- -
- 100%
- +
Так всегда было, когда рядом была она. Ее это во всяком случае не смущало. Но вот ведь незадача… и почему мы расстались? Да вот почему – когда мы начали встречаться, у нас у обоих отказали тормоза. Причем главным образом у нее. Так, стоило сосредоточится.
Ее платье с перламутровым отливом… обтягивающий корсет старых времен… так, что то я сосредотачиваюсь совершенно не на том. Нет¸ что то это мне напоминало, но что?..
«О программе думай, Чарли, о программе!»
Но у меня ничего не получалось. Может, мне попался неисправный кракебузатор и он до сих пор живет внутри меня. Бабочка на ухе и в животе, или как там происходит. И что это вообще значит то «бабочки в животе»? До сих пор не могу понять этого выражения. И в то же время я определенно чувствовал нечто похожее.
Бабочки на ушах… Я изо всех сил старался не рассмеяться. Мне было смешно до слез. Рарджи сняла в меня с уха свою гигантскую бабочку и помахала ею у меня перед носом.
– Все, – заявила она, – теперь это мое домашнее животное! Буду кормить ее сиропом и нектарами, а ты будешь подыскивать для нее жениха.
– Почему ты уверена, что это девочка?
– А ты посмотри на это утолщение на ее тельце!
– Какое?
– Ну как же ты не замечаешь, вот же оно…
Тут вспыхнул экран терминала и мое внимание ненароком переключилось на него. Бабочка перепорхнула на другую руку Рарджи и та принялась ее поглаживать. Громадное нахальное насекомое… брр… Хотя бабочка была красивой, но вид ее мохнатого тельца вводил меня в некий ступор. Тот еще мех, надо сказать.
Я машинально нажал на сенсорные кнопки терминала, и тот загудел, перерабатывая информацию о принятой резолюции.
– … И я рад вам объявить, что на месте Австралийского моря будет воздвигнут новый океан! Пару недель землетрясений и проблема глобального потепления и нехватки океанов будет решена! Спешите занять места у позиций.
– Что? Как? – я был обескуражен. – Какие океаны?
– Океан! – голос Рарджерики был малость категоричен, но зато она умудрилась опять быть в курсе происходящего. – Ты опять прослушал?
– Что значит, опять? – возмущенно спросил я.
– Угу, не опять, а снова. Знаем мы эту песню.
Меня передернуло. Опять эта выдра умудрилась сделать два дела одновременно – отвлекать меня и внимательно слушать программу. Ну как ей это удается? Право же, даже не знаю, что на это надо было сказать.
И что ее изменило? Раньше была такой милой, а стала жесткой, язвительной и вечно не в тему. Может, по ее мнению, именно так надо было обращаться с мужем? Да, стоило отметить, что после нашего разрыва она мало что изменилась. Так может, она просто это проигнорировала?
– Ты вообще в курсе, что мы больше не встречаемся?
– Я думала об этом. И знаешь мое решение? Это твои проблемы, что ты со мной не встречаешься. Если я решила выйти за тебя замуж, то выйду.
«Надо линять!» Подумал я. Краткий и простой ответ девушки не то чтобы слишком уж сильно удивил меня, но не на шутку насторожил.
Рарджи проиграла на своем терминале целую симфонию из шума пальцев, треска статического электричества и визга коммуникатора. Лампы и микросхемы накалились докрасна, и даже одна лампа сгорела – потемнел край терминала и оттуда повился дымок.
– …Ты никогда не мог сосредоточится на важных вещах! – продолжила она – мало того, что ты удрал как раз перед тем, как я хотела предложить тебе переехать к нам на поместье, так ты еще и конгресс не слушаешь.
Я в это время стал пристально смотреть на сцену. На месте, где обычно никогда ничего не происходило, стали происходить чудеса. Например, появилась наша с Рарджи фотография, где мы лежали, обнимаясь на пляже. Как и были, в костюмах. Голограмма, но изумительного качества.
Диктор казался непреклонным. Его, конечно, удивило появление полуголой парочки прямо перед ним, но он не подал и виду, да и зрелище было довольно приятное.
А моя ненаглядная продолжала колдовать над терминалом, полностью позабыв про бабочку, которая переползла ей на плечо и ощупывала хоботком ее мраморную кожу как ни в чем не бывало.
Тут на докладчике появились усы и борода. Тот старался не подавать виду, но было видно, что его несколько смущают происходившие с ним изменения.
