- -
- 100%
- +
Болела каждая клеточка, каждый сантиметр тела. Холод полностью поглотил, я не могла нормально соображать. Я по-прежнему не могла открыть глаза или сделать хоть какие-то движения, чтобы понять, что еще жива. Мне казалось, что я умерла, но тогда почему еще чувствую боль? Она окутывала, сжимая свои стальные объятья, не позволяя вздохнуть, с каждой секундой становилась, сильнее выворачивая наизнанку. Безмолвный крик сорвался с губ, когда очередная невыносимая волна боли прошла по всему телу.
Тепло – оно возникло неожиданно, спеленав в свои объятья, согревая, успокаивая давая надежду. Боль – она утихала, уходила на задний план, заставляя вновь и вновь думать о малыше и о том, как верну его обратно. Расправлюсь с обидчиками и верну. Но сначала нужно окрепнуть и набраться сил. Нам нужно подождать.
Утро началось неожиданно.
Насторожившись из-за шума, раздавшегося где-то рядом, не спешила открывать глаза, прислушиваясь к тишине, попыталась понять, где нахожусь. Поначалу ничего странного не услышала: пение птиц, шум воды в далеко, шелест листьев, тяжелые шаги и шумное дыхание. И стоило только это услышать, как шум повторился. Распахнув глаза, резко вскочила, и тут же, потеряв равновесие, упала обратно.
Глупо хлопая глазами, пыталась понять, что не так. Я чувствовала в себе силу, и у меня ничего не болело. Я готова была горы свернуть, чтобы найти сына, но все равно что-то было не так.
Осмотревшись, увидела высокие деревья и кустарники. По тому, что предстало перед глазами, можно было с легкостью понять, что в этом кусочке природы еще не побывала нога человека. Все было такое яркое: листва на кустарниках, непримятая трава и… разодранная тушка зайца недалеко. Скривилась от неприятной картины и отвернулась.
Вывод был неутешительный: я в лесу. Где-то недалеко шумит речка, а значит, я как-то смогла выбраться из нее. Что не могло не радовать, как и то, что сумела выжить после всего, что случилось…
«А, собственно, сколько времени прошло? – нахмурившись, подумала, снова осматриваясь. – Сколько я здесь разлеживаюсь: день, два, а может, больше?».
Попыталась сесть, чтобы лучше рассмотреть местность и понять, куда идти, чтобы выбраться отсюда. И вроде села как и хотела, но как-то вышло это у меня неправильно. Не понимая, что не так, посмотрела вниз и… вот честно, хотела закричать от потрясения, но вместо этого… завыла!
Не веря глазам, выскочила на лапы и сделала круг вокруг своей оси. Потом еще и еще, пытаясь осознать, что теперь не человек. А когда осознала, села на попу, в прямом смысле этого слова.
«Я волк, – потрясенно подумала, смотря перед собой. – Волк!».
В панике снова выскочила и завертелась по кругу, пытаясь себя рассмотреть. Шерсть не белая, как у Глеба, но и не черная, как у Макса, а скорее уж серая или ближе к этому. Лапы, хвост и все остальное, как у них. Больше не было никаких сомнений, что я не сплю (как бы мне этого не хотелось), и с ума тоже вряд ли сошла. Тогда как?
Как такое возможно?
Остановившись, снова осмотрелась вокруг, только теперь более внимательно. Вокруг были кусты, укрывающие… я опустила взгляд и обнаружила нечто похожее на лежанку или что-то вроде гнезда.
«По всей вероятности я здесь и провела все время, – размышляла, продолжая осматриваться. – Вон и вещи валяются, точнее, что от них осталось. Но почему я ничего не помню? – подумала озадаченно. – И сколько же времени прошло с момента нападения? – попыталась рассуждать здраво: – Если мне не хочется есть, значит, времени прошло не так уж и много. Но с другой стороны… – я брезгливо бросила взгляд на разодранную тушку. – Нет! Нет! – возмутилась, даже головой помахала. – Я не могла ЭТО есть!».
Наверно, я бы еще долго накручивала себя, что именно могла сделать, а что нет. Но рядом раздался хруст ветки, отвлекая, заставляя насторожиться и прижаться к земле.
Дернув ухом, склонила голову и прислушалась к тяжелому дыханию, громкому биению сердца… человека. Мужчина!
Находясь в облике волчицы, обоняние стало во много раз сильнее, как и слух. Я чувствовала сильный, ни с чем несравнимый запах пота. Захотелось зажать нос от этого амбре, но, увы, лапой сделать это не так-то просто.
