- -
- 100%
- +
– Вчера было! – Орет Костя с балкона.
Ну лично у меня не было, думаю. Вино шумит по венам и мне беззаботно и весело. Время еще час до полуночи, и этот час я собираюсь веселиться. А потом спать. В кроватку и баиньки. Когда я еще позволю себе ТАКОЕ?..
– Понял, – хмыкает Павел. – А на моей ламборгини по Невскому?
– У тебя ламборгини? – спрашивает Юлька изумленно. – Покажи!
Яша шутит, что для этого всем нужно выйти из комнаты. Все ржут, а она цокает.
Но Павел тащит нас на балкон, под которым у дороги припаркована его машина.
– Реально! – восхищается Юля. – Кайф!
У Кости и Саши машины не хуже – немецкие, по стоимости как хорошие двушки на окраине Питера.
Смотрю на Карамелева и ума не приложу откуда он взял деньги? Мать его моя коллега – учительница в школе!
Но хватка у него есть. Снова обсуждают бизнес, вложения, криптовалюту и я понимаю, что с ним не пропадешь. Умеют некоторые мужики крутиться и зарабатывать – даже с малых лет!
Надо же…
Он перехватывает мой взгляд и подмигивает мне, а я краснею. А когда наклоняется и шепчет наглое на ухо:
– Со мной пойдешь?
И вовсе обмираю.
Что он спрашивает?! Да как же?!
– Чего? Куда? – ахаю.
Он улыбается, затягиваясь.
– Ну куда, Натали? – окидывает меня темным взглядом.
С ума сойти! И от его предложения! И от того, что мне…хочется!
Так, стоп! Это все вино!
Наташа! Приди в себя! – даю себе установку и мотаю головой.
– Нет же! – выдыхаю рьяно. – Не смей мне такого говорить!
Он смеется. Кивает.
– Понял. Подожду, раз ты боишься.
Задыхаюсь от возмущения. А он целует мне руку и тянет в квартиру, где играет музыка и громко смеется Юля…
***
На утро мне плохо. Но радует то, что проснулась я в своей квартире. Одна!
Сползаю с постели, когда в семь утра трезвонит будильник и с раскалывающейся головой иду в душ. Делаю специально прохладный напор воды и закусив от ужаса губы, торопливо моюсь. Бодрит нещадно.
Потом прошлепав босыми ногами на кухню, кутаюсь в старый махровый халат и завариваю крепкий кофе. Выхожу на балкон. Мне уже нормально, хоть и кажется, что еще пьяна.
Седьмой час, а на улице уже жарко. Надо же, какая погодная аномалия в Петербурге!
Пишу Юльке, но та не отвечает. Спит и скорее всего опоздает на работу. Ей за это ничего не будет, а вот мне нельзя.
Собираюсь в школу и думаю, что учительница из меня такая себе. Быть может, Юля права. Это все влияние матери? Она мечтала меня такой видеть, а я, как единственная дочь не могла не оправдать ее ожиданий…
Делаю глоток кофе и давлюсь.
В наш двор, спящий в это время крепким сном, заезжает черная машина. Его машина!
Вскакиваю с табуретки, поправляя на голове полотенце. Кружка с кофе переворачивается, заливая все вокруг.
А он меня уже видит. Машет рукой в окно и улыбается при этом так довольно!
– Ты с ума сошел! – кричу на него беззвучно. Еще не хватало соседей разбудить. – Эй!
Он выходит из машины. Волосы растрепаны. Вскидывает голову и нагло орет:
– Давай скорее, а то опоздаем! Учиться хочу-у-у!
– Дурак! Тише ты! – ору в ответ.
Всё! Мать моя все узнает. Соседки уже на чеку! И мои нервы будут вытрепаны!
Больше всего на свете моя мама ненавидит хулиганье. И больше всего боится, что я свяжусь с недостойным…
– Саша!
– Наташа! – улыбается. – Зайти можно?
Обнаглел!
– Нет!
Дома срач, извиняюсь. Я не одета! Да какой зайти?!
– Жди! – шепчу, свисая с балкона.