– … И тем не менее, – продолжал он, – несмотря на то, что новоавстралийское центральное озеро всецело удовлетворяет потребности континента, мы хотим предложить вам провести центральное водоснабжение из родников Сахары….
Тут мой терминал потемнел, и остался лишь голос докладчика, сопровождаемый хрустом автопереводчика.
И в то же время я заметил, что большинство присутствующих как то подобрались и уставились озадачено на экран. Мне же не оставалось ничего другого, как вслушиваться в доклад. И хотел было подглянуть на экран своей соседки, но она так странно при этом посмотрела на меня, что я счел за благо ретироваться взглядом на свой собственный экран. Все по прежнему черный.
Тут до меня дошло, что можно было бы смотреть по экрану Рарджерики, но когда я наклонился над ее экраном, над которым она в тот самый момент колдовала в поте лица, то она так решительно топнула по моей ноге своим острым каблучком… Что до меня дошло вдогонку – лучше ей в этот самый момент не мешать.
Так я и остался один на один с голосом Сахары, который на этот момент пробивался в виде журчащего ручья, а потом и сокрушительного водяного потока.
Тут внезапно докладчик осекся, и стал лихорадочно что то говорить на диалекте гор. Я этого диалекта не знал, а автопереводчик, видимо, сломался.
Дальше было еще лучше. Слушатели внезапно заопладировали, а Рарджерика горделиво поправила шляпку, не менее пристально смотря на мой экран, чем я до того смотрел на ее терминал.
Потом защелкали автовыбиратели. Моя соседка справа стала лихорадочно что то писать на экране, а мне оставалось только жалеть, что на моем терминале по прежнему ничего не происходило. Разве что лопнула еще одна лампа накаливания, которая осыпала мне брюки горящими осколками. Пришлось бороться с брыкающимся и рассыпающимся на части терминалом.
Пока я потушил огонь на своих брюках, уже все прошло. Все кричали что то, но на самых разных диалектах, в которых я совсем не разбирался. Я пожалел, что не сел в секторе с родным диалектом, но делать было уже нечего.
Оставалось только слушать докладчика.
Но тот что то радостно вещал на своем же языке, которого я не понимал. А узковещательная система накалилась так, что автопереводчик окончательно вышел из строя.
Тут автопереводчик снова заработал. «Итак, – радостно послушалось из него. – Вы можете проголосовать по данному вопросу прямо сейчас! Я всецело согласен с залом, добавил он пару секунд назад, но надо добавить, что в истории человечества было немало примеров, когда устраивались такие грандиозные мероприятия как… (тут я не разобрал, по моему „свадьба“) и мы можем с вами повторить историю! Ваше дело – проголосовать прямо сейчас! Пусть они живут счастливо!»
Ну, раз счастливо, то надо проголосовать вместе со всеми. Я раздраженно стукнул по экрану терминала, и тут он, как ни странно, заработал.
На окне появились две сенсорные кнопки, нажав на которые, можно было проголосовать. Я смело ткнул в одну из кнопок, обозначавшую согласие.
– Теперь, – голос оратора был радостен как никогда – можете поцеловать невесту!
Я был ошарашен.
«Не понял» – подумал я. «Какая еще свадьба?»
Но тут Раржди наконец оторвалась от экрана, из которого уже вовсю торчали внутренности, и смачно поцеловала меня в щеку.
– Теперь ты меня поцелуй! – заявила она мне шепотом. Тихим, но твердым. – Иначе я тебя пристрелю!
Тогда я нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– В губы!
Щелкнул курок предохранителя.
Я послушно поцеловал ее в губы, уже начиная понимать, что же толком произошло!
– Объявляю вас мужем и женой! – радостно произнес голос из всех коммуникаторов стадиона.
Я мельком бросил взгляд на ретрансляционные экраны впереди нас. На всех них была моя старая фотка с Рарджи. На ней мы улыбались и приветливо махали рукой фотографу. Фото было движущимся, а потому все выглядело так, будто мы машем счастливому стадиону прямо в эту минуту.
– Будь я проклят! – прорычал я. – Рардж, что ты натворила!
– Раньше ты сам этого хотел. – она «смущенно» потупила глазки, потом прощелкала коротенькую руладу по экрану коммуникатора, откуда ни возьмись высунувшемуся из ее рукава. Потом она так же виртуозно спрятала его в рукав, ткнула меня локтем под бок и засмеялась:
– Да не кисни ты так! Я не собираюсь тебя удерживать. Хочешь, женись на другой, если совесть позволит. И все же пойми, дорогой, что раз уж ты обещал сделать из меня честную женщину, то я уж что что а возьму с тебя должок!
