом подозвал Клер. Девушка подошла и встала у него за спиной. – Как ты считаешь, они готовы?
– Не все… но по большей части да.
– Хорошо, начнем с… – Габриэль на секунду задумался, потом ткнул в меня пальцем. – С Данила.
– Сейчас тебя разденут две девственницы, – прошептал Мирко, – а потом они насадят тебя на вертел и повесят рядом с быком. Знаю я такие странные обряды.
Меня подколы друга не пугали, я знал, что для Габриэля и его банды свободных астерменов я был ценен и вряд ли они пустили бы меня на жаркое.
Я подошел к лидеру людей пояса, он снял с меня цепь и торжественно произнес:
– Чувствуешь, как с твоих плеч уходит тяжесть?
– Чувствую. У вас тут добавочная гравитация, да и весит она немало…
– Я про другую тяжесть. Груз выдуманных идеалов и ценностей, вот что тебе предстоит сбросить!
Габриэль швырнул снятую с меня цепь в жаровню. Я заглянул туда – там не было раскаленных углей, тушу быка прожаривали инфракрасные нагреватели, что было, в общем-то, понятно: разводить открытый огонь на станции – значит сжигать кислород и лишний раз грузить систему жизнеобеспечения. Грели эти излучатели прилично, попавшая на них цепь поплыла, плавясь.
Так, с напутствием, Габриэль принял в ряды астерменов и остальных. Не сказать чтобы мы сильно впечатлились обрядом, но Гэб смог-таки нас удивить. Отправив на переплавку цепь Лауры, он махнул рукой:
– Выкатывайте!
Я был готов к чему угодно. Помощники Гэба могли выкатить как гильотину, так и что-нибудь более полезное для организма. Случилось второе – толпа расступилась, и показался Ром, катящий перед собой большую пузатую бочку.
– Скотч? – хитро прищурившись, спросил у Габриэля мой напарник.
Габриэль утвердительно кивнул.
– А откуда вся эта роскошь?
– Месяц назад взяли на абордаж транспортник с племенным стадом, – объяснила появление жареной говядины Клер.
– Ну с мясом понятно, а виски?
– А виски мы производим сами, – ответил Габриэль, выбивая из крышки бочки затычку. Ром воткнул в отверстие насос. Никелированный, примитивный, с ручкой. Кто-то подал Габриэлю кувшин, и капитан в три быстрых качка наполнил сосуд. Потом плеснул янтарный напиток в поданный стакан.
– Пьем! – поднял он стакан.
Пусть наш фестиваль начался не совсем радостно, но с короткого призыва развернулось самое настоящее безудержное веселье. Женщины у астерменов оказались нереально расторопными, я и глазом моргнуть не успел, как в моей руке появилась алюминиевая кружка. Помятая, но наполненная почти до краев. Я хотел высказать опасения, что такое количество крепкого алкоголя может представлять нешуточную угрозу для организма, но не успел.
– Долгие годы мы ведем борьбу, – подняв бокал, возвестил Габриэль, – десятилетиями мы жили одной только надеждой… я ею жил… точнее, я ее почти потерял.
Слова застряли у Гэба в горле. Потом он слегка хлопнул меня по спине. – Но этот человек, которого называют Спасителем, мне ее вернул! Бенито еще слишком слаб, чтобы присутствовать на нашем празднике, но душой он с нами!
Окружавшая нас толпа астерменов одобрительно загудела.
– Данил, которого по праву называют Спасителем, присоединился к нам не один. Поприветствуем наших новых товарищей! Отважный капитан Гонзалес! – Габриэль махнул в сторону Лауры. – У нее блестящий послужной список в ВКФ, потом она управляла кораблями крупнейших корпораций, но все-таки поняла, на чьей стороне правда, и теперь она в наших рядах!
Габриэль лукавил, наверняка Клер ему доложила, как Лаура относится к людям пояса. Ну или по крайней мере относилась. Переход Лауры был вынужденным, но Габриэль об этом тактично умолчал.
– Мирко, прошу любить и жаловать! – представил Габриэль моего напарника. – Заслуженный эскулап! Пусть у него нет дара, подобного тому, что у Спасителя, но он сможет подлатать любого из вас, если кто угодит в передрягу.
– Латаю на совесть, беру недорого! – Мирко не вышел за пределы своего амплуа.
Мятежники с астероидов восприняли его слова как шутку и дружно захохотали. Но я-то знал, что в его фразе от шутки была лишь половина. Лечить он действительно умел. Но и деньги любил сверх всякой меры. Поэтому про «недорого» он точно шутил.
– Ну а таланты этого молодого человека нам только предстоит раскрыть. – Габриэль поднес свой бокал к кружке Тома.
В Тома, наверное, первый раз поверила личность такого масштаба. Парнишка стал пунцовым, потерялся, но с Габриэлем чокнулся. И плечи расправил, гордо оглядывая толпу.
– За наших новых друзей – до дна! – объявил Габриэль.
Я на эти провокации умел правильно реагировать. Вечер только начинался, поэтому я намеревался сделать только один глоток. Но я почувствовал, как кто-то подтолкнул донышко моей кружки.
– До дна, до дна, до дна! – настояла неведомо откуда появившаяся Клер.
– Я не хочу пропустить все веселье.
– Это правильно, оно только начинается! – расхохоталась Клер.
Как оказалось, астермены умели развлекаться. Я думал, что после тоста Габриэля его люди банально напьются и плотно закусят. Но праздник пошел совсем по другому пути. Скала посреди озера таила в себе много сюрпризов и могла трансформироваться в широком диапазоне. На этот раз она развернулась в подобие трамплина, с которого отмороженные на всю голову астермены спускались на коротких досках для серфинга. По плитам текла вода, и доски разгонялись до умопомрачительных скоростей. Летевшие передо мной по водяному потоку астермены, оторвавшись от трамплина, сделали в воздухе петли перед тем, как войти в воду. Я же экспериментировать не стал: как только доска сорвалась вместе со мной в бездну, я оттолкнулся как можно сильнее, чтобы о доску же не сломать ноги после падения. Я сложил руки и вошел в воду ласточкой. Скорость и высота были приличные, поэтому я погрузился в воду метра на три. Вроде бы ничего пугающего и страшного прыжок собой не представлял, если бы не одно но – астермены сыпались за мной, как спелые яблоки в ветреную погоду.
Чтобы не попасть под этот град из человеческих тел, я решил отплыть от места падения как можно дальше. Настолько, насколько смогу задержать дыхание.
Вынырнув на поверхность, я вдохнул полной грудью. Поток отчаянных мятежников продолжал сыпаться с трамплина как горох. И каждый закручивал хитрую фигуру в воздухе перед тем, как упасть. И как только они умудрялись не сталкиваться? Несмотря на их бесшабашность, мне эти парни с астероидов начинали нравиться.
– Это часть подготовки, – раздалось позади меня. Я обернулся. И кого я увидел? Правильно – Клер! Эта девчонка не спускала с меня глаз!
– Следишь? Габриэль приказал? – спросил я у болтающейся над поверхностью головы.
Клер кокетливо закатила глазки:
– Нет, конечно же, по собственной инициативе. Я нахожу тебя привлекательным.
– Да ладно. – Я понимал, что в арсенале девушки-шпиона есть миллион способов втереться в доверие. Или даже вызвать взаимную симпатию.
– Ты зря не доверяешь Гэбу, – серьезным голосом добавила Клер, – он принял вас в семью. Теперь мы родные.
– Большая у меня теперь семья, – кивнул я на продолжающих резвиться астерменов.
– Зря иронизируешь. На самом деле она гораздо больше. Гэб пригласил сегодня только самых близких ему людей. Да и астерменам некогда развлекаться, остальные несут вахту или вкалывают в шахтах.
– И мы в этот круг близких попали? – Я не слишком-то верил в особое расположение Габриэля.
– Конечно же! Ты поставил на ноги его сына, как иначе?! Ладно, закрыли тему, ты еще раз прыгнуть хочешь?
Я посмотрел на мешанину возле трамплина и честно признался:
– Да не особо.
– Тогда поплыли на берег.
Я пожалел о том, что не надел форму как у Клер. Мой летный комбинезон был неплох, но он явно уступал по качеству одежде людей пояса. Клер вышла из воды практически сухая, ткань ее комбеза не впитывала и не удерживала воду.
На берегу нас встречал Том с тремя кружками в руках, пару он протянул нам.
– А ты чего не прыгнул? – спросила у него Клер.
– Я же говорил, что плавать не умею!
– Отличный повод, чтобы научиться, – не отставала от него девушка, – в стрессовой ситуации процесс обучения ускоряется кратно.