– Пять минут тебе, – отбивает с усмешкой. Потягивается как котяра. Футболка задирается, и я вижу его живот. Там кубики пресса и темная дорожка волос, уходящая в штаны.
Меня в жар бросает.
Чертяга! Вот как черт из табакерки на мою голову!
Убегаю одеваться. Торопливо глажу черный костюм – пиджак и юбка, белую блузку. И мне это все не нравится! С ужасом ощущаю внутри зарождающийся бунт…Неужели, быть учительницей меня надолго не хватит? Жесть какая!
Кручусь у зеркала, подсушивая волосы, мажу торопливо ресницы тушью – я опухла и помятая, но пройдет!
Сую ноги в туфли лодочки и хватаю с тумбочки ключи, открываю дверь и вскрикиваю от ужаса. Этот … наглый стоит напротив моей двери и улыбается, а в руках у него букет белых роз.
– Наталья Васильевна? – выдыхает насмешливо, приподымая бровь. – Примите, пожалуйста в знак моей к вам любви!
– Чего?! – ахаю. – Ты обалдел, Карамелев!
– Ой, ну началось, – цокает, а сам смеется. – Бери давай и погнали!
Глава 7
В учительской пахнет кофе.
Кошусь на его маму. И меня стыд за задницу кусает. Краснею, когда она перехватывает мой взгляд и добродушно улыбается. Интересуется как мои дела, как первая рабочая неделя. Я киваю в ответ, любезно отвечая, а сама непроизвольно выхватываю из ее сдержанного образа знакомые черты.
У Александра глаза как у мамы. Такой же разрез и прищур. И цвет. Серый лед.
И ямочки на щеках от улыбки тоже от нее.
Вздыхаю, пряча взгляд. Вспоминаю это утро.
Он принес мне цветы и кофе. Он отсыпал мне комплиментов. Он вел разговоры до первого урока отнюдь не школьные…А когда вез меня до работы, то и дело касался моей коленки.
Ну наглости не занимать!
Я конечно же ругала его, но сама таяла как зефирка.
Краснею, шмыгаю носом, снова смотрю на его маму. Она всю жизнь проработала в этой школе – ее безумно уважают. Китаянка хвалит Александра за новые спортивные достижения, и Елена Павловна довольно улыбается.
– Жениться еще не собирается? – смеется химичка Альбина Игоревна. У нее на голове каре из обесцвеченных волос. Они так сгорели от ядреной краски, что лежат волосок к волоску и дело не в лаке…Они просто как солома стали. Дети зовут ее за глаза «Доширак» и «метелка». Интересно, мне они уже придумали кличку?
Вздыхаю. Прошло три урока. Мне продержаться еще три и можно домой.
– Нет! Какой жениться! Молод еще! – смеется Елена Павловна. – У него девчонок и вправду много, но он несерьезно к ним. «Не влюблялся я еще ни разу, мама!» – так и говорит!
– Какие его годы! – китаянка. – Пусть выбирает парень!
– Да. Главное, чтобы хорошую нашел, а не выдру!
Кашляю, давясь кофе. Расплескиваю то на рабочий стол.
Все смотрят на меня. Киваю, что все нормально и схватив со стола журнал, выхожу из учительской. И снова возвращаюсь в это утро…
– … Почему ты до сих пор в одиннадцатом классе? – спрашиваю, когда останавливаемся на светофоре. Саша снова курит. Затягивается, кидая на меня насмешливый взгляд, лапает мою коленку. Бью его по руке, возмущенно фыркая.
– На второй год оставался. – Усмехается он. Протягивает мне ластик жвачки. Беру и мы оба жуем мятно-вишневую жвачку.
– Ага, двоечник, значит? – заключаю.
– Нет, кстати. – Становится вмиг серьезным. Смотрит на меня строго и сурово, оценивающе.
Моргаю, усмехнувшись. Сжимаю пальцами ручки сумочки.
– А что тогда? – голос отчего-то сел. Прокашливаюсь.
