Второй шанс прожить идеальную жизнь. Том 1. Дни повседневной жизни

© Маргулан Мынбол, 2025

ISBN 978-5-0067-6194-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог: Вместо смерти пробуждение

На улице царила кромешная тьма. Лил проливной дождь, ветер рвал и гнул деревья.

Передо мной стояла девушка с волосами, черными, как безлунная ночь. Её хрустально-прозрачные глаза пронзали мои, вызывая щемящее чувство в груди. Странно, но на неё не падала ни одна капля дождя. Одежда оставалась сухой, словно за окном сияло солнце, а не властвовали мрачные сумерки. Я не мог разглядеть её лица – ночь скрывала черты, но сияние глаз проступало сквозь мрак, подобно далёким огонькам во тьме.

Она подняла руку, направила на меня указательный палец и произнесла:

– Убей себя!

Голос эхом разнёсся в моей голове. Пальцы дрогнули, пистолет взметнулся к виску. Но вдруг оружие застыло в воздухе, и она прошептала:

– Прости…

Эти слова пронзили меня. Её глаза вспыхнули, слёзы медленно скатились по щекам. Палец лёг на спусковой крючок… Дернулся. Выстрел пронзил ночь.

Токио: Сибуя, лето 2021 года.

– Я ушёл… – сказал я, открывая входную дверь.

И кому я это говорю?..

Солнце ярко светило за окном – разгар лета. Я вышел из дома и направился в школу. На часах было около восьми утра.

Сегодня, как всегда, будет скучный день… с веселыми одноклассниками. – Я тяжело вздохнул.

Достав из кармана телефон и наушники, я включил музыку. В последнее время я слушаю разные жанры. Почему-то особенно приятно наслаждаться музыкой по дороге в школу… подумал я, надевая наушники.

Я уже был на полпути. Несмотря на утро, улицы были переполнены людьми, мимо проносились машины и автобусы. Я шёл дальше, когда вдруг наткнулся на кого-то. В тот момент я смотрел в переулок и не заметил, как столкнулся с женщиной. Оглянувшись, я увидел её – длинные, ярко-жёлтые волосы. Из кармана выпал кусок бумаги. Я наклонился, чтобы подобрать его.

На одной стороне были написаны странные символы. Мне они ни о чём не говорили.

– Э-э… женщина с жёлтыми волосами, подождите! – окликнул я её, но она уже скрылась в толпе.

Чёрт, теперь я выгляжу как идиот…

Если она ушла, значит, бумага ей не особенно нужна. Я снова взглянул на странные символы. В этот момент сознание затуманилось. Перед глазами замелькали обрывки чужой жизни. Кадры сменялись так быстро, что невозможно было разобрать, что именно я вижу. В мозг врывался поток невероятного объёма информации. Это было похоже на вспышку перед смертью… только это была не моя жизнь.

– Эй, парень, ты в порядке? – чей-то голос прорвался сквозь гул в ушах.

– Д-да… всё нормально… – выдохнул я, хотя слова звучали фальшиво.

Почему я здесь стою? Разве мне не нужно в школу?

Я мотнул головой, стряхивая наваждение, и пошёл дальше. Музыка по-прежнему играла в наушниках, возвращая меня в реальность.

Школа уже близко – осталось только перейти дорогу.

В наушниках зазвучала Joke от Isak Danielson – тягучая меланхоличная мелодия с оттенком рока. Я машинально прибавил громкость и продолжил идти. И именно поэтому я не услышал истошный гудок грузовика, мчавшегося прямо на меня. Я был полностью поглощён музыкой, отгородившись от всего вокруг. Лишь в последний миг, боковым зрением, я уловил тень огромной машины, несущейся прямо на меня.

– А-А-А-А-А-А!!! – истошный крик вырвался из глубины лёгких.

Инстинктивно закрыв лицо руками, словно это могло послужить иллюзорным щитом, я сжал веки так сильно, что в глазах запульсировали тёмные круги страха. Мысли метались в голове, словно обезумевшие птицы, ударяясь о черепную клетку.

Неужели… я действительно сейчас умру?!

Но роковой удар так и не последовал. Водитель, в последнюю секунду проявив чудо реакции, ударил по тормозам. Колёса заскрежетали, и я остался цел.

Из кабины донёсся грубый, прокуренный голос, сдавленный яростью:

– Эй, ты! Следи за дорогой, чёрт тебя побери!

