Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика

© Ю. Н. Андреев, 2006

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006

Моему учителю, прекрасному человеку, талантливому ученому, академику Михаилу Ивановичу Козырю посвящается

Введение

Ответственность государства перед обществом – вековая мечта человечества. Известные научные теории происхождения государства и права подтверждают этот тезис.

Так, согласно договорной теории происхождения государства[1] государство возникло в результате общественного договора о правилах совместного проживания, что было время, когда не было государства и права и, с целью избежать «войны всех против всех», взаимного уничтожения, люди объединились и заключили между собой общественный договор о передаче части своих прав, присущих им от рождения, государству, как уполномоченному ими органу, представляющему их общие интересы, призванному обеспечивать их взаимные права и обязанности. Если же условия этого договора нарушаются, то народ приобретает право на смену служителей такого государства (право на революцию).[2]

Обращаясь к своим оппонентам, великий французский философ Ж.-Ж. Руссо писал: «Давайте объединимся, чтобы оградить от угнетения слабых, сдержать честолюбивых и обеспечить каждому обладание тем, что ему принадлежит. Давайте установим судебные уставы и мировые суды, с которыми все обязаны будут сообразовываться, которые будут нелицеприятны и будут отчасти исправлять превратности судьбы, подчиняя в равной степени могущественного и слабого взаимным обязательствам. Словом, вместо того, чтобы обращать наши силы против самих себя, давайте соединим их в одну высшую власть, которая будет править нами, согласно мудрым законам, власть, которая будет оказывать покровительство и защиту всем членам образуемой ассоциации, отражать натиск общих врагов и поддерживать среди них вечное согласие».[3]

Философская и правовая ценность известных точек зрения приверженцев договорной теории состоит не только в обосновании создания государства как средства урегулирования конфликтов между гражданами (подданными) этого государства, способа осуществления публичных интересов всех индивидуумов человеческого общества, но и величайшая мысль об ответственности государства за возложенные на него общественным договором обязательства.

Одним из известных общетеоретических принципов правового государства[4] является принцип взаимной ответственности гражданина и государства.[5] Иными словами, государство имеет по отношению к своим гражданам, участвующим в гражданских правоотношениях, как в индивидуальном, так и в коллективном формате, не только права, но и обязанности соблюдать и исполнять касаемые его обязанности. При исполнении этих обязанностей государство осуществляет тем самым внутренние и внешние, социальные и экономические, культурные и правоохранительные функции, как орган публичной власти, призванной обеспечить нормальную жизнь человека на территории этого государства.

Согласно ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанностью государства.

Обозначенный в этой статье человек, как гражданин в конституционно-правовом смысле, является помимо всего и субъектом гражданского права, наделенный соответствующей гражданской правоспособностью и дееспособностью, и все права гражданина, провозглашенные источниками конституционного права, в полной мере переходят к нему как к гражданину российского государства. Обладая общим конституционно-правовым статусом гражданина,[6] последний имеет, кроме того, и родовой статус, определяющий его права и обязанности как участника гражданско-правовых и иных отношений. В свою очередь, государство, выступая на конституционно-правовом поле политическим сувереном (империум), может быть участником гражданско-правовых отношений, не теряя при этом своих суверенных прав, но и не злоупотребляя ими.

Участие государства в гражданско-правовых отношениях, предполагающих гражданско-правовую ответственность всех участников этих отношений, включая и государство, имеет некоторые особенности, обусловленные самой природой государства – носителя суверенных прав. Вступая в гражданско-правовые отношения (включая и деликтные), Российская Федерация, ее субъекты (республики, края, области, автономные округа), муниципальные образования не перестают быть носителями публичной власти, но наделяются признаками юридического лица, предусмотренными нормами гражданского права и необходимыми государству (публично-правым образованиям) для его участия в имущественном обороте (деликтных обязательствах). Как правильно замечает Д. В. Пятков, государство добровольно в силу закона ограничивает свои властные (имперские) полномочия в момент вступления в гражданские правоотношения, сохраняя при этом все признаки властных (конституционных, административных) полномочий за пределами гражданских правоотношений.[7] В. П. Звеков совершенно верно подчеркивает, что «особые качества правосубъектности государства, проистекающие от объединения в одной структуре и политической организации, облеченной властными прерогативами, и субъекта хозяйствования не должны изменять природу регулируемых гражданским правом отношений, в которых участвует государство, превращать их в смешанные отношения власти и подчинения, – в противном случае исчезает рынок и разрушается его гражданско-правовая основа».[8]