Я глубоко вздохнул. Так вот зачем она села на соседнее кресло.
Я молча встал и вышел. Программа конгресса была завершена, но предстояло еще пройти несколько практических уроков по технологии ведения бизнеса, поэтому все в основном оставались на местах. Мне же хотелось уединится в своем шаттлеы.
Кое как я добрался до шаттла, и щелкнул пальцами. Дверь послушно открылась. Конечно, она предварительно просканировала мою сетчатку, но это произошло так быстро, что окружающие прохожие ничего и не заметили.
На экране лобового монитора сияло величественное «Поздравляем со свадьбой!!!». Я только печально вздохнул. Это конечно, было редкостью в нашем мире, когда жена насильно или хитростью женила на себе парня, но мне это все равно не показалось шуточным событием. Многоженцем мне становится не хотелось, Рардж обижать тоже не хотелось и все таки мне так же меньше всего хотелось оставаться на этой планете и выполнять обязанности мужа Сестры Арвере. Да, я их теперь ненавидел честно и открыто.
Кое как с такими мыслями я добрался до кресла пилота и щелкнул пальцами по настенному коммуникатору.
«Позвонить Рардж» – мысленно скомандовал я компьютеру.
– Вы уверены? Она вам уже давно ведь не нравилась. Зачем тревожить бедную девушку?
– За новостями следить надо, Старая рухлядь!.
Кораблю не понравились мои слова и он замолчал. Но номер моей новоиспеченной жены все таки набрал.
– Значит так, дуреха, – сказал я появившемуся на экране изображению. – Либо ты немедленно поднимаешься на борт, либо я улетаю без тебя.
Изображение с экрана радостно взвизгнуло и пропало из поля зрения. Затем экранчик потемнел.
Надо было готовится к полету. Пока я поставил турбину на прогрев и запустил насос.
Я наклонил штурвал над приборной панелью и озадаченно протер виски. Я женат! Черта с два! Отвезу эту выдру домой, к ее матери, и сам улечу, куда глаза глядят.
Раздался щелчок шлюза. Я не стал смотреть, кто это там примащивается на заднее сиденье, так как так было ясно, Что Это моя невеста. Но когда я потянул штурвал, чтобы вывести корабль из множества припаркованных машин, то раздался тоненький голосок, совсем не похожий на грудной голос Рарджи. Хотя раздавался он определенно из тех же частей тела. Короче, он сказал:
– Погоди, еще твоя же не села.
– А ты кто? – что то внутри меня подобралось. Но оглядываться назад я не стал, так как все мое внимание было приковано к штурвалу и лобовому экрану.
– Ее сестра. Ты что, Чарли, уже забыл меня?
– Забыл, – честно признался я. – ты кто из ее множества сестер?
– Люси. – произнес тоненький голосок. Только я не Сестра Арвере, я из множества со стороны мужа ее матери. То есть¸ мы сводные сестры. Тебя это что, расстроило?
Я в этот момент прочищал свое полетное зеркало.
– О, я успела! – Только и произнесла Рарджерика, протискиваясь в открытый люк. Затем она отряхнула пыль со своего платья, поцеловала Люси, и примостилась на свободное сиденье.
– Значит так, милые мои, – произнес я, откидываясь на спинку капитанского штурвала, которое находилось аккурат возле главного пульта управления. – Я отвожу вас обеих домой к матери. Дальше я улетаю по своим делам. Рардж, ты своего добилась. По закону я не могу с тобой развестись, а видимо этого ты и добиваешься?..
– Совсем нет, милый – раздалось сзади.
– Так вот, – продолжил я. – Люси надо бы отвезти к ее отцу, а тебя, к твоей матери. Но так как ее отец живет на соседней планете, то я обеих вас отвезу к маме. Вопросы?
– Как включается кондиционер? – тоненько пискнула Люси. Я только вздохнул и набрал код Запуска Вентиляции. Подуло свежим воздухом.
– Еще вопросы будут?
– Ты ужинать будешь? У нас на ужин классические блюда старой земли. Мама приготовит целого теленка. Знаю, ты любишь молчаливые блюда из старого запасника. Эти непосредственно из самого схрона. Осталось только их съесть.
Я нажал на педаль акселератора, прижал ручку штурвала к рычагу автопилота, зафиксировал их вместе и оглянулся назад.