Я дёрнул головой и огляделся. Уже собралась толпа. Люди, как по команде, достали телефоны, и холодные линзы камер уставились на меня, превращая происходящее в варварское зрелище.

Музыка из динамиков всё ещё играла где-то на фоне, но для моего слуха она превратилась в далёкий, глухой рой. Сердце билось с такой силой, будто намеревалось вырваться наружу, голова гудела, тело начало предательски дрожать. Кто-то говорил со мной – его слова, искажённые шумом улицы, тонули в вязком гуле, словно в тумане.

И вдруг меня пронзила резкая, как лезвие, боль.

Что… со мной?..

Сознание затуманилось, мир начал вращаться. Колени подогнулись. Я закашлялся, и во рту вспыхнул металлический привкус крови. Несколько алых капель с глухим звуком упали на серый асфальт. Тело рухнуло на холодный камень улицы, и по нему прошла волна мучительной боли, будто тысячи игл вонзились одновременно. Толпа не дрогнула. Люди продолжали снимать, держа телефоны на уровне глаз. Ни один человек не сделал движения, чтобы подойти ближе.

Они… просто стоят? Серьёзно?.. Здесь умирает человек, а им плевать?

Но в следующую секунду пришло осознание – какая, в сущности, разница. Мир всегда был безучастен. Никому нет дела.

Хотя… нет. Постойте…

Образ всплыл в сознании. Я вспомнил о нём. О своём щенке. Померанский шпиц с мягкой, светло-жёлтой шерстью, словно сотканной из солнечных лучей. Он ждёт меня дома. Если я умру… он останется один. Совсем один.

Мысли начали меркнуть. Мир постепенно погружался во мрак. Сознание отдалялось, растворялось в пустоте. И последнее, что осталось во мне – его глаза. Тёплые. Полные преданности.

А затем – пустота.

Когда моё сознание вышло из забытья, я не понимал, где нахожусь. Всё погрузилось во тьму. В голове звенело, а тело казалось ледяным.

Похоже, я умер… М-да… Даже не знаю, как именно. Ах-х-х… Впрочем, у меня есть догадка… – Я действительно не хотел об этом думать, но мысли сами собой лезли в голову. – Умереть… от страха? Это же немыслимо! Ладно, если бы меня сбил этот чёртов грузовик!

Я сорвался в последний момент.

Но теперь уже всё потеряно. Хотя, если вдуматься… разве это существование можно было назвать жизнью? Скорее – нескончаемой рутиной, вязкой скукой, смертельной в своей однообразности.

Каждый день повторялся с изнуряющей точностью: школа, дом, рутина. Одно и то же, без малейшего просвета. Я устал до такой степени, что мысли о самоубийстве стали возникать как естественный побочный продукт бытия. Но я не решился. Почему?

Потому что где-то в глубине всё ещё теплилась надежда. Я убеждал себя, что после окончания школы всё изменится. Что университет станет для меня точкой перелома, местом, где я обрету друзей, переживу то, что другие называют «настоящей жизнью». Хотелось верить, что прошлое, со всеми его ошибками и шрамами, останется за порогом…

Но, похоже, судьба решила иначе.

У меня не было семьи. Никто не пролил бы слёзы по моей смерти.

Мать исчезла сразу после моего рождения – о ней я не сохранил даже смутного образа. Всё, что я знал, – отрывочные рассказы отца. Он заботился обо мне… по крайней мере, до тех пор, пока мне не исполнилось восемь. А затем ушёл и он.

Жить в одиночестве я, по правде говоря, толком не мог. Поэтому добрая тётка опекала меня все эти дни, проявляя удивительное терпение и заботу. Однако её присутствие было не постоянным: она жила по соседству со мной, а потому лишь регулярно навещала меня, словно добрый ангел-хранитель, появляющийся тогда, когда особенно нужно.

И вот однажды, в тишине моего небольшого жилища, раздался стук в дверь. Я машинально подумал:

– Это, наверное, соседка пришла… – пробормотал я себе под нос, в полусонном ожидании привычной фигуры.

Но, как оказалось, я был глубоко неправ.

С лёгким трепетом я дотянулся до холодной дверной ручки и распахнул дверь. На пороге стоял отец. Но не один. Его правая рука крепко сжимала ладонь девочки. Он не произнёс ни слова. Просто поставил её на порог, развернулся и ушёл.

