- -
- 100%
- +
– И я в ней играю на басу, если ты забыла, – он закатывает глаза, – мы обычно работаем над музыкой вместе. Ну или Мэтт пишет сам основную мелодию, а мы уже доводим до совершенства.
– И ты записал что-то свое? – спрашиваю я. Он просто кивает.
– Ну это так… просто набросок, – он включает запись, и в мое ухо врывается довольно агрессивное гитарное соло. Оно бередит во мне всю злость, что кипела во мне после сегодняшнего дня. Минуту я просто слушаю эту музыку. Она не в стиле The Words. Эта мелодия звучит тяжелее. И больнее. Но в ней также полно сексуальной энергии, что есть в репертуаре группы. Просто эта энергия более жесткая и агрессивная.
Или это просто энергия парня, что сидит передо мной?
– Это круто, – бесхитростно говорю я, когда музыка заканчивается, – ты точно должен показать это своим.
– Ну да, – он тянется за наушником. Наши пальцы соприкасаются. Это снова меня отвлекает. Хочу ощутить его руки на своей коже. Черт. Можно мы перейдем от болтовни к делу?
Я снова глубоко вдыхаю и зову бармена, чтобы заказать еще текилы.
– Знаешь что, давай сыграем, – говорю я Тэду, когда новая порция алкоголя появляется передо мной. Его брови взлетают вверх, а я продолжаю, – ”Правда или правда”? Ответишь на три моих вопроса и выиграешь.
– В чем смысл игры, если ты даже не даешь выбора?
– Смысл выиграть, – я провожу языком по краю рюмки, глядя ему прямо в глаза, – и получить приз.
Черт. Мне самой жарко.
– И на что мы играем?
С удовлетворением отмечаю, что голос Тэда стал ниже.
– На поцелуй, – игриво щурюсь, – Выиграешь – и он твой.
Он наклоняется ближе:
– Ты же знаешь, что ходишь по очень тонкому льду, малыш? Я могу не ограничиться поцелуем.
Пожалуйста, да!
Его слова поджигают, мой пульс наверняка шкалит.
– Я только это и слышу. Так что, играем? Я задам тебе три вопроса, и ты мне три вопроса.
Недалеко от нас бармен звенит бутылками, а девчонки за другим столом весело хохочут, но я не замечаю ничего. Сейчас передо мной только этот парень.
– Валяй.
Я довольно ухмыляюсь.
– Отлично, мой первый вопрос… – задумываюсь, покручивая волосы, – Зачем ты завел со мной эту дружбу по переписке?
Он хмурится, пожимает плечами.
– Потому что ты веселая и прикольная. И мне нравится с тобой общаться.
Хмм, ладно.
Я закусываю губу, уже думая над следующим вопросом. Но он вдруг продолжает.
– А еще ты показалась мне одинокой.
– Я не одинока – резко бросаю я, хотя дыхание перехватывает. У меня есть только Рия, но сейчас она уехала, и я… черт, я не хочу об этом думать вообще, я просто хочу повеселиться, – тебе показалось.
Он лениво пожимает плечами и снова облокачивается на спинку стул. Стягивает с шеи этот мерзкий платок. Я обращаю внимание на пульсирующую вену на его шее.
– Почему ты не хочешь ехать в Лондон? – наконец спрашиваю, закусив губу. Я знаю, что не хочет: я видела это по его реакции, когда спросила про отъезд.
Тэд вздыхает и медленно тянет у меня из руки недопитую рюмку текилы. Выпивает.
– Потому что там я вынужден буду видеться с тем, от кого не хочу быть зависимым.
– С кем? – вырывается у меня прежде чем я успеваю подумать. То как он ответил, звучало будто это довольно личная история, и мне вдруг хочется ее раскопать.
Тэд ухмыляется и поднимает брови.
– Это твой третий вопрос? Я скажу тебе имя, оно ничего тебе не даст.
Черт. Он прав.
Я хочу задать слишком много вопросов.
Почему ты назвал меня горячей?
Почему ты считаешь, что я должна бросить Марка?
Почему ты смотришь на меня так, как никогда не смотрел он?
Почему ты не показываешь свою музыку Мэтту и Кевину, но дал послушать мне?
Но вместо этого, я облокотившись руками на колени, желая придать себе больше уверенности, спрашиваю:
– И что там за история с тем, о кого ты больше не хочешь зависеть?
Он долго смотрит на меня. Прищуривается.
