Мой страшный, страшный опекун

– Полагаю, никто не возражает? – посмеиваясь, сказал лысый, сдавая карты. – Тогда ставка барышни принята.

– Только чтобы бревном не лежала, – сказал один из игроков, забирая свои карты.

– Сначала выиграй, – бросила ему девица.

Игра началась, и после первой партии золота у девицы прибавилось, а лысый перестал улыбаться. Мужчины подкинули в банк ещё по стофлориновой облигации, и во второй партии мамзель снова забрала всё.

Теперь уже мужчины играли азартно, почти яростно, но третья партия заставила покинуть стол трёх игроков, чьи карманы оказались пусты.

Они с сожалением вышли из игры и присоединились к зрителям, которые уже толпились вокруг стола, делая ставки на то, будет сегодня мамзель Зизи спать в постели маркиза М. или же купит себе новые чулки и дом на центральной улице в придачу.

Лысый проиграл и в гневе разорвал карты, бросив их через плечо.

Остался Эдвард, и, насколько Чезаре знал умения своего сюзерена, шансов купить новые чулки у девицы не было.

Открыли новую колоду, банк пришлось передвинуть к краю, потому что иначе груда монет и бумажек мешала сдавать.

– Должен предупредить, мне всегда везёт, – с улыбкой заметил Эдвард, выкладывая финальные карты веером.

У него было «каре», и он был абсолютно уверен в победе.

Зрители зааплодировали превосходной карточной комбинации. Многие вслух гадали – кто этот человек, и кому досталась красотка Зизи.

– Невезение всегда приходит в первый раз, – вернула улыбку танцовщица. – Например, как сегодня. Вот десять, – и она выложила на стол червовую десятку. Вот валет. Вот дама…

Зрители ахнули, глядя на такое чудо.

– Неужели, «королевская молния»?! – воскликнул кто-то.

Это была самая редкая и самая высокая комбинация карт. Она побивала даже «каре».

– …Вот король, – продолжала девица, – а вот – червонный туз. Неплохо, да? – и она проворно сгребла деньги, высыпая их в подол.

– Отыграться? – мрачно спросил лысый, оперевшись на стол ладонями.

– В следующую пятницу, милорд, – сладко ответила мамзель. – В следующую пятницу предоставлю вам шанс отыграться.

Мамзель крутанула попкой на прощание и исчезла за занавесом, унося с собой добычу.

Зрители потихоньку разошлись, обсуждая удивительную игру, и Чезаре похлопал по плечу Эдварда, который до сих пор смотрел туда, куда удалилась Зизи. Смотрел и улыбался чему-то.

– Что радуешься? – хмыкнул Чезаре. – Продул столько денег какой-то соплячке. А она молодец. Хорошо играет.

– И жульничает неплохо, – согласился император.

– Откуда ты знаешь?

– Да оттуда, что червонного туза я ещё в начале игры скинул под стол.

Чезаре не выдержал и хохотнул.

– Почему ты ее не разоблачил? – спросил он, прыская.

– Потому что тогда разоблачил бы сам себя, – пояснил Эдвард. – А девчонка от меня всё равно никуда не убежит.

– Она тебе так понравилась?

– А тебе нет?

– Ну-у…

– Да ладно, не притворяйся. Тут на неё у всех встало, – Эдвард поднялся из-за стола. – Давай выпьем по стаканчику чего-нибудь горячительного – и в гостиницу. Завтра мы устроим тут переполох и узнаем, кто эта талантливая красотка. Надеюсь, она талантливая ещё и в постели. Потому что просто так она от меня не отделается. Будет отрабатывать червонного туза неделю. Не меньше.

Они выпили – вернее, выпил Эдвард, а Чезаре лишь пригубил. Потому что глупо пить, когда сопровождаешь императора в одиночку.

Игорный дом и не думал закрываться, они вышли из жаркого, разгоряченного зала в ночную прохладу, и Чезаре вздохнул полной грудью.

Без моря поблизости ему было душно. И ещё – темно. А в этом городке даже фонарей было мало. По крайней мере, на этой улице не было ни одного. Дорогу освещала только тусклая луна, да не менее тусклый свет из пары окон.

