- -
- 100%
- +
– Давай по порядку, – сказал Шмидт. – С самого начала! Ты потерял работу, место жительства, и ещё твой покойный отец воскрес. Так ведь всё произошло, да?
– Я не знаю, как тебе ещё это объяснить. Всё началось на кладбище: я потерял сознание, потом очнулся – а могилы отца уже нет. Когда я пришёл домой, там всё стало иначе: интерьер и мама изменились. Такое чувство, будто я не рождался вовсе, будто я просто исчез для всех.
– Ясно-о… – протянул Шмидт. – Звучит как полный бред.
– Понимаю тебя. Я бы и сам не поверил в такое. Но это чистая правда.
– Не похоже, что ты врёшь мне, Витя, – продолжил Шмидт. – Как тебе салат? Неплохо, да?
– Салат великолепный! – восторженно ответил Витя. – Мясо тоже отличное! Спасибо!
– Не благодари. Теперь надо высушить твою одежду, а то заболеешь в мокром ходить. Ну а пока прогуляемся до магазина, по пути расскажешь остальное.
– Спасибо тебе большое! Спасибо, Шмидт!
Время уже близилось к девяти вечера. Темнота полностью охватила небосвод, лишь фонари и рекламные вывески освещали дорогу. Двое друзей остановились на набережной у скамьи на перекур.
– Меня так пугают твои знания обо мне. – Шмидт затянулся и прижался к спинке скамьи. – Абсолютно все, кого ты знал, тебя забыли, значит. Даже я.
– Да… – Витя тоскливо смотрел на чёрную реку, вновь презирая судьбу – Если тебе смешно, то можешь не притворяться серьёзным! Я приму это и не обижусь.
Шмидт вслушивался в каждое слово, стараясь уловить подвох.
– Что ты ещё знаешь обо мне, Витя?
Парень, не думая, ответил:
– Ты живёшь на съёмной квартире, платишь за неё двадцатку. У тебя есть девушка по имени Софа. Вы познакомились на работе, с которой, как ты рассказывал, тебя недавно уволили. Ты меня с ней не познакомил, поэтому я не знаю, как она выглядит. Ты никогда не используешь силу ради забавы, а лишь тогда, когда в этом есть необходимость. А ещё на первом курсе тебя записали на камеру, где ты…
– Достаточно! – резко перебил Шмидт. – Можешь не продолжать, пожалуйста!
– Извини… Но я знаю о тебе всё. Ты сам мне это рассказывал постоянно.
– Вот идиот! Зачем я столько говорю всем направо и налево? Уверен, Витя, ты знаешь ещё очень много обо мне.
– Да, абсолютно всё знаю.
– Ладно… – Шмидт встал со скамьи. – Я тебе верю! Пускай все посчитают меня сумасшедшим, но я тебе верю! Ну, «верю» слишком сильно сказано, конечно, но…
– Этого мне достаточно!
– Значит, сделаем так: ночуй пока у меня. Еда, одежда – всё это есть. Потом видно будет.
– Хорошо. Спасибо тебе ещё раз. Не знаю, как тебя благодарить! Столько дерьма на меня вывалилось сегодня, что я даже не знаю, о чём и думать. Что бы я делал без тебя?..
– Пожалуйста! – ответил Шмидт, улыбаясь. – И, кстати, я очень рад знакомству!
Вдруг ветер тревожно запел меж зданий, навевая странную и пугающую атмосферу.
– Здесь как-то тихо, да? – подметил Шмидт. – Где машины и люди?
– Знакомое чувство! – Витю поглотил неведомый страх, сравнимый с тем, что он ощутил в день странного видения в школе. Он поднял глаза на здания позади, завидев, как на крышах домов стоят несколько черных силуэтов. – Давай уйдём отсюда!
