По волчьей тропе
- -
- 100%
- +
Ньорд опустил Чарли на кровать и нежно провел губами ниже, по ее белой шее, ключицам, обводя языком каждую родинку, а их было не мало. Она обнимала его ногами, стараясь прижаться как можно сильнее, лишь бы он никуда не уходил.
Его руки скользнули по щиколотке, переходя к колену и внутренней части бедра. Рот нашел сосок, и острые зубы царапнули его. Чарли издала жалобный стон, сама не зная, чего хочет сильнее – чтобы он поскорее продолжил или прекратил.
Накрыв рукой ее грудь, мужчина продолжал спускаться ниже – ребра, живот, бедро, когда он добрался до главной кнопки женского удовольствия, то Чарли начала ерзать и просить его остановиться. Ньорд лишь сильнее прижал ее рукой к кровати, пока она извивалась и стонала, закусывая губу до крови. Когда до конца оставалось совсем чуть-чуть, он вдруг остановился и с глубинной страстью поцеловал ее в губы.
Ей думалось, что один человек не может оказаться еще глубже внутри другого, но дыхание Ньорда, будто наполняло ее собственные легкие.
– Пожалуйста, не останавливайся…
Выдохнула девушка в его рот, зная, что он улыбается. Мужчина расположился между ее ног и…..
Тогда она совершила свою самую большую глупость. Уставшая и расслабленная, призналась ему в любви. Он ничего не ответил, лишь поцеловал.
***
Нет уж, хватит! Эти воспоминания жгут легкие огнем. Чарли с такой силой сжала стакан, что увидела, как он треснул. Прекратить! Команда, посланная самой себе, улетела в никуда, тело не отозвалось на приказ, но девушка прекрасно знала, как заглушить все эти чувства. Стоит насильно вызвать другие воспоминания, куда более настоящие и правдивые, чем этот сладкий сон.
***
Сначала появился звук, а после картинка. Словно кто-то настраивает телевизор, и не может понять, как правильно подключить провода.
Громкий хлопок. Да. Кажется здесь.
Громкий хлопок раздался посреди лагеря. Часть людей, по-прежнему занималась своими делами, некоторые все же останавливались посмотреть, что происходит, но от этого им вряд ли становилось понятнее.
В последующем эта ситуация породила множество разных слухов, но Чарли и Ньорд упорно хранили об этом молчание, остальным это быстро наскучило, и они забыли о том, что видели во дворе тогда. Как раз кстати подвернулся скандал между двумя ученицами, которые целовались в туалете, что переключило внимание на себя.
От хлопка Ньорд вздрогнул, лицо по инерции двинулось в сторону, а его щека стала красной.
– У меня просто слов нет..что ты наделал..что….
Девушка злилась так, что если бы злость была чем-то материальным, то сожгла бы весь этот лагерь к чертям, прихватив с собой и ее саму. Она бы предпочла скорее это, чем то, что она увидела вчера вечером.
Есть ли смысл хоть что-то говорить сейчас, остался ли он хоть в чем-то. Сжав руки в кулаки, Чарли развернулась на пятках и двинулась в обратную сторону от Ньорда, подавляя воспоминания об их первой и единственной ночи, ведь большего он не заслуживает, не после того, что сделал. Задыхаясь от возмущения и стыда, она чувствовала себя глупой девчонкой, которая в очередной раз позволила себе кому-то открыться и впустить в свою душу надежду.
– Перестань вспоминать тот день.
Чарли резко остановилась, ведь он будто прочел ее мысли. Не поворачиваясь к нему, она продолжила слушать.
– Что ты сказал?
Она услышала, как мужчина переменил позу, в которой стоял, будто ему было неловко, что на них пялятся.
– Перестань думать и прокручивать это в своей голове. Ты прекрасно понимаешь о чем я.
Мужчина подошел к ней вплотную, она спиной ощутила жар его тела, и закрыла глаза, стараясь удержать слезы, которые вот-вот прорвутся через выстроенную ей самой плотину.
– Мои слова в баре в тот день были не о тебе.
Она слышала, как ровно он дышит, он говорит правду. Он облизнул рот, и Чарли поняла, что ей срочно нужно убираться отсюда, одна слеза уже прервала защиту и катилась по щеке, танцуя на ее коже. Его последние слова хлестнули ее по лицу.
– Я не люблю тебя.
