Пробоина 3: Тень Пса

Оттуда, где Иной пытался проникнуть в мой бастион, я ощутил взгляд, полный ненависти. И тут же я вспомнил уроки Альберта Перовского.

Старый оракул прежде, чем самому стать одержимым, научил меня ощущать «точку сборки» врага – то место, где концентрируется его личность. Правда, он лишь учил меня уворачиваться от врага, прятаться и убегать.

А в нашем корпусе псиоников нас учили сражаться. Мы ставили удары концентрированным пучком пси-энергии по важным местам в нервной системе, и против обычных людей это работало прекрасно. Человека могло вырубить, или он мог просто свалиться, потеряв равновесие.

Между псиониками-бойцами всё было сложнее. Каждый удар парировался, проводились контратаки, нащупывались слабые места. Правда, в основном целью служили верхние чакры, ведь имплант мог сгладить любой сбой в нижней чакре…

А что, если объединить знания? Ведь где эта «точка сборки», там рядом и вся энергия должна быть?

Пока я размышлял, когти чудища раскрошили дыру в скорлупе, и внутрь просунулась когтистая рука, будто сотканная из темноты. Так мой разум представлял себе Иного.

Сквозь трещину проглядывал блеск красных глаз, и я ощущал лютую ненависть. И, кажется, меня ненавидели не за то, что я какой-то там привратник, или необъявленный наследник красногорского трона.

Меня ненавидели просто за то, что я живой…

– Ты… – хриплый, но громкий, голос ворвался под своды кокона, – Вам нас не остановить…

– Кого – нас? – сразу же спросил я.

Разговор нужно было продолжать. Противник, который решил высказаться, уже слабее на порядок – ведь тому, у кого нет сомнений, беседы не нужны.

– Мы… тень Чёрной Луны. Мы… мы движемся впереди, – Иной прямо увлёкся, – Мы… легион!

– Так кто вы?

Я продолжал настраивать свою чувствительность, чтобы ощутить поток псионики или чего ещё от противника. Это могло помочь мне найти энергетический контур противника, а следом и зону, куда можно бить.

Ведь если так подумать, то я нахожусь в разуме у сумасшедшего Стража Душ. Мне бы лишь доступ к его телу получить, тогда я смогу влиять и на нервные связи, и на гормональный уровень. Да и просто хотя бы самому себе кулаком в лицо заехать.

– Мы… всё сметающая волна, – Иной продолжал в том же духе, – Вам не остановить нас!

– Да понял уже, – я хладнокровно наблюдал, как Иной продирается сквозь дыру.

Кокон пытался самовосстанавливаться, и поэтому врагу приходилось туго. Едва он разламывал отверстие подходящего размера, как оно снова становилось меньше.

Но ярость и сила делали своё дело. Вот внутрь просунулась его голова. Абсолютно чёрная, будто это существо выдули из угольной шахты.

Иной был похож на объемную и непроглядную тень: я мог определить, что на его голове развеваются волосы, но не видел их. Зато прекрасно было видно глаза, горящие адским красным сиянием.

– Мы… смерть, – Иной от души захохотал, но на его лице не проявилось никакого ротового отверстия, – Мы – погибель!

Да, помнится, мой друг Герман Губошлёп, который каким-то образом вселился в оракула Перовского, да ещё и вёл себя как демон, казался намного умнее. Тот хоть разговор вёл самый простой.

А у этого только «мы» да «мы»…

Чёрные когти едва не доставали до меня, но я, повинуясь наитию, со спокойной улыбкой ответил:

– Когда вас будет судить Незримая, там и посмотрим, кто вы такие.

Тишина настала внезапно. Иной, который уже почти протиснул плечи в кокон, вдруг замер, округлив глаза. Его бровей не было видно, но наверняка они подпрыгнули, да ещё сделали круг по затылку.

Даже там, за коконом, резко погасло пламя. Всё погрузилось во тьму.

– Не смей, – тишину разорвал свистящий и испуганный шёпот, – Не смей упоминать о ней!

Медленно, с расстановкой я произнёс:

– Ты о Незримой, что ли? О той, которая идёт вершить суд?