Друзья быстрым шагом покинули набережную, завернули к многоэтажкам и попытались попасть в подъезд. Но вдруг из чёрной глубины, куда не попадает свет фонарных столбов, вышло десять силуэтов и окружило их. Мрачные фигуры, обвитые тяжёлыми складками ткани, навевали страх и смятение одновременно. Их мантии, ниспадающие до земли, казалось, были сделаны из тени – они поглощали свет, заставляя окружающий мир тускнеть и бледнеть. Лица их были скрыты масками, и лишь бледный свет фонаря пробивался сквозь края капюшонов, обрисовывая лики лишённых эмоций красных масок.
Один из них вышел вперёд – кажется, предводитель. Это был мужчина средних лет с длинными волосами до шеи. Его очки маняще блестели на свету, и блик их падал на испуганные глаза Вити. Из-под рукавов чёрного пальто виднелись длинные, изящные пальцы, обрамлённые старыми золотыми и черными перстнями. Каждый жест его был медленным и расчётливым, словно он раздумывал над каждым движением, выполняя их с неким демоническим намерением.
Витя встревожился сильнее некуда.
– Что вам нужно от меня?! – спросил он, сжав кулаки. – Кто вы такие?
– Это твои друзья, да? – спросил Шмидт. – Что-то не нравится мне это!
– Так-с, – выдохнул незнакомец. – Координата найдена, товарищи. – Словно дым, вокруг чёрного капитана витала неясная аура, щекочущая мозг зловещими предчувствиями и страхом. Когда он произносил слова, голос его звучал как глухой перекат грома, глубоко резонируя в глуши ночи и вызывая у окружённых парней холодный пот на лбу.
Погрузившись в хаос, Витя ощущал, как каждая его мысль и эмоция обретает остроту. Он долго метался между страхом и решением, между отчаянием и надеждой, ища возможность вырваться к свету. Он не двигался, словно сухое дерево, не зная, что предпринять. Бежать, увы, не было смысла: враги окружили их.
Капитан Карнак был грозен на вид и прагматичен в своих приказах. Одним своим видом он чудовищно пугал Витю.
– Ради твоей же безопасности ты обязан пойти с нами. Прошу не оказывать сопротивление.
Шмидт сделал шаг вперёд, закрыв спиной друга, и уверенно ответил:
– Сначала вам придётся разобраться со мной!
Мгновенно оказавшись за спиной, человек в маске осадил Шмидта. Не успел тот моргнуть, как его схватили и крепко прижали к земле.
– Отпустите его! – завопил Витя, но всем было плевать.
Один из людей в мантиях обратился к Карнаку:
– Товарищ капитан, что делать с гражданским?
– Гражданского убрать отсюда! – ответил он. – Мы работаем без свидетелей!
Шмидта подняли с земли, он пытался вырваться, но его утащили во тьму. Витя не мог смотреть на это и решился на отчаянный шаг. Взяв волю в кулак, он полез в драку с одним из них, но быстро упал на камень. Подняв глаза, он увидел холодный и алчный взгляд капитана Карнака, пропитанный чем-то ядовитым и тревожным.
– Давай без глупостей! – заявил он. – Ты и так принёс мне достаточно проблем.
– Куда вы его увели? Где мой друг?
Карнак отошёл в сторону, медленно подняв руку. На ладони Витя заметил кольцо – оно словно пылало на пальце, излучая мягкое мерцающее свечение. Свет, исходящий от него, напоминал блеск далёких звёзд на ночном небе.
«Ч-что это такое? – думал он, прижатый к тротуару. – Это магия?»
В нескольких метрах от Карнака, куда устремилась его рука, вдруг образовалась тонкая щель в воздухе. Постепенно она расширилась, словно сама ткань пространства начала трещать и расползаться. Когда завеса неизвестности наконец открылась, Карнак отдал приказ:
– Дело сделано, парни! Координата в наших руках. Уходим!
Витю подняли с земли и потащили к таинственной воронке. Его страх прогнало свечение, к которому он приближался шаг за шагом, оставив в голове пустоту.
– Глазам не могу поверить… Что это такое?
Не сумев дать отпор, Витя приготовился сдаться. Но неожиданно, как сапсан в небе, кто-то проскочил мимо десятка врагов и срубил им головы. Первый… второй… третий… Все замертво упали на землю. Их головы разлетелись по сторонам, как птицы. Кровь растеклась по тротуару багровой волной, предрекая скорую схватку.
