Паранормальное: Свидания с призраками

- -
- 100%
- +
А до этого, в 8 классе, директор студии пригласил меня в школьный эстрадный ансамбль, которым заведовал его сын, Аркадий. Тот был еще молод, но смог научить меня основам аккомпанемента. Я играла в этом ансамбле на электрооргане и пела 2-м голосом с 8 по 10, финальный в то время, класс. Солистом ансамбля и бас-гитаристом был Даурен Сыздыков, на соло-гитаре играл Женя Одуло, а на барабанах – парень по имени Стас.
С тех пор пролетело много лет. Я закончила музыкальное училище, а потом Московскую консерваторию (обучаясь перед этим 1 год с небольшим в Алма-Атинской консерватории и отправившись далее жить в Москву). Я научилась сольному вокалу, преодолела свои комплексы боязни сцены, писала собственные песни и пела их, а также давала концерты классической и популярной музыки как певица, композитор и пианистка. Мои мама и папа всегда поддерживали меня в музыкальных стремлениях и помогали в организации выступлений. Однажды я встретилась со знаменитым композитором Марком Минковым, а затем исполнила на концерте его произведения – в личном присутствии самого автора. Он тоже похвалил меня после выступления, сказав, что я пою его вокальный цикл «Плач гитары» (на стихи Федерико Гарсиа Лорки, с романсом «Кармен» и явственно проступающими в музыке испанскими мотивами) лучше, чем знаменитая Зара Долуханова! Интересно, что профессиональные музыканты, которых я встречала по жизни, часто подбадривали меня комплиментами, даря вдохновение для продолжения музыкального пути.

Концерт в санатории «Сокольники» в Москве. Пою и аккомпанирую себе на синтезаторе.
Карьера, казалось бы, пошла в гору. И тут же я узнала, что беременна от своего гражданского мужа. Во время беременности музыка и пение отошли на второй план из-за токсикоза.
Так родился Сашенька, мой сын, и хотя музыкальная часть моей жизни при этом пострадала, материнство стало для меня счастьем. Тем не менее, случались периоды, когда я довольно много пела и играла, а бывали и такие, когда на моей съемной квартире отсутствовало даже фортепиано. Затем один человек из Швейцарии, Андре Валлет, подарил мне синтезатор «Ямаха». С тех пор жить стало веселее. Я хотя бы иногда музицировала и сочиняла.

Синтезатор «Ямаха», подаренный мне Андре Валлетом из Швейцарии.
К сожалению, мама умерла в 2012. Из всех членов некогда большой семьи остались я, мой сын и папа. В 2016 году, когда мы с Сашей переехали из Москвы в Тамбов, чтобы поддерживать отца и дать сыну возможность хорошо учиться в школе и в дальнейшем поступить в университет, – вот где-то через год после этого события я увидела этот странный сон.
Вообразите большое старинное здание с колоннадой, похожее снаружи на Российскую государственную библиотеку. Колонны стоят тут и там, а я спускаюсь мимо лифта вниз по лестнице, ведущей с первого этажа в какое-то подземное помещение, которое внезапно оказывается большим залом. Он слегка разрушен, но тем не менее кажется красивым, хотя по мраморному полу бегут трещины, и в них растёт трава, а от некоторых колонн остались лишь половины. Больше всего это просторное помещение напоминает какой-то греческий храм. Приглушённый свет льётся неизвестно откуда, а под потолком царит полумрак. Немного мраморных обломков по углам, колонны вдоль стен – и большие, накрытые белоснежными льняными скатертями, столы по центру, поставленные впритык таким образом, что получается один большой длинный стол. На нём стоят разные аппетитные блюда, которые можно свободно кушать. В общем, я попадаю на пир! Люди, сидящие вокруг, не все мне знакомы. Но когда я оглядываюсь по сторонам, то обнаруживаю рядом маму и папу, при этом мамуля одета в своё бирюзовое платье с листочками, которое я всегда любила из-за бархатистой текстуры и яркого цвета. В моем сне она живая, деятельная, ест с удовольствием и активно разговаривает со всеми.

Мои мама и папа в Москве. На маме – то самое бирюзовое платье из сна (фото из семейного архива).
