Белая стрекоза и три папы
- -
- 100%
- +
Я тоже улыбнулась, потому что действительно помнила ее смешные истории из детства. Она всегда любила поболтать и в школьные годы тоже делилась со мной секретами.
– Так, я тебя сейчас со всеми перезнакомлю. Вот это Танечка Иванько, – показала она на щупленькую неприметную девушку с жидким хвостиком. – Наша староста. Честь и совесть класса.
– Кажется, ты списывала у нее химию, – блеснула я хорошей памятью и про себя так и продолжила называть старосту Танечкой. Почему-то ей шла именно эта форма имени Татьяна.
– Точно! – взвизгнула Соня. – Даринка, ты чудо! А это Элла и Артем Колядинцевы. Элла в школе была Протоворотова, но ребята поженились, как видишь. Вот такой у нас дружный класс. Даже любовников себе выбирали из числа одноклассников.
– Соня, уймись! – шутливо осадила ее Элла, симпатичная брюнетка с фарфоровой кожей. – Очень приятно, Дарина!
Соня только отмахнулась:
– Все свои, ничего страшного. Даринка, держись. Та-дам! Это Васятка. Наш шахматист. Со мной за одной партой сидел. Помнишь?
Я едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Как я могла не помнить? Васятка никогда не сходил у Сони с языка. Ему, пухлому ботанику в очках, сыну классного руководителя, всегда доставалось от темпераментной соседки по парте. Конечно же, по законам жанра, в школе он был в нее влюблен, из-за чего подвергался насмешкам. А еще шахматист всегда помогал Соне с контрольными по математике и физике.
Выдержав паузу, во время которой мы многозначительно переглянулись, Соня продолжила:
– Ну, а это Тимур Коротаев, тоже спортсмен, кстати, в свое время на первенстве России получил медаль по плаванию. Сейчас тренирует молодежь.
Темноволосый Тимур явно считался главным красавчиком класса: под тонкой обтягивающей кофтой угадывались не только крепкие мускулы на руках, но и кубики на животе. Казалось, ему было чуточку скучно быть таким идеальным экземпляром мужского рода, оттого даже взгляд у него был чуть ленивый, с поволокой. Приветственная улыбка продемонстрировала его белоснежные зубы. Не парень – мечта.
– Еще раз всем привет. Значит, у вас встреча выпускников? – устраиваясь на свободном стуле, поинтересовалась я, хотя положительный ответ меня бы удивил. Для такого мероприятия обычно находят ресторан поприличней. Встречаются нарядные, за банкетным столом, заказывают вечер с ведущим и конкурсами, танцуют под живую музыку. А не пьют шампанское в кафешке с чистыми, но пластиковыми столиками, закусывая печеньем.
– В каком-то смысле вы правы, Дарина, – ответил за Соню Тимур, с интересом поглядывая на меня.
– Можно на ты, – улыбнулась я в ответ. – Заинтриговали. Тайное общество спортсменов?
– Ой, тут такое! – затараторила Танечка, видимо, привычно вступая в роль старосты. – Наш одноклассник решил устроить сюрприз и организовал встречу. Представляешь? Ничего, что я тоже на ты? Просто он у нас миллионер, ему это, наверное, ничего не стоит. Мы, конечно, в шоке, но кто же откажется…
– Ну, многие же отказались, – флегматично заявила Элла, помешивая кофе ложечкой. – Жены, мужья, дети. Не все могут себе позволить вот так запросто оставить работу.
– Конечно, не у всех есть свой работающий бизнес, – хохотнул Артем, опрокидывая в себя бокал с шампанским. Только сейчас я смогла рассмотреть его получше, и пришла к выводу, что они с Эллой неплохая пара. И даже, как многие супруги, чем-то неуловимо похожи. Тонкий нос, маленький подбородок. Но если Элле все это придавало некую кукольность, то Артема делало как будто бы слегка безвольным. Не знаю, откуда повелось мнение, что воля равна подбородку, но я, следуя стереотипам, продолжала так считать. Хотя не могла не отметить, что Артем довольно интересный молодой мужчина.
Тимур, спохватившись, предложил налить шампанского и мне.
– Выпьешь с нами? Мы тут пока ждем теплоход. Уже должен был причалить, но какая-то заминка, так что…
– Погодите… – заволновалась я, жестом отказываясь от спиртного. – Как теплоход? Ведь я же тоже… Выходит, это вы гости Александра Иванова? Это он ваш одноклассник?
