Привет магия! Переворот с начинкой. Книга седьмая
- -
- 100%
- +
Увидев себя в зеркале, она вдруг пошутила:
– Ничего мне больше отгрузить не хочешь? – чем вогнала меня в краску. Я замотал головой и вышел.
Мы шли по улице города молча. И, конечно же, долго это продолжаться не могло.
– А тебе сколько лет?
Я чуть не ляпнул 43.
– На днях восемнадцать исполнилось.
– Хм, какой молодой.
– В душе мне сорок три.
– Обычно люди, наоборот, говорят, мол, что они молоды душой.
– Ну я вот в душе старше чем телом.
– А каков твой мир?
– Ты разве сегодня всю ночь не слушала Джи-джи? – Я глянул на неё с изумлением. – Мне казалось, ты теперь мой мир лучше меня знаешь.
Она звонко рассмеялась.
– Просто всё, что он говорил…, создавалось ощущение, будто я слушаю оду и книгу о фэнтези. Так всё это невероятно. Если бы не книги, игры и фильмы, то вряд ли бы, наверное, смогла всё это принять. Уж больно нереально звучит.
– Понятно.
Всё остальное время, пока мы шли, я рассказывал ей об академии, королевствах, расах и порче. Но вот когда подошли к зданию, я прервал рассказ. Пора было заняться делом. Следующие пять дней для меня превратились в день сурка. Ни Света, ни Дмитрий не могли так надолго не выходить на работу, потому дальше я продолжил ходить один. В который раз поражаешься, насколько схожи подходы программистов в разных мирах.
Однако радость была преждевременна. Эти гады – не знаю, почему я их не любил и так назвал. Может, потому что я потратил время, так и не пробившись, а когда всё так и произошло, я понял, что сервера были отключены от внешней сети, а я пробрался на сервер, отвечающий за приём данных. Получалось, что они переносят носители из сервера в сервер физический, тем самым лишая меня доступа. Вот тогда и возникла идея проникнуть в око.
Света объявила, что пойдёт со мной. Чему Дмитрий почему-то не очень обрадовался этому, но лежать с вопросами я не стал.
Наш план был гениален в своей простоте, и я верил, что всё пройдёт чётко, но как известно всё всегда идёт не так как ты задумываешь. Мы решили воплотиться в образе двух «несчастных» (ну а что приятного в чистке серверов от пыли. Явно не работа мечты) сотрудников «ОКО», чья единственная миссия в жизни – обслуживание серверов на одном из нижних уровней. Я стал Анатолием Сергеевичем, человеком с лицом бухгалтера, переживающим личную драму, а Светлана – Мариной, его вечно заспанной стажёркой. Наши прототипы в это время мирно спали в своих квартирах, благодаря лёгкому снотворному в вечернем чае, что Аэридан подсыпал им.
Первая же оплошность случилась на входе. Мы едва не провалились на проходной. Стойкий охранник, пахнущий дешёвым одеколоном и лёгким перегаром, уставился на мой временный пропуск.
– Привет, я Анатолий, а это Марина, – следом протянул пропуск.
– А где Иванюк? Сегодня же его смена, – буркнул он, сверяясь с монитором. – С чего вы-то припёрлись? Тем более вдвоём. Он обычно один работал.
Мозг заработал, как перегретый процессор. Я не думал, что охранник всех знает в лицо, да ещё осведомлён, когда и чья смена.
– Уволили, – с трагическим вздохом выдавил я, с надеждой глядя на кончик его ручки. – Говорят, накосячил сильно и пил много, вот и сократили. – Услышав про алкоголь, охранник напрягся и постарался не дышать в нашу сторону. – Я его замена. – Я сделал паузу, добавив шёпотом: – Вам бы, друг мой, поесть чего или попить, а то… – Дальше я промолчал, потому как он и так понял, о чём.
Охранник благодарно кивнул, а после нажал что-то на комле, после поставил печать и махнул рукой: «Проходите».
Войдя в стерильно-бежевое чрево здания, мы обнаружили, что наш гениальный план опять дал трещину. Из-за «внеплановой санитарной обработки» третий этаж, где находился наш серверный зал, временно переместили на пятый. Поднявшись на пятый этаж, мы встали и смотрели как бараны на новые ворота. Вывесок-то нигде не было. Да ещё охранника стоявший тут поглядывал на нас как-то подозрительно.