– Только честно, Рардж. Она была в курсе твоих планов относительно нашей внеплановой женитьбы?
– В курсе ли? Я не знаю. Она сама многое чего придумала. Например, как тебя отвлечь дрессированной бабочкой.
– То есть, в курсе. – Вздохнул я опечалено. И нажал на педаль воздушного тормоза. – Девчонки, вылазьте, к вас домой я не поеду.
– Ты разлюбил мясо? – поинтересовалась Рарджерика. Люси только печально хмыкнула и порозовела от смущения. Я не стал интересоваться, что стало причиной изменения ее светоиндикации.
– Нет, милая, скорее я разлюбил неудачные розыгрыши. Вылезать будете?
– Нам и тут уютно, – хором ответили девушки. – ты только свежий воздух включи, а то нам тут стало душновато. – добавила Рардж.
Тут я вспомнил, что давно уже не включал вентиляцию задних отделов пассажирского отсека. Но ничего предпринимать не стал.
– Воздух включи. – жалобно послышалось сзади. – Иначе я отключусь и тебе придется меня хоронить. А потом объяснятся перед моим папой.
Это была Люси.
Я послушно включил воздушные потоки вентиляции, но добавил туда всю зелень, что обитала у меня в старом кондиционере. Эта была отборная дрянь, что уж тут скажешь. Даже у меня запахло болотом. Для земных девушек это была почти приемлемая вонь, а вот для сестер Арвере не было более невыносимого запаха, чем аромат несвежего кондиционера.
Я был рад отомстить ей, пусть даже и таким вот мелочным образом.
В ответ раздалась нептунианская музыка. Я ее ненавидел. Тогда я переправил воздух из свежего кондиционера, и добавил туда аромат сосновых опилок. Музыка прекратилась, и раздался шум водопада.
Это было лучше, чем там басовая грязь, что раздавалась изо всех колонок Нептуна. Точнее, на Нептуне она звучала пристойно, но вот для Земли она определенно не годилась. Я, как тонкий ценитель музыки, не мог не оценить такого вот жеста моей новоиспеченной жены. И включил свежий воздух с ароматом полевых цветов.
Пока я разгонялся, менялась цветовая индикация приборов. Они перемигивались всеми цветами радуги. А некоторые, помимо всего прочего, начинали общаться друг с другом на языке земной техники.
А я вспоминал вступительные слова конгресса. Итак, наша планета опять замусорена. Надо сказать, что тот стиль правления, что выбрал наш совет старейших, несколько располагал к такому вот результату, а потому можно было отметить, что виновны были не участники мероприятия под названием конгресс Экологов, а именно те, кто участвовал в загрязнении целой экосистемы.
С задних кресел раздалось тихое посапывание. Рарджерика с Люси отключились. Запах свежих опилок действовал почти молниеносно для Сестер Арвере. На земных девушек он действовал очень похоже. И тем не менее, я был несколько озадачен. Что бы это могло так повлиять на Люси?
Тут я заметил, что вырулил на подходящую для навигации высоты, ударил ладонью по рычагу отключения автонавигации, и был отжат силой инерции в спинку сиденья. Надо было предупредить пассажиров, с нотой садизма подумал я.
Да фермы сестер Арвере, на которой обитала семья Рарджерики и Люси, лететь было несколько часов. Если на обычном автолете. Мы же летели на доставочном шаттле моего корабля, а он был оборудован по последнему слову техники. Быстрый.
Вообще, если говорить честно и открыто, то на ферму сестер Арвере мне никак не хотелось. Это не означает, что я заделался вегетарианцем, просто мне было не по душе, что моя благоверная БЫВШАЯ невеста одурачила весь конгресс и меня вместе с ними. И даже выполнять супружеский долг – меня не очень то и прельщало. Нет, не то, что я нашел другую, но надо признать – об этом я уже подумывал.
С экрана шаттла исчезли последние признаки города. Конгресс по обычаю народов мира производился в ближайшем крупном городе, и все таки до жилища Сестер оставалось не меньше двух часов лету на планетарной скорости.
Я снова включил автопилот, встал с кресла и направился в салон. Сестры спали. Голубокожая сестра Арвере резко контрастировала со сравнительно розовокожей девушкой. Я засмотрелся. Обе были довольно неплохо загоревшие, хоть их загар и терялся на фоне их природного цвета кожи. Обе были падки на приключения, а потому довольно легко сговорчивыми, когда дело касалось каких либо путешествий или мероприятий, щекочущих мозг.