– Да… – пробормотал Тимур, все еще ничего не понимая, но Соня, кажется, уже догадалась.
– Так, а ты… Стоп, я же слышала от отца, что ты владеешь агентством праздников! Точно! Вот это совпадение! – захлопала в ладоши подружка. – Значит, мы поплывем вместе? А-а-а-а, обожаю вас всех! Какой обалденный день, да, ребята? Уи-и-и!
– Погода ужасная, – попробовал ворчать Васятка, поглубже натягивая красную смешную шапку, в которой сидел, но Соня быстро его перебила:
– Так, отставить нытье. Тимур, заказываем еще бутылку шампанского! У нас же есть время, да, Даринка?
Пока Тимур отправился к барной стойке, Соня принялась рассказывать всем, какая я замечательная и клевая. Кажется, у остальных это не вызвало особого энтузиазма. Элла вдруг нахмурилась, придвинувшись к мужу. Наверное, осознала, что я не испарюсь в туманной утренней дымке, а поплыву с ними. Танечка с материнской заботой протянула Васятке салфетку, потому что тот от визгов Сони каждый раз дергался и в один из разов таки облился кофе. И только вернувшийся с шампанским Тимур поглядывал на меня с откровенной симпатией. Я заметила, как он просканировал мою правую руку на предмет присутствия обручального кольца. В ответ я пошевелила пальцами, изобразив паука на столе, и он, оценив мою проницательность, рассмеялся.
Когда все выпили еще по бокалу за знакомство, Соня вытащила меня из-за стола под предлогом выйти на перекур. Хотя я не курила, но понимала, что это только повод, чтобы уединиться. Подружка набросила на плечи белую норковую курточку. Я в своей непромокаемой и непродуваемой куртке-парашюте с капюшоном сразу же почувствовала себя не стильной девушкой в оверсайзе, а колобком. И лишний раз вспомнила Людочку «добрым» словом.
Кто же знал, что путешествие превратится во встречу со старой подружкой, на фоне которой не хотелось ударить в грязь лицом?
– Как тебе мои придурки? – хихикнула Соня, закуривая тоненькую сигарету. Похоже, мой внешний вид занимал ее мало, она явно была взволнована чем-то другим.
– Все очень милые. Я как будто их тоже давно знаю.
– Кто бы думал, что соберемся? Сашка, конечно, здорово затеял с этим теплоходом. Мы же с выпускного с ним так вот вместе не собирались. Он хотел всех позвать, но, сама понимаешь: одни болеют, другие уехали, третьи, как Элла сказала, замуж за ревнивцев вышли. Пару клуш их мужья из дома не выпускают, приковали к плите и стиральной машине. То ли дело мы, молодые и незамужние, да? А помнишь, как мы соседу с третьего этажа любовные записки в ящик кидали? А он подумал на свою соседку-вдову и при всех на собрании дома письма показал?
Подружка ткнула меня локтем в бок, и мы расхохотались.
– Кстати, не помнишь, чего он именно ее заподозрил? – вдруг озаботилась Соня.
– Конечно, помню! – утирая слезу смеха, ответила я. – Это ты придумала подписываться псевдонимом «Пиковая дама». А у нее был черный кот, черные волосы и черная, обитая дерматином, дверь…
Следующие несколько минут мы безостановочно смеялись и активно делились событиями своей жизни. Но разве могут за десять минут наговориться девушки, не видевшиеся столько лет? Оказалось, сейчас Соня заделалась фотографом, иногда сама снималась для рекламы, но в целом большую часть времени «искала себя», путешествовала и вела праздный образ жизни.
Так мы скакали с темы на тему, пока я, наконец, не додумалась спросить:
– А ваш Сашка Иванов – он вообще кто? Ну, кроме того, что миллионер. Это я уже поняла.
– Ох, Сашка – темная лошадка. Умный, симпатичный. В школе программированием занимался. И на велике гонять любил. Травму получил, из-за этого хромал и стеснялся. Зря, между прочим. Многие девчонки в него были влюблены. У наших дев было разделение: половина тащилась по Тимуру, вторая половина вздыхала по Сашке. Говорю же, он такой загадочный гений был. Отец у него компьютеры продавал, деньги были, так что Сашка ожидаемо после школы поступил в Лондон. Там уже проекты какие-то мутил, короче, теперь он миллионер. Конечно, по меркам Лондона средненько живет. Но по нашим – о-го-го какой завидный жених.
– Так ты…Погоди, ты из какого лагеря была: тимуровцев или ивановцев?