– Просто не посещал. – Пожимает плечами. Снова трогает машину с места, сигналит. Утро ранее, а центр уже стоит. – Сначала соревнования бесконечные, потом батя погиб – на полигоне учения были, он мастер-класс давал по летному делу, а приборы отказали. Разбился прямо на аэродроме. В общем, сама понимаешь, не до учебы было…
– Извини, не знала.
– Не за что извиняться! Не стоит. – Хмыкает, грустно улыбнувшись. – В пятницу поедешь со мной в Токсово? Ленинградская область…
– Я знаю где Токсово. – Хмурюсь, поджимая губы. – Зачем?
– На дачу. Друзья позвали. Посидим, поговорим, шашлычок, коньячок. Танцы-обниманцы, м-м?
– Звучит ужасно! – хмыкаю. – И я не пью…
– Ага, заметил. Так что, ты в деле?
– Нет конечно же! – выдыхаю возмущенно. – Не поеду. И больше не приезжай за мной по утрам, ладно?
– Ой! – фыркает. – Во-первых, пока не собирался ставить подобное на повтор. А во-вторых…какая строгая, не могу. Блин, надо короче поскорее тебя расположить! – Замолкает. – Нравишься ты мне, Натали! Безумно. С первого взгляда, слышишь?! Так что, давай, не бойся. Я же чувствую – у нас взаимно.
– Ты опять за свое? – цокаю, закатывая глаза. И, вот кажется, только сейчас трезвею. – Хватит Карамелев. Между нами пропасть.
– Да к черту возраст! – усмехается.
– А я не только про возраст!
– Да ну! – паркуется прямо у ворот школы. Подъезжает с ветерком, тормозит с визгом шин. Стекла машины чуть затонированы и все же.
По спине ползет липкий пот. Нас же увидят!
– Зачем ты к школе подъехал? – спрашиваю строго, взволнованно цепляюсь пальцами за воротник блузки. – Ну что люди скажут! С ума сошел?
– Да плевать мне на чужое мнение! Никто не увидит, вон сирень как цветет под окнами!
– Это по детски сейчас так рассуждать, Саша!
– Ну что мне перепарковаться?
– Не надо уже! – фыркаю. – И больше не подходи ко мне!
Звучит по-идиотски, конечно, но я должна была это сказать!
Он выходит из машины следом. Оббегает ту и едва моя нога переступает невидимый порог школьных ворот, хватает меня за запястье.
– Ты чего?! – шиплю.
А он сжимает мою руку и тянет на себя. Падаю в его объятия, выставив вперёд руки. Непроизвольно вдыхаю аромат его парфюма. Я вчера им надышалась до головокружения, но вот снова вдох – и я хочу еще!
– Саша!
– Нравишься, Наташ! – наклоняется и вдыхает мой запах. Ладонью проводит властно по голове, трогает мои волосы, снова склоняется.
– До сколько ты в школе? Погуляем потом? М-м? В кино пойдем?
– Посмотрим. Отпусти!
– Во сколько?
– Да прекрати! – шепчу, вырываясь. – Ус-по-ко-о-о-ойся-я-я! Саша!
– Ладно-ладно! – пыхтит. Дышит взволнованно.
Не возбуждённо же?!
Машу головой, отгоняя прочь дурные мысли. Отряхиваю одежду и бросив на него суровый взгляд, торопливо иду к крыльцу.
Нас все-таки увидели девятиклассницы. Засмеялись мне вслед, когда поднималась по ступенькам. Я оборачиваюсь, они насмешливо смотрят и даже не пытаются отвести взгляд…
Какая наглость. Какой позор!
И для меня это первый звоночек. Нужно обрубить его! Всё на корню порушить, щелкнуть этого нахала по носу, пока…пока я сама не попала в эти сети…
Глава 8
Перекладываю тетради учеников с места на место и отчего-то ощущаю себя старой. Может, Юлька права, и я притянула свое учительское предназначение за уши? Но дело сделано, что ж теперь.
Выдыхаю, берусь за работу.
Сочинение. Девятый класс молодцы, почти всем пятерки…
Класс одиннадцатый «А». Пятнадцать тетрадей.