Сидя в этом странном зале, я понимаю: что-то не так, но объяснить не могу. Поворачиваюсь к своему соседу справа и – о, чудо! – рядом со мной обнаруживается Николай Степанович Талакин. Тот самый директор студии. Я хочу заговорить с ним, но он пугается, молчит и не отвечает. Вздрагивает, смотрит по сторонам и продолжает свою трапезу. А на меня почему-то совсем не обращает внимания, как будто с ним пытается разговаривать пустота, как будто бы меня и нет…
Из-за этого я слегка волнуюсь. Ну почему же мой знакомый директор не желает со мной общаться? Что я сделала плохого? Что со мной не так? Вроде бы зал уютный, обстановка торжественная, всё у нас хорошо и мирно, и вдруг он вообще не хочет говорить. Почему???
Я поворачиваюсь к маме. Она подаёт мне тарелку. Пир продолжается. Сначала я пытаюсь делать вид, что всё нормально, всё так и задумано. Но чем дальше, тем больше меня страшит загадочное молчание директора студии, как и его не совсем типичное поведение. Он, всегда бравый и коммуникабельный, – и вдруг печален и не произносит ни слова.
Что-то в этом не так! Поэтому я решаюсь задать вопрос маме, жалобным тихим голосом, чтобы мой сосед не слышал:
– Мамуля, почему Николай Степанович мне не отвечает?
Ответ отдаётся громом в моём сердце:
– ТАК ОН ЖЕ УМЕР, ДОЧКА!
И сердце разбивается на тысячи осколков, потому что, глядя в ласковые глаза мамы, видя её улыбку, я тут же понимаю, что и она тоже – УМЕРЛА… И никому их не воскресить. И всё это мир мёртвых, и этот пир – потусторонний, и… да что это за пир такой?
Я проснулась, сон расплылся и погас, но моя душа ещё долго была ранена увиденным. Сновидение тревожило моё воображение – ведь я пировала с усопшими! Потом я поняла, что похожий подземный дворец, который казался более реальным, чем сама действительность, существовал когда-то в легендах, поэтому я набрала в поисковой строке браузера слово «Вальхалла» и стала читать о ней. Ну что ж, давайте разбираться вместе.
Комментарии
Итак, пир в чертогах мёртвых. При этом само место не было похоже на рай или ад, судя по моему сну. В трапезном зале отсутствовали ангелы или демоны. Он был наполнен людьми и словно бы возник из древних мифов, а эти сказания, может быть, идут вразрез с нашим сегодняшним рациональным научным знанием, но тем не менее содержат в себе некое зерно истины.
На протяжении многих веков люди искали мир мёртвых и способы туда попасть. Вспомним Орфея, который вошёл в подземное царство Аида, чтобы вызволить свою возлюбленную Эвридику, или Идзанаги, который отправился в страну Ёми, чтобы вернуть Идзанами. Конечно, войти в потусторонний мир было совсем не просто и ещё сложнее поприсутствовать на пирушке. Что касается концепции загробных пиров, она есть далеко не во всех религиях. Но, например, в германо-скандинавской мифологии такой мир усопших, с яствами и трапезами, существовал – его называли Вальхалла. Слово «Вальхалла» («Вальгалла», «Валгалла») переводится с древнескандинавского языка как «чертог мёртвых», «чертог убитых», «дворец убитых» (Valhöll или Walhall). Это был легендарный рай для падших воинов, где они продолжали свою доблестную жизнь, но уже после смерти. В Асгарде стоял небесный дворец, а правил им бог Один. По преданиям, выглядел он как гигантский зал, увешанный щитами, с высокими потолками и широкими проходами. Вместо освещения в Вальгалле сияли мечи. В зале было 540 дверей, и через каждую должны были выйти 800 воинов, когда наступит Рагнарёк.
Не всякий мог попасть в Вальгаллу. Только лучшие воители, сильные и смелые, те, кто умерли в битве, заслуживали отправиться к Одину. Обитатели Вальгаллы – эйнхерии. Так звались здесь погибшие воины. Их было почти полмиллиона. Когда боец умирал, по легендам, он возносился к вратам Вальгаллы, окружённый валькириями. Войдя в зал, видел он павших товарищей, слышал красивую музыку и занимал своё место на скамье, покрытой кольчугой. Они вместе пировали и слушали боевые песни вместе с богами.