– Я-то? Я вообще только на старшеклассников западала. Хотя Иванов… Ну, в школе я ему точно нравилась, – подмигнула Соня и хотела сказать что-то еще, но в этот момент мы сначала услышали гудок, а потом увидели теплоход, степенно приближающийся к пристани.
Из кафешки на теплоходный зов повалили Сонины одноклассники, кутаясь в шарфы, снуды и пуховики. Путешествие начиналось…
О, море, море…
Теплоход пришвартовался, нам указали на забортный трап, возле которого стоял уже знакомый мне капитан Алексей и помощник Юрий. Поднявшись, все гости сначала бестолково сновали по палубе, оглядывая теплоход. Кто равнодушно, кто с нескрываемым восхищением. Хорошо, что капитан взял на себя функцию гостеприимного хозяина и предложил показать гостям каюты. Я же зажала Славика в углу. Он все порывался к громкоговорителю, чтобы спеть «О, море, море» Магомаема в полный голос.
– Рано пташечка запела… – угрожающе начала я.
– Как тебе обстановка? – поинтересовался он, прочистив горло. – Хотелось как лучше, а получилось идеально, скажи?
– Не заговаривай мне зубы. Где этот твой Иванов? Что-то я не вижу его среди встречающих. Он что, решил начать развлекательную программу с игры в прятки?
У Славика забегали глазки:
– Ты только не волнуйся…
– Я уже волнуюсь!
– Короче, у него накладка с самолетом вышла. Задержали рейс из-за вечной английской туманности. Но он попросил ничего не менять, чтобы мы отчаливали по маршруту, не дожидаясь его. Он догонит нас на остановке сегодня ночью или завтра с утра.
– Странно. Он точно расплатился? – нахмурилась я, мысленно прикидывая, на какие расходы мы можем попасть из-за чьей-то экстравагантной выходки. Аренда теплохода, кейтеринг, оборудование… Вдруг это конкуренты шалят?
– Конечно, полностью. И за теплоход, и за наши услуги. Денежки давно легли на счет, так что мы ничем не рискуем. В случае чего, прокатим этих чудаков по реке, да и вернем назад. Бабуля, опять-таки, хочет с Русью попрощаться. Кстати, ты узнала, кого они больше любят – Кая Метова или Саню Серова?
– Славик, какой Кай Метов, какой Серов? Ты с ними еще начни про вязание крючком разговаривать. Это современные молодые люди, у них соответствующие интересы и вкусы. Надо знать свою целевую аудиторию.
– Я просто давно не общался с молодежью.
– Понятно, что твои дамы все слегка за… ну, не знаю за сколько. Но ты же не в вакууме живешь. Не общался он! А я, в конце концов?
– Ты не в счет, Дарина, – печально вздохнул гаденыш. – У тебя с рождения энергетика такая… знаешь… старушачья.
– Кто бы говорил! – возмутилась я. – Погугли, что такое геронтофилия.
Поворчав, я рассказала ему о встрече с подругой детства, а Славик поведал мне о том, как бабуля пыталась построить капитана, запретив ему курить трубку. Правда, потом ее быстро укачало.
– Увел Мэмэ в каюту. Кстати, о каютах. Они здесь, конечно, просто микроскопические. Как я сразу не заметил? Капитан меня хеком заболтал. Ну да ладно, где наша не пролезала?
Преодолевая резкие порывы ветра, Славик повел меня обживаться. Наша с бабулей каюта располагалась ближе всего к выходу на палубу.
– Тут их всего восемь, все двухместные. Я про гостевые.
Я кивнула и мысленно прикинула, что Соня поселится в одной каюте с Танечкой. Васятка будет делить каюту с Тимуром, супруги, понятное дело, вместе. Я с бабулей, Славик сам себе злобный Буратино. Та-а-к, а таинственный Иванов? Он может явиться с дамой, почему бы нет? То, что Соня имеет на него виды, вовсе не значит, что он одинок. Возможно, одноклассники просто не знают о его семейном положении. Хотя вроде он не указывал, что будет с кем-то.
Я заглянула в свою каюту и услышала голос папы № 3, читавший бабуле что-то из стихов Саши Черного.
«Не может быть, неужели отец тоже на борту…»
Я стала озираться по сторонам с благоговейным ужасом и наконец заметила включенный телефон на подставке. Под его монотонное бормотание бабуля и похрапывала.