– Долгая история.
– Так я и не спешу. А у тебя на кону выигрыш.
Он не отводит от меня глаз, а выражение его лица выражает вселенскую усталость. Я улыбаюсь. Сама не знаю чему. Тэд ничего не говорит. Слишком долго. Но его прищуренный взгляд прожигает каждую клеточку моего тела, хотя я и не могу представить, о чем он думает сейчас.
– Я выиграла, – довольно заявляю я.
– Я еще не задал свои вопросы.
– Да, но ты уже не ответил на мой. Так что я выиграла.
Он сухо смеется.
– Ну что ж, значит, поцелуй мне не светит, – наигранно разочарованно говорит Тэд, но взглядом впивается в мои губы.
Отчего их как будто покалывает. К черту все!
Я встаю из-за стола, подхожу и обхватываю руками его шею. По пальцам будто проходит ток от прикосновения к его горячей коже.
– Ну тогда светит мне.
Перекидываю ногу через его колени и наклоняюсь, чтобы прикоснуться губами к его губам. Вдыхаю запах. Абсолютно пьянящий коктейль кожи, алкоголя и, кажется… металла. Испытываю щемящее предвкушение, застыв в миллиметре от его губ.
Но он немного отстраняется. Наклоняет голову и наблюдает за мной. Желание во взгляде смешивается с любопытством и чем-то еще. Он будто проверяет, насколько далеко я готова зайти.
– Что? – резко спрашиваю я, не выдерживая этого взгляда.
– Просто интересно, что ты делаешь.
Его охренительно низкий баритон, прокатившийся по моей коже, еще сильнее распаляет во мне жар.
– А разве непонятно? – я усаживаюсь к нему на колени. Нас могут видеть. В этом баре есть посетители и персонал. Но я настолько безрассудно желаю его, что мне все равно.
– Не совсем.
– Хочешь конкретики? – сладко тяну слова, приближаясь к его уху, – Отлично. Давай переспим.
Я запускаю свои длинные ногти в его волосы.
– Не-а.
Он резко поднимает меня со своих колен, вскакивает со стула и хватает за запястья. Напряженные мышцы челюсти говорят мне о том, что делает это он через сопротивление. Но это действие повеграет меня в шок.
– Как это?
Почему он отстраняется? Он хочет этого так же как и я, если не больше. Он всегда давал это понять.
Тэд близко нависает надо мной, осматривая меня с жаром, в котором я готова сгореть.
– Ты рассталась со своим придурком? – с придыханием спрашивает он.
Марк. Конечно.
– Он не придурок.
– Похер. Ты. С. Ним. Рассталась? – он чеканит каждое слово, бросая их в меня словно метательные ножи. Воздух от его дыхания опаляет мои щеки. А в его голосе будто звучит… надежда?
Бред какой. Какая ему разница?
Он спит с женщинами направо и налево, не выясняя их статус занятости. Могу соврать. Какая к черту разница, если я хочу его сейчас?
– Я предлагаю исключительно секс, – деловито говорю я, как будто его могло интересовать что-то большее. Не могло. Я знаю таких как он. Меняют ночных спутниц как перчатки. Не обременяют себя ничем. Я хотела больше не связываться с такими парнями. Но сегодня… Сегодня я могу использовать его.
Я провожу пальцем по его плечу и закусываю нижнюю губу, отмечая его приятную твердость. Я умею искушать. А для него я – искушение. Даже сейчас, когда он делает вид, что отказывает мне, я чувствую как изменилось его дыхание.
– Не рассталась.
Тэд отступает от меня на шаг. Да какого черта?
– Прости, но нет, – говорит он низко, тихо, но очень чётко. Каждое слово вбивает кол в мое холодное сердце, – я, конечно, мудак, но не настолько. Я не буду спать с чужой девушкой.
Меня будто окатывает ледяной водой.
Осознание того, что я только что планировала сделать. Того что я хотела изменить своему парню. Не просто пофлиртовать с кем-то. А реально забыться от классного секса. Я уверена, что он был бы классным. Потому что химии между нами столько, что не помещается в колбочки.
Но я не знаю, что бьет меня сильнее – тот факт, что я настолько низко пала или досада от того, что Тэд не согласился с моим планом.
Губы горят от несостоявшегося поцелуя.
Я делаю шаг назад, уставившись в пол. Весь огонь и возбуждение, которым горело мое тело, – все испарилось.