Реальность загробного царства Одина была такова: с утра воины-эйнхерии надевали свои доспехи и сражались насмерть, упражняясь в своём боевом искусстве. А затем воскресали и садились за стол пировать с валькириями. Они ели мясо вепря Сехримнира, которого забивали каждый день для пира, но он всё равно воскресал, и пили мёд, который давала коза Хейдрун, находящаяся в Вальгалле и питающаяся листьями Мирового Древа под названием Иггдрасиль. Ночью девы-валькирии ублажали воинов. Валькирии – это воительницы, находившиеся в подчинении у Одина. Их название означало «выбирающие мёртвых». По легендам, девы находили на поле боя воинов для Одина. Описания внешности валькирий разнятся. В более поздних мифах это белокурые красавицы с ярко-голубыми глазами, одетые в доспехи. На их шлемах красовались птичьи крылья или рога, они были вооружены копьями и мечами. У валькирий имелись и свои имена: Христ («Потрясающая»), Мист («Туманная»), Хильд («Битва»), Труд («Сила») и т. д.
Вальгалла стояла на холме посреди Асгарда, принадлежащего богам, и возвышалась над всеми девятью мирами, а сам Асгард располагался на вершине Мирового Древа Иггдрасиль, соединявшего все мифологические «земли», над обителью смертных – Мидгардом. Он существовал одновременно и на небе, и в центре Вселенной скандинавов, так как его пронизывало само Древо, которое здесь также называли «Лерад» – укрытие. В другой версии этого мифа Вальгалла – часть Гладсхейма, «Обители радости» – чертога Одина, отца всех богов и людей. В мифах можно найти упоминания о двух небесных дворцах для падших воинов. Главный из них – Гладсхейм-Вальгалла, принадлежащий богам; другой же звался Вингольв, «Обитель блаженства», это был дом богинь, и он должен был уцелеть после Рагнарёка – гибели богов.
Боги в мифах скандинавов и германцев назывались Асы. Один являлся их предводителем. Он был отцом павших, потому что все эйнхерии становились его приёмными сыновьями. Божество обладало всевластием и умело перевоплощаться. Когда Один путешествовал по миру, люди встречали его в разных образах. Наиболее известный облик владыки скандинавских богов – старец, облачённый в войлочную шляпу и синий плащ. Его сопровождали вороны и волки. Один имел один глаз – другим он пожертвовал ради того, чтобы испить из источника мудрости, вследствие чего ему открылись все тайны мироздания. Владыка Вальгаллы частенько участвовал в сражениях, и благодаря ему люди одерживали победы. Бог войны был женат на Фригг – покровительнице любви и домашнего очага.
Один управлял Вальгаллой, восседая на троне. Половину воинов, павших в бою, он забирал в свой чертог. Другая же половина доставалась Фрейе – богине красоты, любви, плодородия и вечной молодости. Ей же принадлежал Фолькванг, или Фольквангр («людское поле» или «поле боя»). Вальгалла – это было место для мужчин. Что касается лучших женщин (но не только их), им было даровано место в чертогах Фрейи. Собственно, Фолькванг во многом являлся противоположностью Вальгалле. Вот там, в Фолькванге, и находился Сессрумнир – обитель богини Фрейи.
Происхождение слова «sessrúmnir» до сих пор неясно. Одна из версий такова: «Сессрумнир» переводится как «имеющий множество мест» или «пространство со многими местами». В мифах встречается также упоминание об одноименном корабле, что иногда смущает учёных. Но для того, чтобы лучше понять легенды, следует помнить о каменных погребальных кораблях. Это традиционные места упокоения викингов, установленные по всему Скандинавскому полуострову. Фолькванг-Сессрумнир мог быть поэтическим образом сделанного из камня корабля посреди поля. В целом, Сессрумнир – это центр Фолькванга и обитель Фрейи. В её чертогах, в противоположность Вальгалле, царил вечный мир и покой, там усопшие наслаждались своим бессмертием в обществе прекрасной богини. Почему у скандинавов возникло два рая? Дело в том, что Фрейя происходила из ванов – богов плодородия, или стихий, в противоположность асам – небесным богам. Воинов, которые почитали асов, сжигали на ладьях, а тех, что были преданы ванам – хоронили в каменных кораблях. Между асами и ванами была война, но она закончилась миром.