– Классно я придумал? – обрадовался Славик, заметив мое удивление. – Бабулю успокаивает голос Учителя, я давно заметил. Несмотря на то, что она называет его синичкой-неврастеничкой и малахольным апудилой. А еще недо…
– Хватит, Славик. Я знаю, как бабуля относится к отцам. А этот телефон… он ей спать не мешает?
Славик сделал мне небрежный жест ни о чем не беспокоиться.
– Спит, как барсук. По секрету сообщаю: учитель подсадил бабулю на гомеопатию.
– Вот те раз…
– Это я посоветовал, – шепнул он.
– И она согласилась принять что-то из рук бывшего зятя? – не поверила я. – Бабуля же никогда принципиально не ест с ними за одним столом. У нее всегда был пунктик, что отцы мечтают ее отравить.
– Ага, согласилась, – фыркнул Славик. – Ни в какую не хотела! Поэтому пришлось подменить ее успокоительное этой гомеопатией. Зато теперь спит как младенец. И даже перестала биться очками по голове, просто очешником замахивается – и все!
– Это точно не опасно в ее положении? Гомеопатия – дело тонкое…
– Только травки, – успокоил приятель. – Чего переживать? Я их постоянно пью и, как видишь, в полном порядке.
– Как сказать… Вот поэтому я за бабулю и переживаю.
– Ладно, раз она спит, пошли пока ко мне в каюту, чего здесь шептаться.
Попав внутрь, я плюхнулась на полку Славика, застеленную пушистым покрывалом, и осмотрелась. Наши с ним каюты были идентичными. Две кровати, между ними крохотная тумбочка, в стене – встроенный шкаф, напротив кровати – телевизор. Окошко круглое, обрамленное деревянной накладкой в форме корабельного руля. Еще одна, более узкая, дверь вела в тесноватый туалет с поддоном для принятия душа за шторкой. Главное – все было новым, чистеньким, но не вызывающим, что я лично очень ценила. Никогда не понимала кричащую роскошь, до которой пальцем страшно дотронуться, не говоря уже про то, чтобы на нее сесть.
Воспользовавшись временным затишьем, мы еще раз пробежались по основным пунктам программы, просмотрели рабочую почту и вышли на воздух. Надо было заниматься гостями и руководящими обязанностями, несмотря на то, что теплоход располагал к отдыху и бесцельному созерцанию красот.
Кают-компания (она же место для приема пищи, посиделок, пения караоке и обмена впечатлениями) уже успела собрать почти всех путешественников. Когда мы вошли, Юрий показывал Васятке, Танечке и супругам возможности акустической системы, хотя Васятку больше заинтересовали фигурки негритят. Он даже приспустил очки, чтобы лучше их рассмотреть.
Соня, заметив меня, сразу же помахала рукой. Рядом с ней стояла невысокая полноватая женщина с морщинистым улыбчивым лицом. Я сразу поняла, что это повариха Анна Михайловна, и поприветствовала ее.
– Садитесь чай пить! – отозвалась она. – Теплоход сейчас отчаливает. Пойду займусь обедом.
– Здорово здесь, да? – тараторила Соня. – Ой, чего это я, это же ты все организовала…
– Вообще, если быть до конца честным, это Славик постарался, – пришлось признать мне.
– Да, это был я, – гордо выкатил тот грудь вперед. Соня уставилась на него заинтересованно, пришлось объяснять ей, кто такой Славик, и как так случилось, что он стал моим партнером по бизнесу. В продолжение нашего разговора Славик успел доложить, что параллельно мы подрабатываем детективными услугами, за что я треснула его по затылку. Нечего тут свои истории о трупах рассказывать и пугать людей.
– Мы же Детективное Агентство Добрых Услуг! Пусть все знают…
– Ага, только конкретно ты в этом агентстве называешься министерством не ваших собачьих дел.
– Ничего себе, какая у вас интересная работа, – встряла Танечка, заслышав про убийства и добрые услуги.
– Конечно, однажды нас травили сухим льдом, а как-то чуть не замуровали живьем в склепе с мумией, – начал Славик, но тут заметил, что Васятка запутался в канате, и полез выручать собрата по ментальному уровню развития. Танечка, всплеснув руками, кинулась помогать обоим.
– Если честно, я волнуюсь перед встречей с Сашей, – доверительно прошептала мне Соня, подливая в свой чай поданный на подносике коньяк и закусывая все это лимоном. – А у тебя как на личном фронте?