– Держим координату в центре! – приказал капитан. – Сомкнуть ряды.
Что-то еле заметное бегало вокруг и хватало гулл-одаровцев одного за другим, пока незримое пространство не озарила волна пламени. Карнак перстнем поджигал деревья, чтобы увидеть врага в лицо.
– Отпустите мальчугана! – промолвил некто, таящийся меж языков пламени. – А то остальные полягут!
– Покажись! – крикнул капитан. – Так и будешь прятаться в моем огне?
– В отличие от вас, я не прячу лицо под маской. – Из-за пылающего дерева медленно вышел старик. – Повторяю ещё раз: отпустите мальчугана, пока я вам всем головы не снес!
Для Карнака, казалось, время замедлилось в напряжённом естестве, но для Вити всё произошло быстро. Он, парализованный пламенем на ветвях, не заметил, как трое уже погибли.
– Ублюдок! Как ты смеешь вмешиваться в дела Шеората! – злился капитан.
Старик пропал средь огня и напал с воздуха. Он сдавил ногами четвёртого, сломал шею пятому и вырвал руку шестому, стянув с него золотистый браслет. Как только тела склонились, он разрубил седьмого необычным световым оружием пополам. Оно яркими мерцаниями ослепило Витю, продолжая кромсать врагов.
Карнак и остальные рассредоточились, оставив пацана рядом со стариком.
– Держись со мной! – сказал ему дед. – Сейчас я быстро поломаю всех!
Бой набирал обороты. Все, кто выжил из Гулл-Одара, накинулись на старика. Он ловко уворачивался и точно бил в цель, скача над ними, как лягушонок. Подобно змее, его движения были гибки, и он скользил между тучными телами и резал их. Карнак не мог уловить ни одного его движения, теряясь между своими бойцами. Потом его сбил с ног очередной манёвр деда, и с последним его ударом офицер отлетел в сторону.
Последняя пара билась до конца, но не сумела одержать победу. Завершающий удар снёс их головы – отряд был полностью разбит.
Таинственному лидеру удалось спастись – он отступил, увидев мёртвых товарищей.
С ужасом на лице Витя лежал средь кучи тел, еле держа себя в руках. Его сердце колотилось, как барабаны, в сумасшедшем ритме.
– Витя, ты как сам? – поинтересовался окровавленный старик. – Не поранился?
Он завизжал, как ужаленный, встал на ноги и устремился прочь в темноту. Его ноги бежали так быстро, что старик еле поспевал за ним.
– Стой! – кричал он вслед. – Подожди меня, Витя!
Но Витя не посмел оборачиваться и продолжал мчаться, пока не споткнулся о поребрик и не упал лицом вниз.
– Витенька! – подоспел дед. – Не кричи так, лишнее внимание привлечёшь!
Но парень не слышал его и продолжал визжать:
– Уйди от меня, пожалуйста! Ты убил их всех!
Старик мощно врезал ему по физиономии – Витя отключился.
– Прости, пожалуйста! – произнёс старик. – Это для твоего же блага.
Глава 9. Старик Куба
Витя вскочил с кровати, словно испуганный зверь, и рухнул на деревянный пол. Он осторожно прикоснулся к вискам, перенося режущую боль. Всё вокруг начало плыть и мерцать, словно в тумане или в зыбком сне. Тошнота, смешанная с отвращением к запаху еды, словно чья-то рука сжимала его желудок.
– Это был сон или нет? Что же со мной произошло?
Виктор не спеша открыл глаза, постепенно привыкая к свету огня камина и чувствуя, как его бархатное тепло согревает тело. Он встал на колени, дрожащими руками оперся на пол и настороженно посмотрел в окно, из которого торчала ветвь сухого ивняка.
– Долго же ты спал, Витя, – со вздохом прохрипел старик, сидя за столом. – Выброс и нападение сильно вымотали тебя, сынок. Головокружение есть? Слабость не беспокоит? Я приготовил тебе поесть. Ты голоден?