Я остолбенел. Когда же, опомнившись, рванул за ним, – его уже не было. Он исчез. Снова. И оставил мне кого-то, кто, судя по виду, был не старше меня самого. Я не знал, что делать.

Но знал одно: я никогда не брошу её так, как он бросил меня. Именно поэтому я ненавижу его. Да, потеря жены – трагедия. Но бросить собственного ребёнка? Оставить его на милость случайности? Как он мог?..

Жизнь моя была полна проблем. Например…

Как я добывал деньги?

А никак. Отец оставил на счету сумму, которой, при бережливом распределении, должно было хватить до совершеннолетия. Хоть за мной и ухаживала тетка, многое я покупал себе сам.

Но это не меняло сути: за шестнадцать лет существования я так ничего и не добился. У меня не было друзей. Не было девушки. Я был тем, кого в классе не замечают. Тенью за партой. Тем, кто никогда не поднимает руку и почти не открывает рта. Обычным отбросом – таким, какой в каждой школе есть.

Все годы я лишь просиживал за учебниками, безучастно вбирая знания. Учился хорошо, хотя и не прилагал особых усилий. Не потому, что был одарён или особенно умен, – просто мне нечем было заняться. Я механически повторял материал, выполнял домашние задания.

Я давно смирился с самим собой. И потому не печалился о собственной смерти. Этот день был неизбежен. И вот он настал.

Я ещё несколько минут перебирал в памяти свою жизнь, пока сознание снова не стало меркнуть, угасая в вязкой темноте.

И, возможно, это – в последний раз.

Навсегда…

Когда я открыл глаза, первое, что увидел – взгляд женщины, устремлённый прямо в меня.

Она что-то произносила, но смысл её слов ускользал, превращаясь в странный набор звуков, похожий на шёпот древнего, незнакомого языка. Губы её шевелились, образуя загадочные фонемы, в которых я тщетно пытался уловить хоть тень смысла.

Мир вокруг дрожал и расплывался, словно зыбкая акварель. И всё же я смог различить её лицо. Светло-золотистые волосы спадали вниз, мягко касались моего лба и щекотали кожу, как солнечные лучи, пробившиеся сквозь занавес ночи. Я медленно повёл взглядом слева направо, пытаясь осознать, где нахожусь. Но всё пространство выглядело зыбкой иллюзией, как будто я пробудился не в комнате, а внутри призрачной декорации.

Я хотел что-то сказать, хотел заговорить, – но вместо слов изо рта вырвался лишь слабый, жалобный вопль, переходящий в пронзительный визг.

И тут, как удар молнии, меня пронзила догадка:

А что, если это… мои воспоминания?

Конечно, я не помнил свою мать. Моё детство было пустым архивом, лишённым её образа. Но вдруг, перед лицом смерти, мне показывают прошлое? Воспоминание, которое я никогда не мог удержать? Звучит абсурдно. И всё же – возможно, именно это сейчас и происходит.

Тем более… я был младенцем. Мои крошечные ручки, нелепо подёргивающиеся в воздухе, служили самым очевидным доказательством.

– t5#5$7E V × N M jlE8 À, – произнесла женщина, и в её голосе слышалась нежность, смешанная с неведомым магическим резонансом.

Я не понял ни слова.

Что она говорит?.. – отчаянно пытался уловить я, хотя звуки лишь ускользали, расплываясь в неразборчивый поток.

Перед глазами всё плыло, веки тяжело опускались, словно их тянуло вниз безжалостное притяжение сна. Я хотел бодрствовать, но желание оказалось бесполезным. Сон был сильнее.

А если хочется спать… значит, так тому и быть.

Я закрыл глаза.

Четыре года спустя. Лето 789-го межзвёздного года.

До четырёх лет я жил, как обычный ребёнок, не помня своей прошлой жизни. Но потом… воспоминания вернулись.

Я вспомнил, кем был раньше. Вспомнил, как умер. Вспомнил ту боль, что пронзила меня перед смертью… И вспомнил свою собачку. Маленького померанского шпица, которого я совсем недавно приютил.

Интересно, что с ним теперь?..

Когда память вернулась, я понял: моя теория о простых воспоминаниях перед смертью была неверной. Всё это было реальным. Я действительно переродился.

Несколько месяцев назад.

– Кевин, не забудь поесть.

– Мгм… – рассеянно откликнулся ребёнок.