Когда Фрейя, прекраснейшая и любимейшая из всех богинь, появилась в Асгарде, боги были так очарованы, что подарили ей чертог Фолькванг и палату Сессрумнир (ещё один вариант перевода – «многоскамейная»). Там она могла принимать много гостей:
Чертог этот звался Фолькванг,
Где Фрейя места раздавала.
Каждый день половину убитых
К себе забирала,
Другую же Одину отправляла7.
Скандинавы и германцы полагали, что Фрейя была не только ласковая и любящая, но также имела отношение к войне, потому что она, под именем Вальфрейя, отправлялась на поля сражений, чтобы забрать свою половину павших воинов. Вследствие этого её часто изображают в кольчуге или в шлеме, со щитом и копьём, в то время как нижняя часть её одеяния – женская одежда.
Фрейя перевозила добытую ею часть бойцов в Фолькванг, где их ждало блаженство. Девушки и жёны также принимались в её чертог, чтобы составить компанию своим возлюбленным. В результате женщины древней Скандинавии шли на погребальный костёр или же падали на мечи, чтобы разделить участь своих любимых.
Ну, а теперь сравним мой сон с Вальгаллой и Сессрумниром. Конечно, напрашиваются параллели именно с царством Фрейи, ведь никакие воины в том зале, который я видела в сновидении, не присутствовали. Наоборот, это было мирное и спокойное место. Кроме того, я хочу указать ещё на одну деталь сна. Те места, на которых сидели во время пира люди, находящиеся в этом зале, представляли собой именно скамьи (вспомним о том, что один из переводов названия палат Фрейи Сессрумнир – «многоскамейная»), и их было много. При этом сидения не были покрыты кольчугой, как в залах Одина. Эти большие скамьи находились возле столов с тяжёлыми белыми льняными скатертями, на которых стояли разнообразные кушанья. Зал в моём сновидении был поистине огромен, с высоким потолком, до которого нельзя было дотянуться, даже встав на лестницу.
В целом, были ли палаты из сна подобны палатам Фрейи? Ответ: НЕ СОВСЕМ ТАК. Некоторые из деталей сновидения указывают на другое место, а именно – на дворец Эльвиднир в подземном царстве Хельхейм.
Эльвиднир был обиталищем повелительницы мёртвых Хель. Он являлся вторым по размерам во всех Девяти Мирах скандинавской мифологии, но лишь половину дворца занимали прекрасные палаты владычицы. Другая половина лежала в руинах (у меня во сне зал выглядел полуразрушенным). Там, где жила Хель, было множество множество помещений, и в их числе – планетарий и библиотека; кроме того, на стене висело зеркало, которое показывало разные картины. В тронном зале находилась карта Девяти Миров, и она менялась в зависимости от происходивших событий. У царицы мёртвых имелся также огромный зал для пиршеств, в котором она собиралась со своими друзьями. Он мог принимать тысячи гостей!
В христианских хрониках Хельхейм представал мрачным местом, напоминающим Ад. В то же время языческие источники описывали этот мир как обитель покоя и порядка. Хель заботилась о своих мертвецах-подданных как мать. Трапезы в Эльвиднире проходили тихо и спокойно, в отличие от Вальгаллы, но еды и напитков на них было всегда много. Ни один гость дворца не уходил голодным. При этом Хель нельзя было оскорблять. Гости находились под опекой богини, чувствуя безличную, но постоянную любовь.
Владычица мира мёртвых являлась потомком великанов-йотунов, оборотнем. Её облик был очень своеобразен, ведь благодаря ему люди могли видеть Смерть. Она разделялась на две половины! Одна из них – прекрасная женщина, зато другая – труп или скелет. Граница между частями могла проходить по поясу или же вертикально. Хель умела легко менять свои обличья, но при этом часто представала в виде полусгнившего мертвеца. Царица любила этот образ, показывавший, правительницей какого мира она являлась. Из-за частого появления в облике покойника Хель хромала. Изредка она могла принять вид бледной беловолосой девушки. Самый главный отличительный признак этой богини – в любом из образов от неё исходили холод и запах тлена. Внешне Хель была высокая и тучная, одевалась просто – в длинный плащ чёрного или серого цвета. У неё был низкий голос и медленные движения, она не любила ходить, а когда сидела неподвижно на своём троне, то напоминала озеро тьмы. Иногда царица загробного мира находилась в Эльвиднире, а иногда странствовала.
