Смертельная месть

Глава 4

Такси отвезло Снейдера обратно в институт судебной медицины. Теперь он расплатился с водителем, который повернулся к нему лицом.

– Уверены, что я вам сегодня больше не понадоблюсь?

– Абсолютно. – Снейдер уже взялся за ручку двери. Над Висбаденом бушевала непогода, и дождь хлестал по стеклам. – Сюда я надолго. – Снейдер выскочил из такси, прикрыл голову рукой от дождя и побежал вверх по лестнице в здание.

Войдя в холл, он вытер воду с лысины. На ходу прижал по привычке свое служебное удостоверение к окошку консьержа, спросил:

– Были какие-то проблемы?

– Нет.

– Хорошо.

Снейдер уже направился дальше к лифтам, когда консьерж высунулся из окошка и крикнул ему вслед:

– Как долго вам еще будет нужна эта комната?

– Я закончу максимум через час.

Снейдер добрался до лифта, но увидел, что кабины находятся на верхних этажах. Без лишних слов он рывком распахнул дверь на лестничную клетку, стиснул зубы и поспешил на минус второй этаж. В конце концов, хирург велел ему двигаться.

Его путь пролегал мимо помещений, где проводились вскрытия. Рядом находился морг. Он толкнул дверь и включил люминесцентные лампы на потолке. Мерцающий белый свет залил комнату.

Сколько раз он бывал здесь внизу и осматривал трупы или их жалкие останки. Убийства происходили повсюду, в том числе и в Висбадене. Однако по сравнению с Франкфуртом или Берлином морг в Висбадене был меньше. Внутри стоял знакомый запах формалина, чистящих средств и холодной плитки. Невольно ожили воспоминания о жестоких убийствах последних лет, но Снейдер подавил эти образы. Сейчас это ему ни к чему.

Он посмотрел на свои часы с красно-бело-синим циферблатом в цветах нидерландского флага. Когда он остановил секундомер, тот показал восемьдесят одну минуту и двадцать секунд. Дольше, чем планировалось изначально.

Затем Снейдер подошел к задней стене и по одному выдвинул поддоны из ячеек с первой по девятую. На них лежали не голые трупы, как обычно, а одетые молодые люди. Снейдер наблюдал, как они медленно выходили из оцепенения, шевелили руками и ногами, щурясь и заслоняясь ладонями от яркого потолочного света. Сцена напоминала один из многочисленных кошмаров, которые регулярно его посещали. Только на этот раз все было по-настоящему.

Некоторые застонали и, неловко соскользнув с поддонов, начали крутить шеей. Всем было от двадцати трех до двадцати шести лет – пятеро мужчин и четыре женщины. Это были студенты модуля по профайлингу преступников с психическими аномалиями, который Сабина преподавала в Академии БКА для высокоодаренных кадров до своего последнего задания. Большинство из них уже заканчивали учебу.

В свое время Сабина и Снейдер лично просмотрели все резюме, отсеяли претендентов и собрали эту группу. Среди них были лучшие молодые дарования, на которых БКА могло рассчитывать в ближайшие годы. Именно поэтому он заранее отправил им сообщение и пригласил на эту нетрадиционную встречу. Трое не ответили, у двоих не было времени, но все остальные пришли, хотя он так неожиданно созвал их в воскресенье вечером.

Теперь, проведя более часа в замкнутом пространстве в абсолютной темноте, они сидели на поддонах и выжидающе смотрели на Снейдера. Он прочитал на их лицах весь спектр эмоций: от любопытства, замешательства, страха, ненависти и тревоги до постепенно утихающей паники. Лишь один человек еще не пошевелился. Будущая следователь-криминалист Мийю – молодая полуазиатка, у которой отец был немцем, а мать японкой. Она неподвижно лежала на спине, черты ее лица были совершенно расслаблены. Только глаза блуждали под веками.

Снейдер подошел к ней и нежно потряс за плечо, после чего она открыла глаза. Удивительно, но она тут же проснулась.

– Я надеялась, что вас не будет дольше. – Резкий берлинский акцент Мийю не сочетался с ее темными миндалевидными глазами.

– Мне вернуть вас в ячейку?

Не ответив, она свесила ноги через край и села.

– Ты спала? – насмешливо спросил один из студентов.

– Я перечисляла в уме простые числа, – холодно ответила Мийю.

– И как далеко ты продвинулась?

– До двухсот одиннадцати.

Некоторые студенты засмеялись.

– Что-то не много, – сказал один из них.

– Я начала с десяти тысяч и отсчитывала в обратном порядке.

По комнате пронесся ропот.