Тихий щелчок замка известил о том, что входная дверь закрылась. По комнате мягкой волной пронёсся прохладный сквозняк, тронул занавеску и исчез в углу, оставив ощущение пустоты.

В доме остался один ребёнок – мальчик лет трёх-четырёх. Всё выглядело обыденно, почти умиротворённо… Но вдруг тишину разорвал отчаянный крик.

Кевин рухнул на спину, обеими руками вцепился в голову и закричал так, словно невидимая сила пронзила его изнутри. Острая, жгучая боль разорвала череп изнутри. Мир раскололся на осколки, перед глазами закружились образы: чужие города, незнакомые лица, странные строения, напоминавшие руины древних цивилизаций и силуэты будущего, смешанные в один хаотичный вихрь.

Боль терзала его несколько минут, каждое мгновение растягивалось в вечность.

А затем – всё обрушилось во тьму.

– М-м… Г-где я?.. – пробормотал я, едва приходя в себя и пытаясь хоть как-то уловить смысл происходящего.

Это место… знакомо… слишком знакомо.

Я попытался подняться, но мир закружился, как карусель, и я едва не рухнул обратно. Пришлось осторожно осесть на пол, тяжело дыша и чувствуя, как пространство вокруг медленно колышется, будто зыбкое отражение в воде.

Что… это?.. Я… переродился? Нет, это абсурд! Но почему я выгляжу как ребёнок… как пятилетний мальчик?!

Память медленно возвращалась – осколок за осколком, и пазл становился целостным.

Меня зовут Кевин. Женщина, что подобрала меня на улице, – Лаура. Последнее, что отпечаталось в сознании… как на меня несся грузовик. Свет фар, грохот. А потом – я, валяющийся на полу, обмякший, захлёбывающийся собственной слюной.

Я глубоко вздохнул. И ещё раз. А потом – ещё.

И, наконец, сделал вывод: в этом мире мне снова не повезло с родителями. Как и прежде, я оказался брошенным. Словно чья-то злостная насмешка… или проклятие. Причину я не понимал. Но однажды Лаура объяснила: меня оставили из-за малого количества эфира в организме.

Эфир?.. Что это вообще значит?

Видимо, для этого мира это было важно.

Лаура Мэнсон дала мне имя и фамилию. Теперь я – Кевин Мэнсон. Мы жили в скромном домике, спрятанном среди гор, окружённых густым лесом. Пространства было немного, но для нас двоих хватало. Недалеко находилось государство под названием Смина, куда Лаура часто ходила за покупками и, насколько я понимал, работала. Правда, чем именно – я так и не разобрался. Знал только одно: уходила она рано утром и возвращалась поздно вечером.

Жизнь здесь не так уж отличалась от прежней… если не считать того, что я совершенно не мог говорить на местном языке. Может, хотя бы научусь понимать?..

Уф-ф… я так проголодался… Интересно, который сейчас час? Лаура скоро вернётся?..

И словно в ответ на мысль, за спиной послышался скрип двери. Я резко обернулся. В дом ворвался холодный порыв ветра, занавески дрогнули. На пороге стояла Лаура.

– Ух ты! – воскликнула она, увидев, что я сижу. – Ты всё это время был на одном месте?

Я тяжело вздохнул и покачал головой. Сам не знал, сколько времени пробыл без сознания.

И вдруг… осознал.

Я понимаю, что она говорит!

Правда, её речь звучала странно: слова были будто размыты, смазаны, словно я слышал их сквозь воду.

– Понятно… Даже не ел, да?

Я молча кивнул.

– Тогда садись за стол. Поедим, а потом…

Я дёрнул Лауру за ногу.

– О! – она вздрогнула от неожиданности.

И тут… случилось.

…Я обоссался.

Я. Обоссался.

Я понятия не имел, как это произошло. Ни мысленно, ни телесно я этого не контролировал. Мне шестнадцать лет – а я писаюсь, как ребёнок. Ну, технически… ребёнком я и был.

Но это же не должно быть настолько сложно, чёрт возьми!..

Лучше просто пропустить этот момент. Лаура спокойно сменила мне одежду, после чего мы сели ужинать.

Настоящее время.

Я уже достаточно хорошо понимаю Лауру. В конце концов, с момента моего перерождения прошло четыре года – сейчас мне девять.