**
О, да. Так уже легче.
Вновь вернулось скверное настроение и желание поджарить нескольких уродов на вертеле. Жаль, что нельзя прямо сейчас поехать в морг и работать до посинения.
Пока не начнет тошнить и валить снов от усталости.
– О, привет!
Сквозь толпу, девушка увидела, как к ней пробирается Фаррелл. Он выглядел куда более отдохнувшим, в свежей футболке, с мокрыми волосами.
Девушка отсалютовала ему пустым стаканом, и он захватил еще один. Чарли не планировала больше пить, завтра предстоял не менее сложный день и кто знает, что он для нее приготовил.
Но и отказываться не стала, слишком уж сильно прогрыз в ней дыру червяк скорби и ненависти.
– Как ты?
– Может, хватит это спрашивать?
Фаррелл нахмурился и слегка отпрянул, словно ему дали пощечину.
– Ты надралась?
– А ты что папочка?
– Я всего лишь беспокоюсь о тебе. Ты сегодня видела ужасные вещи.
– Мы каждый день видим ужасные вещи, я не стеклянная, не рассыплюсь.
– О, я это знаю. Но я что-то не вижу никого другого рядом, кто мог бы и хотел бы знать, как ты себя чувствуешь.
Парень сделал несколько глотков из своего стакана и с вызовом посмотрел на девушку.
– Может мне никто и не нужен, поэтому здесь никого нет.
– Всем кто-то нужен.
Чарли вдруг осознала, что Фаррелл прав. Во всем. Он не виноват в ее проблемах, не зачем и срываться. Сама виновата.
– Прости. Я на взводе.
Парень понимающе кивнул и допил остатки янтарного вина.
– Ничего, я понимаю.
Девушка хотела возразить, но воспоминания о таком же ответе, в этом же баре от Ньорда охладили ее пыл.
– Завтра рано вставать, думаю нам пора возвращаться в лагерь, как думаешь?
Чарли начала вставать, но ноги подло подкосились, и девушка чуть не упала, Фаррелл схватил ее за локоть как раз вовремя.
– Подруга, ну ты даешь. Запрыгивай, будет забавно.
Он слегка согнул колени и повернулся к ней спиной, чтобы Чарли смогла запрыгнуть сверху. Она слишком устала, чтобы возражать, так что спустя пять минут кряхтения остатки растраченных сил покинули ее. Руки девушки обнимали парня за шею, а ее голова покоилась у него на плече. Пшеничные волосы пушились после душа и щекотали губы. Ей нравилось, как пахнет Фаррелл.
Ничего общего с Ньордом, и это к лучшему. Эту мысль Чарли отогнала прочь.
– Боже, я совсем забыла, что завтра экзамен у моей соседки, а значит она останется зубрить в комнате, а тут я такая вуаля..
Девушка попыталась развести руками, но чуть не упала и Фаррелл под ней выругался.
– Можешь остаться у меня, я живу один. Пока, по крайней мере.
– Правда? Было бы здорово. Если я не буду тебя стеснять, конечно.
Добравшись до его домика, Чарли не стала себя утруждать, рассматривая обстановку, все домики проектировались одинаково, а значит, ничего нового она не увидит, да ей и не хотелось. Это лишь на одну ночь, пока не протрезвеет.
Парень уложил девушку на диван внизу и сам плюхнулся рядом.
– Хочешь чего-нибудь?
– Нет, большое спасибо. Было бы здорово, если бы ты разбудил меня чуть раньше, нужно успеть проскочить в свою комнату.
Чарли повернулась на бок, лицом к Фарреллу, подогнув к себе колени, и закрыла тяжелые веки.
– Чарли?
– Ммм?
– Можно я поцелую тебя?
Чарли моментально открыла глаза, будто и вовсе сон только что не укрывал ее одеялом. Она смотрела на него не в силах вообразить, что за глупости он спрашивает, и не могла выдавить ни слова.
Видимо парень истолковал ее молчание как согласие и стремительно, пока не передумал сам, прислонился к ее губам. Его губы были сухие и холодные как лед. Он что, вообще тепло не проводит? Он касался ее так, будто боялся сломать, очень странное ощущение.
Она знала, как выглядит страсть, но как назвать то, что сейчас? Нежность? Что она дает? Чарли считала, что нежность не для нее. Она не понимала что это, в сущности, за чувство. Что является его началом?