Что тут случилось.

Пламя снаружи разгорелось с прежней яростью, а Иной забился в дыре, вытягивая руки и пытаясь достать меня когтями. Я поборол желание отпрянуть назад, хоть и понимал, что ещё пара сантиметров, и от моего воображаемого лица ничего не останется.

Тут, наконец, пришла чувствительность. Ярость Иного сбила всю его защиту, я и ощутил тело Стража Душ.

Лишь на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы рассмотреть чакры. Иной тут же понял, что я захватываю власть над телом, и снова замер.

– Думаешь, ты силён? Думаешь, ты справишься с нами?

Я скривил губы. Уже даже не хотелось спрашивать «с кем, с вами».

– Тьма надвигается. Когда Чёрная Луна придёт, тьма будет повсюду… И ты, привратник, ничего не сможешь.

– Уже смог.

– Дерзкий. Наглый… Глупый!

Я хотел было ему ответить что-нибудь дерзкое, как вдруг Иной хлопнул в ладоши перед моим лицом, посылая дуновение ветра.

– Я покажу тебе нашу силу.

Повеяло такой нестерпимо грязной и гнилой магией, что мне пришлось зажмуриться. Буквально через секунду насилие над моей пси-чувствительностью кончилось, и я открыл глаза.

***

Степь. Ночь. Сверчки.

Я лежу за плотной завесой кустов, не в силах поверить в то, что ощущают мои пальцы. А ведь они сжимают «свисток» – ту самую мою любимую винтовку, капитский Шам-Рифл.

Удивляться времени не было, потому что подо мной слегка задрожала земля. У меня мурашки по коже пошли – эту дрожь нельзя было ни с чем спутать…

Тут же слуха, усиленного динамиками экзоскелета, достигли звуки пневмоприводов.

– Твою капитскую псину, – я вскочил на колено, машинально прильнул к оптике винтовки.

Я двигал зелёный кружок обзора по линии холмов, пытаясь найти цель. Вот мелькнула громадина, исчезающая за возвышенностью.

– Жжёный ты пёс, – я стиснул зубы.

И тут же прильнул опять к земле, запуская костюм в режим маскировки. В разуме пискнул сигнал от датчиков, но я и так кожей ощущал, что капитский танк-паук с красивым названием «дестроер» сканирует местность.

Нет, теперь я не сомневался в иллюзорности этого мира. Ну, можно было бы представить, что меня накрыло взрывной волной от удара из плазменной турели, контузило, и весь мир с Пробоиной в небе мне привиделся.

Второй раз меня на этом не поймать. Я знал, что сражение с Иным продолжалось, только теперь в новом пространстве, где он явно хотел показать мне разницу в нашей силе.

А значит, поэтому он сунул меня в до боли знакомые условия… Ну да, сражение снайпера-одиночки и тяжёлого боевого робота, способного уничтожить целый город, трудно назвать боем на равных.

Я медленно, чтобы сканеры «дестра» не засекли движение, оглянулся. Ночь была звёздной и безлунной, поэтому горизонта я не видел.

Только темнота и едва различимые контуры холмов вокруг.

Каковы правила этого поединка? Можно ли просто сбежать, уйти из зоны обстрела «дестроера»? Честно, я бы так и сделал… Ну, заодно запросил бы поддержку с орбиты, чтобы запечь вражескую технику в этих же холмах.

Связь не работала…

И словно в ответ на мои мысли грохнули выстрелы. Я вжался в землю, рассматривая, как протянулись издалека светящиеся полосы и врезались в холм всего в сотне метров от меня.

Грохотали и сверкали вспышки, в небо вместе с огнём и дымом взлетали облака комьев и грязи.

Иной демонстрировал силу.

Клубы дыма поднялись, а потом медленно стали оседать в мою сторону. Фильтры костюма едва слышно загудели, очищая воздух, и я улыбнулся, сжимая «свисток». Лишняя маскировка мне не помешает.

Да, всего одно попадание «дестра» по моей позиции, и меня не станет. Тут никакой костюм-хамелеон не поможет.