– Приятный вечер, – откровенничал Эдвард на пути до гостиницы, – даже не ожидал, что здесь можно встретить что-то подобное. Как думаешь, где она прятала этого туза? За пазухой или…

– Тихо! – Чезаре схватил его за плечо, останавливая.

В переулке справа происходила какая-то возня, и Чезаре готов был поклясться, что расслышал, как нож выходил из ножен.

Луна услужливо выглянула из-за тучи, и стало видно, что в переулке трое громил поймали припозднившуюся девицу. Она отступала к стене, прижимая к груди сумку. Лунный свет блеснул на клинке, а потом Чезаре разглядел лицо девицы – мамзель Зизи из «Жареных цыплят». Ну да, тащила домой выигрыш, но кое-кому деньги тоже были нужны.

– Как мы вовремя! – восхитился император и тут же двинулся в переулок, грозно крикнув: – А ну! Оставьте девушку, негодяи!

– Стой! – прорычал Чезаре, хватая его за плечо.

Но Эдвард так торопился стать героем в глазах сомнительной девицы, что вырвался и бросился на разбойников.

С голыми руками.

Впрочем, он довольно успешно смог применить заклинание воздушного удара и отбросил разбойника с ножом шагов на пять, вмазав в стену дома. Зато тут же получил от другого хороший пинок в живот, отчего уже сам улетел к стене противоположного дома.

Пришлось вмешаться, и Чезаре, не особо мудрствуя, призвал ужасную волну, которая одним ударом раскидала нападавших. Они разлетелись, как игральные карты по ветру. Девчонку не задело, но движение магии она, несомненно, почувствовала, потому что волосы её так и всколыхнуло. Мамзель прижалась к стене спиной, распласталась по ней и почти слилась с каменной кладкой, тараща глаза.

Испугалась.

Ну да. Тут было чего испугаться. Ужасная волна больше всего напоминала удар оглоблей. После оглобли разбойники в лучшем случае проваляются тут до утра. В худшем… Хотя, почему – в худшем? Возможно, небеса решат, что нечего больше некоторым нападать на соплячек и честных людей.

Чезаре не стал подходить к танцовщице и спрашивать – как она? И так ясно, что всё в порядке. Больше его волновал император.

– Ты как? – с беспокойством спросил он, становясь на одно колено рядом с Эдвардом.

– Что-то не очень, – честно признался император, держась за живот.

– Сейчас приведу врача, – пообещал Чезаре, помогая Эдварду приподняться, и оглянулся.

И очень вовремя оглянулся.

Потому что мадемуазель Зизи пыталась скрыться под шумок и уже кралась на цыпочках вдоль переулка, прижимая к груди объёмную сумку. С деньгами, наверное.

– А ну, стой! – рявкнул Чезаре и отправил за девчонкой уже цепкую волну.

Капли воды стекли с его пальцев, сплелись в голубую гибкую верёвку, захлестнули красотку поперёк талии и потащили назад, несмотря на отчаянные попытки освободиться.

– Что вам надо?! – пискнула мадемуазель Зизи, когда Чезаре подволок её поближе к себе.

Она прижимала к себе сумку так отчаянно, что это было просто смешно. Кому-то нужны её капиталы! Заработанные задиранием юбки и жульничеством…

– Куда собралась? – спросил Чезаре грозно, не спеша отпускать девчонку из петли. – Даже не поблагодарила за спасение!

– А вам не надо было вмешиваться! Я сама бы справилась! – выпалила она, продолжая таращить глаза и, кажется, постукивая зубами со страха.

Постукивала, но всё равно храбрилась.

Дура непроходимая. Свернули бы ей шейку тут, в подворотне, как цыплёнку. Недожаренному.

– И вообще… По какому праву ты ко мне магию применяешь?! – голос у неё сорвался, но она лишь воинственно выставила подбородок. – Отпусти сейчас же!.. Иначе в королевский департамент магии пожалуюсь! Мигом тебе щупальцы твои подкоротят! – она снова задёргалась, пытаясь освободиться.

– Ты не только дура, а ещё и нахалка, – процедил Чезаре, поддерживая императора, который повис у него на плече. – Затащить бы тебя в кусты, да научить вежливости!