Проверила быстро, трясущимися руками. Каждую новую тетрадку открывала с замиранием сердца – нет, эта тоже не Карамелева. Черт, мне кажется, или в голове у меня напрочь засел этот малолетка?
На столе остается одна тетрадь. Новенькая с виду, с черным БМВ на обложке. Не подписанная и я уже знаю, кому она, скорее всего, принадлежит. Раскрываю. Карамелев, конечно же! Пусто. Чистые невинные страницы и лишь на первой огромными буквами черной пастой его ник в инстаграм. Вот сволочь!
Закусываю губы, вспоминая наш разговор, что случился после урока. От него все тот же аромат одеколона, что уже щекотал мой нос, девчонки заигрывают с ним в открытую, тянут за руки в разные стороны, а он освобождается и выпроваживает их из класса.
Я сижу за учительским столом и всеми силами стараюсь держать лицо, делаю вид, что ничего не замечаю и мне по фиг.
Дверь закрывает с оглушительно громким хлопком.
Скашиваю глаза. Саша идет ко мне.
– Сочинение, Саш, сдал? – поднимаю голову.
– Не-а.
– Почему? – Искренне недоумеваю. – У тебя выпуск на носу. Нужно закрыть все хвосты!
– Ага, я помню, Наташ. – Облизывает губы, разминая шею. Садится на край учительского стола. Какая наглость.
– Наталья Васильевна. – Поправляю его, выдергивая из-под его задницы журнал. – Слезь.
– Как ты? Пришла в себя? – встает рядом.
– Давай не будем об этом. По крайней не мере не в стенах школы.
– Даже так, ну окей. А когда? Вечером?
– Саш, нет. Забудь, пожалуйста. Вчера…это было недоразумение. Я просто пошла с Юлей. Если бы я знала, что там будешь ты…
– А ты не знала? – выгибает бровь, а потом громко смеется. – Ну не ври, а! Узнала, что я там буду и прибежала!
Он смеется. Смешно ему!
– Успокойся. Это было недоразумение. Всё!
– Да ладно! Мне так не показалось. Горячая ты, штучка, Наташка. Глупенькая только, но это ладно, исправить можно.
– Что?
– Что слышала!
Наклоняется резко, нависая надо мной. Ерзаю на стуле. Вдыхаю аромат его парфюма, сглатываю собравшиеся во рту слюни.
– Сочинения сдай. Все, что должен.
– Написать поможешь?
Чувствую его горячее дыхание. Отвожу взгляд.
– У тебя слишком много пропусков. Мне нужны все твои сочинения, которые ты не сдал за этот год! Серьезно. Не я это придумала.
– Натали, ты серьезно?
– Наталья Васильевна! И не смей больше со мной так разговаривать… при всех.
– Иначе что? – он снова наклоняется надо мной, дотрагивается пальцами до моей щеки, и я ощущаю его горячее дыхание. По телу проносится марафон обалдевших от его наглости мурашек. Дергаюсь в сторону.
– Сочинение. Как. Ты. Провел. Лето!
Он убирает прядь волос с моего лица. Смотрю на него во все глаза.
И перед глазами его губы, бредущие ночью по моей шее…
Да, да, мы танцевали, и я, пьяная от внимания, позволила себя обнять. Крепко. Сама прильнула в ответ. А потом он мазнул губами по шее…
Он прикасался ко мне, а я горела от желания.
Господи, да я спятила!
– Может ты просто заглянешь в мой инстаграм? Поставишь лайк, и будем считать, что это пятерка за сочинение. Зачем мне писать о чем-то, когда я могу это показать тебе? Сколько ты можешь позволить себе со своей зарплатой? Немногое, правда? А я уже полмира видел. Ты, зайди, посмотри. Подпишемся друг на друга?
– Когда ты успел мир посмотреть? – фыркаю. – Живешь с мамой!
– А соревнования? Сборы всякие? А отпуск? Я так-то с шестнадцати лет сам себя содержу и зарабатываю, кручусь как могу, Натали! Да ты не думай, я нормальный мужик, со мной не пропадешь!
Усмехаюсь, качая головой.
– Не веришь?
– Нет.
– Зря. Или у такой красавицы есть ревнивый мужик?