Поздоровавшись и так же объяснив, почему мы не «Иванюк», стали бродить по бесконечным, неотличимым друг от друга коридорам, словно герои абсурдного квеста, пытаясь выглядеть так, будто знаем, куда идём. Спросить, куда идти, я почему-то побоялся. Впрочем, Света тоже.
– Может, всё-таки вернёмся и спросим? – прошептала Светлана, нервно теребя бейджик «Марины».
– Спросим что? «Извините, мы шпионы, не подскажете, где тут ваши самые секретные данные?» – парировал я, улыбаясь проходящему мимо технику с этажеркой, полной жёстких дисков. – Мы «работаем» в компании, что обслуживает «ОКО» под сотню лет, мы должны знать!
Наше спасение пришло в лице юного стажёра, который, сам того не ведая, принял нас за сантехников, вызванных к залитому серверу. Мы мужественно кивали его путаным объяснениям и в итоге, следуя за ним, как за проводником в рай для данных, вышли к нужной двери с вожделенной табличкой «Серверная 5-Г».
Проникнуть внутрь было делом техники. Моя «магия данных», представлявшая из себя флешку с кастомным софтом и изрядной долей «колдовского» вмешательства (для незнающего человека все эти строки кода не иначе как магия), сделала своё дело. Пока я сливал на портативный накопитель терабайты информации, Светлана стояла на шухере, изображая глубокую заинтересованность в работе кондиционера, который и протёк, залив сервак, что какой-то кретин установил прям под ним.
И вот, когда до завершения оставалось всего ничего, дверь со скрипом открылась. На пороге стоял не кто иной, как местный системный администратор – мужчина лет пятидесяти, с взъерошенными волосами и взглядом, способным одним лишь движением брови вызвать «синий экран смерти» на любом устройстве. Я вспомнил его, это же он был тогда в зале. С глупым галстуком, на котором красовалась надпись «Админ шоколадки не пьёт». Что более походило на немой протест. «Да, я в костюме, а не свитере и джинсах, но я всё ещё админ». Сейчас на нём был другой галстук и с другой надписью «Админ всея сети». Смешно.На бейджике красовалось имя Т. Андерсон. Имя мне показалось смутно знакомым.
– Вы кто? – спросил он, и в его голосе прозвучала тихая, но неумолимая угроза.
Светлана застыла. Мой внутренний Анатолий Сергеевич затрепетал и захотел сдаться. Но я, сделав лицо, полное глубочайшей профессиональной скорби, поднял палец.
– Эксперты по системе охлаждения, – с трагическим видом объявил я. – Предварительный вердикт… катастрофический. Показатели на грани коллапса. Мы проводим экстренный бэкап на случай, если всё это, – я обвёл рукой серверные стойки, – превратится в тыкву через тридцать секунд. Кондей залил пол серверной, а эти серваки, – указал я на стойку, – трупы.
Админ сузил глаза. Процесс пошёл. 10%… 30%…
– Уведомление не приходило, – процедил он с явным подозрением.
– А оно и не придёт! – воскликнул я, делая вид, что смотрю на несуществующие часы. – Это же экстренная ситуация! Смотрите! – Я ткнул пальцем в случайный диод на оборудовании, висевшем на стене. Возможно, это пожарная система или охранная, плевать. Главное, чтоб поверил. – Он же… мигает не в той последовательности!
Мысленно я молился богам, чтобы весь этот бред, что я несу, смог забить ему память и он заглючил.
Он посмотрел на диод. Посмотрел на меня. В его глазах боролись подозрение и профессиональный ужас перед возможным апокалипсисом в его вотчине. В этот момент накопитель тихо пискнул, сигнализируя о завершении на 100%.
– Ситуация стабилизирована! – объявил я, выдёргивая флешку с помощью бытовой магии, а сам продолжая смотреть ему в глаза. – Предлагаю вам проверить все системы, если наверху узнают, что вы санкционировали установку кондея и вообще не провели как младшие сотрудники установку стоек, боюсь, вас отправят на рудники, – услышав такое, он нервно сглотнул.
И, не дав ему опомниться, мы выскользнули из серверной, оставив админа в одиночестве разбираться с таинственной угрозой и мигающим диодом. Мы покинули здание ОКО тем же путём, стараясь не бежать, хотя каждое фибра нашего естества кричало обратное. Едва выйдя на улицу, Светлана выдохнула:
– Никогда больше. Я готова сражаться с кодом, ходить на митинги, но не с системными администраторами. У них слишком пронзительный взгляд. Он же чуть нас не спалил. Как он не догадался, что ты несёшь полный бред? Хотя в какой-то момент признаю, сама засмотрелась на диод.