Она ахнула и снова дёрнулась, а он продолжал:

– Сейчас быстро побежишь в гостиницу «Уютный приют», – перебил её Чезаре ледяным тоном, – и скажешь…

Дальше он сам ничего не сказал, потому что получил сильный удар сзади, по затылку, и рухнул физиономией в мостовую, потянув за собой стонущего Эдварда.

Магическая волна рассыпалась, окатив их обоих солёной морской водой, и это привело Чезаре в чувство. Потирая ушибленный затылок, он успел заметить, как девчонка удирает во все лопатки.

Её сообщника не было видно и слышно. Наверное, сбежал ещё раньше.

Надо было догадаться, что такая цыпочка не будет разгуливать с тысячей золотых под мышкой без сопровождения. Эдвард дурак, что полез е спасать. А он дурак, потому что потерял бдительность. К чему было тут пикироваться со шлюшкой из притона?..

Рядом валялся окровавленный с одной стороны булыжник.

Вот чем его приложили.

Чезаре прикоснулся к затылку. Волосы намокли от крови, но, похоже, голова была целая, только кожа рассечена.

– Кипучий пистолькорс… – выругался он сквозь зубы, вставая сначала на колени, потом на ноги, и взваливая стонущего Эдварда себе на спину, потому что помощи ждать было неоткуда.

До гостиницы он дотащился, сам мучаясь дурнотой – всё-таки, удар по затылку получился не слабый, кровь так и хлестала, заляпав и камзол, и рубашку, и Эдварда.

Появление с раненным императором, перепачканным кровью, вызвало в гостинице что-то вроде репетиции Судного дня. Прибежала охрана, которая благополучно охраняла императора в его гостиничном номере, примчался заспанный и слегка пахнущий коньяком врач, хозяин гостиницы в ужасе жевал край своего фартука…

Чезаре оттеснили от императора, и мамаша Мод – жена хозяина гостиницы, сама прибежала, чтобы обработать рану.

Спустя полчаса, выпив для поддержания духа вишнёвой наливки из запасов мамаши Мод, Чезаре навестил императора.

Эдвард лежал в постели, с грелкой, полной льда на животе, и попивал говяжий бульон через соломинку.

Выглядел он (император, разумеется, а не бульон) вполне неплохо, но врач строго-настрого запретил вставать в ближайшие два дня.

– А ты как? – спросил император у Чезаре, разглядывая его перевязанную голову. – Получил, за свою доброту? – и он весело заржал, но тут же оборвал смех и скривился, схватившись за живот.

– Ваше величество! – с упрёком сказал ему врач. – Я же прошу вас: только покой, только полное спокойствие.

– На том свете будет полное спокойствие, – проворчал Эдвард и приказал: – Оставьте нас с князем наедине. У меня к нему важный разговор.

Врач, охрана и слуги торопливо вышли, а Эдвард указал на стул рядом с кроватью, предлагая Чезаре присесть.

– Что за важный разговор? – недовольно спросил он, усаживаясь, и уже предчувствуя какую-то лютую ерунду.

– Друг мой, – начал император проникновенно, и предчувствие усилилось. – Мне требуется твоя помощь. Завтра тебе надо будет съездить кое-куда и забрать одну молодую особу…

– Ты всё не уймёшься? – мрачно поинтересовался Чезаре. – Эта тварь бросила нас там, умирать. Даже на помощь позвать не соизволила…

– Я не о ней, – перебил его Эдвард. – Да и честно сказать – не так уж мы и пострадали. Я бы уже сейчас поднялся, да этот мэтр Уилкс и слышать о таком не хочет. А уж про тебя и говорить смешно. Подумаешь, камнем саданули. Не то переживали.

– Благодарю за заботу, – произнёс Чезаре ещё мрачнее.

– Да брось! – император отмахнулся. – Всё это такая чепуха, пора её забыть. Но завтра, – он поставил на столик чашку с бульоном и пристально посмотрел на друга: – завтра ты должен поехать в Пансион Кротких Агнцев…

– Куда?!