Хель нельзя было переубедить или договориться с ней. Если она приказывала, то не нарушала своего слова ни при каких условиях. Даже Один не мог одержать верх над Хель, когда она отдавала приказ. Богиня была беспристрастна и неумолима! Асы отступали перед ней. Но при этом, если царица загробного мира причиняла боль, то не испытывала от этого удовольствия. Никто не мог сказать «нет» так убедительно, как она. Хель была бесконечна мудра, обладала внеличностным состраданием и видела гораздо дальше, чем другие божества.
В её обитель, Хельхейм, попадали те, кто умер от болезни или же от старости – все, кроме тех, кого сразили в бою. Но людям, которые совершили убийство, прелюбодеяние, клятвопреступникам, обидчикам слабых и больных, было не место во дворце. Они полностью прекращали загробное существование – их съедал пёс Гарм (и он тоже не поддавался никакому убеждению), или же ими мог перекусить дракон Нидхёгг, грызущий корни древа мироздания. А ещё в Хельхейм попадали умершие боги.
Таким образом, дворец в моём сновидении мог оказаться чертогом Хель, её дворцом Эльвиднир в царстве мёртвых, Хельхейме. Об этом свидетельствуют разрушенные колонны по краям зала, полумрак под потолком и всё тот же пир, на котором присутствуют мёртвые. Да, всё так, скажете вы,
НО ГДЕ ЖЕ САМА ВЛАДЫЧИЦА МИРА МЁРТВЫХ ХЕЛЬ? ГДЕ ДРУГИЕ БОГИ?
В моём сне в зале мёртвых НИКОГО ИЗ БОГОВ НЕТ!
Там были только люди. При этом двое из них – я и папа – из мира живых.
Впрочем, хозяйка Хель могла отлучиться по делам и не пировать со всеми. А остальные боги, возможно, находились в своих небесных дворцах. Ну, а может быть, всё это потому, что Рагнарёк – гибель богов – уже прошёл (никто этим богам не молится и не приносит жертвы), вот и нет никого??? Может быть, потому, что поклонение единому Богу заменило древние верования, божества тоже исчезли?
Так или иначе, вам виднее, мой читатель. Я не могу знать, каково царство мёртвых на самом деле. Мне неведомо, есть ли у него правители, или же потусторонний мир – это чернота и пустота, а за гробом ничего нет? Ведь это был всего лишь сон, хотя и очень значительный.
А кто знает? Ведь те, кто там побывал, уже не возвращаются. А те, кто вернулся (воскрес из мёртвых в силу различных причин), рассказывают разные вещи. Одно могу сказать – этот пир казался намного более реальным, чем все другие сны, которые я видела в своей жизни. Но как только я проснулась, он растаял без следа. А моя мама, которую я увидела на трапезе в потустороннем мире, и по сей день посещает меня в сновидениях. При этом я не знаю, жив ли Николай Степанович Талакин, директор музыкальной студии. Интернет об этом умалчивает, но скорее всего, что мама оказалась права, и он находится «по ту сторону», потому что директору уже было много лет, когда я училась в школе. Я обнаружила в Сети только его сына Аркадия.
Так есть ли жизнь после смерти? Такая, как в этом сне? Оставляю вопрос открытым.
Советы
Что будет с вами, если во сне вы вдруг попали в мир мёртвых, при этом сидите и пируете с ними, как с живыми? Об этом стоит задуматься вот по какой причине. По древним легендам, некоторых людей Хель специально призывает к себе в гости, в мир усопших, чтобы показать, что в жизни этих людей начался новый период. Он ассоциируется с символической смертью, а затем с возрождением. Можно сказать, что те, кто увидел такой сон, или те, кого увидели в нём, побывают «на том свете» (в потустороннем мире или в Хельхейме), и это следует воспринимать как предупреждение: их жизнь распадётся на части, и её придётся строить заново. Если так случилось, то запомните или же запишите всё, что произошло во время сновидения. Возможно, вам предстоят трудные времена, но если вы поймёте, что заключал в себе необычный «совет Хель», то с лёгкостью преодолеете все невзгоды. Кроме того, вероятно, вы увидите в царстве мёртвых из сна своих усопших родных и близких, что облегчит боль утраты. На самом деле, когда мы встречаем в нашей повседневной жизни «знак с того света» от человека, который был нам бесконечно дорог, но уже покинул мир, это кажется странным и немного пугающим – но такая весть целебна, потому что лечит сожаления и страдания. И, кстати, мой следующий рассказ – именно о таком волнующем знаке из потустороннего мира.