– Не хами мне!
– Где? Ни разу ведь! Просто хочется знать, кто тебя и когда в последний раз трахал.
– Карамелев!
– Что? – он все-таки коснулся пальцами моих надутых от возмущения губ. Я отшатнулась как от огня. – Ладно, расслабься, и извини, если обидел. Сочинение принесу. А Юльке привет передавай, горячая штучка, мне понравилось. И ты мне вчера понравилась, было…неожиданно. Ты такая классная, Наташка, просто отвал башки!
– Карамелев!
– Ух, как ты мою фамилию произносишь! Сладкая, правда?
– Кто?
Он громко засмеялся.
– И ты, и фамилия моя. Карамелевой будешь? Наталья Карамелева – звучит!
Я открываю рот, хватаю воздух как рыба. А Саша уже меняет тему, окончательно меня добивая:
– И что Юлька, правда, стюардесса? Обожаю небо, самолеты, девушек воздушных.
Господи, о чем он?
– Врунья она!
Он усмехается:
– А ты ревнуешь?
– Господи, мальчик, да что ты можешь знать о ревности?! И о любви? Са-а-аша!
Он громко смеется, закинув голову.
– Юлька твоя не только с Костяном ночь провела. Пашка же еще был. Рискованная баба. Слушай, ты бы пореже с ней во все тяжкие.
– Перестань!
– Кстати, Костик нехило так на тебя зыркал вчера, прямо слюни пускал. Ты с ним поаккуратней, ладно? Без меня к нему ни на шаг, ни на один маленький шажочек.
Я замерла. Про Костю мимо ушей пропустила, а вот про Юльку. Что значит, не с одним была она?
– А что Юлька? – спрашиваю, испепеляя его взглядом.
– Не общались вы еще что ли? – Саша снова смеется. – Ну да, отсыпается, наверное. Ни жива, ни мертва же была. Парни ее нормально там…
Замолкает. Смотрит, усмехаясь.
– Ну а что ты хотела? Вас, зачем туда притащили то? Понятно же, не? Вот она и сделала то, для чего пришла. Просто Косте-то нафиг не сдалась, на одну ночь, пойдет. А там и Пашка был, если ты помнишь.
– Какого черта?!
Я поднимаюсь с места, лезу в сумочку за телефоном.
Позвонить Юльке, срочно!
Карамелев ухмыляется, закусывает губы.
– Да не волнуйся ты так, до дома довезли. Спит она. И ей понравилось, судя по ее поведению и стонам. Ей и не впервой по ходу. А ты тоже такая?
Длинные гудки, Юлька не отвечает. И что значит – стонам? Он что тоже с ней…ночь провел?
– Нет. Я не такая.
– Супер. Хоть одна нормальная девочка. Хотя офигел, признаться честно, когда тебя увидел. В этом откровенном платье. Думаю, Натали, что ты твориииишь?!
Глаза в глаза. Ржет.
– Ты не подумай, я любезно отказался от тела твоей Юльки. Не красиво как-то твою подругу трахать, тем более, что я на тебя, кажется, запал. Ну, так, немножко.
Я даже не нашлась что ответить, онемела, приросла к полу. А Саша уже тему сменил, словно не говорил мне до этого этих слов.
– В авиацию пойду, назло всем родственникам. За свою мечту надо бороться, не так ли?
– Что? Авиацию?
– Ага. – Смотрит и прожигает взглядом. Губы опять поджимает, думает о чем-то, склонив голову на бок.
– Пилот? Авиадиспетчер? Что-то там еще, не знаю…
– Командир воздушного пассажирского судна. Звучит?
– Звучит.
– И я так думаю. Полетаешь со мной ночью?
Вспыхиваю, словно спичка. Снова ловлю ртом воздух.
Он громко смеется.
– Да выдохни, Наташ. Я реально про полеты, на аэродром тебя зову. А ты что подумала, извращенка?
– Карамелев?!
– Что?
– Заткнись! Это уже, ни в какие ворота не лезет.