Теперь я понимала, что приходилось терпеть оборотням, когда находилась рядом, особенно после ночи с Максом. Это же ужасно, постоянно все чувствовать, да еще и на таком расстоянии!
Опасностью повеяло неожиданно, окутывая нитями липкого ужаса от запаха железа и пороха. Все мысли развеялись в секунду, когда понимание того, что на меня наведено оружие, мелькнуло в сознании.
Щелчок.
Страх – он сковывал, не позволял действовать. Мысль о том, что от волков я смогла сбежать, а вот от пули… Захотелось спрятаться как можно дальше, и будь что будет.
Снова хруст листьев под ногами охотника, а дальше…
Все произошло, словно в замедленной съемке. Я чувствовала все: страх не успеть, боль, горе и жажду отмщения… за себя, за потомство. Чувства – они принадлежали мне и не мне одновременно. Странное и необъяснимое происходило со мной.
Я ощущала каждое движение тела, но при этом словно наблюдала за всем со стороны. Не сразу, но я поняла, что эти чувства и эмоции принадлежат не только мне, но и моей сущности – волчице. Она, как и я, жаждет отомстить за сына.
Поэтому, когда она непостижимым образом сделала трюк, увернувшись от выстрела, вцепилась в глотку охотнику, я не стала противиться или останавливать ее. Я чувствовала соленый привкус крови во рту, было противно и гадко. Но я не сделала ничего, чтобы помешать волчице мстить.
Я знала, если была бы сейчас в человеческом облике и имела бы силу то, поступила точно также. Убила, чтобы жить. Теперь я была решительно настроена следовать совету оборотня. Никто, кто причастен к похищению сына, не останется в живых!
Когда под лапами перестало биться сердце убийцы, подняла голову, прислушиваясь к звукам. Вдали были слышны шаги еще нескольких охотников, и у меня не было сомнений, они пришли по мою душу. Вот только убивать их в мои планы не входит. Не сейчас…
Сейчас нужно бежать. Необходимо понять, как вернуть человеческий облик и у кого просить помощи. Ведь как бы мне не хотелось, на этот раз я самостоятельно не справлюсь. Даже несмотря на то, что теперь имею сильную союзницу.
Развернувшись в противоположную сторону от охотников, я бросилась бежать, чувствуя долгожданную свободу и эйфорию от нее. Бег казался легким, словно я на прогулке и никуда не спешу. Но, тем не менее, деревья проносились мимо с такой скоростью, что любая машина позавидовала бы.
Сейчас чувствуя эту силу, эмоции и власть, понимала, каково быть оборотнем. И несмотря на страх, поселившийся внутри, чувствовала, что все будет хорошо, что у нас получится вернуть сына и отомстить за него. Просто нужно немного времени и терпения.
Стремительно мчалась вперед, подальше от охотников и ближе к помощи. Я до конца еще не решила: у кого ее просить. Самым лучшим выходом было бы просить помощи у Глеба, он поможет всегда и во всем, но я не знаю, где его искать. Возможно, он в городе, а может, Глеб отправился нас искать. Вот только я не говорила ему, куда мы поедем, а это все равно, что искать игроку в стоге сена. Да и в город мне нельзя в таком виде.
Был вариант обратиться за помощью к родственнику. Но и тут проблема: я понятия не имею, где его стая. Когда-то, еще до Максимки, дед предлагал несколько раз приехать к нему погостить, но я отказалась.
«Макс… как же его сейчас не хватает. Он бы подсказал, как быть в этой ситуации, – горько подумала. – Точно!».
Макс рассказывал, что когда не мог перевоплотиться после моего вмешательства, ему помог Михалыч.
«Так, может, он и мне поможет? – подумала, уже мысленно планируя план, как попасть в деревню, что находится за несколько сотен километров, минуя города. – Заодно и спрошу, где искать родственника», – решила и немного сменила курс, направляясь на Беглые толки.
Путь предстоит долгий, если учесть, что я всегда старалась держаться от того места как можно дальше.
Лес, поля, дороги, города – все проносилось мимо с невероятной скоростью. Я просто не зацикливалась на этом. День сменялся ночью, а ночь – днем. В голове крутились мысли о сыне, а в груди билась надежда, что с ним все хорошо. О своем облике старалась не думать.