– Согласен, – кивнул я, пряча бесценный накопитель во внутренний карман. – Но зато теперь у нас есть всё, чтобы устроить Аркадию куда более масштабный «синий экран» их системам. А что касается админа. Эти существа тонкой натуры. Они любят, когда всё работает. Ежели что-то идёт не по плану, даже простая перезагрузка – всё, их клинит, они ничего не слышат и не хотят знать, пока система не начнёт стабильно работать. А тут установили стойки с серверами под кондеем, что, к нашему счастью, сломался и залил их. Да и непонятные диоды на оборудовании, что почему-то мигают не так, как надо, вот мужик и того, подвис.
– Будем надеется там есть то, что нужно, – похлопал я себя по карману. Понимая, что меня ждёт несколько бессонных ночей. Как в старые не совсем добрые времена.
Глава 6
Глава шестая.
Вот это поворот.
Дмитрий, примкнувший к Сопротивлению в немалой степени из-за Светланы, пребывал в состоянии тлеющей тревоги. Этот чужестранец, появившийся из ниоткуда, с лёгкостью оперировал понятиями, для него, Дмитрия, бывшими тёмным лесом, а Светлана только восхищённо ахала, внимая каждому объяснению загадочного гостя.
Не раз и не два молодой человек пытался выманить подругу на прогулку, но всякий раз натыкался на вежливый, но твёрдый отказ. Он уже трижды становился невольным свидетелем их непринуждённого общения, украдкой замечал красноречивые взгляды, а однажды даже увидел, как рука Евгения на миг легла на её ладонь.
Терпение его лопнуло. Он решил выяснить всё раз и навсегда, ведь в кармане у него уже лежало колечко – несмелая надежда на общее будущее, теперь казавшееся призрачным. Вся её мысль была пленена этим долговязым пришельцем.
– Свет, что происходит? – остановил он её в коридоре, голос прозвучал сдавленно.
– О чём ты, Дим? – девушка удивлённо подняла на него глаза.
– Я о нём, – резким движением головы он указал на дверь, за которой их новый лидер корпел над украденными данными.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Понимаешь, ещё как! Стоило ему появиться, этому статному красавчику, магу при деньгах, ты вокруг него так и вертишься, словно мурлычущая кошка.
– Ты несёшь чушь. Он помогает нам. Без него у нас не было бы и доли той информации, что есть сейчас.
– Тогда ответь прямо: выйдешь за меня или, пока он здесь, будешь строить глазки, чтобы в конце концов умчаться с ним прочь? – выпалил он, чувствуя, как горит лицо.
– Ты и впрямь дурак, Димка. И нет, не выйду. Даже если бы он не появился. Пойми, я не хочу, чтобы мои мозги ежедневно выносили по каждой мелочи до скончания веков. А ты – именно такой. Мечтаешь однажды засадить меня под домашний арест с выводком детей, а самому – на службу от зари до зари, да по воскресеньям в парк, с горками и каруселями.
– А что в этом плохого? – молодой человек нахмурился, принимая оборонительную позу.
– А то, что я не желаю такой участи, – Светлана холодно скрестила руки на груди, отгораживаясь от него невидимой стеной.
– Ты уверена?
– Абсолютно. И перестань, наконец, думать, будто ты мне нравишься. Это не так. Мы – просто соратники. И точка.
Парень не нашёл, что возразить. Резко развернувшись, он вылетел из квартиры. Сам не отдавая себе отчёта, куда и зачем идёт, он, повинуясь слепому порыву, направил стопы прямиком к зловещему зданию Отдела Государственной Безопасности и Чистоты Пути.
Там он встретился со следователем Самойловым и выложил ему всё, что знал.
***
Я провёл за экраном, кажется, целую вечность, погружённый в ледяное море чужих цифровых секретов. Воздух в комнате спёрся и отдавал озоном от перегретой техники. С каждым новым вскрытым файлом во мне росло холодное, неумолимое отвращение. Как подобное могло десятилетиями храниться на рядовых серверах, было за гранью моего понимания. Это был не просто архив – это был детально расписанный сценарий абсолютного кошмара.