– Чез, не делай такое потрясенное лицо. Не просто же так мы притащились в эту дыру? Есть тут такая школа для благородных девиц. Пансион Кротких Агнцев. Держат её монахини, так что будь там поделикатнее. Не шокируй слишком Божьих овечек. Так вот. Поедешь и заберёшь там некую Рэйчел Блаунт. Привезёшь её в столицу…

– А как же «Жареные цыплята»? Мы собирались закрыть этот притон сегодня.

– С этим я разберусь без тебя, – успокоил его император, похлопав дружески по руке. – Увези леди Блаунт в столицу, окажи услугу.

– Почему бы тебе не отправить эту овечку с кем-нибудь другим? Не хочу оставлять тебя тут одного, наделаешь ещё делов. А потом – знаешь, я не слишком умею обращаться с набожными юными девицами. Отправь её с какой-нибудь графинькой или маркизой.

– Тут всё не просто, – Эдвард потёр подбородок. – Леди Блаунт находится под королевской защитой. Отец ещё при жизни устроил её в этот пансион, и все документы в отношении неё были засекречены. Перед смертью папаша просил меня позаботиться о ней, прямо настаивал. Говорил, чтобы я приставил к ней самого сильного мага, когда её будут забирать, и пока её не выдадут замуж.

– Почему? – удивился Чезаре. – У неё такая сильная или запретная магия? Или неуправляемая?

– Не знаю, – пожал плечами Эдвард. – Я не видел её ни разу. Но по характеристике, ничего особенного. Я запросил о ней перед поездкой. Монахини пишут, что за время обучения леди Блаунт показала себя с самой хорошей стороны – послушна, добродетельна, скромна, прилежна. Всё, как и полагается благородной девице. Про выдающиеся магические способности ни слова. Их проверяют каждый год, этих воспитанниц. Если бы что-то вылезло, было бы известно. Скорее всего, мой отец просто перестраховался. Ты же знаешь, что у него было сто официальных шпионов, двести неофициальных, и за каждым ещё следили два шпиона из тайного департамента.

– Да, возможно и так, – согласился Чезаре. – А кто такие Блаунты? Я о них никогда не слышал.

– Какое-то захудалое семейство с севера. Вроде бы даже в родстве с королевской фамилией, где-то в пятнадцатом колене, если не дальше. Девушка сирота, родители умерли пятнадцать лет назад. Наверное, её отец был каким-нибудь шпионом, вот после его смерти папаша и решил позаботиться о его дочке. Привезёшь ее в столицу, сними ей дом где-нибудь в хорошем районе, помоги нанять компаньонку, служанку… Разберись сам? Я плохо представляю, что надо делать в таком случае.

– А я, значит, представляю? – Чезаре стало смешно.

– Чез, ну не королю же нанимать служанок для бедной овечки? А отцу я обещал.

– Понял тебя, понял. Сделаю, как просишь. Денег у неё, я так понимаю, нет?

– Нет. Поэтому назначаю тебя её опекуном, официально. Все документы уже готовы, возьми в сейфе, вот ключ, – он вытащил из-под подушки ключ с резной бородкой. – Приданое ей будет из государственной казны, но прочие расходы я возлагаю на тебя.

– И мы приехали сюда из-за этого? – Чезаре только головой покачал.

Он открыл сейф, достал документы об опеке, заверенные королевской печатью, и бегло просмотрел.

– Ты с ней поосторожнее, – посоветовал Эдвард. – У девчонки только и есть, что знатная кровь. Если она не дотерпит до свадьбы, то её и с кровью никто не возьмёт. Мне надо, чтобы товар долежал в сохранности до того, как попадёт к покупателю. Позаботься об этом.

– Ты уже подобрал ей мужа?

– Нет. Зачем? Выведу её на бал дебютанток, будут предложения – пусть сама выбирает. Мы же не варвары, а цивилизованные люди. Не хочу неволить нежную девицу.

– Хорошо, – уступил Чезаре, безжалостно сворачивая документы пополам и ещё раз пополам. – Надеюсь, больше таких просьб не будет? Я же не нянька.

– Не ворчи, – усмехнулся император. – Это такая мелочь? Не доставит тебе совершенно никакого беспокойства, я обещаю. Слово императора.