О. Н. Алдошин совершенно верно отмечает, что государство – особый субъект права со специальной правоспособностью, определяемой нормами как частного, так и публичного права.[9]

Российский законодатель представил в п. 1 ст. 2, ст. 124 Гражданского кодекса РФ государство в качестве субъекта гражданского права не как единое публично-правовое образование, а на многоуровневой основе в виде: Российской Федерации, ее субъектов (государственных образований) и муниципальных образований, что создает дополнительную сложность в правоприменительной деятельности.

Согласно ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений (гражданами и юридическими лицами) и к таким публично-правовым образованиям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Следующей особенностью участия государства в гражданско-правовых (в том числе деликтных отношениях) является способ его участия в этих отношениях. Согласно российской правовой доктрине государство как субъект гражданского права может принимать опосредованное и непосредственное участие в гражданском обороте.[10] Однако и при непосредственном, и при опосредованном участии (как при заключении гражданско-правовых сделок, так и при управлении деятельностью государственных унитарных предприятий, учреждений, государственной собственностью) государство вынуждено в силу своего правового положения прибегать, на наш взгляд, к услугам своих государственных органов, указанных в ст. 125 ГК РФ.[11] Согласно ст. 125 ГК РФ органы государственной власти могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде от имени Российской Федерации и ее субъектов. Происходит это в пределах компетенции этих органов на основе нормативных правовых актов. Более того, от имени государства (Российской Федерации, ее субъектов) помимо органов государственной власти такую же роль могут играть и иные государственные органы, юридические лица и граждане, действуя при этом по специальному поручению государства в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ. Аналогичная ситуация складывается и в отношении муниципальных образований.

Специфика участия государства в гражданско-правовых отношениях влияет и на специфику ответственности государства по деликтным обязательствам.

Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование отвечают по своим обязательствам принадлежащим им на праве собственности имуществом, кроме имущества, закрепленного за созданными ими юридическими лицами на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, а также имущества, которое может находиться только в государственной или муниципальной собственности. Обращение взыскания на землю и другие природные ресурсы, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, допускается в случаях, предусмотренных законом. Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования не отвечают по обязательствам созданных ими юридических лиц, кроме случаев, предусмотренных законом, и, наоборот, юридические лица, созданные публично-правовыми образованиями, не несут ответственности по обязательствам этих публичных образований (п. 1–5 ст. 126 ГК РФ).

Если внимательно проанализировать п. 1 вышеназванной статьи и п. 4 ст. 214, п. 3 ст. 215 ГК РФ,[12] то можно сделать вывод о том, что публично-правовые образования несут ответственность не только за счет средств соответствующего бюджета, иного государственного имущества, не закрепленного за государственными (муниципальными) предприятиями, учреждениями, но и за счет имущества, которое может находиться только в государственной или муниципальной собственности.

В юридической литературе выделяют 2 вида объектов государственной собственности: 1) объекты, предназначенные для удовлетворения интересов всех людей и общества в целом, а также государства; 2) объекты, способные находиться как в собственности государства, так и в собственности физических и юридических лиц. Отдельные юристы называют первую категорию объектов «исключительной собственностью государства», общественным достоянием».[13] Л. А. Морозова верно замечает, что общее благо, общественные интересы, которым служит исключительная государственная собственность, всенародное достояние, это интересы не именно государства, а интересы, приносящие пользу всему обществу или значимые для отдельной социальной общности, и имеющие постоянное значение для жизнедеятельности и развития общества, ориентированные на основополагающие конституционные ценности.[14]