Передо мной лежала исчерпывающая база данных тех, кого уже предали забвению за стенами исправительных колоний, и тех, кому эта участь была уготована в ближайшем будущем. Все дела, все доносы, все призрачные улики Отдела Государственной Безопасности и Чистоты Пути – всё было здесь. Когда Светлана, заглянув через плечо, обнаружила среди обречённых и своё досье, её лицо исказилось не столько ужасом, сколько горьким пониманием. Нет, она наивно полагала, что искусно заметает следы, но, увы. После исчезновения отца её судьба была предрешена – она с самого начала была на карандаше у системы.
Далее следовали документы, обнажавшие саму суть управления миром. Политика сдерживания, оказывается, велась с одной-единственной целью – не допустить перенаселения. Именно поэтому вводились жёсткие лимиты на рождение детей. Они, эти архитекторы заточения, в глубине души боялись того дня, когда ресурсы перестанут обновляться, и тогда придётся выживать в условиях жесточайшего дефицита.
Были и данные о портале. Оказывается, о нём знали, но пробить его защиту не могли. В записях упоминалось, что несколько раз за историю через него являлись пришельцы, именуемые магами, и сеяли хаос. Именно тогда и были разработаны те самые адские пули, что едва не скосили Санчеса. Правда, за последние восемь столетий портал безмолвствовал, и власти успокоились, решив, что угроза миновала. Со временем вокруг древнего обелиска выросло здание «ОКО», и о вратах в иные миры благополучно забыли. Именно поэтому наше появление случилось в запылённой кладовке офиса – на месте старого эпицентра.
Но самой чудовищной находкой, леденившей душу, стала иная истина: никакого другого мира не существовало. Возвращаться было некуда. Эта вселенская трагедия, это окончательное приговорённое одиночество – о нём я пока рассказал только Перчику и Санчесу. Аэридан и так знал, он сидел рядом, когда я наткнулся на роковые файлы, и я видел, как тень вечной тоски в его глазах сгустилась до непроглядной тьмы. Он помнил, как их план был уничтожен и скомкан в небольшое пространство, что скрылось в закулисье божественного плана. Так что он их очень хорошо понимал.
И последний гвоздь в крышку гроба наших надежд: ИскИн был жив. Где-то в потаённых, автономных серверах, не имевших отношения к «ОКО», он продолжал своё безмолвное копошение, вынашивая планы, которые мне только предстояло раскрыть. Переворошив терабайты данных, я так и не нашёл его логова. Но я поклялся себе, что найду. Именно эта мысль, этот вызов и сподвигли меня на решение – задать вопросы Верховному Наставнику этого мира Аркадию. Так как ИскИн требовал окончательного и бесповоротного решения. Всё это из-за того, что мне кажется, он до сих пор принимает решение, как им жить.
***
Покончив с неотложными делами, я позволил себе небольшую роскошь – посещение местного ресторана. Да и Санчес, скучавший по нормальной еде, был не прочь проветриться. За последние две недели мои спутники умудрились очистить добрую сотню магазинов, и теперь все наши «вместительные» сумки, включая те, что были зачарованы пространственными искажениями, предательски сообщили, что они заполнены. Максимум, куда ещё могло втиснуться очередное приобретение – так это в семь-восемь оставшихся карманов, и то с натяжкой. Шучу. Мой коллега тщетно пытался смастерить парочку дополнительных, но, к его глубочайшему огорчению, под рукой не оказалось нужных ингредиентов. Я же не упускал случая поддеть его, напоминая, что предупреждал о подобной ситуации.
Светлана должна была присоединиться к нам позже, а для Дмитрия мы оставили записку – его не было видно уже вторые сутки. Борис, чьё лицо украшали все местные розыскные базы, нервно ёрзал на стуле. Мы наложили на него лёгкий морок, и когда благополучно миновали патруль, даже не взглянувший в нашу сторону, наш доктор был искренне и глубоко поражён эффективностью магии.
Сидя за столом, ломящимся от яств, мы дегустировали местную кухню. Она оказалась вполне съедобной, и я даже начал к ней привыкать. Вообще, я с удивлением отметил, как быстро во мне проснулись старые, почти забытые привычки Жени из другого мира: вместо мгновенного перемещения я ловил такси. Причём весь транспорт в городе был электрический. Да и вся техника в этом мире работала на подобной тяге. Даже генераторы, что мы прихватили с собой, питались от солнечных батарей. Поначалу я сомневался в их эффективности, но продавец уверил, что зарядка не займёт много времени, а аккумуляторов хватит на долгие часы.