Витя замер и ответил:
– Нет, не хочу есть.
– Теперь ты в безопасности, сынок, – продолжил молвить старик. – Здесь тебя никто не обидит!
Воспоминания мощным потоком обрушились на Витю, накрыв его волной неотвратимой боли и ярких образов. В глазах потемнело, и его вырвало на пол красной субстанцией. Прошлое сжимало его изнутри в своих крепких объятиях, не давая ему свободно дышать. Он весь трясся от пережитого, а сердце билось под гнётом неумолимого напора прошлого, оставляя после себя ощущение пустоты.
– Ну что ж ты за человек-то такой? – недовольно бормотал старик. – Только утром убрал всё, помыл.
Красное пятно на полу навевало всё больше воспоминаний. Витя видел в нем вчерашнюю бойню, что устроил старик, отсечённые головы и множество трупов.
– Кто ты такой?! – испуганно спросил Витя. – Что тебе от меня нужно?!
– Хе, – икнул старичок, вытирая пол. – Куба меня кличут. Куба – значит одинокий. Местные прозвали меня так. Я охраняю лес. А если хочешь знать полное имя, то Гилмор Куба.
– Куба… – Витя застыл. – Какое странное у тебя имя.
– Ну, какое есть! – улыбнулся он. – Не стоит меня бояться, сынок… Ты ведь помнишь, что вчера произошло?
Витя остыл, глубоко выдохнул и опустил взгляд.
– Помню… но мне всё это кажется плохим сном. Я будто и сейчас сплю. Точнее, я бы хотел, чтобы это оказалось сном.
– Не стоит унывать, сынок, – подбодрил старик. – Умей принимать реальность такой, какая она есть.
Витя зациклился на точке в полу и прошептал:
– Мамино лицо… Она не узнала меня, но почему? Что здесь творится? Что от меня хотели те люди в мантиях?
– Дыши ровно, Виктор. Люди, которые вчера напали на тебя, – это гулл-одарские охотники. Я предупреждал тебя о них. Нужно было послушаться и пойти со мной, а не сбегать в автобус. Они появляются не просто так – им нужен именно ты.
– Но что я такого сделал? – удивился Витя. – Чем я заслужил это всё?
– Не виновен ты ни в чем, сынок. Просто судьба решила дать тебе кое-что очень важное для Гулл-Одара. И они хотели отобрать это у тебя.
– Что отобрать?
– Я про нову, Витя. Нова – твои глаза, пропитанные небывалой силой. Эта сила и приманила к тебе тех чертей в масках.
– Мои глаза?! – Витя повысил голос, потом внезапно встал на ноги. – Так всё, хватит с меня ерунды! Я ухожу! – Витя трясся и отталкивал Кубу в сторону. Накопившиеся за сутки усталость и гнев прорвались наружу. Он выговорил всё, что держал внутри, – непристойные слова полетели в никуда. Быстрым шагом, качаясь словно на ветру, он направился к двери. Но ноги подкосились – он плюхнулся на деревянные доски, повредив колени.
– Тише-тише, сынок, не напрягайся так сильно. Ты ещё не восстановился до конца. Сейчас я тебе всё объясню, а ты спокойно посиди и выслушай меня. – Куба поднял с пола измождённое тело Вити и повёл за собой к столу. На расписных тарелках лежали приготовленная рыба и запечённый картофель, блестевший от жирного золотистого масла. – Врать я тебе не буду, – продолжил Куба. – Честно говоря, я сам до конца не понимаю. Но… я думаю, что никто из близких тебя не забыл – память никому не стирали.
– Так почему же меня никто не узнал?! – Витя воспылал от боли и гнева. – И откуда, мать вашу, взялся мой покойный отец?!
– Когда твоя нова проснулась, она устроила мощный выброс – настолько сильный, что просто-напросто стёр тебя из этой истории. Ты исчез, никогда не рождался в этом мире. За секунды ты стал чужим для тех, кто тебя знал и любил… Теперь ты координата – цель Гулл-Одара. Придётся тебе принять это.