Конечно, за годы общения с Сестрами Арвере можно было привыкнуть и к такому, но то, что выкинула моя ненаглядная было за гранью добра и зла. Тем более, что мне было определенно не до семейной жизни. Конечно, радости первой брачной ночи импонировали мне, как и любому здоровому мужчине, но все таки жизнь с Сестрой Арвере – была малость не по мне. Тем более, что преценденты в нашей семье бывали.
Вот и суди потом о людях. Во первых – психическая неуравновешенность Рарджерики. То, как она изменилась буквально за пару месяцев показывало то, что с ней жить будет не просто сложно, а буквально невыносимо для того, кто для нее будет словно поперек горла. А мои расчеты показывали, что когда первая влюбленность у нас пройдет, мы будем не просто поперек горла друг другу, но и вовсе не по зубам.
В то же время нас уже объявили семейной парой, что по законам Новой Земли уже было достаточным аргументом, чтобы заставить меня следить за нашей семьей, похоронить свои надежды на пристойную жизнь в виде холостяка и прочее из того, что мне сулила одинокая жизнь.
Да, я просто не был готов к семейной жизни! Вот сейчас сижу в кресле и смотрю на парочку, что раскинулась в пассажирских местах, и думал – это ж надо было так влипнуть.
Впрочем, что то похожее мне и предвещал интеллектомат. Оставалось только одно – смирится. И все потому, что Рардж ходила на сеансы все к тому же интеллектомату. Следовательно, это были скорее его идеи, чем ее.
Надо будет спросить у нее, когда она проснется. А во сне она неплохо выглядит, подумал я про себя и выругался. Запутанная история.
Впрочем, жалеть ни о чем не приходилось. Сестринство в наши дни приравнивалось к дворянскому роду Старой Земли, а Рарджи была чем то вроде неболороидной принцессы – по новоземным меркам, конечно же.
Теперь я женатый мужчина. И по всем законам больше не имел права на развод, только на повторную женитьбу. Что ж по меркам некоторых планет многоженство было вполне приемлемой мерой. Только не надо говорить мне, что она была приемлемой и для меня. Это было не так.
Короче, это надо было отметить. И хоть пить во время движения было не самой разумной идеей, оставалось надеяться, что до самой фермы нас никто не остановит. И тем более в небе. Кто станет останавливать корабль на автопилоте?
С этими мыслями я открыл минибар и взял маленькую бутылку самого дорогого виски. Событие стоило того.
Да, законы Старой Земли мне больше импонировали.
Тут я почувствовал, что шаттл пошел на снижение. Это почувствовали и девушки, а потому проснулись и сладко потягиваясь, спросили меня, что стало причиной изменения гравитации. Мы шли на снижение довольно резво. И хоть были довольно высоко, потому на весь маневр у нас должно было уйти примерно полчаса.
Я им ответил. Те сначала задумались, а потом угощения. Я налил виски и им. Только украсил бокалы льдом и соломинкой.
Так мы и развлекались, потягивая виски. Я отхлебывал непосредственно из самого стакана, а они тянули его через соломинки.
– Я оставлю вас на вашем родовом поместье, а дальше отправлюсь свой корабль. – после короткого размышления заявил я им. На что Рарджерика недовольно поморщила нос и решительно мотнула головой.
– Тебя не видели мои родные. Хочешь ты того или нет, но ты сейчас мой законный муж, и обязан выполнять свои прямые обязанности. Как так – ублажать меня в постели в первую брачную ночь и во все последующие брачные ночи, а также снабжать меня всем необходимым для безбедной жизни, а также удовлетворять все мои разумно выставленные прихоти. Согласен ты или нет, но ты сказал да в присутствии всей аудитории конгресса, а потому не вправе теперь отказаться.
– Ты сломала мой терминал!
– А ты бросил меня одну после предложения руки и сердца! Что хуже?
Я замолчал. В чем то она все таки была права. Согласно законам наших земель она была вправе потребовать мою голову после такого. Что она и сделал, правда таким способом, что меня и вовсе не касалось, что она будет дальше делать в отношении моей головы… Короче, если у нее остался на меня компромат, то я в полной ее власти, даже нее смотря на то, что согласно брачному контракту Новой Земли у меня оставалось право на удовлетворение своих прихотей вне…
– Не имеешь. – заявила она мне, бросив холодный как замороженная в жидком азоте сталь взгляд. – Хочешь ты того или нет, но ты мой со всеми потрохами. Впрочем, есть и смягчающее обстоятельство…
– Какое?