– Что-то наши запаздывают? – робко проронил Борис, прерывая мои размышления.
Я взглянул на часы. Действительно, что Света, что Дима должны были присоединиться к нам около двух часов назад. Прислушавшись к внутреннему голосу, я не ощутил тревоги, однако Годунов явно был на взводе. Мы решили вернуться в квартиру.
До поворота на нашу улицу оставалось всего ничего, когда с ближайшей крыши на моё плечо спикировал Перчик, беличья мордочка которого была искажена беспокойством.
– Кай, беда! Светку замели! – выпалил он, запыхавшись. – И, похоже, это Дима её и сдал. На нём наручников-то нет!
– С чего бы ему такое совершить? – я не мог скрыть изумления.
– Дурак влюблённый, – сплюнул доктор. – Без памяти втрескался в неё, а она и внимания не обращает. Вот в тебе и увидел угрозу. Решил разом избавиться от обоих. Вот только мы ушли, а он этого не ведал. Выходит, когда стукач привёл стражу, в логове была лишь она одна…
– Понятно. Куда её повезли?
– В ЦТ, – видя моё непонимание, Борис поспешил пояснить: – Центральная тюрьма. Туда всех свозят перед распределением.
– Не в этот раз! – запротестовал Перчик, размахивая лапками. – Её посадили не в арестантский фургон, а в личный транспорт следователя. Полагаю, везут в управление. Учитывая, что нас сдали, стукач наверняка выложил всё, что знал. А охраны там – тьма тьмущая!
– Ясно, – кивнул я, а в моей голове со скоростью молнии завертелись мысли, и уже через секунду я выдал. – Тогда поступим следующим образом…
***
Кабинет следователя четвёртого ранга Самойлова утопал в неестественной, давящей тишине, нарушаемой одним мерным тиканьем настенных часов. Воздух был густым и спёртым, пропитанным запахом старой бумаги, дешёвого табака и страха, что напитал стены. Через Игоря прошли тысячи людей, и мало кто из них не испытывал страх.
– Госпожа Волкова, – голос Игоря Дмитриевича был ровным и острым, как хирургический скальпель, – давайте не будем усугублять и без того незавидное положение. – Его проницательный, холодный взгляд, казалось, сканировал каждую её черту, каждый скрытый жест, выискивая малейшую трещину в её защите. Он был мастером своего дела и читал людей как открытые книги. – Сообщите местонахождение ваших… сообщников, и данный факт будет учтён судом как существенное смягчающее обстоятельство.
Светлана, сидевшая напротив, с непроницаемым, каменным выражением лица, продолжала упрямо хранить молчание. Новость о предательстве Дмитрия не стала для неё неожиданностью – в его слабости она никогда не сомневалась. Гораздо сильнее её терзала иная мысль: теперь она не сможет помочь Евгению завершить начатое. Эта горькая мысль сжимала сердце тугим узлом сожаления.
– Поймите, вы ещё молоды, красивы. У вас вся жизнь впереди, – Самойлов сменил тактику, его тон стал почти отеческим, что прозвучало ещё более зловеще, – у вас всё ещё остаётся шанс выйти из этой истории с минимальными потерями. Да-да, не смотрите вы на меня так. Поступило распоряжение с самого верха: выдадите этих загадочных «пришельцев» – и все обвинения с вас будут сняты. В противном случае… Полагаю, вы и сами прекрасно осознаёте, какая участь вас ожидает. Мы найдём их рано или поздно. Система не знает промахов, только вы отправитесь прямиком на рудники.
Девушка, стиснув зубы, продолжила игнорировать его посулы и угрозы. Её молчание было её единственным оружием и её главным протестом.
Игорь Дмитриевич, не добившись желаемого результата, с лёгкой, почти театральной досадой махнул рукой.
– Отведите её в камеру. Пусть поразмыслит над моим предложением в более… аскетичной обстановке.
Когда конвоир Увёл упрямицу, следователь медленно поднялся из-за стола. Его путь лежал к комнате для допросов, где ожидал Дмитрий. Молодой предатель, возможно, что-то Утаил, и Самойлов был намерен выжать из него информацию до последней капли, надавив со всем своим испытанным профессионализмом. В этой игре на нервах он был виртуозом.