Конечно, я сразу же подумала о Дубровском… Темные глаза, слегка вьющиеся волосы, подбородок грубоват. А губы пухлые, красивые, если бы не шрам, что перерезал верхнюю… Словом, довольно привлекательный парень, но даже не внешние данные делали его притягательным. Было в нем что-то такое… Дух авантюризма, вот! Ну не вписывался он в нашу серую, обыденную жизнь.
Больше года назад я словно попала в очарованный круг. Ведь прекрасно осознавала, что Дубровский – темная личность. Я должна испытывать к нему только злость, презрение и порицать его поступки. Но я влюбилась. И, кажется, Дубровский тоже что-то такое ко мне испытывал, потому что, меняя обличия и имена, периодически возвращался в мою жизнь. Он никогда не звал с собой, не рассказывал мне о своих планах, не хвастался связями с криминалом. И не боялся, что я выдам его, что свяжусь с полицией, расскажу все папе подполковнику. Он знал, что я не смогу причинить ему зло, но также знал, что я никогда не смогу поступиться своими принципами. Может, поэтому никогда всерьез не предлагал уехать с ним, куда глаза глядят?
Я бы никогда не смогла представить его на работе в офисе, или таскающим продукты из супермаркета, или выгуливающим собаку по утрам. Неуловимый, недоступный, далекий. А нашу сестру хлебом не корми – дай пострадать по всякому недалекому гаду. После нашей последней встречи в деревне Заполье, где мы со Славиком случайно оказались вовлечены в расследование загадочной смерти молодой работницы книжного магазина, я Дубровского больше не видела.
Его оскорбили мои подозрения, а я так и не смогла решить, стоит ли бежать за ним и просить прощения. Кажется, пора было принять то, что мы люди разных миров. Все эти частные встречи, легкие касания, пароли и намеки не для меня… Стоило закрыть эту страницу в своей жизни. И сколько уже попыток я сделала! Днями я еще как-то справлялась, но ночи – это было полное безобразие, я не понимала, как научиться жить, мечтая о чем-то другом.
Да и вообще, у каждой девушки в душе есть что-то потаенное, скрытое от других. Место, где она хранит самые интимные секреты, переживания, эмоции. Подумав так, я решила, что Соне не обязательно слушать эту Санта-Барбару. Во всяком случае, не сейчас. Может, потом, выпив по бокальчику, мы разоткровенничаемся, а пока я обозначила, что на личном фронте без перемен, и перевела разговор на собравшихся.
– Так у вас, получается, такой дружный класс. Мы вот с ребятами из моего почти не общаемся.
– Серьезно?
– Ага, надо как-то попытаться всех собрать. А вы часто встречаетесь? Рассказывай!
– А что рассказывать? Ты же помнишь, класс у нас был экспериментальный, со спортивным уклоном. Каждый мог стать звездой, но не задалось.
– Чего так?
– Танька бальными танцами занималась, но лицом не вышла. Там любят смазливых, эффектных, а она мышь серая. Да и с партнерами ей не везло. Наверное, по той же причине. Васятка шахматист-пофигист. Его в наш класс по блату взяли, шахматы так себе спорт, конечно, но он же был сыном классухи. Элла теннисом занималась, подавала надежды, но потом травма плеча – и прощай, карьера. Муж ее, Артем, он из богатеев. Его отец сеть рыбных магазинов «Кит» держит, одним из первых в городе стал развивать это направление. Сейчас у них не только свои киоски и онлайн-продажа, но и большие супермаркеты по всей области.
– А сам Артем чем занимался?
– Артемка у нас ни рыба ни мясо. В школе футболистом был, мяч гонял, но характера не хватило. Он такой… изнеженный. Хотя и безобидный. Папка его устал платить, чтобы сына брали на соревнования. В университете Артемка и вовсе загулял: вечеринки, тусовки с золотой молодежью. Отец решил, что проще его женить, чтобы не куролесил, тут кстати Элла подвернулась. Она все о принце мечтала, но быстро смекнула, что богатый наследник Артем лучшее, что ей светит в нашем городе. Карьера не задалась, самое время подумать о семье. Ее мать растила, денег там не особо, зато мать занимает должность в администрации и многие вопросы может решить. А Элла девка умная, она Артемку разглядела, прибрала и быстро приструнила. Гулянки, девочки, дружки – все прекратилось. Теперь он папин бизнес постигает. Если честно, я ей даже чуточку завидую. Артем лет до пятнадцати прыщавым был, ноги колесом из-за футбола, а теперь вымахал, возмужал, похорошел.
– Что же, похвально. Иногда счастье можно найти там, где не ждешь. Они хорошая пара, – согласилась я и продолжила опрос:
– А красавчик Тимур?