– Я тоже твоя. – Теперь ее взгляд был кроткий и полный любви и страсти.
– Меня это мало волнует, – бросил я ей довольно резко. – Я не собираюсь оставаться на этой планете дольше, чем длится конгресс.
– ….а этого никто от тебя и не ждет. С одним только но. Я полечу вместе с тобой.
– У меня непредсказуемая жизнь. Ты к такому не привыкла, а отказываться от своих привилегий я не собираюсь. Ты помнишь, как я ментально общался с мышью? Она меня поняла, а ты нет. Вывод – мне проще ладить с мышиным богом, чем с девушкой.
– Ну и не отказывайся, кто тебе мешает? Ты теперь семейный человек, всего то делов.
Люси тихо рассмеялась. Я сурово посмотрел на нее, и она рассмеялась громче.
– Вы бы посмотрели на себя со стороны, – произнесла она, не переставая хохотать. – Одна, словно полоумная, окрутила мужика, а тот, словно ничего странного и не произошло, вяло так сопротивляется! Право же, есть на что посмотреть!
– Это ты о чем? – спросил я ее недовольно.
– Да о вас самих, неужели непонятно? Я сама удивляюсь, как только Рарджи позарилась на такого бестолкового парня, как ты. Ну да ладно, у нее свои тараканы в голове. Но ты то, Чарли!.. Неужели тебе не стало не по себе, когда она примостилась рядом с тобой, да еще вблизи с терминалами с открытой кодовой системой?
Я молча сделал крупный глоток из стакана. Да, газировка была бы сейчас очень кстати. Но виски было тоже недурным выбором. Автопилот сам за меня все сделает. Только садится надо будет по приборам.
Я молча почесал затылок. Сестры снова уснули, и мне стало не по себе. Проманипулировать сознанием тысяч людей… и все ради того, чтобы, прости, выйти замуж. Я мечтал о тихой свадьбе, пока мы встречались втихомолку. Совесть требовала купить кольцо, но я только подергивал бровью, когда речь заходила о загсе. Загс. Что за пошлое слово…
«Правильно, – подумалось мне в тот же момент. – Я не знаю, почему так категорично, но теперь мне понялось, почему она цеплялась за свои воспоминания с такой категоричностью».
Теперь я понял ее завуалированную ложь. Никто не хотел удирать тогда на Плутон. Мне просто надо было развеяться… мальчишник наедине с Богом. Да, подумать и решить, что надо было делать дальше. Мне сказали, что я должен поторопится с ответом. «Мальчишник? Ты же тут один… – я знаю это, – ответил я. Мне просто хотелось побыть наедине с небом и Творцом».
«Теперь знай, сын мой, что эта женщина тебя поборет. И погубит. Нужна ли тебе длинноволосая светлая женщина, если есть Арвере? Девочки из рая, которые согласились с тобой спать на брачном ложе. Вспомни, как ты молился мне, и просил ответа. Ты его получил, а мы нет. Ты хочешь спать?»
«Нет»
«Теперь живи со своей Арвере!»
«Упс…»
«Что, не хочется?»
«Нет, я согласился на то, значения чего я не понимал».
Согласились со мной Ангелы… переписка шла серьезная…
«Тебе рано вступать в брак. Можешь ли ты ее прокормить к примеру?»
«Ее запросы? Вряд ли. Когда я рядом с ней, я ничего не соображаю! Потому я и удрал»
«Правильно». Раздался удовлетворенный смешок.
Дальше я стал перелистывать семейный альбом Арвере, в попытке понять, правильно ли я совершил, полностью блокировав свой разум перед началом конгресса. Собственно говоря, это не столько консилиум, сколько мародерская тусовка знаний, приобретенных извне. Экологи…. Теперь представьте, что это не просто полоумные ученые, которые ни черта не смыслят в квантовой механике (иначе для чего они бы снова пытались десятилетиями вычислить массу астероидов на орбите), а самые заправские что ни на есть Космонавты, которые вернулись из космоса…. Космонавт, когда он побывает на орбите, становится малость не в себе. Отчасти складывается впечатление, что это из за воздействия перегрузок старта и последующей невесомости, отчасти – из масштабной картины мира, которая складывается у каждого астронавта, когда он на выходе из затяжного пике выходит из атмосферы и оборачивается назад. Наша планета…. Этого нельзя предугадать. Ты теперь либо помешан на ней, либо меняешь сферу деятельности.