Хотелось пить, есть и спать, но, отгоняя эти мысли и чувства как можно дальше, я стремительно неслась вперед. Лишь один раз позволила себе остановиться, когда поняла, что больше не могу и если сейчас не отдохну, то… просто свалюсь от усталости.
Место для этого выбирала очень тщательно. К тому моменту уже подобралась к тем глухим лесам, откуда мне с трудом удалось когда-то сбежать. И знание того, что в этих местах водятся оборотни, а я по-прежнему без пары, заставляло нервничать. Но иного выхода не было. Устроившись в каких-то колючих, с приторным запахом кустарниках, свернулась в клубок и тут же вырубилась.
Мне снился очень неприятный сон, где я охочусь за милым и невинным зайцем. Он мчался по лесу с бешеной скоростью, его сердце колотилось от испуга. А я, ликовала, радовалась свободе… и этому чувству адреналина. Он – добыча, я – охотница. Так должно быть!
Проснулась неожиданно. На этот раз это был не шум, а чувство… опасности. Кто-то неторопливо приближался. Приподняв голову, принюхалась. Но, кроме запаха крови и сырого мяса, ничего не почувствовала. Не понимая, откуда здесь могло взяться мясо, стала осматриваться, и обнаружила рядом разодранную тушку зайца.
Осознание того, что увиденное было вовсе не сном, заставило насторожиться. Получается, что волчица охотилась в тот момент, когда я спала?
«Или я думала, что сплю? – подумала, нахмурившись. – Боже, почему я отказалась узнать побольше об этих существах, когда была возможность? Сейчас бы не гадала, как вернуть прежний облик и что еще ожидать от своей сущности».
Чувство опасности усилилось, вынуждая вскочить на лапы. Что-то было не так, вот только что? Не желая дожидаться момента, когда смогу знать, рванула по направлению к деревне Михалыча. Я чувствовала, что мне осталось совсем немного, всего несколько километров. Вот только доберусь ли? Успею?
Их почувствовала почти сразу, как только побежала. Около десяти – крупные и сильные воины.
Оборотни. Они догоняли… точнее, загоняли меня, теснили в сторону от деревни… защищали свою территорию, не позволяя приблизиться, но и не нападали. Знают, что перед ними самка. Ждали, пока сдамся, когда прогнусь перед ними. Вот только они не знают, что я отчаявшаяся мать и пойду на все, чтобы вернуть сына.
Понятия не имею, как это произошло, возможно, чисто случайность, но у меня получилось увернуться. Всего мгновение, и недовольное рычание с долей ярости, раздалось мне вслед, когда проскользнула мимо двух неуклюжих волков.
Не оглядываясь и не теряя больше ни секунды, устремилась прямиком в деревню. К тому самому домику с невысоким заборчиком и скрипучим порогом, с которого все началось.
Но не успела ступить на порог, как была снесена здоровенным вихрем, что впечатал меня в землю, нависая, словно скала.
Меня поглотил страх. Нечто большое скалило пасть перед моим лицо… мордой, дыша, словно паровоз. В несколько раз крупнее обычного оборотня он нависал, не позволяя шевельнуться или вздохнуть.
Очень уж хотелось заплакать и попросить эту зверюгу не есть меня. Но вместо этого из груди раздался жалобный скулеж, чего от себя явно не ожидала.
Глава 6
– Николай, разве так встречают старых знакомых? – раздался хриплый вопрос со стороны дома.
Услышав знакомый голос, выдохнула с облегчением и расслабилась под лапами зверя.
«Добралась, – это единственное, что крутилось в голове. – Теперь уж точно эти зверюги мне ничего не сделают».
От вопроса старика волк надо мной ненадолго замер, после чего медленно повернул голову в бок и недовольно рыкнул.
– Знаю, но она не виновата, что не знает наших законов, – ответил старик на этот рык и тут же обратился ко мне: – Правда, Карина?
Реакция Кольки поразила. Не представляю, как такой громадине удается так быстро двигаться? После вопроса старика волк удивленно посмотрел на меня, а через секунду и вовсе отпрыгнул на пару метров.
Вот честно, могла бы посмеяться в этом обличии, то обязательно это сделала. Всего минуту назад я испуганно дрожала под лапами этого зверя, а сейчас это животное с недоверием следило за тем, как поднимаюсь.
– Очень странно тебя здесь видеть, – продолжил, между тем, старик. – Но раз уж пришла, значит, случилось нечто ужасное. Прошу в дом, – пригласил он и тут же недовольно бросил сыну: – Приведи себя в порядок, не видишь, у нас гостья.