– Ладно, хватит болтать. – Снейдер хлопнул в ладоши. – Не в моих правилах благодарить, и вы больше никогда от меня такого не услышите, – но спасибо, что нашли время выполнить это добровольное упражнение. – Он посмотрел на студентов. Теперь станет ясно, кто прошел отбор. – Что нового вы для себя узнали? Кто хочет начать?

Глава 5

Снейдер оглядел студентов. Некоторые нерешительно подняли руки, после чего он кивнул Кимберли, молодой женщине с темными дредами.

– Вы первая! Как вы себя чувствовали?

– Вопрос в том, что вы сейчас хотите от нас услышать. Вы имеете в виду из-за темноты или ограниченного пространства? – Она нервно провела рукой по волосам. – Я…

«Не годится!» Снейдер поднял руку и указал на молодого человека рядом с ней, имени которого он не знал и на лбу которого все еще блестел пот после только что перенесенных испытаний.

– Вы гребаный придурок, Снейдер! – выдавил он. – Вы сказали час. ОДИН ЧАС! А вас не было почти полтора часа!

– Прошло чуть меньше восьмидесяти двух минут, – абсолютно бесстрастно заявил Снейдер, затем указал на следующего студента.

– Мне не давал покоя запах. Я все время думал о том, что лежало там до меня и действительно ли уборщица…

Снейдер повернулся к Ахмету, высокому молодому человеку с широкими плечами, смуглой кожей и густой черной бородой:

– В трех коротких и четких предложениях!

Ахмет неуверенно посмотрел на него – видимо, никто из них не знал, что именно хотел услышать Снейдер.

– Я все время размышлял о смысле этого упражнения. Это был тест, чтобы проверить, кто из нас лучше всего справится со стрессом?

Снейдер покачал головой.

– Вы хотели показать нам, каково это – внезапно оказаться в роли жертвы? – предположил Дирк, парень ростом почти два метра, игравший в баскетбольной команде БКА и носивший очки без оправы. – Или мы должны были примерить на себя роль преступника?

Теперь студенты принялись гадать о его возможных мотивах, и все одновременно заговорили вслух – все, кроме Мийю. Снейдер позволил им порассуждать какое-то время, а затем вмешался.

– Стоп! – крикнул он, потому что больше не хотел слушать эту чушь.

Стало тихо, и он огляделся.

– Кто из вас не подчинился моему указанию все время молчать и не пытаться разговаривать с остальными?

Нерешительно, один за другим, все подняли руки. И снова Мийю была единственным исключением. Снейдер знал, что ее психологический профиль имеет признаки расстройства аутистического спектра и что она не придает большого значения общению. Он действительно мог поверить, что она единственная пролежала в ячейке совершенно неподвижно более восьмидесяти минут и мысленно перечисляла простые числа. Теперь он обратился к ней напрямую:

– Каково вам было?

– Я не понимаю вопроса.

– Как вы себя чувствовали? – уточнил он.

Видимо, она все еще не понимала вопроса.

– Как всегда.

Снейдер приподнял бровь.

– Вы хотите еще что-нибудь мне сказать?

Мийю покачала головой. Ее длинные прямые черные волосы с совершенно ровным срезом почти не шевелились.

– У вас есть что добавить к комментариям остальных?

Она сжала губы, покачала головой, но затем все-таки произнесла:

– Вы знаете, что у меня нет таланта ставить себя на место жертв или преступников.

– Давайте называть вещи своими именами, – перебил он. – У вас не только нет к этому таланта, но из-за вашего неврологического нарушения у вас нет ни малейшей способности сопереживать эмоциональному миру других людей. Напротив, вам приходится подавлять свои собственные эмоциональные состояния, чтобы ваш разум мог работать в рутинном режиме, в противном случае стимулы и влияние окружающей среды перегрузят ваш мозг.

На самом деле у Мийю не было никаких шансов попасть в академию после теста на профпригодность, но он и Сабина вмешались, потому что были уверены, что у этой молодой женщины большой потенциал и ее непременно нужно развивать. Она мыслила четко, ясно и беспристрастно, не поддавалась панике так легко, как другие, и при правильной подготовке могла стать чертовски хорошим следователем. Однако ее расстройство влекло за собой и многочисленные риски.

– Я прав? – спросил он теперь.

– Когда вы не были правы? – Она кивнула. – Я не знала, к чему все это. Поэтому взломала архив данных патологии и изучила имена и информацию о трупах, которые хранились здесь за последний месяц.

– У вас не было на это времени.

– Было, сразу после того, как я получила ваше сообщение.

– Хорошо, и зачем? – ответил Снейдер. – Вы даже не знали, в какую ячейку я вас помещу.

Она посмотрела на него в замешательстве.

– Я их все запомнила. Совсем недавно в седьмой ячейке находилась женщина двадцати одного года, которая с восьмилетнего возраста подвергалась насилию со стороны своего отца, сделала два аборта и в конце концов покончила жизнь самоубийством, приняв кислоту.