– Верните всё обратно! – Виктор встревожился сильнее. – Верните всё, как было!
– Я не могу… – твёрдо ответил Куба. – Я пока не знаю, как это можно сделать.
Иссохшие ручонки Вити дрожали от тревоги и животного страха. Казалось, весь мир стал враждебным: нет дома, друзей, родни – только страх перед неизвестностью.
– Лучше бы меня просто отчислили… – тихо произнёс Витя и опустил голову.
– От Гулл-Одара трудно скрыться. Охотники повсюду, они везде. Я уверен: они уже контролируют всю Амелию. Поэтому возвращаться туда опасно. Мы с тобой будем сидеть здесь и ждать. Нас ни за что не найдут!
Витя с отвращением посмотрел на еду, густая слюна подступила к горлу.
– Мой дом – теперь уже не мой дом, – прошептал он. – Вся моя жизнь… Она закончена…
Старик подошёл к Виктору и подбодрил:
– За будущее не беспокойся, сынок, – мягко промолвил он. – Я позабочусь о тебе…
Витя дёрнулся вперёд и сжал кулаки.
– Мой друг! Шмидт! Я помню: они утащили его! Что с ним?
По рукам старика прошла дрожь. Он холодно посмотрел на Витю и твёрдо ответил:
– Твой друг погиб… Гулл-одарские охотники жестоки – они не брезгуют убивать гражданских.
Витина душа дрогнула, словно колеблющийся огонёк.
– Нет! Не может быть такого! Я не верю!
– Витя! Тебе нужно смириться с этим и начать думать о себе. Нет смысла горевать по тем, кто уже покинул нас.
Ужас охватил Витю, глаза расширились в шоке. Его сердце пропиталось тяжёлой тоской, воспоминания вспыхивали яркими огнями фейерверка. Каждый потерянный миг казался ценным и одновременно мучительным, осознание утраты сжигало сердце словно лава.
Черные тучи сгустились над его мыслями: страх боролся с гневом, сердце наполнялось болью и яростью, словно острые плети кромсали плоть до крови. И вдруг по щекам Вити покатилась горькая и горячая слеза.
Он встал и отошёл в сторону постели – больше говорить он не хотел.
Глава 10. Сквозь воздух в ночи
Витя больше не мог лежать, не желал терпеть гнетущую тишину дома, эти стены, которые словно сжимались вокруг него, лишая воздуха.
Тихо, почти бесшумно, он приоткрыл дверь, выбежал в кустарник и вышел на тропу. Ветви хлестали по лицу, царапали руки и ноги, но он не обращал внимания.
Главное – бежать. Но куда? Пока неважно. Лишь бы прочь от пугающего старика, от этой безысходности, которая душила его, как анаконда.
Лес встретил его шёпотом листвы и хрустом сухих веток под ногами. Витя мчался, не разбирая дороги, продираясь сквозь заросли, падая, поднимаясь и снова падая. Ветер свистел, дыхание вырывалось хриплыми всхлипами, но он упрямо рвался вперёд, будто сам дьявол гнался за ним по пятам.
Время потеряло смысл. Он не знал, сколько бежал – час или три. Ноги горели от царапин и ушибов, мышцы сводило от усталости, но он не останавливался. Каждая клеточка его тела кричала: «Беги! Беги!»
Наконец деревья расступились, и перед ним открылась поляна с обрывом. Витя замер, едва не сорвавшись вниз.
Он сделал шаг назад, потом ещё один. Ноги подкосились, и он рухнул на колени, тяжело дыша. Грудь разрывалась от боли, в глазах стояли слёзы бессилия и отчаяния.
– Значит так, да? – раздался за спиной спокойный, почти равнодушный голос. – Решил сбежать?
Витя резко обернулся. В двух шагах от него, словно выросший из самой ночи, стоял Куба. Глаза его светились в темноте, как два раскалённых уголька, пронизывающих душу насквозь.
– Уходи! – выкрикнул Витя, пытаясь подняться. – Я не намерен оставаться здесь!
Куба приблизился на шаг и сказал:
– Удрать – твоё право. Но сначала ответь: что ты намерен делать потом?
– Это тебя не касается! – Витя попытался отползти, но нога предательски дёрнулась. Он вскрикнул от боли – видимо, повредил стопу при падении. Боль пронзила тело, как раскалённый клинок.
– Вот как, – Куба наклонился, разглядывая рану. – С больной ногой побрёл туда, где тебя ждут в засаде?
– Никто меня не ждёт! – Витя сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. – Никто!
– Ошибаешься, – старик выпрямился. – Шеоратские твари не успокоятся, пока не найдут тебя.
– Да плевать мне! – Витя рванулся вперёд, но тут же упал, схватившись за ногу. Боль ослепила его, но он стиснул зубы, не позволяя себе кричать. – Пускай ищут!
– Ты сдался ещё до того, как сделал первый шаг. Потому что бежал не к чему-то, а от чего-то. От себя. От своей судьбы.
– Нет у меня никакой судьбы! – Витя ударил кулаком по земле так сильно, что костяшки пальцев заныли. – Всё решено за меня!
– Ты хоть раз в жизни решал что-то сам, сопляк?!
Витя замолчал, не сумев дать ответ.
– Ты боишься, – продолжил старик. – Но страх не повод опускать руки.
– Молчи!
На мгновение воцарилась тишина. Ветер вновь засвистел в ушах, и птицы застрекотали в небосводе.
– Знаешь, – медленно произнёс Куба, – если ты действительно ничего не хочешь менять… если ты готов сдаться…
Старик сделал паузу, погрузившись в раздумье, и в этой тишине Витя почувствовал, как тяжелеет воздух. Казалось, сама тьма сжимает его в своих объятиях.
– …то, может, проще убить тебя прямо сейчас?
Слова упали, как камень в бездну. Витя застыл, смотря в светящиеся глаза Кубы, понимая, что старик не шутит.
– Ч-чего?
– Зачем же тебе мучиться? – ровно молвил Куба. – Зачем бороться, если ты уже проиграл? Я сделаю тебе одолжение, когда сверну твою шею.
Не успел Витя осознать смысл сказанного, как жёсткие пальцы впились в его горло. Куба схватил его с такой внезапной силой, что ноги парня дёрнулись. Он захрипел, вцепившись в запястье старика, но разжать хватку не получалось.
– Посмотри на себя, – голос Кубы звучал холодно, бесстрастно. – Ты – никто. Твоя жизнь ровна смерти. Ты думаешь, кто-то заметит, если ты умрёшь? Кто-то будет горевать? Нет! Ты уже мёртв – просто ещё не лёг в землю.
Каждое слово било, как удар. Витя задыхался, перед глазами поплыли тёмные пятна. Он дёргался, царапал руку Кубы, но хватка не ослабевала. Мир сужался во тьме ночного леса от взгляда старика.
Но где-то внутри, сквозь панику и удушье, вспыхнул свет. Витя собрал остатки сил, резко ударил пяткой по голени старика и одновременно рванулся вверх, выворачивая плечо. Куба ослабил хватку, заметив, как Витины глаза озаряют светом ночной лес. Витя вырвался и отшатнулся, хватая ртом воздух. Затем, не выдержав, завопил:
– Да! Моя жизнь теперь ничего не стоит для других! Но для меня – стоит! И если ты думаешь, что я просто возьму и умру, потому что так проще… – он сглотнул, чувствуя, как в груди разгорается сила, – то ты ошибаешься, Куба!
В тот же миг земля едва уловимо содрогнулась. Ветер со звучным шелестом рванул сквозь траву, склоняя её в другую сторону. Листья на ближайших кустах затрепетали с большей силой, срываясь и кружась в бешеном вихре.
Витя встал на ноги, ощущая, как изнутри поднимается волна – мощная и необузданная энергия. Вокруг него вспыхнуло сияние – сначала тусклое, словно рассветный туман, потом всё ярче, плотнее, превращаясь в пульсирующую ауру. Воздух затрещал ещё громче, волосы на Витиных руках встали дыбом, а тень его задрожала на земле, будто живая.
