Второй шанс прожить идеальную жизнь. Том 1. Дни повседневной жизни

– Ух ты, ты уже на ногах, даже переоделся. Тогда иди за стол – завтрак готов, – с лёгкой улыбкой сказала Лаура, выходя из комнаты.

Время было восемь утра.

Постель уже аккуратно заправлена, и я, чувствуя приятную бодрость, вышел из комнаты и направился на кухню, где Лаура, погружённая в свои привычные утренние хлопоты, ловко орудовала у плиты.

– Садись, всё почти готово, – произнесла она, обернувшись ко мне.

Её улыбка сияла радостью – словно отражение самого утреннего солнца, робко пробивающегося сквозь тюль.

Лаура была одета в уютный домашний наряд: её фигуру мягко облегал фартук нежно-розового оттенка, подчёркивавший чистоту и свежесть белоснежной футболки, которая едва заметно обозначала изгибы тела. Стройные ноги скрывали элегантные шорты до колен, придававшие образу лёгкость и домашнее очарование. Одежда словно излучала тепло и создавалась для того, чтобы превращать утро в нечто умиротворяющее.

Я сел за стол. Спустя несколько мгновений Лаура подала еду и присоединилась ко мне.

– Кстати, куда мы сегодня пойдём? – спросил я, лениво ковыряя ложкой картошку.

– Думаю, недалеко от дома, но за барьером, – ответила она после короткой паузы, задумчиво прикусив губу.

– Понятно, – кивнул я.

Деревянные тарелки постепенно опустели. Лаура, словно заботливая наставница, посоветовала мне позавтракать плотнее, чтобы не лишиться сил в бою.

Я последовал её совету – и, должен признать, не пожалел.

На завтрак был тушёный картофель с мясом, щедро приправленный ароматным соусом. Конечно, то, что я пробовал в столице, было гораздо изысканнее, но здесь, по крайней мере, всё было искренне приготовлено и, что немаловажно, бесплатно.

После трапезы мы собрали вещи. Лаура, как всегда, действовала методично и безупречно: всё необходимое она аккуратно поместила в свой пространственный карман. Да, я уже не раз говорил… но это чертовски удобно! Хотел бы я тоже так уметь.

Лаура ненадолго скрылась в своей комнате, чтобы переодеться, а затем вновь появилась в дверном проёме.

– Подожди… Ты собираешься идти в этом?! – спросил я, ошарашенно уставившись на неё.

– Да, а что-то не так? – удивлённо приподняла бровь она.

– Нет… просто ты выглядишь слишком элегантно для охоты. Особенно – на монстров.

На ней была белоснежная блузка с пышными рукавами, придававшая образу лёгкость и благородство. Чёрные классические брюки подчёркивали изящество её фигуры, сочетая строгость с утончённой женственностью. На ногах – удобные туфли на низком каблуке, подходящие как для прогулок, так и для стремительных движений. Завершали ансамбль изящные чёрные перчатки, придававшие облику Лауры лёгкий оттенок загадочности и сдержанной аристократичности.

Мой наряд, напротив, был куда прозаичнее: новое пальто, белая футболка – давняя жертва кулинарных экспериментов – и универсальные чёрные брюки с глубокими карманами. Минимализм и практичность – вот мой девиз, пусть и не самый впечатляющий в эстетическом плане.

Если сравнивать нашу одежду, разница между нами была разительной – как между небом и землёй.

Лаура взяла с собой небольшой мешочек, аккуратно закрепив его на поясе. Внутри поблёскивали несколько пробирок с жидкостью.

– Что там внутри? – спросил я, приблизившись из любопытства.

– Зелье заживления, – ответила она спокойно.

Эм-м… Это точно зелье заживления? – недоверчиво подумал я, наблюдая за жёлтым содержимым пробирки. Обычно такие зелья бывают красными или зелёными.

Ну, допустим.

– Всё готово? – спросила Лаура, повернувшись ко мне.

– Да, – коротко кивнул я.

Похоже, у нас было всё необходимое. Даже зелье. Так что бояться нечего!

Мы вышли из дома и направились прямо в чащу леса – туда, где утренний свет постепенно растворялся в прохладной тени деревьев, обещая начало чего-то нового.

Пока мы шли по лесу, среди запаха влажной земли и тихого шелеста листвы, мне вдруг пришла в голову мысль – вернее, вопрос, который уже давно терзал моё любопытство. Что такое благословение?