Снова его улыбка до ушей. Чему он радуется? Ее смущению? Ну да, очевидно же…
– Ну ладно, посмотрим, жизнь удивительно непредсказуемая штука…
Глава 9
– Я от тебя такого не ожидала! – выдыхаю зловеще, испепеляя подругу гневным взглядом. – Нет, ну серьезно! Как ты могла до такого докатиться?
Расхаживаю по кухне, шлепая босыми ногами по старому линолеуму. За окном дождь и в открытое окно залетает ветер. Бьет меня по разгоряченным от гнева щекам.
Выдыхаю, останавливаясь у окна.
Во дворе никого. Пустая банка из-под пива вот уже с полчаса катается по асфальту, бренчит боками под стук дождя. Окидываю взглядом двор – наш дом буквой «Г», окна соседей зашторены, на мокрых лавочках никого, как и в песочнице – там и в жаркую погоду пусто. Наш дом в самом центре Санкт-Петербурга – воистину пенсионерский – живут одни старики, все местные, ленинградцы, молодежи с детьми нет.
– Ка-ак, Юля?! Ты же замуж хочешь, а с таким поведением – кто тебя, дуру, возьмет?! – резко оборачиваюсь.
Подруга опухшая и наглая. Косится на меня насмешливо. Словно я чушь несу!
– Ой, да ладно тебе! – Юля отмахивается, подставляя кулак под подбородок. Хлопает ресницами, шмыгает носом. Она в растянутой майке и шортах, в тапочках с пушком – в таком виде бежала ко мне через весь двор. Помятая вся, прогуляла работу!
– Нормально же вчера разошлись! – я сажусь за кухонный стул. За моей спиной открыта дверь балкона и прозрачный тюль то и дело взлетает к потолку от ветра, накрывая мое лицо.
– Ну ты с Сашей уехала! – цокает она.
– А ты с Костей! – выдыхаю. – До дома же тебя провожал! Хоть и другой дорогой! А я сразу поняла: что-то здесь нечисто! Задурить меня хотела?
– Ой, ну причем здесь ты? – стонет, хватаясь за голову.
Актриса!
– Рассказывай! – требую. Слышу во дворе рев двигателя и обмираю, теряя на мгновение запал. Прислушиваюсь, но выглянуть не решаюсь. Просто поправляю мамкин застиранный халат. И зачем я опять в него вырядилась?
Не думаю, что это он…Просила же!
– Ну?
– Да что «ну»? Пытаешь меня как надзиратель! – Цокает, качая головой. – Мы вернулись к нему. Там же Яша и Паша вискарь пили, а я телефон забыла. А там слово за слово, рюмочка за рюмочкой и вот…
– Карамелев возвращался?
– Да вроде, не помню. – Морщится. В стакане перед ней шипит таблетка от похмелья. Выпивает залпом. – Ах точно, да, приходил. Обсуждали что-то, спорили. Но он полчаса и ушел. И Яша с ним.
– А ты осталась с двумя? – округляю глаза.
Саша прав.
И мама моя получается тоже, когда твердит, что Юлька непутевая, легкомысленная, дружба с ней до добра не доведет…
– Угу. – Юля кивает и как заправская алкоголичка выбивает трясущимися руками из пачки сигарету.
В нашем доме не курят. Ни я, ни тем более мама. Но она на даче, а я в таком шоке, что…
Смотрю как она подкуривает, выпускает колечко дыма к потолку. Щурюсь – глаза режет.
– И что делали?! – мой голос звучит с надрывом.
Она смотрит на меня насмешливо, усмехается.
– Ну Натали, – тянет, качая головой. – Сексом мы занимались. Се-е-е-ексом! И мне понравилось!
– С двумя? – ушам не верю.
– Ага. – Кивает нагло. – Советую и тебе начать. Твой наглый Александр ждать тебя девственницу долго не будет, у него таких как ты пруд пруди!
– Он мне не нужен! И я не девственница!
– Скоро опять ею станешь с такой-то жизнью!
– Прекрати! Как маленькая, ей Богу!
– И что значит, тебе секс не нужен? А телу? – выдыхает дым, цокая. – Такой самец!
– Фу, Юля, замолчи!
Потом мы пьем кофе. Она идет у меня в душ, а я все-таки выхожу на балкон. Делаю вид что потягиваюсь, а сама глазами по сторонам стреляю. Нахожу его машину взглядом – она одна во дворе и кусаю губы.
– Свали! – шепчу губами.
Он ржет, стоя у капота. В его руках банка колы и …цветы.
– Выйдешь? Ты мне кино обещала!
– Нет! Я занята!
– А если поднимусь!
– Только попробуй!
– Звучит как вызов! – усмехается и ставит машину на сигнашку.
Черт!
Несусь в комнату. Скидываю халат и натягиваю первое что выпадает из шкафа – короткое летнее платье. Оно не прикрывает зад, и в нем я в том году грядки полола, когда пыталась поймать загар на свои белоснежные ноги.
Дверной звонок раздается трелью. Мое сердце стучит набатом. Юлька выплывает из душа и без моего одобрения открывает дверь.
– Ого! Александр? Какими судьбами?
– И ты тут! – хмыкает нагло.
Выхожу в коридор. Он весь в черном, лоснится как кот. Улыбка до ушей.
– О, Натали, привет! Зачетные ножки! Это тебе! – отодвигает Юлю в сторону и протягивает мне цветы. – Вам пять минут дамочки на чтобы собраться. Нас ждет сеанс в кино на последнем ряду и вкусный ужин в ресторане.
– Ах! – Юля пританцовывает. – А друга позовешь?
– Пашку или Костю? – спрашивает, смеясь.
Она цокает и бьет его по плечу.
– Костю конечно!
– Уже звоню! Жду внизу, быстрей давайте.
Подмигивает мне, окидывая горящим взглядом и уходит на лестницу.
– Дверь закрой! – рявкаю Юле, которая стоит ближе.
Смотрю на букет роз в своих руках и меня зло разбирает.
– Ну он огонь! – вздыхает восхищенно Юля. – Я прям завидовать начинаю! Одевайся скорее, чего ты встала?
– Я не пойду!
– Почему? Дурная что ли! Быстро!
Толкает меня в бок и несется к моему шкафу.
– Платье одолжишь?
– Юля! – цежу сквозь зубы.
– Да что? – хлопает невинно глазами. – Мне не с руки домой идти! Есть хочу, а мальчики чем попало не кормят. Да и Костя мне еще не звонил, надо разведать обстановку! Ты что мне, враг?!
Я ей, конечно, не враг, а вот она мне – уже сомневаюсь.
Едва выходим из парадной, как она толкает меня прямо в его цепкие руки. При этом смеется забористо и просит набрать Косте.
Кошусь на нее в недоумении, она пожимает плечами, подкуривая. Александр же своего не упустит – сминает меня в захвате и целует в висок.
– Карамелев! – рявкаю на автомате.
Он смеется, жуя жвачку. Из машины перекатываются на весь двор басы.
И как я в этот детсад угодила? Мечтала же встретить взрослого, опытного, серьезного парня. Но, как говорится – мечты мечтами…
Боюсь, что нас увидят соседки – по совместительству мамины подруги и те еще сплетницы, и тороплю их сесть в машину. Вырываюсь, поправляя платье. На мне обычное черное платье из трикотажа, что льнет ко мне как вторая кожа, чуть выше колена и выглядит с туфлями прекрасно. Обтягивает фигуру. Карамелев смотрит как хищник, и я запоздало понимаю, что зря так вырядилась. Но что уж теперь…
– Жопа у тебя зачетная, Натусь, – шепчет жарко.
Икаю от возмущения.
– Замолчи! – шиплю.
– Почему это?! Мы же не в школе! Угомонись, малышка.
Юля смеется. Смешно ей! А ведь она до сих пор не знает, что он мой ученик…
– Жопец знатный, – снова выдыхает на ухо. Ждем пока Юля досмолит свою папиросу.
– Хватит.
– Ну если сок, Наташ! Что я могу поделать? Ух, сочная!
– Озабоченный! – кривлюсь.
– Ни разу, – хмыкает. – Спермотоксикоза у меня нет, лет так…с четырнадцати.