Снейдер помнил этот случай.

– И как это повлияло на вас?

Мийю пожала плечами.

– Я бы не стала использовать кислоту.

Некоторые сглотнули, другие промолчали.

– Разве вам не интересно, в чем смысл этого упражнения? – спросил ее Снейдер.

Мийю покачала головой.

– А речь вообще шла о чем-то конкретном?

Теперь Снейдер впервые кивнул. Он повернулся к остальным:

– На самом деле, речь шла лишь о том, чтобы узнать вас получше. Мне хотелось увидеть ваши различные реакции на одну и ту же экстремальную ситуацию. Как вы себя ведете, как вы думаете, аргументируете, какие вопросы себе задаете – как функционирует ваш разум.

Нервно поигрывая бицепсами под своей обтягивающей футболкой в рубчик, Ахмет огляделся.

– И кто же прошел тест?

– Это был не тест, – поправила Мийю. – Он просто хотел узнать нас получше.

Снейдер скривил губы в холодной улыбке.

– Ладно, шоу окончено. Теперь можете идти домой. Наслаждайтесь остатком выходных.

– Ха, смешно, – прорычал Дирк.

Хотя Снейдер призывно посмотрел на них, никто не двинулся с места, как будто они хотели остаться и продолжить с ним дискуссию. Когда еще появится возможность застать его частным образом в более или менее хорошем настроении и завязать с ним разговор?

– Что-нибудь еще? – резко спросил он.

Кимберли прочистила горло.

– Это правда, что Сабина Немез не погибла во время вашего последнего совместного задания?

«Только посмотрите на этих бестий!»

Вот тут Снейдер действительно удивился. Они уже были в курсе, хотя сам он узнал об этом всего несколько часов назад. Сарафанное радио в Б КА всегда работало безупречно. Видимо, доктор Росс, пребывая в эйфории, рассказала обо всем сотрудникам отдела кадров, и на этот раз они не стали соблюдать принцип конфиденциальности. Нет, это вряд ли. Тогда проболтался человек из службы безопасности, который привез к нему доктора Росс. Но в конце концов это было не важно.

– Верно, – кивнул Снейдер. – Вы бы узнали об этом в академии завтра или, самое позднее, послезавтра. Сегодня в пять часов вечера, то есть почти через неделю после ее предполагаемой смерти, мне позвонила Немез, но связь тут же прервалась.

– Я знала, что это правда. – Кимберли ударила кулаком по ладони. Внезапно все придвинулись к нему ближе. – Вы знаете, где она?

– Пока нет.

– Но вы попытаетесь выяснить?

– Именно для этого я соберу новую следственную команду.

По залу пронесся ропот.

– И когда это произойдет? – спросил Дирк.

– Я… – Снейдер посмотрел на часы, – только что начал.

Глава 6

Съев у костра куриные крылышки и кукурузу в початках, которые Герлах приготовил на электрическом гриле, Хэтти и Ясмин принялись за уборку.

Хэтти мыла посуду, а Ясмин ее вытирала. Хэтти видела через маленькое овальное окно кухни кемпера, как в свете фонарей Бен играл в бадминтон с матерью и Герлахом. Волан был какой-то странной штукой, он пищал и светился разными цветами каждый раз, когда по нему ударяли. Бен и мать играли против Герлаха, который оказался в довольно хорошей форме для своего возраста. И, судя по смеху матери, им всем было весело.

– Может быть миллион причин, почему Бен ведет себя странно, – сказала Ясмин. – Это не обязательно указывает на сексуальное насилие.

«Сексуальное насилие». Хэтти вздрогнула от этих слов.

– Ты еще не все знаешь. – На этот раз ей не пришлось шептать. Дверь автодома была закрыта, и Хэтти держала всех троих на лужайке в поле зрения.

– Не знаю, хочу ли я это услышать, – призналась Ясмин.

Хэтти умоляюще посмотрела на нее.

– Мне просто нужно кому-то рассказать.

– Ладно, – вздохнула Ясмин.

Хэтти снова посмотрела в окно, оттирая сковороду, на которой ее мать жарила картошку.

– Уже полгода мы живем на вилле Герлаха.

– Знаю, я как-то забирала тебя из дома.

– Да, верно. – Она провела мокрой рукой по лбу. – Тогда ты знаешь этот дом. На верхнем этаже у Герлаха кабинет, где он проводит очень много времени. Почти все вечера и каждое воскресное утро. Понятия не имею, чем он там занимается. Месяц назад я случайно обыскала кабинет и…

– Как можно случайно обыскать кабинет? – перебила ее Ясмин.

– Ну… – уклонилась от ответа Хэтти. – Я хотела узнать, что он там делает часами.

– Разве кабинет не был заперт?