Неуверенно девушка ответила на поцелуй, не зная, зачем ему вдруг это понадобилось. С одной стороны, это было бы удобно – Фаррелл был бы настоящим спасательным кругом, для такой заблудшей души. Своим напором заботы и ласки, он бы залечил ее горести и зияющую пустоту. Но справедливо ли это по отношению к самому парню? Это вряд ли. Никто не заслуживает быть лишь спасательным кругом. Особенно Фаррелл.
Девушка уперлась руками в его грудь и оттолкнула от себя.
– Прости, у тебя кто-то есть?
При этих словах девушка покачала головой и чуть скривилась, как будто ее ударили.
– Прости, я не должен был.
Парень накрыл девушку одеялом и долго всматривался в лицо Чарли. Она знала, что он смотрит, но старательно делала вид, что заснула.
– Не знаю, кто разбил тебе сердце, Чарли, но позволь мне помочь тебе..
Парень поднялся в свою спальню, а девушка, позволив горячим слезам опуститься на плед, наконец, канула в царство морфея.
Глава 11: Дурак
Когда Чарли и Фаррелл подъехали к моргу, на часах было только 6:35 утра. Всю дорогу они провели в неловком молчании после вчерашнего поцелуя.
Чарли не знала что сказать и была благодарна Фарреллу, что он не стремится заполнить тишину бессмысленной болтовнёй.
– Морг открывается ровно в 7.00.
Возвращая руль в исходное положение, тихо сказал парень. Он положил руки на колени и принялся потирать джинсы, будто руки его были в грязи.
– Чарли, нам стоит поговорить о вчерашнем.
– Я так не думаю.
Всем своим видом девушка демонстрировала, что не настроена что-либо обсуждать. В голове немного шумело после выпитого вчера, и она прислонилась горячим лбом к успокаивающе холодному стеклу, лениво наблюдая за безмолвной жизнью за пределами машины.
– Я не должен был этого делать вероятно, но хотел, понимаешь. Все потому, что ты мне нравишься.
Так же лениво, девушка перевела взгляд на парня, выискивая в его виде хоть какой-то намек на ложь. Он по-прежнему потирал ладони о джинсы и смотрел перед собой.
Видимо, не часто ему приходилось говорить такие откровенные вещи, он был смущён. Несмотря на внешнее спокойствие, у Чарли внутри все кипело от негодования.
– Фаррелл, мы еще так мало знаем друг друга…
– Я не признавался тебе в любви до гроба, я сказал, что ты нравишься мне.
– Я не об этом. Я к тому, что ты кажешься хорошим парнем. Эдакий добродушный малый, который во всем видит позитивное. Нет в тебе лжи и тайн, большая открытая душа, которая прикроет тебя от ударов жизни. Как я могу тебе нравиться? Ты что, повелся на это смазливое личико?
Девушка села прямо и указательным пальцем обвела свое лицо. Она знала, что выглядит смазливо, и это ее жутко раздражало.
Мужчины всегда обращали внимание на ее лицо: на эти высокие скулы, густые почти чёрные волосы, пышные ресницы, обрамляющие глаза, как у коровы, слегка пухлая верхняя губа, с «галочкой» посредине, ямочка на левой щеке, но мало кто действительно хотел с ней заговорить, не залезая в трусы.
Фаррелл пристально смотрел на нее, пока она говорила, словно до этого не замечал, как она выглядит.
– Коллинз, что я слышу, ты, кажется, сказала, что я тоже тебе нравлюсь.
Парень расплылся в улыбке, показывая чуть кривые зубы, придававшие ему определённый шарм, а девушка даже приоткрыла рот от возмущения. Как можно взять и так исковеркать слова в свою пользу!
– Ты такой дурак.
Смех прокатился по машине и разрядил обстановку.
– Должен признаться, но в тот день, когда мы ловили тебя из окна, именно на твое лицо я обратил внимание.
Чарли перестала улыбаться и нахмурилась.
– … но не потому, что ты смазливая, ты, безусловно, красива, Чарли, но я увидел в твоем лице силу и упрямство. Вот что заставило меня обратить на тебя внимание. Ты, судя по всему, не в гармонии с собой, не принимаешь своих монстров и продолжаешь бороться с ними, отсюда резонно твой вопрос и возник. Я давно принял своих монстров и каждый день работаю над тем, чтобы стать лучше. Не представляешь, как я работал, чтобы выглядеть тем, кем ты меня описала. И хочу помочь тебе, принять себя так же, как я принимаю тебя.