Как правильно отмечает В. Г. Голубцов, если по наименованию имущества, являющегося общественным достоянием (исключительной собственностью), существует много мнений, то по вопросу о составе такого имущества разногласий не имеется. В первую группу такого имущества включаются природные ресурсы, удовлетворяющие непосредственные потребности общества и не подлежащие приватизации. В эту группу входят и объекты историко-культурного и природного наследия, художественные ценности, учреждения культуры общего назначения. Вторую группу составляют государственная казна, имущество Вооруженных Сил, государственные материальные запасы и резервы, имущество, предназначенное для выполнения государственной функции в сфере охраны правопорядка. В третью группу включается имущество, обеспечивающее функционирование всего народного хозяйства (недра, водные ресурсы, воздушное пространство, ресурсы континентального шельфа, территориальных вод и морской экономической зоны), а в четвертую группу – имущество социального назначения (имущество государственных образовательных, медицинских и иных социальных учреждений). По его мнению, объекты исключительной государственной собственности не могут быть отчуждаемы, и на них не может быть обращено взыскание по долгам государства.[15]

С. А. Сосна полагает, что государственная собственность имеет многоуровневый характер: первый ее уровень – обычная частноправовая собственность государства, в отношении которого оно действует как обычный субъект права собственности в гражданско-правовых отношениях, а второй уровень – это общественное (публичное) достояние, т. е. общие для всех вещи.[16]

По нашему мнению, государство, осуществляя государственные (публичные) функции в интересах гражданского общества, обречено иметь имущество, предназначенное для выполнения этих функций, и правовой режим этого имущества должен несколько отличаться от правового режима частных лиц (физических, юридических). Объем государственного имущества, не участвующего в гражданско-правовом обороте, существенным образом зависит от уровня развития государства и общества, от конкретных социально-исторических задач, стоящих перед обществом и государством, от традиций, менталитета народа, от множества иных факторов объективного и субъективного характера. В настоящее время российское позитивное законодательство и практика соотношения публично-правового и частноправового регулирования отношений публичной собственности оставляет желать лучшего. Необходимо урегулировать правовой режим публичной собственности, ее функционирование, использование, имущественный оборот. Не последнее слово по этому вопросу должны сказать ученые-цивилисты.[17]

Специфика ответственности государства состоит, на наш взгляд, и в существовании субсидиарной ответственности государства по обязательствам государственных (муниципальных) учреждений в случае недостаточности денежных средств у последних (ст. 120 ГК РФ). Как показывает юридический анализ правового положения государственных (муниципальных) органов, по существу (и юридическому положению) многие из них осуществляют властные полномочия. А в случае причинения имущественного (неимущественного) вреда гражданам и юридическим лицам в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов (учреждений) и их должностных лиц, государство вполне правомерно несет ответственность за такие деликты своей казной. Современные бюджеты предусматривают специальную статью расходов, предназначенную для удовлетворения исков к казне. Собственными денежными средствами, необходимыми для удовлетворения деликтных исков граждан и юридических лиц, государственные (муниципальные) учреждения не обладают. Поэтому вполне закономерным является указание в ст. 1069, 1070 ГК РФ, что в случаях незаконных действий (бездействия) государственных (правоохранительных) органов, их должностных лиц, ответственность по их деликтным обязательствам несет государство за счет казны. Такое указание повышает гарантии защиты имущественных прав граждан и юридических лиц в современном правовом государстве. Специфичен и порядок исполнения решений судов по искам к казне, о чем в работе будет сказано дополнительно.

Конституция Российской Федерации 1993 г.[18] закрепила в ст. 53 важнейший конституционный принцип гражданско-правовой ответственности государства: «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц». Право на возмещение ущерба, причиненного государством, включено в перечень прав и свобод, которые в силу ст. 56 Конституции РФ не могут быть ограничены даже в условиях чрезвычайного положения. Иными словами, Конституция РФ прямо провозгласила ответственность государства, причем не только за незаконные действия, но и за бездействие органов государственной власти или их должностных лиц.

Необходимо заметить, что наряду с гражданско-правовым аспектом ответственность государства имеет конституционно-правовой и международно-правовой аспекты. Дело в том, что предметом правового регулирования конституционного права и международного права являются и личные (гражданские) права и свободы гражданина, человека,[19] которые могут реализоваться, защититься в рамках гражданского права. Сказанное в полной мере относится и к социально-экономическим правам человека и гражданина. Согласно ст. 45 Конституции РФ каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенные законом.