Старик прошел в дом, я проследовала следом в ту самую комнату, в которой когда-то отогревалась. Присев возле камина, внимательно осмотрелась, подмечая мелочи, которых не было тогда. Хотя чего я хотела, столько лет прошло.
Старик с тяжелым вздохом уселся в кресло и вперил в меня взгляд белесых глаз.
– Когда-то ко мне пришел один волк. Он был очень счастлив и в то же время напуган. Его эмоции плескались, словно вино через край стакана: радость, страх, надежда, боль – их было так много. В этих эмоциях можно было купаться, боясь утонуть, – печально заговорил он, продолжая смотреть на меня. – Не ожидал я подобного от тебя, – произнес неожиданно старик. – Оборотнем можно родиться, но не стать. Но, видимо, ты преподнесешь нам еще немало сюрпризов, – усмехнулся он. – Так вот, тот волк, он запутался в своих чувствах и чувствах своей сущности. Видишь ли, порой сущность берет вверх над человеческим разумом. Всему виной эмоции и контроль, ну, в твоем случае еще и неопытность.
Недовольно заскулив, опустилась на пол, вытянув лапы вперед и положив на них голову, показывая тем самым, что мне скучна эта тема. По крайней мере, не так я хотела бы ее выслушать. Мне необходимо вернуть человеческий облик, чтобы объяснить, зачем сюда пришла.
– В этом-то вся проблема, ты никогда не дослушиваешь до конца, – словно подслушав мои мысли, произнес старик. – А! Сейчас вся молодежь такая. Не слушаете старших, наломаете дров, а потом мчитесь за советом, – пробурчал он недовольно, пока в комнате не появился Николай.
Он вошел, и комната сразу показалась тесной, захотелось незаметно выскользнуть из нее и умчаться как можно дальше. Но не сейчас, у меня будет для этого возможность.
Колька принес покрывало, он бросил его на кресло, что стояло рядом, сам же уселся напротив.
– О чем я? – спросил старик у себя же. – Ах да! Концентрация. Попробуй успокоиться и настроиться на свой человеческий облик. Представь его до мелочей… как сгибаются пальцы на руках…
На его слова фыркнула. И получилось это у меня не хуже, чем когда-то это делал Макс.
«У меня похитили сына! Меня хотели убить, и я волк! Какое может быть спокойствие?!», – недовольно подумала, отворачиваясь.
– Я тебе что сказал?! – возмутился старик. – Выкинь все из головы! Сейчас не до твоих нежных чувств!
От его вскрика я аж села! Да как он может!
– Могу! Не забывай, кто перед тобой! – бросил раздраженно Михалыч.
И та сила, что вышла вместе со словами, давила и вынуждала повиноваться. Обиду и возмущение отодвинула на задний план, уступая место здравомыслию. Михалыч прав, сейчас не до капризов и истерик.
Закрыв глаза, попыталась успокоиться и последовать совету старика. Не мне возмущаться его словам, он старейшина и ему лучше знать.
Представила, как стою в ванной и всматриваюсь в отражение зеркала. За пять лет я почти не изменилась: все та же худоба, что делала лицо более хищным, а губы пухлее. Единственное, что во мне поменялось – это цвет глаз. До появления оборотней в моей жизни они были тускло-зелеными, а сейчас пугали своей яркостью. Приходилось прятать их от обычных людей, потому что они не выдерживали моего взгляда, а порой и вовсе боялись.
Я ощутила, как на плечи опустили что-то теплое. Медленно выплывая из воспоминаний, наконец, осознала, что больше не волчица.
От радости резко поднялась, совсем позабыв, что после превращения парни всегда были обнаженные. Когда покрывало съехало с плеч, за спиной раздался кашель, и, смущенно ойкнув, подхватила злополучное покрывало, прикрываясь им.
– Простите, – прохрипела, извиняясь перед хозяином дома.
– Ну что ты, детка, такая уж наша сущность, – отмахнулся старик. – Нинка! – крикнул он, и через минуту в комнату вошла уже знакомая невысокая пухленькая женщина. Она с интересом покосилась в мою сторону, при этом делая вид, что полностью во внимании старика. – Дай девочке одежду и накорми ее, – сказал или, скорее, приказал старик, после чего обратился ко мне: – Жду тебя здесь, нам о многом предстоит поговорить.