– Был, но я однажды видела, как уборщица положила ключ в вазу после уборки комнаты.

– О'кей, и что дальше?

– Возможно, у него был роман с другой женщиной, и он тайно общался с ней. Поэтому я заглянула в его письменный стол и поискала фотографии. Но, видимо, не так уж ему нравятся женщины, как я думала.

– Потому что?.. – Ясмин затаила дыхание.

– Я нашла в его ящике папку с черно-белыми фотографиями… голых мальчиков.

– Маленьких… мальчиков?

– Да, очень маленьких. – «Наконец-то я рассказала!» Она с облегчением опустила плечи, но не осмелилась взглянуть на Ясмин.

– Это плохо… – Голос Ясмин звучал взволнованно. – Но кто в наши дни печатает фотографии? – размышляла она. – Теперь все цифровое, на компьютере. Или у него вообще нет компьютера?

– Есть, маленький синий ноутбук, но подожди, дальше еще хлеще… – Она подняла глаза и глубоко вздохнула. – Вскоре после этого, когда Герлах, как обычно, проводил воскресное утро в своем кабинете, маме пришлось везти Бена к врачу из-за какой-то сыпи, и я осталась с Герлахом наедине. Затем ему позвонили, и он быстро собрался и уехал. Я не знаю, по-моему, речь шла о его старшей сестре, которая в то время находилась в больнице. В любом случае уходил он в спешке.

– Я подозреваю, что ты сделала, – пробормотала Ясмин.

– А ты бы не сделала? Я должна была воспользоваться этим шансом, так что снова зашла в его кабинет. В спешке Герлах просто закрыл ноутбук. Тот все еще работал. Никакой заставки, никакого пароля. Я посмотрела историю браузера в Интернете.

– О боже! – простонала Ясмин.

– Именно! Там были однозначные страницы. С тех пор я знаю, что такое даркнет. Ты не можешь себе представить, что он смотрел. Маленькие мальчики и…

– Прекрати! – Ясмин тоже уставилась в окно и наблюдала, как Герлах, смеясь, отбивал волан через лужайку.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Хэтти. – Как такой славный парень может смотреть такие отвратительные вещи. По сути, мне все равно, чем он увлекается и чем занимается в свободное время. На самом деле, это проблема моей матери, а не моя. Но… – Она посмотрела Ясмин прямо в глаза. – Если он хоть раз тронул Бена своими грязными пальцами, я его прикончу. Клянусь тебе!

Ясмин задумчиво отвела взгляд от окна и опустила глаза.

– Можешь перестать тереть сковороду.

В другой раз обе рассмеялись бы во весь голос, но сейчас им было не до смеха.

– Думаешь, он уже домогался Бена? – спросила Ясмин.

Хэтти поставила сковороду на стол.

– Почему еще мой брат не разговаривает месяцами? Я уже сломала голову, но не могу придумать никакой другой правдоподобной причины.

– Хочешь, мы поговорим об этом с твоей матерью?

– О боже, нет! – воскликнула Хэтти громче, чем ей бы хотелось. – Я лучше откушу себе язык.

– Хочешь пойти в полицию?

– С какими доказательствами? Что он смотрит видео в даркнете? Я навела справки. До того как стать судьей, Герлах был очень уважаемым прокурором. Наверняка у него все еще хорошие связи, так что против него не будут выдвинуты никакие обвинения. Они всегда заметают пыль под стол.

– Ты имеешь в виду, под ковер.

– Да, не важно. И тогда я буду выглядеть глупо.

– Значит, у тебя есть другой план? – догадалась Ясмин.

Хэтти кивнула.

– Позже расскажу тебе.

Закончив мыть посуду, они снова сыграли в «Риск» с Беном в своей двухместной палатке при свете двух фонарей. И сделали все возможное, чтобы Бен выиграл. Подобно стае саранчи, он маршировал со своей армией по игровому полю и радовался каждой завоеванной стране. Сначала он объяснялся жестами, но потом даже произнес несколько слов, словно забыв, что вообще-то хотел молчать. Позже мать уложила его спать в автодоме, а Хэтти и Ясмин предложили выбросить мусор.

Они намеренно пошли более длинным путем вдоль берега к небольшому маяку с красно-белыми полосами и расположенным рядом рестораном-кораблем. Некоторое время они молчали, слушая кряканье диких уток в зарослях, пока наконец Хэтти снова не заговорила на волнующую тему:

– Я хочу поймать Герлаха с поличным.

– И как ты хочешь это сделать? – спросила Ясмин.

Они прошли мимо комплекса бунгало. В одной из хижин лаяла собака, в другой на всю громкость работал телевизор.

– В магазине товаров для активного отдыха я купила мини-камеру для наблюдения за дикой природой со встроенным детектором движения.