Тайна 3. Гошины часы: призрак показывает своё присутствие
Эта история печальна, но в то же время и удивительна. В ней таится глубокий смысл: те, кем мы дорожим, не покидают нас после своей смерти, даже став тенями в царстве мёртвых. Они способны показать нам своё присутствие, хотя и косвенно.
Героиня этого рассказа – моя классная руководительница, учитель математики Валентина Алексеевна. Когда я получала среднее образование в школе №60, она преподавала у нас алгебру и геометрию с 4 по 10 класс.
Валентина Алексеевна выглядела… гм… очень необычно: женщина небольшого роста, но с выдающимся бюстом, что иногда вызывало непристойные хихиканья мужской части населения. Размер её округлостей превышал обычные нормы: номер 10, не меньше! В этом сочетании большой груди, крупной фигуры и выдающихся математических знаний и была вся она. Незабываемая внешность и полнота, а также физическая сила позволяли нашей классной даме справляться с самыми отпетыми двоечниками класса, которых она могла просто выставить могучими руками в коридор во время их очередного веселья на уроке. Поэтому её побаивались.
В целом, Валентина Алексеевна была достойным учителем. Она с лёгкостью объясняла самый сложный математический материал, при этом дополнительно проводила для нас факультативы. Это значило, что хотя бы один раз в неделю мы оставались после занятий для того, чтобы решать трудные примеры. Конечно, мы были ещё детьми, и часть из нас не хотела туда ходить. Но она умела заставить – или уговорить, не желая знать отказа. Отличники и хорошисты должны были присутствовать на факультативах! Впрочем, то было советское время, другие ценности правили людьми, отсутствие Интернета и мобильников делало жизнь более свободной, и на дополнительные занятия Валентины Алексеевны приходило множество учеников, при этом не только из нашего, но и из других классов. Мы разбирали задачи повышенной сложности, которые с её подачи уже не казались такими трудными для понимания.
Следует сказать, что наша классная руководительница была из не из тех учителей, у которых отсутствовал контакт с учениками. Время от времени она приглашала ребят к себе домой по тому или иному случаю. Будучи у неё в гостях, никто не испытывал неудобств. Напротив, она всегда предлагала чай и обсуждала вместе с нами животрепещущие вопросы школьной жизни. Это было нечасто, но Валентина Алексеевна всегда производила впечатление очень радушного человека.
Она любила тех, кто стремился к учению. Не очень миловала двоечников и троечников, но благоволила хорошистам и отличникам. Я относилась к особому разряду, что впоследствии вылилось в золотую медаль школы: у меня не было четвёрок. И это обстоятельство она всегда учитывала. Её забота была практически материнской – тем более, что и она, и моя мать носили одно и то же имя. В конце концов моё фото (возможно, именно при содействии нашей классной руководительницы) появилось на доске с фотографиями лучших учащихся школы. Вероятно, что оно там и по сей день.
У Валентины Алексеевны была семья. Мы знали и её мужа Виктора, и сына Гошу. И вот о Гоше-то и речь. Он учился не так хорошо, как хотела бы его родительница. Внешне это был большой, слегка нескладный парень с крупными чертами лица. Мать его просто обожала! Нас, девчонок, пришедших к ней в гости, она могла запросто при сыне назвать «невестами» и порекомендовать своему сыну в жёны. При этом девочки сразу начинали стесняться.
Шло время. И вот однажды мы узнали страшную новость. У Валентины Алексеевны была дача. В какой-то момент Гоша полез на крышу ремонтировать проводку, и его жизнь внезапно оборвалась. Он мгновенно умер от удара током.
Все мы сочувствовали классной руководительнице. Ведь это был её единственный сын! Родить кого-нибудь ещё у матери Гоши просто не было возможности, ведь женщина была уже в летах. Её муж Витя утешал жену и возился с ней, как с маленькой. Он проявил немало мужества, чтобы сохранить ей жизнь и рассудок. Тем не менее, для Валентины Алексеевны это стало настолько мощным потрясением, что она после этого могла находиться в скорби и депрессии до конца своих дней. Наша боевая учительница сразу поседела, постарела, сникла. Только занятия дачей удерживали её «на плаву».