Лаура рассказывала мне об этом не раз, и я не мог сказать, что забыл, – скорее, просто не до конца осознал смысл сказанного. Всё это звучало слишком абстрактно, будто из легенд, а не из того, что можно постичь рассудком.

Когда мы приблизились к краю барьера, я решил вновь задать этот вопрос.

Она ответила спокойно, словно повторяя старую истину: благословение – это дар духов. Хотя, добавила она, не все стихии подчиняются им. Есть силы, лежащие за пределами их природы, неведомые даже самым древним из них.

Суть благословения в том, что духи заключают с людьми особые союзы. Это не просто договор, а священное сопряжение воль. Духи выбирают тех, кто вызывает у них симпатию, уважение или живой интерес. Взамен на верность и служение человек получает частицу их могущества – их дыхание, их стихию, их благосклонность.

На первый взгляд, всё кажется просто: взаимный обмен, союз по доброй воле. Но, как сказала Лаура, истинная суть этих уз куда глубже и опаснее. Нарушить клятву духа – значит оскорбить саму ткань духовного мира. Предательство одного из них способно вызвать гнев высших – короля и королевы духов, чья власть простирается над всеми живыми проявлениями стихий.

Королева – источник жизненной силы, питающей духовное царство, её дыхание течёт сквозь каждую искру существования. Король же – воплощение воли и защиты, хранитель порядка и меры. Они – два полюса одной сущности, дыхание и сердце духовного мира.

Если человек предаст своего духа, нарушив договор, это не останется без последствий. Гнев высших разрушает душу, обращая её в пустоту. Такова цена за ложь, ведь клятва между человеком и духом – абсолютна. Нарушение договора карается не просто смертью, а чем-то неизмеримо страшнее – утратой самого «я», разрывом нити, связывающей существование с самим собой.

Для духа клятва – не слово. Это акт соединения сердец. Отдавая её, ты вручаешь часть своей сущности. И если этот союз будет разрушен, сердце того, кто предал, уже никогда не будет живым – лишь бьющимся сосудом, лишённым тепла.

Духи?.. – мелькнула у меня мысль.

Раньше я был уверен, что благословения исходят от богов. Но теперь понял – я ошибался. Всё гораздо сложнее, глубже… и, пожалуй, страшнее.

К тому времени, как Лаура объяснила мне суть благословения, мы уже достигли границы барьера.

– Вот мы и у самого края. Готов ли ты переступить его? – мягко произнесла она, пристально вглядываясь в моё лицо, будто стремясь расшифровать каждое движение взгляда, каждое колебание мысли.

Я не ощущал страха, но волнение неизведанного всегда живёт где-то на краю сознания. Или всё же боюсь? Не знаю.

– Д-да, подожди немного, мне нужно подготовиться. Кстати, Лаура, чуть не забыл – можешь вернуть катану, – попросил я, протягивая руку.

– Ах, да, конечно… – ответила она, плавно протянув ладонь к появившейся в воздухе едва заметной ряби.

Воздух дрогнул – и из пространственного кармана Лаура извлекла катану, небрежно бросив мне. Действительно, этот навык крайне полезен, почти незаменим.

– Пошли, – наконец произнёс я, собравшись с духом и пытаясь придать лицу серьёзное, почти решительное выражение.

Как только я пересёк невидимую грань, воздух вокруг стал густым и вязким, словно тяжелая завеса из эфира. Такого я никогда прежде не ощущал. Быть может, дело в том, что раньше я ходил в сторону дороги, ведущей к городу? А сейчас наоборот иду в чащу. Не знаю.

Лес застыл в тревожном ожидании – деревья казались живыми, внимательными, их ветви едва шевелились, создавая впечатление приглушённого, почти осмысленного шепота. Каждый шаг отзывался глухим эхом, и меня не покидало ощущение, будто сотни невидимых глаз следят за каждым моим движением из-за туманной призмы света и тени.

Я замер, вглядываясь в полутьму леса, как вдруг…

– Подожди, мне нужно ослабить барьер, – внезапно произнесла Лаура и положила ладонь мне на плечо.

Я невольно вздрогнул от неожиданного прикосновения.

– Не пугай так! – вырвалось у меня.

Лаура удивлённо подняла бровь.

– Почему ты так реагируешь?

– Потому что мы находимся в месте, полном монстров, а ты неожиданно хватаешь меня за плечо! – с оттенком раздражения произнёс я.

– Ладно, просто подожди здесь, – спокойно сказала она.

– Но зачем это делать?

– Поддержание такого барьера требует колоссальных затрат эфира, – пояснила она усталым тоном. – Это чрезвычайно утомительно. Если ты не знал, я снимаю его, когда ты спишь.

Вот этого я не знал, – подумал я, внутренне поёживаясь.

По лёгкому щелчку её пальцев барьер начал растворяться – словно дым, рассеянный ветром, с тихим эхом уходя в глубины леса.

– Фух… теперь гораздо легче, – облегчённо выдохнула она, слегка разминая плечо. – Сейчас я подыщу тебе монстров послабее.

Присев на корточки, Лаура коснулась кончиками пальцев земли и закрыла глаза.

Что она делает? – удивлённо мелькнуло в голове.

Она оставалась неподвижной около трёх минут, будто пребывала в состоянии глубокой медитации. Затем выпрямилась и произнесла с удовлетворением:

– Нашла подходящий вариант!

– Что это было? – спросил я, не скрывая любопытства.

– Прикоснувшись к земле, я анализировала эфирное пространство в радиусе примерно двухсот метров, – начала она, её голос звучал спокойно, но с оттенком профессиональной уверенности. – Каждый живой организм излучает свой уникальный спектр эфира. У монстров он особенно плотный, насыщенный. Чем выше их сила – тем концентрированнее аура. Это и позволяет мне отличать слабых существ от опасных. – Лаура поставила руку на бедро и добавила, что существуют и иные методы анализа, но этот – самый интуитивный, дающий возможность буквально «чувствовать» пространство.

Это действительно напоминало оценку – но без чисел и характеристик, без конкретных параметров. Скорее, это был чистый, сенсорный «анализ».

– А ты можешь выследить человека таким способом? – спросил я, стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринуждённо.

Лаура приоткрыла глаза и ответила:

– Люди способны маскировать собственный эфир, потому их аура часто ускользает от восприятия. Однако любое взаимодействие с эфиром оставляет следы – мельчайшие частицы, по которым можно отследить путь человека. В отличие от людей, монстры не способны подавлять излучение своей сущности. Их аура – это не просто энергия, а проявление жизненной воли, которая одновременно защищает их и объявляет миру: «это – моя территория».

Её объяснение было исчерпывающим, и у меня не осталось вопросов.

– Понятно. А ты можешь научить меня этому? – спросил я, стараясь скрыть лёгкую неуверенность.

– Думаю, ты способен овладеть этим навыком, – с лёгкой улыбкой ответила она, – но сейчас не время для обучения.

– Да, ты права, – согласился я, кивнув.

– Поторопимся, иначе они успеют уйти, – сказала Лаура и двинулась вперёд.

Я без колебаний последовал за ней.

Когда мы наконец достигли места, где, по словам Лауры, должны были обитать монстры, передо мной предстали три диких кабана. Их массивные тела, густо покрытые щетиной, и острые клыки внушали инстинктивное опасение. Я невольно удивился – ожидал встретить нечто гораздо более примитивное, по типу гоблинов.

– Это точно самые слабые монстры? – с сомнением произнёс я, не сводя глаз с ближайшего из них.

– Да. Разве что слизи слабее, но они не агрессивны, – спокойно ответила Лаура, её голос звучал уверенно, как у человека, для которого подобные встречи давно стали обыденностью.

Я кивнул, признавая её правоту. Спорить не имело смысла – мои знания о монстрах были поверхностны, почти детские.

– Атакуй кабана слева. Бей в голову – иначе он выживет, – продолжила она, демонстрируя движение с поразительной точностью. – Затем сразу переходи к остальным. Без колебаний, иначе они разбегутся. Хоть кабаны и слабы, но весьма шустры, а их инстинкт самосохранения развит не хуже человеческого.

– Понял, – отозвался я, хотя внутри всё ещё чувствовал неприятную тяжесть сомнений.

Однако, прожив тринадцать лет в этом мире, я должен был принять его законы – жестокие, но неотвратимые.

– Быстрее, пока они не убежали, – Лаура резко дернула меня за щеку, возвращая из оцепенения в реальность.

Ладно, была не была.

Резко выскочив из кустов, я рванул вперёд и нанёс сокрушительный удар катаной по ближайшему кабану. Лезвие скользнуло сквозь плоть, как по воздуху, рассекло шею – и голова зверя, с лёгким шорохом травы, покатилась по земле. Багровая кровь фонтаном вырвалась из раны, окрасив землю и мою обувь.

Ого… это оказалось легче, чем я думал.

После стольких тренировок такой результат, вероятно, закономерен. Хотя, возможно, решающую роль сыграло не мастерство, а само оружие – эта катана будто усиливала каждый мой взмах, подчиняя себе законы движения.

Я обошёл кабанов с фланга, прицелился и одним точным, отточенным движением обезглавил второго зверя. Третий, ощутив опасность, развернулся, намереваясь сбежать, но я, не колеблясь, метнул катану. Лезвие описало идеальную дугу и вонзилось прямо в брюхо животного. Кабан издал короткий хрип и рухнул.

Не думал, что этот трюк сработает. Я явно недооценивал себя.

– Фух… я думал, он убежит, но всё получилось! – выдохнул я, чувствуя, как адреналин постепенно уступает место облегчению.

Подойдя к павшему зверю, я крепче сжал рукоять меча и резким движением выдернул клинок. Тёплая кровь хлынула на землю, брызнув мне в лицо и оставив липкие следы на коже.

Для многих подобное зрелище показалось бы чудовищным. Но я уже видел смерть животных – охота и бойня не были чужды этому миру. И всё же внутри поднялось тихое сожаление. Ведь даже эти существа стремились жить, как и мы. Они дышали, двигались, боролись за существование. Природа беспощадна: сильный пожирает слабого. Но человек, обладая разумом и сочувствием, способен осознать этот цикл и искать пути к более гуманному сосуществованию.

Мои размышления прервала Лаура.

– Если ты испытываешь угрызения совести – это лишь подтверждает твою человечность. Но помни: убив этих кабанов, ты, возможно, спас жизни людей. Они не различают добро и зло – ими движет инстинкт. Так что избавь себя от чувства вины, – произнесла она с мягкой, почти материнской интонацией.

Она права. Но даже зная это, смириться нелегко. Всё внутри всё ещё сопротивлялось. Однако я понимал – двигаться дальше нужно, иного пути нет.

С головы до ног я был покрыт кровью. Даже с кончика катаны алыми каплями стекала чужая жизнь.

Теперь моя новая одежда безнадёжно испорчена. Вся в крови диких кабанов, – устало подумал я.

– Отличная работа! Для первого раза ты справился блестяще. Сегодня на ужин у нас жареный кабан, – с одобрением произнесла Лаура и лёгким движением ладони отправила туши в пространственный карман.

Её улыбка – мягкая, искренняя – излучала тепло. Казалось, что в каждом её жесте жила природная доброта, а взгляд отражал ту редкую внутреннюю гармонию, которой я сам всегда завидовал. Лаура смотрела на мир с каким-то светлым оптимизмом, будто преграды для неё существовали лишь как временные иллюзии.

– Может быть, попробуем охотиться на более сильных монстров? – с лёгкой тенью азарта предложил я.

– Можно. Неподалёку обитает существо, превосходящее кабанов по силе, – ответила она, прищурившись, словно оценивая мою готовность не словами, а духом.

Её голос звучал спокойно, но в нём уже слышалась обещанная опасность – и новый урок, который мне предстояло пройти.

Пройдя немного дальше, мы наткнулись на существо, чья зеленоватая, неровно поблёскивающая кожа сразу выдавала в нём гоблина. Он был отвратителен: жилистые руки, раздутый живот и зловещие, будто воспалённые глаза горели мрачным огнём на фоне полуобнажённого тела. В костлявых пальцах он сжимал обломок ржавого меча – жалкую пародию на клинок древнего воина из забытого предания.

– Это гоблин, – произнесла Лаура, в её голосе звучала сдержанная настороженность. – Он опаснее кабанов, и, к тому же, вооружён. Они отличаются хорошей реакцией и острыми инстинктами, так что будь предельно осторожен.

– Понял, – коротко ответил я и перехватил катану, чувствуя, как напряжение пробегает по телу.

Я быстро приблизился, намереваясь сразить его одним ударом. Но в тот миг гоблин, словно ощутив моё присутствие, резко обернулся. Он вскинул свой ржавый меч, пытаясь парировать атаку, однако его оружие оказалось слишком ветхим. Лезвие моей катаны, скользнув с почти музыкальной плавностью, рассекло не только металл, но и руку противника. Зеленовато-багровая жижа брызнула на землю, испуская резкий, удушливый запах. Гоблин завопил, срываясь на визг, и, корчась, рухнул на землю.

Он не сдавался. Издавая хриплые стоны, попытался отползти, цепляясь изувеченной рукой за траву. Его инстинкт выживания взывал к каждому нерву тела – он боролся, как и любое живое существо, желая лишь одного: жить.

– Добей его! – крикнула Лаура откуда-то из-за спины.

Я всё ещё колебался. Наблюдать, как существо, пусть и уродливое, но живое, отчаянно пытается ускользнуть от смерти, было… невыносимо.

И вдруг – что-то мелькнуло. Маленький камень, пущенный с неожиданной силой, угодил мне прямо в лоб. Я едва моргнул: боли почти не почувствовал, но сам факт того, что гоблин продолжает сражаться – пусть жалко, пусть бессмысленно – пробудил во мне раздражение. Его вид вызывал жалость и презрение одновременно.

Отбивая новые, беспомощные попытки бросков, я шаг за шагом приближался. И, когда расстояние сократилось до одного движения, я одним решительным взмахом рассёк его голову.

Зрелище оказалось отвратительным: зелёная кровь, с примесью густой чёрной слизи, забрызгала мои руки и плащ. Труп безвольно рухнул на землю, содрогнувшись в посмертной судороге.

Я отошёл на шаг, с трудом подавляя отвращение. На земле под ним оставалась растекающаяся лужа, от которой исходил мерзкий, металлический запах. Пока я осматривал своё испачканное одеяние, взгляд случайно зацепился за нечто яркое – внутри изувеченного тела гоблина мерцал странный, изумрудный свет.

Что это?..

– Ты уже закончил? – Лаура подошла ближе, её лёгкая поступь звучала почти неслышно. – Для твоего возраста это впечатляюще. Хотя, конечно, я тебя тренировала, – заметила она с полуулыбкой.

– Лаура, посмотри! Внутри него что-то светится, – воскликнул я, указывая катаной на источник света.

Она опустилась на колено и осторожно, с едва заметным отвращением, извлекла сияющий камень из останков. На свету тот сверкнул чистым, почти благородным зелёным блеском.

– Ого, это эфиопис! – воскликнула она, её глаза загорелись азартом. – Можно продать за кругленькую сумму. Нам сегодня явно повезло!

– Что такое эфиопис? – спросил я, чувствуя любопытство.

– Ах, точно, – Лаура постучала себя по макушке и легко улыбнулась. – Это редкие самоцветы, выпадающие из монстров. Чем сильнее чудовище, тем меньше вероятность, что он появится. Эфиопис – не просто драгоценность, а сгусток эфирной энергии, воплощённая сущность существа. В нём заключён остаток его души и силы.

– Значит, его можно продать?

– Да, – кивнула она. – Примерно за двадцать бронзовых лир. Для новичка это отличная награда.

– Вау! – выдохнул я, поражённый. Мысли о возможной выгоде моментально разогнали усталость.

Лаура, довольная, спрятала камень в пространственный карман.

– Пойдём домой? – предложила она мягко.

– Да, я устал, – признался я, потянувшись и размяв затёкшие руки.

Только теперь я заметил, что её волосы, обычно ниспадавшие на плечи, были собраны в аккуратный конский хвост. Этот штрих придавал её облику особую лёгкость, почти девичью свежесть, и вместе с тем – неуловимую силу, свойственную тем, кто умеет сохранять спокойствие даже среди крови и хаоса.

Когда мы уже собирались уходить, лес внезапно огласил пронзительный, звериный вопль. Он был настолько мощным, что сердце моё мгновенно застыло, будто в грудной клетке сжалось ледяной рукой. Я медленно обернулся в сторону источника этого чудовищного звука. Воздух вокруг словно сгустился – стал вязким, тягучим, наполнился невыносимой тяжестью и гулкой тревогой. Крик не стихал, напротив – он становился всё громче, наполняя душу первобытным, архаическим ужасом. Было очевидно, что он не принадлежал человеку.

– Ч-что это?.. – мой голос дрожал, будто сам поддался этому инфернальному эхó.

Лаура застыла, словно каменная статуя, но затем, выдохнув, заговорила – низко, с оттенком раздражённого страха:

– Чёрт… – выругалась она, стиснув зубы. – Мы привлекли внимание Короля гоблинов. Скорее всего, убитый тобой гоблин был их разведчиком. Когда он погиб, сигнал тревоги передался королю. Проклятье, я не предусмотрела этого! – она с досадой прикусила губу, взгляд её метнулся в чащу, где дрожала тень.

– Король гоблинов?.. Почему он здесь? – я знал о нём – по историям из прежнего мира, по легендам, но никогда не видел воочию.

Это предводитель всех гоблинов – чудовище, управляющее ими, как дирижёр оркестром безумия.

– Неподалёку, вероятно, их деревня… или древняя обитель, – напряжённо произнесла Лаура. – Он идёт сюда, чтобы устранить угрозу. Кевин, тебе нужно бежать! Он слишком силён. Отдай мне свою катану и уходи как можно дальше!

Её голос дрогнул, сделавшись тише, будто сама Лаура осознала, насколько бесполезны приказы перед лицом грядущего ужаса.

Я панически огляделся, инстинктивно ища выход. В такие мгновения человек подчиняется не рассудку, а врождённым, доисторическим инстинктам – бежать или сражаться. Мой разум метался в смятении, словно зверь, загнанный в угол. Но вдруг – посреди хаоса – я почувствовал странное притяжение, зов, пробуждённый где-то глубоко в груди.

Северо-Запад.

Что-то неведомое, неуловимое влекло меня туда, словно нить судьбы, натянутая сквозь пространство. Я не понимал почему, но отчётливо знал: там – спасение. Не только моё, но и Лауры.

– Лаура, иди за мной… я знаю, куда идти, – прошептал я, едва осознавая собственные слова.

– Что?.. Кевин, подожди! Не уходи один! – её голос прозвучал сзади – отчаянно, почти умоляюще, но я уже не слышал.

Меня вела сила, чуждая логике. Я рванул вперёд, пробиваясь сквозь густую листву, чувствуя, как сердце бьётся в унисон с ритмом шагов, будто отбивая марш судьбы.

Вскоре передо мной открылся спуск – широкий, выложенный мраморными плитами, которые казались невозможным зрелищем посреди дикого леса. Их гладь поблёскивала сквозь зелёный полумрак, будто светилась изнутри, нарушая естественный порядок вещей.

Без колебаний я начал спускаться. Внизу, в полумраке, меня ждала дверь, изъеденная временем, покрытая сетью тонких трещин. Её беломраморный каркас выглядел чуждым, почти сакральным – как фрагмент утраченного храма, оставшийся в изгнании среди корней.

Моя рука потянулась к ручке – не по воле разума, а словно ведомая неким внутренним откровением. Предчувствие великого открытия звенело в воздухе, как последний аккорд перед бурей…

Когда я спустился вниз, передо мной оказалась дверь. Я открыл её… и всё вокруг изменилось так стремительно, что осознание пришло лишь спустя несколько секунд.

– Г-где я?! – Я принялся осматривать место, в котором очутился.

Двери больше не было, а позади возвышалась каменная стена.

Я попытался разрубить её катаной, но ничего не вышло. Обычно, окутав клинок эфиром, я легко рассекал камень, но сейчас стена не поддавалась.

К-кевин… Ты меня слышишь? – Голос Лауры донёсся откуда-то издалека. Я не понимал, где она.

– Лаура! Ты слышишь меня? Где ты?! – Закричал я во всю силу. Её голос звучал отовсюду, словно она была у меня в голове.

Кевин, слушай внимательно, времени мало. Ты застрял в лабиринте. Найди выход как можно скорее. Здесь обитают монстры… и не обычные, а куда опаснее гоблинов и кабанов. Избегай их, держись в тени. Извини… связь нестабильна… Будь осторожен… – Голос Лауры внезапно оборвался, а голос Лауры наполнился помехами, будто сама тьма поглотила её последние слова.

А затем исчезли даже помехи. Осталась лишь пугающая тишина.

– Эй-й~, Лаура… Чёрт, я почти ничего не запомнил из её слов.

Какой ещё лабиринт?! – Её голос эхом отзывался в голове: Ты можешь выбраться, если найдёшь способ. Но как?

Серьёзность ситуации дошла до меня не сразу. Несколько минут я просто стоял, ошеломлённый. Затем истина обрушилась всей тяжестью.

Постой… Значит, отсюда не выбраться?..

– Ха-ха… Это какая-то шутка? Один, среди монстров? Как я выживу? – Паника захлестнула меня с головой.

Руки дрожали, я сжал кулаки, упершись ими в виски. Колени подкосились, катана выскользнула из пальцев и с металлическим звоном упала на пол. Пространство вокруг закружилось, превращаясь в хаос. Реальность словно трещала, уступая место пугающей тьме.