К личным (гражданским) правам и свободам человека относятся: право на жизнь и достоинство личности, право на свободу[20] и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни,[21] жилища, свобода передвижения и выбор места пребывания и жительства, свобода совести, свобода выбора национальности и языка общения. Посягательство на достоинство человека может быть результатом физического или психического воздействия на человека. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению и наказанию, а также без добровольного согласия – медицинским, научным или иным опытам. Достоинство как субъективное право человека включает в себя и охрану чести, репутации и доброго имени.[22] Конституционное право на защиту чести и достоинства конкретизируется в гражданско-процессуальном и уголовно-процессуальном законодательстве. Реальная правовая защита достоинства человека обеспечивается и рядом социально-экономических прав.[23]

К социально-экономическим правам относятся: право на труд, право на собственность, право на предпринимательскую деятельность, право на забастовки, право на охрану своего труда, право на справедливое вознаграждение своего труда, право на отдых, на индивидуальное и коллективное рассмотрение трудовых споров, право на заключение коллективных договоров, право на объединение в профессиональные организации, право на социальное, медицинское и пенсионное обеспечение, право на охрану и помощь семье, матерям и детям, право на достаточный уровень жизни, психического и физического здоровья, право на жилище и др.[24]

Многие личные неимущественные и социально-экономические права закреплены в международно-правовых актах. В этих же актах говорится об обязанности (ответственности) государства за реализацию (защиту) этих прав.

Так, согласно Международному пакту о гражданских и политических правах, принятому Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г.,[25] право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека, это право охраняется законом, никто не может быть произвольно лишен жизни (ст. 6); никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию, в частности, ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам (ст. 7); никто не должен принуждаться к принудительному или обязательному труду (ст. 8); каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность, никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей, никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом. Каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявляемое ему обвинение. Каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо в срочном порядке доставляется к судье или к другому должностному лицу, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение. Содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от предоставления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора. Каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно. Каждый, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой; все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности (ст. 10); никто не может подвергаться произвольному или незаконному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его корреспонденции или незаконным посягательствам на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств (ст. 17); каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии (ст. 18).

В этом же акте говорится о том, что каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства. Если это уже не предусмотрено существующими законодательными или другими мерами, каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется принять необходимые меры в соответствии со своими конституционными процедурами и положениями настоящего Пакта для принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте. Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется: а) обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в настоящем Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве; Ь) обеспечить, чтобы право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентными судебными, административными или законодательными властями или любым другим компетентным органом, предусмотренным правовой системой государства, и развивать возможности судебной защиты; с) обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются.

Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г., государствам рекомендовано рассмотреть вопрос о включении в национальные законы норм, запрещающих злоупотребление властью и предусматривающих средства защиты для жертв таких злоупотреблений. В число таких средств следует, в частности, включить право на реституцию и (или) компенсацию и необходимую материальную, медицинскую, психологическую и социальную помощь и поддержку. Государствам предлагается периодически пересматривать существующие законы и практику для обеспечения их способности реагировать на изменяющиеся условия, в случае необходимости принимать и вводить в действие законодательные положения, запрещающие деяния, представляющие собой серьезные виды злоупотребления политической или экономической властью, и содействующие мерам и механизмам предотвращения таких деяний, а также развивать и широко обеспечивать соответствующие права и средства правовой защиты для жертв таких деяний. Под термином «жертвы злоупотребления властью» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, еще не представляющего собой нарушения международно признанных норм, касающихся прав человека.[26]

5 мая 1998 г. Российская Федерация ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), важнейшему международно-правовому акту, имеющему обязательную (юридическую) силу для всех государств-участников.[27] В этой Конвенции и дополняющих ее Протоколах изложен особый международно-судебный механизм защиты основных прав и свобод человека, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека ООН, принятой и провозглашенной резолюцией 217 А 3 Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 г.[28]

Согласно ст. 2, 3, 5 Конвенции права каждого лица на жизнь охраняются законом; никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим достоинство обращению или наказанию; каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность; никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом (1):

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;