Минул день, затем второй, и терпение следователя начало иссякать, подобно воде в песочных часах. Начальство давило, требуя результатов, которых всё не было. Решив, что пора вновь попытать счастья, он направился в камеру к Светлане в надежде, что голод и одиночество сделают пленницу более сговорчивой. Её рацион уже вторые сутки составляла лишь простая вода, а в соседнюю камеру подсадили измождённую женщину, которая, по легенде, только что вернулась с урановых рудников и теперь снова туда угодила – на сей раз навсегда. Эта подсадная Утка должна была запугать девушку леденящими душу рассказами о «прелестях» жизни в радиоактивных забоях.
Однако, едва Игорь Дмитриевич ступил в длинный коридор здания ОГБЧП, его поразила царившая вокруг нездоровая суета. Вместо привычного размеренного гула царил хаос: сотрудники всех рангов бегали, словно обезумевшие, по коридорам, и что было самым тревожным – все они были при полном боевом снаряжении.
Когда мимо него промчался молодой оперативник Олег Кроткий, следователь резко преградил ему путь.
– Олег! Что происходит?
– Товарищ следователь! – молодой человек попытался вытянуться по стойке «смирно», но нервное напряжение сковывало его. – Так это… Переворот люди затеяли!
– Какой, чёрт побери, переворот? – Игорь Дмитриевич смотрел на него с недоверием. – Ты в себе?
– Товарищ следователь, вы разве не в курсе? Поступил срочный приказ – всем прибыть на Центральную площадь. Туда стекаются толпы, тысячи людей! И они вооружены.
– Чего они требуют? Что кричат?
– Говорят… что царь – ненастоящий.
– Что?! – голос Самойлова прозвучал как хлопок. – Ты что, пил?
– Никак нет, товарищ следователь! Я сам по телевизору видел. Журналисты уже там. И они передают, что есть доказательства, причём веские. Якобы нами правит самозванец!
– Всё, извините, меня ждут! – вырвавшись, оперативник умчался дальше.
Игорь Дмитриевич, резко сменив направление, направился в общий зал, где на стене висел большой телеэкран. Помещение было битком набито людьми из вспомогательного персонала – теми, у кого не было оружия и чьи должностные инструкции не предписывали реагировать на подобные события. Все они сидели, затаив дыхание, уставившись на экран. Лицо диктора было бледным и напряжённым.
На экране мерцала тревожная картина: десятки тысяч людей, вооружённых автоматами, топорами и вилами, двигались в сторону правительственного квартала. И над этой бушующей человеческой рекой колыхались самодельные транспаранты с нелепой, но оттого не менее пугающей надписью: «Царь не ненастоящий».
В том, что это проделки пришельцев, он нисколько не сомневался.
***
Идея моя была таковой. Поднять народ на бунт. Только вот просто так никто никогда не согласится. Нужны веские доказательства, такие, что проникнут в самое сердце и заставят человека выйти за привычную ему картину мира. Бросить день сурка и отправиться добиваться справедливости.
Поскольку я оставил себе бэкдор, то, попав на сервер, стал копать. Это мне ещё кстати повезло, что те сервера, куда я подключился, имели выход в сеть, иначе пришлось бы опять проникать в «ОКО».
Минута за минутой, час за часом я погружался в цифровые архивы, что были подобны бесконечным лабиринтам из света и тени. Я искал слабость, нить, за которую можно было бы ухватиться, чтобы обрушить всю эту конструкцию. И я нашёл нечто, что заставило даже мою кровь похолодеть.
Это были не отчёты, не указы и не протоколы. Это были технические журналы, скрытые в самом защищённом и зашифрованном сегменте сети. Журналы обслуживания. Что меня и насторожило.
Некто вёл хронологию на протяжении столетий. Регулярное техническое обслуживание, замены биомеханических узлов, апгрейды нейронных процессоров, диагностика сенсорных систем. И всё это – под одним-единственным идентификатором: «Проект: АРКАДИЙ. Серийный номер: 001. Статус: Активный. Оператор Верховной Власти».
Передо мной была не жизнь, а инструкция по эксплуатации. Не биография, а лог-файл. Когда прочитал минут десять сидел, тупо пялясь в экран и ах… офигевая.
Я откинулся от экрана, помассировала вески допил холодный кофе и выругался. Все эти портреты, которые я видел на площадях – молодой, зрелый, стареющий правитель – это не были изображения живого человека. Это были рендеры, последовательно сменяемые версии интерфейса, призванные создать иллюзию смертности, иллюзию того, что у власти стоит такой же смертный, как и они. Но за этой иллюзией скрывался лишь холодный, безжалостный и, что самое ужасное, вечный механизм.