– Ну, теперь можно нормально поприветствовать тебя в моем доме, хранительница, – сказал Михалыч, как только я вернулась в комнату. – Проходи, присаживайся, – пригласил он, указывая рукой на кресло.
Плотнее кутаясь в шерстяной платок, что накинула мне на плечи Нина, прошла и присела.
Нина оказалась вполне приятной собеседницей и неплохой женщиной. Беззаботно щебеча о том, как рада меня видеть и о том, что творилось в этих местах после моего побега, она ловко выудила из сундука платье и теплые носки. Заставив одеться, она немного посокрушалась насчет моей худобы и решила, что сможет за один раз откормить меня, заставляя стол разными блюдами.
Поблагодарив ее, немного перекусила, поскольку после «сытного» ужина волчицы есть не особо хотелось, как и обижать Нину, ведь она так старалась мне угодить. А перед тем, как отпустить к Михалычу, она накинула платок, шепнув, чтобы меньше болтала и больше слушала.
– Я больше не хранительница, – сказала, передернув плечом.
– Бывших хранительниц не бывает, – произнес загадочно он, погладив седую бороду. – Будь так, ты бы не вернулась.
– Я пришла за помощью, а не для того, чтобы спорить, – ответила холодно, не желая терять драгоценное время.
– За помощью? – вопросительно поднял он брови. – Ты одна уничтожила больше оборотней, чем их собратья, не смотря и не прикасаясь к ним! И ты пришла просить?.. – спросил как-то хитро старик.
Пусть говорит и думает, что хочет. Да, когда-то я смогла сделать подобное, а потом много лет сожалела о содеянном, считая себя убийцей. Но сейчас жалею лишь о том, что не уничтожила их всех. Возможно, случись так, у меня бы не забрали моего малыша, и я не сидела здесь, вспоминая прошлое.
– Да! – твердо произнесла, пока не передумала рассказывать о случившемся. – У меня похитили сына.
После моего заявление сбоку что-то упало. Я посмотрела в сторону шума и обнаружила Николая, который до этого момента пытался разжечь огонь в камине. Он стоял, словно каменное изваяние, не моргая, и, кажется, даже дышал через раз, а рядом с ним валялось полено.
– Сына? – переспросил Михалыч, ничуть не удивившись. – Что ж, могу поздравить вас с Глебом, – усмехнулся он.
– Не с чем нас поздравлять, – раздраженно бросила, вновь переводя взгляд на старика.
– Ах да, ребенка похитили… – задумчиво произнес он, поглаживая бороду.
– И не только. Мой мальчик – сын Макса, – неохотно призналась, отводя глаза.
Не знаю, почему, но от пристального взгляда старика стало некомфортно. Он смотрел словно сквозь, в самую душу, затрагивая там старые раны, заставляя их вновь кровоточить.
– Что ж, я так и думал… – проговорил он, вынуждая посмотреть на него.
– Что? Вы знали? – удивилась, но тут же вспомнила время, проведенное здесь. – Совсем забыла, что слухи у вас разлетаются быстрее ветра.
– Весть о том, что хранительница родила, разнеслась быстро, – согласился старик. – Еще бы, ведь она родила оборотня! – хохотнул он, но тут же, став серьезным, продолжил: – Вот только все считают мальчишку сыном Глеба.
– Все, но не вы?!
То, что сказал старик… Как он мог об этом знать? Про то, что многие считали Максимку сыном Глеба, догадывалась, пусть сам он об этом ничего не говорил. Глеб никогда не скрывал, что он считает Максимку своим.
– Нет, конечно!
– Но откуда?! – все же решила спросить.
– Ты все же забыла, кто перед тобой, – неодобрительно покачав головой, сказал старик. – Деточка, я один из самых старых старейшин нашего рода. Я прожил очень долго и многое повидал на своем веку, многому научился. Я тебе уже говорил, что однажды ко мне пришел волк, а также рассказал о своих чувствах…
– Да-да, я не забыла и не глухая, – раздраженно перебила старика.
Начиная нервничать, я спешила сюда не для того, чтобы слушать старые сказки, а за помощью. И если я не могу ее получить, то делать мне здесь больше нечего.
– Ты так и не научилась слышать! – не менее раздраженно бросил старик.
– У меня похитили сына! – возмутилась я. – Как я могу сидеть спокойно и слушать ваши сказки? – спросила, вопросительно выгнув брови.