«Я принимаю тебя», это прозвучало так трагично, все равно, что из сериала, но это слова откликнулись в Чарли. Она прекрасно понимала, что он прав, хоть и один из внутренних монстров, подал голос, противясь сказанному. Ей так хотелось, чтобы ее просто принимали, не пытаясь изменить.
– Спасибо тебе..
Прошептала девушка, закусывая нижнюю губу. Фаррелл взял ее руку и коснулся губами костяшек. На секунду, изображение в голове Чарли изменилось под гнетом воспоминаний.
Ньорд целующий ее израненные руки, касающийся мягкой щетиной кожи девушки. Она быстро моргнула, и видение растворилось в спертом воздухе, где пахло кожей и цитрусовым мылом. Невольно сравнивая двух абсолютно непохожих мужчин, девушка ощутила укол вины.
– Я хотел спросить кое-что, перед тем, как нам предстоит начать долгий рабочий день. Скоро 16 марта, будет ежегодный праздник в лагере, ты пойдешь со мной?
Фаррелл все ещё держал ее руку в своей, и девушка заметила, как вспотели ее пальцы. Ежегодный праздник.
Праздник, который означает первую победу над монстрами. Именно 16 марта было подавлено первое наступление монстров на город. И в нем наступил покой, ненадолго, конечно, но это стало отправной точкой, разделившей существование жителей на «до» и «после».
В честь этого события в лагере проводится большой пир с танцами и выпивкой. Единственный день, когда суета прекращается, все собираются во дворе, горят огни на деревьях и постройках, в воздухе пахнет выпечкой и жареным мясом. Люди пьют, смеются, танцуют до самого утра. Сглотнув тяжелый ком, девушка заставила себя отвернуться вновь к окну.
– Я не уверена, что вообще туда пойду.
– Но ты должна! Это же наш праздник, вкус победы в виде жареного теленка и свежего пива! Единственный день, когда нам разрешено делать все, что угодно, и не должно быть стыдно.
Но Чарли уже не слышала его, осознавая, что ее накрывает волна очередных идиотских воспоминаний. 16 марта прошлого, 2025 года.
***
– Эй, Чарли, ты пойдёшь сегодня вечером танцевать?
– Смотря для чего интересуешься.
Ньорд вышел из-за книжного шкафа, задевающего самый потолок, и стоял, теперь прислонившись к нему, наблюдая, как девушка стоит в узком проходе между шкафами и достаёт книги с полок.
Она надеялась, что он пригласит ее официально, и они будут вместе весь этот вечер. После ночи в кровати Ньорда, все осталось на том же уровне, что и прежде. Общались они перебежками, тайно встречаясь в различных местах лагеря, и жадно целовались, выпивая друг друга, будто шли через жаркую пустыню целый утомительный день и делали глоток воды из уст.
– Ну же, Коллинз, подумай сама.
Иногда ее злило, когда он позволял себе высказываться столь резко, будто она глупая и маленькая девочка, которая слишком редко пользуется своими мозгами.
Девушка поместила на полку нужные книги стопкой и сложила руки на груди. Лицо Ньорда стало мягче, на губах появилась легкая улыбка, когда он подошел к ней ближе. Кончиками пальцев, он пробежался по ее шее до скулы.
– Пойдёшь?
Шея была ее слабым местом, и девушка втянула воздух от нарастающего возбуждения.
– Да..
Мужчина склонил голову набок и провел губами по тому же следу, оставленному пальцами.
– Тогда встретимся там.
Он ушел в очередной раз, заставив ее томиться. После той ночи он часто дразнил ее, но когда девушка пыталась намекать, что хочет еще, то он старательно выкручивался, якобы не понимая ее намеков.
Чарли невыносимо хотела его близости и тепла, вновь ощутить его тёплое тело без одежды, но старалась радоваться и тому, что есть. Он был рядом, это главное.
Время до вечера тянулось медленно, но когда все, наконец, собрались во дворе, то общее напряжение было выпущено в небо, словно стая голубей, закованных цепями.
Играла громкая красивая музыка, Чарли слышала саксофон и рояль. Люди собрались кучками, мини клубы по интересам, оживлённо разговаривали и смеялись. Гирлянды и свечи были повсюду, отчего создавалось особое приватное настроение и атмосфера.
У Чарли не было ни одного платья, так что она надела короткие шорты, лёгкие закрытые тапочки и футболку с открытыми плечами, доставшуюся ей от мамы.
В последний момент было решено оставить волосы распущенными, и теперь после дня заключения в хвостик они слегка кудрявились.
Она озиралась по сторонам, наслаждаясь обстановкой, но Ньорда нигде не было. С печальным вздохом она подошла налить себе пунш. Музыка сменилась на более веселую и пружинистую, отчего многие ринулись танцевать.
Девушка с улыбкой смотрела на безмятежных танцоров и качала головой в такт. Вдруг ощутив, что кто-то тянет ее за волосы, она замёрла. Чарли слышала чье-то ровное дыхание у самого своего уха.
– Я украду твой третий танец.
Мурашки стадом пробежали по коже, как олени в поисках свежей травы.
Ньорд.. как у него получалось каждый раз доводить ее, даже не прикоснувшись. Третий танец, все знают, что каждый третий танец медленный и близкий.
С трудом дождавшись, девушка была вся на нервах, смотря как парочки загадочно улыбаясь, выходят в центр. Те, кто был свободен и не имел никакого интереса к этому, разошлись кто куда.
Она нашла глазами Джефферсона, он стоял и болтал с какой-то девушкой, такой же высокой, как он. Беседа быстро закончилась заливистым смехом девушки, он слегка поклонился ей и заметил Чарли.
– Девушка, вы танцуете?
– А чем тебя не устраивает та хохотушка?
Ньорд и глазом не повёл, никак не выдав, что ему не понравилось сказанное.
– Не будь истеричкой, ладно? Она моя коллега. Ничего более.
Истеричкой?? Девушка мгновенно вспыхнула, но потухла, понимая, что поступает глупо и упускает шанс потанцевать с ним.
– Я тоже твоя коллега, Джефф.
Но руку ему все же протянула. Он положил одну руку ей на талию, слегка сжав, привлекая Чарли ближе к себе, другая ее рука утонула в его ладони.
Он был так красив. Сменив камзол на темно синюю рубашку под цвет своих глаз. И эти его вечно растрёпанные волосы придавали неряшливый, но в тоже время дерзкий вид.
– Честно говоря, до тебя у меня давно никого не было. Очень давно. Так что тебе об этом явно не стоит переживать.
Чарли покраснела, но была рада, что он сказал это.
– Я ни разу об этом не спрашивала, но как ты попал в лагерь?
Мужчина вел в танце уверенно и властно, будто танцует под луной каждую ночь.
– Из армии. Я служил там с 19 лет, но нам с Раймоном предложили перевестись, и мы согласились, чтобы попробовать нечто новое и более полезное.
– Армии?
– Да. До призыва, я жил в приюте, вместе с мамой. У нас не хватало средств на свой дом после переезда, и мама, работая в приюте, обеспечила нам крышу над головой. В армии хорошая зарплата, пришлось идти служить.
Его пальцы с талии перебрались к ней на спину, слегка касаясь голой полоски кожи, и это прикосновение обжигало.
– Ты такой молодец. Мама ужасно гордится тобой, я думаю.
– Спасибо. Гордилась. Ее давно не стало.
– Ой, прости, я не знала. Соболезную.
– Все в порядке. Я уже большой мальчик, пережил это.
Ньорд улыбнулся ей, и танец прекратился. Они стояли все так же близко, хотя могли бы уже не делать этого. Пары начали расходиться и мужчину кто-то позвал.
– Спасибо за танец, Коллинз. Ты хорошо выглядишь. Увидимся чуть позже?
Чарли не успела ответить, как мужчина еще раз сжал ее пальцы, и ушел.
***
– Дак что, ты пойдёшь со мной?
– Я подумаю, спасибо за предложение.
– Хорошо, хоть так. А теперь нам пора. Двери только что открыли.
Холодные гранитные стены, и такие же железные неприветливые двери встречали всех, кто посмеет зайти. Морг был небольших размеров, большой тут и не нужен.
Монстров, как правило, убивают и сжигают, для хранения определённых частей тела, которые невозможно уничтожить есть специальное помещение с различными уровнями защиты.
Человеческие тела находятся здесь недолго, родственники стремятся поскорее зарыть останки, бывает, что и хоронить толком нечего. Иногда влияние существ на мертвое тело бывает умопомрачительным, они восстают или временно оживают. Такие чаще всего тоже сжигаются и находятся на каминах и полках в горшочке, реже в склепах и ещё реже могилах.
Почему-то люди предпочитают даже мёртвых держать поближе к себе.
В коридоре за столом сидела женщина, и, нахмурившись, склонилась над документами. На ней был белый халат, стерильные перчатки, рыжие волосы были убраны в тугой пучок. Женщина казалось значительно старше Чарли и Фаррелла, что ж, возможно, так и было.
– Здравствуйте, Вивьен.
Фаррелл в свойственной ему добродушной манере улыбнулся и протянул руку женщине, которая тут же встала и стерла с лица все морщинки, став чуть моложе.
– О, Фаррелл, доброе утро, давно не виделись.
Пожав руку Фарреллу, Вивьен вышла из-за стола, и все с той же улыбкой смотрела на Чарли.
– Давно, действительно. Вивьен, это моя коллега Чарли.
Девушки решили ограничиться короткими приветствиями и кивками.
– А где та симпатичная барышня, с которой ты приезжал последний раз, хм, вот незадача, забыла, как ее там звали.. Ах, точно, кажется Мелисса? Точно, я ещё подумала, какое вкусное имя.
Показалось, или Фаррелл засмущался? Он неловко рассмеялся и потер шею.
– Аа, да, все верно, Мелисса. Она сейчас в больнице. Один из моих коллег серьёзно ранен, она нужнее там.
Чарли почувствовала раздражение, так всегда случается, когда ты приехал по важному делу, но к сути приступить никак не выходит из-за различных отвлекающих факторов. Или не только из-за этого?
– Простите, что отвлекаю вас от несомненно важной беседы, но нас интересуют трупы двух мальчиков, это же морг, не так ли?
Вивьен смерила девушку ничего не выражающим взглядом, хлопнула в ладоши так, что даже в дальнем конце морга было слышно «чпок» перчаток о перчатку, и натянула неискреннюю улыбку.
– Полагаю, что речь идет о мальчиках, которых привезли позавчера со свалки?
Чарли выдержала взгляд женщины и кивнула.
– Хорошо, пойдёмте. Расскажу все, что знаю. Надеюсь, что вы еще не завтракали. Мертвецам все равно, а я люблю чистоту, знаете ли.
Стуча по стерильному полу, звук каблуков женщины отдавался в самом мозгу, но подавляя желание стянуть с нее обувь силой, Чарли проследовала за Вивьен.
Мальчики лежали в соседних отделах холодильника, полностью голые и неестественно бледные, почти под цвет простыней, которыми были накрыты их ноги.
И кто только придумал, что мёртвые люди выглядят так, будто спящие. Чушь! Никаких тебе розовых щёчек, спокойного ровного дыхания или лепета сквозь сон. Ничего. Только ледяная пустота и безмолвие.
В целом мальчики выглядели как обычно, за исключением того, что кости их были плотно обтянуты кожей, будто их давно не кормили досыта. Вряд ли такое возможно в том доме, где они с Фарреллом были вчера.
– Итак. Имею честь представить вам двух моих новых друзей, ничего, что за них говорю я, ладно? Они просто очень стеснительные. Слева Вернон, справа Торнстон. Старшему 13 лет, младшему 10, оба развиты не по годам, занимались бегом или велоспортом, судя по состоянию их мышц на ногах. Видимых повреждений нет, что-то высосало всю их силу, не нанося вреда их телу. Как-то так.
К шуткам подобного рода экспертов все давно привыкли, юмор им необходим так же, как воздух.
Чарли с трудом подавила приступ тошноты, но не столько из-за запаха, его почти не было, сколько от осознания, что перед ней лежат два маленьких мальчика, которым не положено здесь быть. Это не место для детей.
Вернон был выше Торнстона на 1,5 головы, но оба были очень стройными. Мальчики были похожи как две капли воды, у обоих каштановые коротко подстриженные волосы, прямой узкий нос, узкие губы.
Чарли хотелось бы коснуться их, прижать к себе и прошептать, что скоро все будет хорошо, их мама рядом, ждет, когда они вернутся домой к ужину.