– Спасибо, в следующий раз. Лучше пойдемте к столу! Знаете, жареное мясо – это самое вкусное, что я ел в жизни! Ты пробовал?
– Ну, как-то в баре в кольцах Сатурна. Отмечали с Мирко выполненный заказ и взяли по кусочку…
– По кусочку?! Мне наложили полную тарелку! И еще одну можно взять без проблем! Пошли! – Том повел нас за собой.
Обещанного Томом стола на поляне не было. Ну, в классическом его понимании: астермены расстелили большой оранжевый парашют от спускаемого с орбиты аппарата и устроили пикник на нем.
– Наши новые друзья! – Габриэль находился среди празднующих. – Присоединяйтесь к нам! Еще немного попируем… а потом танцы!
– Танцы?! – удивился Том.
– Конечно! Есть два способа узнать человека получше. Первый – бой! Драка! И второй – это танец!
– Камрад Гарсиа! – вдруг раздался электронный голос из-под купола. – Срочное сообщение!
– Что-то мне подсказывает, что танцы отменяются, – прошептала Клер.
Глава 2
Отменились не только танцы – после прозвучавшего оповещения весь праздничный вечер полетел к чертям. Габриэль получил уточнение по связи через ушной имплант, помрачнел и поставил на землю бокал.
– В командный центр. Со мной Клер и… Данил, – поднялся он с расстеленного парашюта и зашагал прочь от импровизированного шведского стола.
– Вот так, пропустил пару стаканчиков с боссом – и ты его правая рука, – без зависти, а только шутки ради напутствовал меня Мирко.
– И не говори, головокружительный взлет! – съехидничала Лаура.
Я не стал отвечать на их подколки, по мрачному лицу Габриэля я догадался, что выдернули его с праздника не на пустом месте. За ним потянулись было и Ром с Рэмом, но Гэб их остановил жестом.
– Развлекайтесь, парни. Ничего серьезного.
По лицам близнецов было ясно, что они не очень-то поверили Габриэлю, но ослушаться его приказа не решились.
Выходили мы с другой стороны резервуара, и опять меня посетила мысль, что мы проходим через какой-то сказочный портал. Были в джунглях, а оказались в мрачном темном отсеке очередной космической развалины. Однако нас тут встретили и хорошие новости – нас поджидал электрокар на семь мест, без водителя, роботизированный.
– Садитесь, – пригласил нас Габриэль и сам уселся на переднее сиденье.
Кар резво сорвался с места.
– Гэб, нас вычислили? Флот летит сюда? – обеспокоенно спросила Клер.
Я почувствовал нешуточное разочарование. Я ведь только что обрел дом, а теперь его летит разрушать армада ВКФ. Повстанцы, конечно, ребята не промах, но разница в силах была гигантской. В том, что базу АА вколотят глубже в кратер, я не сомневался.
Однако зря мой разум рисовал мрачные картины разрушения.
– Флот здесь ни при чем.
– Корпораты?!
– Нет, – ответил Габриэль на очередной вопрос Клер.
Я облегченно выдохнул.
– Все гораздо хуже, – добавил Гэб, и я снова напрягся.
И сделал я это вовремя: наша повозка неслась по прямому отсеку-трубе, как вдруг под ней в буквальном смысле разверзся пол! Две плиты разошлись прямо у нас под колесами, и наша машина ухнула в бездну. Ну, мне показалось, что в бездну. В реальности же мы упали на быстро сдувающийся оранжевый пузырь.
– Почему у вас все не как у людей?! – завопил я после того, как электрокар съехал с окончательно сдувшейся подушки. – Нельзя было сделать обычный пандус?!
– У нас все необычное. И мы сами такие же – обычные люди в поясе протягивают не больше года, – парировала Клер. – Мы едем в штаб, и понятное дело, что путь к нему замаскирован. Это должно остановить или задержать штурмующих базу.
Если жилые модули базы располагались в остовах старых кораблей, то оперативный центр мятежники зарыли в тело планетоида. После сумасшедшего прыжка мы очутились в тоннеле, прожженном в грунте и укрепленном бетонными арками. Нам пришлось проехать три контрольно-пропускных пункта, на которых – даже несмотря на присутствие Габриэля – мы прошли тщательную проверку с полным сканированием как нас самих, так и нашего средства передвижения. Такое отношение к безопасности внушало уважение. Но еще больше я зауважал повстанцев, когда очутился в их штабе. Габриэль скопировал его с флотского образца – в центре зала висел цилиндр голографического экрана, вокруг которого полукругами расположились пульты операторов. Этот центр мог координировать действия сотен кораблей, но в данный момент тактические пульты пустовали: кроме нас, в штабе не было ни единого человека.
– Угроза не такая угрожающая, как казалось? – Как по мне, если бы базе АА угрожало что-либо значительное, зал штаба гудел бы от докладов, рапортов и приказов. А раз все тихо, значит, и тревога была, скорее всего, ложной.
– Намного более угрожающая, чем ты думаешь. Воспроизвести сообщение с Марса, – отдал команду в пустоту Габриэль.
– Марс? Теперь мы воюем еще и с Марсом?! – изумленно подняла левую бровь Клер.
На голоэкране появилась седовласая женщина в красно-черной адмиральской форме с золотым шитьем.
– Вниманию всей Солнечной! Вниманию всей Солнечной! Марс атакован! Удар нанесен по Вальсару и другим крупным городам нашей планеты!
– Ничего себе! Мы что, межпланетную войну пропустили?!
Отношения между Землей и Марсом нельзя было назвать дружескими. У обоих центральных планет в социальном устройстве было слишком много различий. Если Земная Конфедерация заявляла о демократических принципах, а по сути управлялась картелем корпораций, то во главе Марса стоял Совет Отцов-Основателей. В состав совета входили старейшие династии, потомки первых колонистов, высадившихся на красную планету, своего рода потомственная аристократия.
Оружия у обеих планет было столько, что друг друга они могли уничтожить раз так по десять. Конфликты на пограничных участках и в зонах особых интересов бывали, но в остальном правительства предпочитали соблюдать вооруженный нейтралитет. Поэтому я не понимал, с чего вдруг Земля решила атаковать столицу Марса Вальсар. Корпораты не идиоты и должны понимать, что, во-первых, прямой конфликт с марсианскими владыками ставит под удар и Мехико, столицу Земной Конфедерации. Во-вторых, для них прибыль священна, а война несет с собой сплошные расходы и убытки. Да и не было в последнее время весомых поводов для того, чтобы в свару ввязываться.
– Мы атакованы неизвестным видом биологического оружия! – продолжала вещать адмирал. – Пока нам неизвестны способы его воздействия, но…
Седовласая женщина на экране сбилась с привычного речитатива, было заметно, что она находится в состоянии полного замешательства.
– Это оружие имеет мутагенный характер… и оно… оно… Лучше посмотрите на это сами. – Женщина сдалась и не стала пытаться объяснить происходящее своими словами.
Съемка велась откуда-то из-под потолка марсианского «куба». Вопреки мечтам фантастов, на красной планете строили не купола, а кубы. Терраформирование Марса было закончено двести лет назад, атмосферу планеты насытили кислородом. Она стала плотнее, но из-за этого на головы марсиан обрушился новый бич – песчаные бури. Только свободно вздохнули, как снова пришлось прятаться за защитными барьерами. Но надо отметить, что барьеры эти были ого-го. В пяти десятках кубов, связанных между собой трубами-тоннелями, спокойно функционировал мегаполис на пятьсот тысяч человек. Вот такой куб – точнее, его центральный проспект – и снимала сейчас камера.
Монорельс над улицей стоял. Из его вагонов с открытыми настежь дверьми прямо на улицу прыгали люди. На что надеялись эти глупцы, зачем они совершали эти идиотские самоубийственные прыжки? Ведь до дорожного полотна было метров тридцать минимум!
– Что они делают? Они же ноги переломают! – забеспокоилась о них Клер.
– Какие ноги?! У них не останется ни одной целой кости! Смотрите! Их преследуют! – Габриэль ткнул пальцем в экран.
Жнецы. Бог его знает, как они смогли попасть на общественный транспорт на Марсе! Но они определенно там были – я видел черные фигурки, выбирающиеся на крыши вагонов. Пусть расстояние до них было большим, но с человеком жнеца было никак не перепутать.
На улице под монорельсом тоже царила паника – толпа людей выбегала из типовых зданий-коробок и неслась дружно в одном направлении. Мы слышали сирену и призывы проследовать в убежища. Деталей происходящего я разглядеть не успел, трансляция из города оборвалась, на экране снова появилась адмирал.
– В девятнадцать часов наша планета пересекла хвост Белого Странника, после чего в атмосфере Марса начался метеоритный дождь высокой интенсивности. Мы пока не понимаем, как связаны два эти явления, но массовые мутации населения начались после падения метеоритов. Мы… планета Марс просит помощи! Всем-всем-всем, планета Марс просит помощи! Поймите: наша беда может стать общей, быстрое и бесконтрольное превращение людей в мутантов может коснуться всего человечества! Ждем помощи от всей Солнечной! Связи с земными колониями нет, и мы подозреваем…
За кадром раздался жуткий крик, адмирал обернулась в его сторону. Трансляция прервалась, экран пошел полосами шумов.
– У вас есть идеи? Что происходит на Марсе? – Несмотря на всю проницательность Габриэля, он не видел того, что довелось узреть нам с Клер.
– То же самое, что и на «Бриллианс». Исследователи подняли с кометы несколько кристаллов. Но на ней их могли быть сотни. А может быть, и тысячи. Она раскидывает их по нашим планетам, – выдала свою версию происходящего Клер.
– Комета? «Раскидывает»? Как?! Комета – это же не бык-производитель, чтобы планеты осеменять!
– Вопрос не в «как». Правильный вопрос – зачем, – высказался я.
– Зачем-зачем-зачем, – задумчиво потер свой внушительный нос Габриэль. Потом он резко повернулся и зашагал к выходу.
– Гэб, ты куда?
– У нас есть кому задавать вопросы, – бросил на ходу лидер повстанцев.
– О нет, – вырвалось у меня, потому что я понял, кого он собирается допрашивать, – Гэб, не торопись!
Габриэль на мой крик даже не обернулся. Пришлось мне за ним бежать, новости с Марса были ужасающими, и Гэб, пытаясь получить информацию, мог сотворить с кристаллом страшное. Ну, или кристалл с Габриэлем, результат их противостояния для меня оставался загадкой.
Габриэль не говорил нам, куда он запрятал кристалл и что с ним делают, ссылаясь на секретность. Однако далеко бежать нам не пришлось, лаборатория повстанцев находилась в тех же штольнях, что и штаб, но еще глубже – мы спустились на лифте на два уровня вниз. Пройдя по переходу, мы уперлись в дверь, которую охраняла четверка бойцов в модернизированных «шахтерских» костюмах. По сигналу Габриэля гидравлические упоры отворили тяжелую бронированную дверь.
По размаху лаборатория мятежников даже близко не стояла с исследовательскими комплексами на «Бриллианс». Помещение вряд ли больше двадцати квадратных метров было заполнено оборудованием с потертыми корпусами или совсем без оных. Я бы поостерегся работать среди пучков оголенных проводов, но седому деду и двум его молодым помощницам с бритыми висками и хохолками на макушке страх смерти, видимо, был неведом. Они крепили над лежащим на столе кристаллом конус сканирующей головки.
– Что-то получилось узнать?
– Нет, камрад Гэб, пока мы далеки от…
– Хорошо, – нетерпеливо перебил Габриэль, – зато мы очень близки. Прошу освободить лабораторию.
– Но мы…
– Сейчас будут проводиться рискованные опыты.
– Да и мы…
– К ним не готовы, – надавил Габриэль. – На выход.
– Только не надо хвататься за пистолет, – произнес я, едва ученые покинули лабораторию.
– Хорошо, не буду. Но только в том случае, если ты сможешь разговорить нашего молчуна. – Габриэль, видя, что я колеблюсь, добавил: – Приступай!
– Данил, прошу…
– Ладно-ладно, – не стал я дослушивать Клер.
Я знал, что кристалл предпочитал не отвечать на вопросы, заданные в лоб. Но попытаться стоило.
– Знаешь, если у тебя есть какие-то тайны, то лучше сейчас их нам рассказать.
Как я и ожидал, кристалл решил меня проигнорировать.
– Одна из наших планет атакована твоими собратьями, как мы предполагаем. Ты пойми, нам не до дипломатии. Вот он, – я указал на Габриэля, – готов тебя пилой пилить и плазмой запекать, чтобы узнать, в чем дело. Но пока мы можем поговорить. Просто поговорить. Понимаешь?
– Ни черта он не понимает, – скептически заметила Клер, – или не хочет понять. Ой…
На поверхности кристалла появились два светящихся пятна. И удивительное дело – формой они напоминали человеческие ладони. Поэтому долго раздумывать мне не пришлось, я взял да и приложил к ним руки.
Я ожидал, что меня снова лупанет током. Однако зубы сжимал зря – мои пальцы защекотало приятное покалывание.
– Даня? – окликнула меня Клер.
– Все нормально, – успокоил я девушку, – ощущения такие, как будто…
И тут ощущения резко перестали быть нормальными – я ослеп! Почернело перед глазами мгновенно, темнота была абсолютной и непроницаемой!
– Я ничего не вижу! – запаниковал я.
– Я уже говорил, что доброта бывает наказуема? – услышал я вкрадчивый голос Габриэля. – Не получилось мирно, попробуем наладить контакт через насилие.
– Не смей! – Мои пальцы прилипли к кристаллу намертво. А глаза ничего не видели. И я не представлял, как я могу помешать Габриэлю. Но тут мне пришел на помощь кристалл. Кромешную темноту осветила яркая искорка. – Стой! Я что-то вижу!
– Можно поконкретнее?
Я и рад был бы дать Габриэлю больше информации, но, кроме светящейся точки, я ничего не видел. Однако она начала расти. Секунда, и она выросла до размера футбольного мяча, причем крайне раскаленного и с синеватым оттенком.
– Подожди, только началось, – ответил я Гэбу.
– Что началось? – не отступал он.
– Шоу, – ответил я кратко.
– Но я ничего не вижу!
Зато я видел. И кристалл транслировал в мой мозг действительно самое настоящее шоу! Бушующую плазму, огненные протуберанцы. Я понял, на что я смотрю! На звезду, самую настоящую синюю звезду! Мы, точнее мое сознание, неслись прямо на сияющий бриллиантовым блеском огненный шар.
– Я лечу к звезде, – сообщил я окружающим, – кристалл мне что-то показывает.
– У меня идея! – воскликнула Клер. – Звезда кристаллов взорвалась сверхновой, и они прилетели к нам в поисках нового дома!
– Романтическая теория, только кто их звал?! – услышал я ответ Габриэля. – Да и потом – зачем им превращать нас в монстров? В чем смысл?
– А вдруг эти мутанты – представители их родной фауны? – продолжала выдавать догадки Клер.
– Погодите вы! Вы меня сбиваете! – Ментальная связь с кристаллом не была прочной. Как только я отвлекся на разговоры, изображение перед моими глазами начало расплываться. И я чуть было не упустил новые детали «повествования» – мы выходили на орбиту звезды. Обычно там, в непосредственной близости от звездной короны, не могло существовать ни одно материальное тело. Чудовищная гравитация светила неминуемо притянула бы к себе любой объект. Но у этой синей звезды были кольца! Точнее, одно сияющее широкое кольцо.
– У их звезды есть кольцо.
– Что? Этого быть не может! У звезд не бывает колец! – высказалась Клер.
– Он тебе мозги крутит. – Габриэль был полон скептицизма.
Однако глава АА ошибался. Я на всем ходу влетел в кольцо и увидел, из чего оно состоит. Из мириад светлячков, точных копий тех, что приносили мне повышение эволюционного уровня. Они двигались хаотически, как молекулы вещества. Но у их движения был общий вектор, вся масса кольца медленно вращалась вокруг звезды. Я описал Клер и Габриэлю все, что вижу.
– То есть они просто крутятся вокруг своего солнца и все?
– Эволюционировали до предела и почивают на лаврах? Такая своеобразная пенсия?
Если раса кристаллоящеров и ушла на покой, то покой этот был нарушен. Двигаясь за потоком частиц, я увидел еще одну циклопическую конструкцию. Вначале мне показалось, что я вижу еще одно облако искорок, но тут же понял разницу – эти частицы цвета ржавого железа не светились сами по себе, они отражали свет звезды. Да и в отличие от светлячков они образовывали четкие геометрические фигуры. На краю светящегося кольца висел состоящий из бесчисленного скопища частиц тетраэдр. Причем громадина явно не отдыхала и не загорала на солнышке, а работала. Из тетраэдра выпорхнуло пылевое облако. Оно сформировало подобие щупальца, которое погрузилось в кольцо, затем кончик щупальца трансформировался в шаровидную сетку. Материя вряд ли смогла бы удержать в себе энергетические существа – скорее всего, сетка генерировала какое-то поле и удерживала искорки внутри себя. Тетраэдр втянул щупальце, сетка со светлячками исчезла в его чреве.