– Если его нельзя было бы спасти, ты бы сюда не пришла! – начиная терять терпение, зло сказал он. – А раз так, сиди и слушай!
Я хотела возмутиться, ведь речь о моем малыше, но почувствовала, как на плечо опустилась тяжелая ладонь, и все возмущение испарилось. Посмотрела вверх и увидела рядом Николая. Он отрицательно покачал головой, показывая, что не стоит сейчас спорить.
– Максимилиан, – негромко произнес старик имя любимого, вынудив вздрогнуть и перевести взволнованный взгляд на него. – Он всегда отличался от нас. Старался быть похожим на людей. Редко приезжал в эти края, а оборачиваться и вовсе не любил. Он ненавидел нашу расу, несмотря на то, что сам был одним из нас. Город всегда его манил. Молчаливый, всегда сам по себе… он единственный, кто не встал ни на чью сторону, – продолжил старик, не обращая внимания на мой задумчивый взгляд. – И сюда он приезжал довольно редко, чтобы проведать отца или брата.
Я хотела снова возмутиться и сказать, что это неправда насчет того, что Макс был единственным. Поскольку он сам мне это сказал… Да и отец… настоящий отец сказал, что его спасли такие же, как Макс.
«Неужели снова ложь?», – нахмурившись, подумала, решив на этот раз не гадать, заговорила:
– Макс сказал, что не единственный такой…
– Да, многие предпочитают жизнь обычных людей, забывая, кем являются на самом деле, – согласился старик, тяжело вздыхая. – Но когда началось столкновение, многие переметнулись на чью-то сторону.
– Допустим… – произнесла. – Но для чего вы все это рассказываете мне? – спросила, не понимая при чем тут прошлое и настоящее.
– И снова ты слышишь только то, что хочешь, – пробурчал недовольно старик.
– Если вы перестанете юлить и скажите прямо, то я услышу все, что нужно, – не осталась в долгу.
– Молодежь, все вам разжуй да по полочкам разложи, – пропыхтел старик, снова теребя бороду. – Тем волком был Максимилиан. Его эмоции сбивали с ног, и именно он рассказал мне про твою волчицу. Максимилиан один лишь почувствовал ее. Ваша связь была очень сильной, и то, что ты осталась жива после гибели пары, навело на определенные мысли. Волчица не может жить без пары, но существует ради потомства. Теперь тебе понятно, почему я не удивился твоему новому облику и известию о мальчишке? – спросил он.
Я была в замешательстве. Если все оказалось так просто, для чего нужно было говорить загадками? Зачем он тревожил старые раны, рассказывая о Максе… о моем Максе? Зачем нужно было это все?
– Да.
– А вот мне непонятно, как ТЫ позволила забрать сына! – резко и довольно грубо сказал старик, поддаваясь вперед вынуждая вздрогнуть.
– Я…
– Ты! Иметь такую силу и не воспользоваться ею – просто возмутительно! Позволить отнять ребенка непонятно кому – непозволительно! – разгорячился старик, не позволяя и слова сказать в защиту.
Слезы брызнули из глаз от понимания, что старик прав: у меня отняли сына, и я позволила им это сделать. Я ничего не сделала, чтобы защитить своего мальчика, как когда-то не смогла спасти любимого.
Глава 7
– Отец, зря ты так, – укоризненно произнес Николай. Это была его первая фраза с того момента, как я появилась здесь. – Несмотря на ее ошибку, не стоит так грубо с…
– Стоит! – перебил его старик. – С ее силой позволить похитить свое дитя…
– Нет у меня силы! Слышите? Нет! – сквозь слезы прокричала, желая вскочить, но сильная ладонь Николая, удержала. – Иначе бы не пришла за помощью, – тише добавила, понимая, что крик был лишним, что эмоции взяли вверх над разумом. Но я ничего не могла с собой поделать: нервы были ни к черту, еще и старик этот… бьет по больному.
– С чего ты взяла? – спросил он, озадачив меня. – Боже, посмотри во что ты превратилась! Расклеилась, стала нюней… Вспомни какой ты была, когда появилась здесь. Куда делись твои решительность, смелость, упорство? – спросил он. – Вот, что делает с вами роль матери… – то ли сказал, то ли выплюнул он.
Почему-то вдруг показалось, что старик не рад меня здесь видеть. И стало так горько, ведь когда им нужна была помощь, я осталась. Пусть все пошло не по их плану, но я не сбежала, хотя очень хотелось! А сейчас, когда помощь нужна мне…