– Прости, я должна идти, – резко хватаю сумочку и выбегаю на улицу, пытаясь отдышаться.
– Рокс! – Тэд выходит за мной, – послушай.
Он выглядит растерянно, хочет что-то сказать, но я разворачиваюсь и резко начинаю тараторить:
– Нет, ты послушай. Это была ошибка. Ты прав. Я была зла. И пьяна. Я думала, что хочу этого. Я думала, мне поможет мстительный секс. Или секс «да пошло оно всё к черту». И ты просто идеальный кандидат для случайного, ни к чему не обязывающего секса, так что я подумала что это хорошая идея. Но это не так. На самом деле, я не хочу этого.
Ложь. Мое желание не было придуманным. Просто мотивы идиотские.
– Прости, – я заканчиваю свою тираду, пока Тэд скрипит зубами, глядя на меня, – я просто пойду. Пока я не сделала еще глупостей.
– Я более чем готов быть партнером по ни к чему не обязывающему сексу, – говорит он с легкой ухмылкой и тем же жаром в голосе, что я искала раньше. Но выглядит при этом уставшим и разочарованным, – если ты при этом будешь свободна.
Свободна. Черт.
– Ага, – я наигранно смеюсь, сжимаю плечи, – ладно, – и почему-то добавляю, – договорились.
– Рокс… – он делает шаг ко мне, а я снова хочу запустить свои руки в его волосы. Да черт возьми, что со мной не так?
– Нет, нет, я пойду.
Вот же идиотка!
Глава 13
Рокс
Что я поняла, чуть не совершив самый мерзкий поступок, который может совершить девушка в отношениях?
То что я похожа на героиню дешевых мелодрам.
И то что отношения с Марком больше не цепляют меня.
Когда Марк явился на следующий день после моего публичного унижения домой с цветами и умолял его простить, я не сказала ничего.
Когда он оправдывался тем, что испугался мнения своих коллег, я даже подумала, что могу понять его. Снова попыталась оправдать его. И снова застряла в ощущении, что он все равно лучший вариант, из тех что у меня был.
Только отчего-то этот вариант мне не подходит. Мне понадобилось два месяца и шестьдесят дней, чтобы понять это.
Что произошло за эти два месяца?
Одно прощание с лучшим местом работы ( Перри просил заходить каждый день)
3 отмененных свидания с Марком ( я просто говорила, что не в настроении, он не допытывался)
15 ночевок в квартире, где до этого жила с Рией ( потому что там я могла быть собой)
2 ссоры с матерью ( в ее понимании, я должна была сразу стать директором холдинга, а не начинать карьеру со стажера, не иначе)
267 глупых сообщений от Тэда ( в том числе те, где он предложил назвать мне назвать диван Антонием, чтобы нам вместе было веселее)
8 попыток рассказать подруге о том, как я пыталась заткнуть трещину в моей самооценке лучшим другом ее бывшего ( не хватило духу)
И бесконечные ночи, когда я ворочалась и понимала, что больше не испытываю никаких эмоций от Марка. Даже обиды. Совсем.
Вывод: отношения с Марком – как растянутый старый свитер, который ты не решаешься выкинуть.
Сделала ли я что-то? Попыталась ли спасти свитер или отнести его на мусорку? Нет. Я как страус, просто спрятала голову в песок и сделала вид, что меня не существует, позволяя времени тащиться своим чередом.
Я сижу в офисе и смотрю в таблицы на своем экране. И ощущаю себя главным героем Бойцовского клуба, не иначе. Тем, зачуханным, которого играл Эдвард Нортон, конечно, а не красавчиком Тайлером.
В отделе маркетинга меня приняли хорошо. Глава отдела Лорэн внешне напоминала мне Керри Бредшоу, а внутренне была скорее Миранда Пристли – целеустремленная, независимая, и все в этом духе. Коллеги тоже оказались весьма яркими и разносторонними личностями. Вообще отдел маркетинга выглядел не так, как описывал Марк офисную жизнь. У них царила цветовая феерия, их гардероб был хоть и офисным, но ярким. Они самовыражались. Они постоянно громко болтали. Обсуждали последние новости, сериалы на Netflix, устраивали веселые брейн-штормы. Но я все равно ощущала себя не на своем месте.
Но я даю себе шанс, как и обещала. Поэтому скрипя зубами, я опять смотрю в экран и пытаюсь, понять как описать целевую аудиторию одного из новых проектов холдинга.