Дата моего рождения остаётся для меня тайной: я не помню ни самого события, ни даже лиц родителей. Поэтому Лаура выбрала день, когда впервые нашла меня, и сделала его моим личным праздником. С тех пор моим днём рождения считается 23 сентября 785-го межзвёздного года.

Именно она научила меня читать, писать, считать и разговаривать на местном языке. Конечно, в этом мире существовали и другие наречия, но пока они не имели для меня никакого значения.

Надеюсь, и не придётся их учить… – мелькнула утомлённая мысль.

Освоить языки мне несложно, но сам процесс вызывает в душе лишь тоску и скуку. Иногда кажется, что я просто умираю от однообразия. Чаще всего я оставался один дома: Лаура уходила рано утром и возвращалась только поздним вечером. Чтобы заполнить зияющую пустоту времени, я читал книги, случайно найденные в доме.

Истории о древних существах, мифических созданиях и позабытых цивилизациях пробуждали во мне восторг. А вот кулинарные справочники и пособия по ведению хозяйства оставались для меня чем-то чуждым и скучным.

Этот мир обладал своей литературой, своими преданиями и историей. Но его уровень знаний, если говорить объективно, не поражал глубиной: физика и математика здесь едва дотягивали до того, что в моей прошлой жизни изучали в восьмом-девятом классе.

Я жил внешне как обычный ребёнок. Но внутри меня оставалась память – тяжёлая, полная оттенков прошлого. Чем чаще я обращался к ней, тем яснее понимал: существует некий обрыв, пустота. Я не мог вспомнить своё детство до определённого момента.

Почему?

Я не знал.

Это событие, словно сотканное из тумана, навсегда осталось загадкой. На данный момент я обладал лишь фрагментами, поверхностными данными о прошлой жизни.

Меня звали Джуничи Тамура. Шестнадцать лет. Я жил в Токио, учился в старшей школе. У меня не было друзей.

Мать я не помнил – её образ существовал лишь в старых фотографиях. Она умерла вскоре после моего рождения. Её звали Джуничи Юмико.

А отца я… ненавидел. Его имя – Джуничи Конда.

Вот и всё, что пока удалось вырвать из оков забвения.

Может быть, со временем память подарит мне больше деталей…

Я всё ещё с трудом верил в то, что переродился. В то, что у меня появился шанс начать нормальную жизнь. Пусть даже и здесь собственная семья отреклась от меня. Зато у меня есть Лаура. Женщина удивительной доброты, на которую я могу опереться.

Она стала для меня…

…родной старшей сестрой.

Этот мир… он пронизан магией? Или это всего лишь иллюзия?

Я ни разу не видел, чтобы Лаура пользовалась заклинаниями. Но даже если передо мной самый обычный мир – меня это нисколько не смущало. Дни текли плавно, один за другим. Я искренне хотел, чтобы эта размеренность длилась вечно.

Но я ещё не знал…

…что уготовано мне впереди.

Идеальная жизнь… Жди меня!

Глава 1. Начало тренировок

Жизнь текла своим размеренным чередом. Минуло восемь лет с тех пор, как ко мне вернулись воспоминания о прошлой жизни. Особо значимых событий за это время не произошло – всё складывалось в привычную рутину, где дни переплетались один с другим, словно страницы толстой книги. Но в этом не было ничего плохого, напротив – в такой неторопливой обыденности ощущалась гармония.

И сегодня, как обычно, я сидел дома и читал. Когда запас книг иссякал, Лаура неизменно приносила новые тома из Смины – с тем терпением и заботой, которая давно стала для меня естественной частью повседневности.

За эти годы мне довелось перелистать немало – и художественные произведения, и труды исторического толка. Однажды Лаура принесла в дом фолиант о самой стране Смина. Книга оказалась воистину грандиозной: девятьсот восемьдесят пять страниц мелкого, но тщательно отпечатанного текста. Что же могло быть заключено в стольких страницах? Первые пятьдесят быстро наскучили: политика никогда не будила во мне интереса. Абсолютно. Я не понимал, как кто-то способен читать целые главы, где два высокопоставленных лица бесконечно пререкаются о каких-то государственных делах. Целая сотня страниц, заполненная этим однообразным пустословием, казалась мне пыткой. По этой причине я выбирал только те книги, что действительно могли зажечь воображение.

Ладно, пора выйти на улицу и немного развеяться.