Он распахнул глаза, тяжело дыша, и уставился на ладони: он чувствовал, как под ними тлеет что-то неукротимое.
– Что со мной творится?!
Куба шагнул ближе, но не торопился касаться его.
– Это твоя нова, Витя. Дар, проклятие, оружие – называй как хочешь. Она проснулась. И теперь придётся научиться жить с ней.
Сияние гасло с каждой секундой. Витя вновь слабел на глазах, пока не упал на колено.
– Не подходи ко мне, старик!
Куба присел рядом и тихо проговорил:
– Знаешь, почему нова проснулась именно сейчас? В шаге от смерти мы познаём, чего хотим на самом деле. И понимаем, на что способны. Ты не хочешь сдаваться, не хочешь убегать. Просто ты не знаешь, с чего начать. А я знаю…
– Почему именно я? – прошептал Витя. – Почему эта… нова? Почему она у меня.
– Не знаю. – Куба развёл руками. – Но знаю одно: она появилась не для того, чтобы ты спрятался. Она появилась, чтобы ты действовал.
Тишина растянулась между ними на фоне криков ночных птиц. Витя поднял взгляд на безумного деда – на его спокойное лицо, на морщины, и тихо промолвил:
– И что теперь?
Куба кивнул в сторону леса, где между деревьями мерцали звёзды. – Ты научишься использовать нову. И тогда… мы посмотрим, что можно исправить.
– Ты мне чуть шею не свернул! – злился Витя.
– Прости меня, пожалуйста! Я лишь хотел, чтоб ты увидел то, насколько сильны твои глаза. Другим способом активировать их я не смог бы.
Витя сглотнул. Воспоминания о холодных руках у шеи, о панике, о вспышке неведомой мощи – это ещё жило в нём и пульсировало.
– Понимаю, что тебе сейчас тяжело, – тихо продолжил старик. – И знаю, каково это – потерять всё. Но ты не один. – Куба встал и протянул ему руку. – Тебе нужно восстановиться, сынок. Пойдём домой.
Витя нехотя поднялся с колен, едва переставляя ноги, и покорно пошёл за стариком.
Глава 11. Шеорат
После пережитых событий Виктор не спал три ночи и почти не ел. Его мысли возвращались к матери и отцу, к Шмидту и прошлой жизни, которая исчезла словно по щелчку пальцев. Горечь, словно тяжёлый камень, застряла в горле, и он мучительно корчился в постели, ощущая внутреннюю боль. Его не волновали ни Куба, ни Гулл-Одар, ни нова – ничто не имело значения. Единственное, что тревожило его до глубины души, – потеря родных и чувство вины.
Старик Куба несколько суток наблюдал за тем, как угасает мальчишка, и решил, что пора действовать. Ранним морозным утром он разбудил Виктора, с трудом накормил и вывел на свежий воздух.
Место, где они находились, выглядело необычайно красиво. Бескрайний простор леса в нескольких километрах, разделённый длинной, отражающей рассвет рекой, блестел золотом осенней листвы, нежно переливающийся красными и зелёными оттенками. Запах был невероятен. Он сочетал в себе нотки хвои и сухой почвы, затвердевшей от ночного мороза. Ветер, дующий по журчащей речке, усыплял, погружая в сладостные сновидения. Ради него любой бы отказался от обычной жизни, утонув в этих грёзах. Этот спокойный краешек мира был девственным, будто здесь не ступала нога человека.
За плотными высокими лесами виднелись горы-гиганты, их белые вершины, словно небесные стены, надёжно стояли за лесами. Они закрывали солнце, словно оберегая его от посторонних глаз. Любой, оказавшись тут хоть на миг, предпочёл бы провести остаток жизни здесь, чтобы умереть под песни журчащего ручья и шёпота ветра, сгибающего кроны стволов и шелестящего листьями. Прекрасное и незабываемое место!