– Эй, Рокс, ты идешь на обед? – коллега Майли появляется рядом со мной и привлекает внимание своей кудрявой рыжей шевелюрой. Она стучит ногтями по моему столу и поправляет свой вязаный жилет, накинутый поверх белой рубашки. Майли такой же стажер как и я. Так что мы с ней вроде как держимся вместе. Если походы на обед можно назвать гордым «держимся вместе».
– Ага.
Конечно иду, тем более что целевая аудитория за два с половиной часа так и не заговорила со мной на одном языке.
Я закрываю ноутбук и топаю за Майли. По дороге заглядываю в свой телефон, когда он вибрирует.
Рия: как ты думаешь, это не слишком?
Подруга присылает мне фотографию, на ней ее рука у тарелки с тортиком.
Что тут слишком, скажете вы? Но Рия переживает массовый интернет-хейт, который вылился на нее из-за того, что фантаки одной небезызвестной группы оказались довольно токсичными стервами и посчитали что моя прекрасная, самая добрая и самая красивая в мире подруга недостойна того чтобы быть с придурком солистом Мэттом Брайеном. И из-за этих злых стервятниц Рия закрыла свой блог, который очень любила и спряталась в пригороде у мамы. Так что для нее просто фотография, которую она самовольно выложила в интернет, и там где есть ее часть тела – это сродни подвигу.
Рокс: фотка красивая, напиши о том, что тортики поднимают настроение.
Интересно, а съесть вместо обеда торт было бы нормально?
Мы с Майли заходим в наше корпоративное кафе, здесь как всегда в это время полно народу. Все болтают, шумят, гремят тарелками. Еще одна причина, почему мне тут не по себе. Хотя, когда это многолюдность стала для меня проблемой?
Взглядом нахожу Марка, он сидит со своими коллегами, теми что заходили ко мне в кофейню и еще двумя девушками. И Марк выглядит живо. Он активно жестикулирует и по видимому что-то доказывает одной из девушек.
Удивительное наблюдение: Марк со мной и Марк в его естественной среде обитания ( то есть в офисе) – это два совершенно разных человека. Со мной он проявлял эмоциональность разве что первые два месяца нашего общения. А тут? Вон хохочет. И выглядит живым. А не безэмоциональным роботом.
В то время как я здесь – просто Арья Старк с ее масками, только не понимаю, какую нацепить.
Марк кивает мне, когда мы пересекаемся взглядами, пока я стою в очереди с подносом. Не то чтобы он подходил ко мне на работе. Тут каждый сам по себе.
Выбираю еду и сажусь за столик, через минуту Майли падает рядом и начинает тараторить.
– А ты слышала новый альбом The Words? Он странный, да? – говорит она, когда по радио начинает играть одна из их старых и популярных песен.
– Нет, не слышала.
– Ой, я не спросила вообще, тебе они вообще нравятся? Или ты не слушаешь такую музыку?
Что, интересно, она подразумевает под словом “такую”? Марк однажды сказал, что они играют “ванильную лабуду”. Я спокойно отправляю в рот салат и отвечаю.
– Слушаю. Они прикольные.
Музыка прикольная. Музыка. Не определенный парень, который написывает мне сообщения, и с которым я хотела по дурости переспать. Глупое нерациональное чувство, что Майли может узнать об этом, затапливает мой разум. Уймись, Рокс, всем плевать, даже если бы они знали об этом.
– Ну вот, у них новый альбом вышел недавно. Странный такой, – хм, кажется Рия упоминала что-то такое. Майли жует булочку и продолжает, – Слов нет, чисто музыка. И такой депрессивный прям.
Я вспоминаю довольно депрессивный гитарный риф, который давал мне слушать Тэд и думаю, неужели это оно… Только он ни разу не упоминал, что дал послушать эту музыку Мэтту, и более того, чтобы они записали это в альбом. А упоминал он о многом. За эти два месяца он решил посвятить мне чуть ли не во все ненужные детали его житья-бытья в Лондоне.
– А есть послушать? – заинтересованно спрашиваю я Майли, отрывая глаза от своей тарелки.
– Ага, сейчас, – она быстро что-то набирает на Spotify и дает мне наушники. Я почему-то испытываю предвкушение…
Но когда мелодия начинается, я понимаю, что это не музыка Тэда. Это довольно красивое лиричная мелодия, в миноре, которая действительно что-то трогает. Но я отчего-то точно знаю, что это и близко не похоже на то, чтобы написал Тэд. Его “набросок” был жесткий, вынимающий душу по кусочкам жесткими рывками. Этот – не такой. И я без всяких слов понимаю, что это музыка Мэтта Брайена. И что он страдает по-своему.
Я отдаю наушник Майли и соглашаюсь.
– Да, необычно.
– Говорят, там какая-та романтическая история у солиста случилась.
Ага, случилась. Сидит вон эта история теперь и боится опубликовать фото с тортиком. Чертовы музыканты с их чертовой музыкой и чертовыми больными фанатками!
Из моих мыслей меня вытягивает вид моего парня, который с важным видом шествует мимо и останавливается у нашего столика.
– Привет, дорогая. У тебя все хорошо?
Надо же, он все-таки подошел!
– Да, отлично, – лениво бросаю я, продолжая ковырять вилкой салат.
– Вечером поедем домой вместе?
Я качаю головой.
– Нет, я обещала встретиться с Рией.
Я вытаскиваю ее в люди, постепенно помогаю влиться назад в нормальное существование.
Марк хмурится.
– Рия как маленький ребенок, да? Требует все твое внимание? Я думал, мы могли бы сходить в кино.
Я закусываю губу, чтобы не выдать раздражение. Зачем нам это кино? Чтобы молча смотреть в экран?
– Да, Рия – моя подруга. И да, ей нужно мое внимание, – довольно жестко отвечаю я.
– Ладно, – соглашается он, правда теребит манжеты рукавов, – увидимся дома.
И опять с тем же важным видом топает за своими коллегами.
– Что ты думаешь об этой юбке? – спрашивает Рия, вечером, когда мы с ней гуляем по магазинам. Долой онлайн-покупки, нужно веселье. Мы завалились в торговый центр, и я намерена сделать так, чтобы моя подруга перемерила половину этих магазинов, не иначе! Она всегда так кайфовала от шмоток и возможности принарядиться. Но из-за своей депрессии перестала это делать. Так что сегодня мы как в старые добрые времена, устраиваем рейд по торговому центру.
– Я думаю, что тебе не стоит спрашивать, а надо просто идти и мерить.
Я выхватываю эту юбку у нее из рук, хватаю еще пару топов с ближайшей вешалки, и толкаю Рию к примерочным.
– Давай-давай!
– Ладно, я иду, – мягко смеется подруга, – но только если ты обещаешь тоже что-нибудь примерить, потому что это… – она окидывает взглядом мою белую рубашку, которую я заправила в брюки со стрелкой, – мягко говоря, странно.
Я строю недовольную гримасу и запихиваю Рию в примерочные. Подумаешь, рубашка и брюки. Половина людей в Шеффилде так ходят и ничего, не умерли.
Пока Рия примеряет шмотки, я хожу по магазину и набираю, что могла бы примерить сама.
И через 10 минут я стою перед зеркалом в шелковой блузке кремового цвета с бантом на шее, смотрю на себя и не понимаю, где я свернула не туда. Зачем я вообще взяла это?
– Кто ты и что сделала с моей подругой? – удивленный голос Рии вырывает меня из разглядываний, она стоит в проходем прихватив шторку примерочной руками, и в отражении в зеркале, я вижу ее удивленный взгляд.
– Может, я ее взрослая версия? – тихо говорю я, снова смотря на себя. В этой блузке в офисе я бы выглядела уместно. В ней, возможно, даже Марку бы я понравилась.
– Нет, ты ее скучная версия.
Она права. И я не хочу нравится Марку вот так.
Я резко снимаю этот шелк. Остаюсь в одном лифчике и начинаю пританцовывать под песню Enjoy the silence, которая раздается в колонках магазина. Двигаю плечами и подмигиваю подруге. Она смеется.
– Что насчет юбки? – спрашиваю я, продолжая танцевать. Рия проходит ближе и начинает крутиться рядом со мной у зеркала, оглядывая свою пятую точку.
Рия всегда была фигуристая. Только она все это прятала. Я же – наоборот стремилась показать даже то, чего особо нет. Не то чтобы у меня большая грудь. Так, стандартная двоечка. Но я всегда надевала вещи с декольте, показывая все что есть.
– Думаю, мне стоит ее взять, – заключает Рия.
– Дааа! – на радостях ввизгиваю я, и хватаю подругу за предплечья, раскачивая в танце, – давай, мы же раньше все время это делали.
Раньше мы все время дурачились в примерочных, записывали дурацкие видео, сохраняли их и потом пересматривали и смеялись. Иногда выкладывали в соц сети.
Мне вдруг так хочется, чтобы все было как раньше.
Я беру телефон и снимаю нас в зеркало. Рия смеется, закрывает лицо руками, но все-таки двигает попой в неком подобии танцевальных движений.
– Не хочешь выложить это в свой блог? – подкалываю ее я.
После волны хейта, она то и дело выкладывает одну ерунду. Вот то ли дело две хохочущие девицы перед зеркалом, и одна из них – полуголая. Вот это я понимаю, контент.
– Ни в коем случае, – смеется подруга.
– Тогда выложу я.
– Ты не сделаешь это!
– Почему это? Очень даже легко, – я быстро закидываю видео в Instagram и жму кнопку опубликовать.
– Ты же там в одном лифчике! – глаза Рии приобретают размеры большой монетки.
Я машу рукой, накидывая на себя рубашку:
– Это? Просто спортивный топ, кто там чего не видел. Я же там не в сексуальных кружевах, – заявляю я, – хотя… такие фотографии у меня тоже были вроде.
Рия выгибает бровь, как всегда, когда пытается меня “пожурить” за что-то. А я ловлю чувство ностальгии и улыбаюсь. Вот это уже мы. Я творю легкомысленную ерунду, а она делает вид, что осуждает меня. На самом деле, я люблю Рию именно за то, что она единственная никогда не осуждала меня.
– Ладно, пойду заплачу за эту юбку, – в итоге говорит она.
– Ага, – я киваю, яростно кидая шелковую блузку в корзину которая стоит на выходе из примерочных, – и пошли поедим.
По дороге на фудкорт, я нахожу у себя в телефоне сообщение. Он отсылает мне мое же видео из примерочной и пишет:
teddyRyder: это что за премиум-контент?
Я смеюсь.
BellyRox: приходится идти на крайние меры, чтобы вытащить из депрессии подругу, в которой кое-кто ее оставил
Мы переписывались постоянно, только так ни разу и не обсуждали мою позорную попытку соблазнить его. И его отказ, который задел меня сильнее чем я думала.
Но наше общение даже после этого сомнительного эпизода остается на грани.
Поэтому когда телефон вновь озаряется уведомлением, я удовлетворенно улыбаюсь.
teddyRyder: мой психотерапевт утверждает, что у меня депрессия. Полечишь?
– Как дела с Марком? – спрашивает Рия, уминая чизбургер из Макдональдс и кивая на мой телефон, – ты его бросаешь или все налаживается?
Я уже рассказала ей, что с Марком не клеится. Я рассказала ей, что хочу с ним порвать, но так и не решилась на это. Я только боюсь рассказать ей, что все это время поддерживаю тайную переписку с одним из The Words. Мне кажется, что она воспримет это как предательство, учитывая, что она активно пытается забыть их и жить дальше.
BellyRox: у тебя нет психотерапевта, не ври.
– Это не Марк, – отправив сообщение, говорю я, – С ним все так же.
В этот момент телефон вибрирует звонком. А вот это уже Марк.
– Рокс, черт возьми, что это? – спокойно, но яростно говорит он в трубку.
– О чем ты?
– Я о твоем видео. Удали сейчас же, пока его не увидел весь холдинг. Чем ты думала?
Да как он смеет говорить так со мной!
Я тут же выпрямляюсь, и весь мой гнев и раздражение которое копилось во мне столько времени, вырываются в одно единственное слово:
– Нет!
Он мог диктовать, где мне работать. Он мог диктовать, как мне одеваться. Но что публиковать в своих социальных сетях. Ну уж нет! Только из-за этого дурацкого танца в примерочной моя подруга улыбается здесь и сидит довольная с новой юбкой. Я не удалю это видео, даже если меня поведут на расстрел.
– Рокс, – вкрадчиво говорит Марк, переводя в свой голос в режим “папочки”, который разговаривает с маленьким ребенком, – ты серьезно не понимаешь? Это увидят все твои…наши…коллеги. Ты представляешь, что будут говорить о тебе?
Я выдыхаю. Его волнует только то, что подумают его коллеги.
– И что же будут говорить обо мне?
– Тебе надо это говорить или додумаешься сама? Ты там в одном лифчике!
Рия впивает в меня вопросительный взгляд, в то время как я закатываю глаза.