И я действительно понял разницу в нашей силе… Мне не выстоять в прямом противостоянии с этим Иным, но почему-то же сражение продолжалось.

Получается, мой кокон стал для него мелкой неприятностью, и враг пока не может просто так сожрать мой разум.

– Ты сам выбрал это поле боя, – прошептал я.

«Дестроер» переместил поле зрение своего сканера в обстрелянную зону, старательно рассматривая горящие остатки холма. В этот же момент я, оставив миниатюрную мину-приманку, вскочил и понёсся к танку-пауку, чуть забирая влево.

Короткая пробежка. Залечь, рассмотреть противника в оптику. И снова короткая пробежка…

Один раз у меня перехватило дыхание, и я буквально врос в землю, когда имплант передал сигнал от датчиков слежки, а моя интуиция взвыла до небес. Передо мной больно жидкий кустик, и слишком уж близко я подобрался. Он может рассмотреть меня просто визуально, обычная нейросеть справится с определением силуэта бойца.

Эх, я намеревался активировать мину-приманку, когда подойду гораздо ближе. Отсюда я не смогу выцелить слабую зону в брюхе «дестроера», а на выстрел у меня всего одна попытка.

Всего одна моя мысль, и мина активирует голограмму. А дальше просто смерть…

Почему-то я подумал об Эвелине. Как-то даже жаль, что мы с ней не подошли к тому моменту, как пророчество сбывается. Меня интересовали некоторые нюансы физического, так сказать, плана.

Нет, вполне возможно, что я и не Последний Привратник, но ведь попробовать же мы могли? Ну, хотя бы в качестве эксперимента, ради спасения мира?

Я улыбнулся. А ведь когда-то вот так лежал в степи и думал совсем о другой девушке, обычной гражданке Свободной Федерации. Натуральной блондинке, кстати.

А теперь в мыслях почему-то брюнетка, причём она свалилась с полным набором приключений на мою тощую задницу.

В любом случае, было бы неплохо, если бы богиня чернолунницы опять помогла бы. Наверняка, Эвелина там очнулась и опять колдует, поэтому я о ней и думаю. Другого объяснения нет.

«Ладно, Эвелина», – подумал я, готовясь к активации мины и последнему выстрелу, – «В следующей жизни…»

Я не успел даже шелохнуться, потому что воздух разрезал визг пневмоприводов. Тут же гулко плюнули турели, озарив ночь вспышками, и я зажмурился, чуть не заорав…

Не успел, застрахуй капит мою душу!

Помнишь, Косой, ты мечтал помереть со своим «свистком» в обнимку? Как настоящий воин, на поле боя, а не в тёплой постели.

Впрочем, слишком много мыслей для мертвеца. И почему-то я всё ещё жив…

Воздух надо мной вибрировал от гудящей плазмы, и костюм едва справлялся с охлаждением. Всё вокруг раскалилось, даже травинки задымились, зашлись огоньками.

«Дестроер» старательно палил по какой-то далёкой цели за моей спиной, чуть двигая корпусом, чтобы зацепить гораздо больший участок. Где-то там грохотало и ревело пламя, стонала взлетающая вверх земля.

Жжёный пёс, чего ж я лежу-то?!

Я сначала пополз, а потом уже побежал, пригнувшись. Всё вокруг искажалось от раскалённого воздуха, но мне это играло на руку – сканеры плохо работают в таких условиях.

«Дестроер» перестал палить, когда я оказался практически под его брюхом, упав в дымящуюся траву всего в паре метров от его бронированной лапы.

Зашипело охлаждение орудий, сверху повалил пар. Всего пара секунд, и танк снова запустит круговое сканирование.

– Поехали, – я улыбнулся, активируя мину-приманку.

С визгом корпус «дестра» чуть повернулся, и не успевшие остыть турели снова начали свою арию армагеддона. А мне это и надо было, потому что уничтожить танк я мог, только если его орудия работали.

А дальше дело техники. Вскочить, через пару секунд оказаться под брюхом, навестись на едва заметную выпуклость ионного обменника под орудием. И выстрелить синхронно с залпом плазмы…