– Что, понравился? – усмехнулась Соня.
– Просто спрашиваю, – смутилась я, потому что ничего такого не имела в виду. Вы же знаете, сердце мое давно было занято другим, которому моя любовь по барабану. И если я и оценивала кого-то, то исключительно объективно, не имея в виду ничего такого.
– Тимур пловец, – пояснила Соня. – Оттуда и плечи. У них все братья в секцию ходили. И все, как на подбор, красавцы. Кстати, Тимур единственный из нас, кто в спорте остался. Хоть тренирует… Ну, про Иванова я говорила, он велоспортом занимался. Вечно с травмами ходил. А про меня ты и так знаешь.
И Соня, взмахнув руками, уселась на шпагат под всеобщий хохот.
– Итак, господа спортсмены, какая у нас программа? – поинтересовалась Элла, поправляя симпатичную спортивную курточку. Ее муж в это время увлеченно болтал с Тимуром, стоя у перил. Васятка с Таней наблюдали то ли за чайками, то ли за тем, как теплоход удаляется от берега. Славик, довольный вниманием к его работе, вкратце пересказал основные пункты, где будут остановки, сообщил время обеда и ужина, и в конце добавил:
– А ночью или рано утром к нам присоединится сам Александр Иванов, ваш дорогой во всех смыслах одноклассник!
– Интересно, изменился он или нет? – улыбнулась Элла, обращаясь к другим. – Помните, в старших классах он передо мной сидел, я за его спиной пряталась, когда шпаргалку достать хотела. Как-то химичка заметила, что я там чем-то шуршу, еле успела Иванову за жилетку затолкать бумажку. Он меня не сдал, сколько она ни искала!
– А я с ним домой ходил, нам в одну сторону тогда было, – кивнул Тимур. – Он в школе все больше помалкивал, но уже тогда было понятно: Сашка – башковитый парень. И спокойный такой, всегда ко всем с уважением.
– Последние два года о нем вообще ничего не было слышно, и тут объявился, да еще как! – подхватила Танечка.
За обедом, поданным Анной Михайловной, мы окончательно раззнакомились. Бабуля, хитрая лиса, очаровала всех присутствующих, взяв на себя роль эдакой очаровательной старушки. То и дело она блистала своим изумительным знанием русской литературы, добавляя в обстановку нотку интеллектуальности:
– Кстати, чтобы вы знали, в 1860 году литератор Василий Алексеевич Слепцов провозгласил: «Клязьма – одна из замечательных рек в своем роде: ничтожная по величине и судоходству, она имеет огромное экономическое значение для тех местностей, по которым протекает».
К счастью, гомеопатия действовала, и бабулю больше не укачивало. Тем более Славик, поднатаскавшись у папы № 3, провел нам расслабляющую медитацию. А потом я организовала командную игру на сплочение коллектива. Так как утро мы начали с шампанского и коньяка, а к обеду подали вино, то очень быстро все раскрепостились, сплотились и стали без смущения вспоминать школьные годы.
Я слушала истории про кнопку на стуле директора и слабительное в компоте трудовички и все яснее понимала, что Сонин класс и впрямь был невероятно дружным. Конечно, во многом это было заслугой их классной руководительницы, которая умела найти подход к детям. Они объездили все Золотое кольцо, сплавлялись на байдарках, ходили в лес с палатками, зимой катались на лыжах, а летом выезжали в спортивный лагерь.
– Да что тут говорить! – расчувствовавшись, тостовал Васятка. – Мы все были одной большой семьей. А теперь… Эх!
– Помните, как мы договаривались каждое лето выезжать на неделю дикарями? – грустно отозвалась Соня. – Первые два года еще ездили, а потом…
– Ну, Сонь, надо понимать, – пожала плечами Элла. – Годы идут, люди обрастают заботами, все строят семьи. Почти все…
– Ой, а помните, как Васятка чуть не утонул, когда мы переправлялись на байдарках? – хихикнула Татьяна, слегка покрасневшая после упоминания семьи.
– Конечно! – подхватила Соня. – Тимур его еще два километра до лагеря на себе тащил…
– Ничего я не тонул, – возмутился Васятка. – Я просто хотел пощупать температуру воды, а вы накинулись…
Между тем капитан объявил остановку в поселке Городищи, раскинувшемся по левому берегу. Бабуля заявила, что останется на теплоходе, чтобы в спокойной обстановке испить свой кофий с видом на Клязьму.