Кстати, об улице. Осень уже вступила в свои права – воздух стал суше, деревья осыпали землю золотой листвой, а в вечернем свете чувствовалась прохлада. Это могло означать лишь одно: приближался мой день рождения, двадцать третье сентября. Мне должно было исполниться двенадцать лет.

Однако я не ощущал ничего вроде пресловутого переходного возраста. Меня не тянуло к эксцентричным поступкам, не манили странные порывы или безрассудные выходки. Вероятно, подобные метаморфозы связаны не столько с физиологией, сколько с психикой. Благодаря зрелому, по сути – совершеннолетнему уму, я воспринимал это всё иначе. Хотя и в прошлой жизни у меня не было выраженной «юношеской ломки» – или я попросту не помню. Впрочем, это уже не столь важно.

Живя здесь столь продолжительное время, я понял: смена времён года мало чем отличается от привычной мне картины прошлого мира. Или же я просто не замечал разницы. Подняв взгляд к солнцу, я вдруг поймал себя на мысли – похоже, оно светит ярче, чем прежде.

Хотя-я-я-я… быть может, я лишь внушаю это себе.

На улице меня ничто не удерживало. Чем же я занимался? Бесцельно шагал туда-сюда, изредка пробегал небольшие отрезки, предавался пустым занятиям. И вдруг меня накрыла волна воспоминаний. Я ясно увидел себя ребёнком – семилетним мальчишкой, который носился с друзьями по детской площадке. Образ был настолько живым, что к глазам подступили слёзы.

Тогда же я любил собирать палочки… или это только иллюзия памяти? Хм… не могу точно сказать. Мои воспоминания до сих пор не вернулись полностью. Всё ещё скрыто под вуалью – то ли воображения, то ли полузабвения.

– Фух… ничего себе… – пробормотал я, оглядываясь. – Я забрался довольно далеко. Ну, это не беда, я знаю этот лес как свои пять пальцев. Но сейчас лучше немного отдохнуть.

Я машинально вытер несуществующие капли пота со лба и сел под раскидистым деревом. Прислонившись к шероховатому стволу, закрыл глаза… Спустя какое-то время, открыв их вновь, я с ужасом понял:

– …ХААА?! Г-где я?..

Я вскочил, лихорадочно осматриваясь по сторонам. Оказалось, что я уснул, сам того не заметив!

– Чёрт… как это произошло?! И сколько сейчас времени?!

Ладно, нужно немедленно возвращаться домой. И как можно скорее!

Я сорвался с места и бросился бежать.

Когда я наконец добрался до дома, Лаура уже ждала меня, сидя на диване. На её лице не отражалось ни малейшей тревоги.

Похоже, она вовсе не слишком переживала…

Прошло несколько месяцев, и вот мне исполнилось двенадцать лет. В этом мире, как я узнал из книги о Смина, совершеннолетие наступает в шестнадцать лет. Шестнадцать… значит, у меня осталось всего четыре года. И это по-своему великолепно! Знаете, почему? Потому что в моей прошлой жизни совершеннолетие приходило лишь в восемнадцать – а это слишком долгое ожидание.

Достигнув этого возраста, ты ощущаешь себя свободным от множества навязанных законом ограничений, которые тянутся до самого восемнадцатилетия. Сам факт дожить до него – уже своего рода рубеж, символическое достижение, момент, когда можно сказать себе: «Теперь я сам хозяин своей жизни».

Ладно, хватит философии. Пора спать.

На следующий день я, как обычно, нежился на своей мягкой кровати. Ощущение было таким, будто я никогда не смогу с неё подняться. Эта кровать – истинное блаженство, островок утешения и покоя. Я так и не узнал, из чего она сделана, но её качество было поистине отменным.

– Кевин, вставай! – вдруг раздался голос Лауры, и она буквально ворвалась в мою комнату. – С сегодняшнего дня ты будешь тренироваться под моим руководством!

Её лицо сияло странной смесью интриги и возбуждения, а глаза сверкали так, словно она собиралась объявить мне что-то судьбоносное.

– А-а-а-а-а?! – невольно закричал я, среагировав скорее как испуганная девчонка. – Во-первых, не вздумай так врываться в мои покои без стука! Это моя личная территория, ясно?! – возмутился я, но Лаура и ухом не повела. Она, облокотившись плечом о дверной косяк, смотрела на меня с выражением едва скрытого торжества и затем лениво ответила: