Схватка за «Гипер». Крайний случай. (Под прикрытием проекта «Хризолит»)

Пролог

В мае 1994 года российской разведкой были получены данные о том, что госдепартаментом США разработан тайный проект «Хризолит», который предусматривает вывоз из объявившего безъядерный статус Казахстана более полутонны оружейного урана. Данную акцию планировалось осуществить в начале октября 1994 года силами Разведывательного управления министерства обороны (РУМО) с привлечением других военизированных образований США, включая морских пехотинцев и специалистов по ядерным вооружениям.

Докладная записка на имя президента РФ за подписью главы СВР (Службы внешней разведки) о готовящейся реализации проекта «Хризолит» осталась без ответа. Однако у аналитиков разведки на основании сообщения российского агента-нелегала, работающего в ЦРУ, появляется версия, что под прикрытием проекта «Хризолит» американцами будет предпринята попытка по захвату материалов, содержащих важнейшую государственную тайну РФ.

На Семипалатинском ядерном полигоне до июня 1994 года работала небольшая совсекретная лаборатория, которая занималась проблемой гипероружия («Гипер»). В связи с развалом СССР и прекращением работы полигона ее передислоцируют на территорию РФ. Однако в процессе попытки восстановления деятельности лаборатории обнаружилось, что не хватает нескольких ящиков с секретной документацией. В результате последовавших разбирательств выяснилось, что руководитель направления («Профессор») опасаясь утечки сведений, заблаговременно, не дожидаясь всеобщей эвакуации с полигона, вывез все наиболее важные материалы по «Гипер» в защищенный архив семипалатинского радиологического диспансера.

Военная контрразведка, которая курировала этот засекреченный диспансер действительно обнаружила в тамошних архивах большой массив документации по проблеме «Гипер», но часть материалов с самыми последними разработками отсутствовала.

Особисты объявили «Профессора», который числился в командировке на ядерном полигоне в розыск и неожиданно обнаружили его мертвым в морге семипалатинской горбольницы. В процессе дальнейшего расследования было установлено, что через несколько дней после сдачи документов в архив диспансера «Профессор» вернулся и забрал часть материалов по новейшим разработкам якобы для немедленной переправки в РФ. Однако, в «Ауди» на которой он с сопровождающими лицами вез металлические ящики с документацией по «Гипер» на пятнадцатом километре шоссе Семипалатинск – Рубцовск на огромной скорости въехала многотонная фура. «Профессор» со своим ассистентом и представителем министерства обороны РФ погибли на месте, а перевозимые ими документы по «Гипер» бесследно исчезли.

Военные контрразведчики попытались заполучить материалы дела по аварии, но местная милиция по каким-то причинам «закрыла» данные по расследованию. Намерение допросить водителя фуры не увенчалось успехом. Попав после аварии с парой неосложненных переломов и сотрясением мозга в семипалатинскую горбольницу, он загадочно скончался на следующий день якобы от передозировки наркотиками.

Дело по розыску пропавшей секретной документации по новейшим разработкам «Гипер» передают аналитику из ФСК (Федеральная служба контрразведки РФ) майору Тоболину, который пытается с помощью своего друга сотрудника КНБ (Комитет национальной безопасности РК) подполковника Рязанцева опередить группу ЦРУ, работающую под прикрытием проекта «Хризолит» и спасти материалы, содержащие государственную тайну.

Контрразведчики Олег Тоболин и Максим Рязанцев продолжают противостоять планам ЦРУ. С момента их первого совместного участия в операции КГБ СССР по противодействию американским шпионам, о чем подробно рассказывается в книге А.Шестакова «Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»), прошло шесть лет.

Глава 1

14 июля 1994 года (четверг)

Олег Тоболин прилетел в Семипалатинск почти через шесть лет после завершения контрразведывательной операции «Вариант». За это время очень многое в мире изменилось. В частности, распался казавшийся могучим и вечным Советский Союз, Казахстан стал суверенным и его власти переименовали КГБ в Комитет национальной безопасности (КНБ). Одно только оставалось неизменным, прямо у трапа самолета его встречал друг – радостно улыбающийся Максим Рязанцев.

– Привет, «Омега»! Рад тебя видеть! Сколько лет, сколько зим! – задорно кричал единственный встречающий прямо на летном поле – молодцеватый мужчина, одетый в просторную гавайскую рубашку и светлые джинсы, что вкупе с загорелым лицом и праздной улыбкой никак не вязалось с его официальным статусом подполковника органов КНБ.

– Привет, «Альфа»! Я тоже рад нашей встрече, – более сдержанно приветствовал прилетевший пассажир в летнем светлом костюме и ослепительно белой классической сорочке, с аккуратной стильной прической и сосредоточенным взглядом на интеллигентном лице.

Два контрразведчика крепко обнялись, после чего быстро двинулись к стоявшему неподалеку от самолета автомобилю представительского класса.

– Как насчет завтрака? – поинтересовался Рязанцев, когда подъехали к гостинице. – Здесь неплохой ресторан.

– На твоем месте я бы воздержался, – дружелюбно попытался пошутить Тоболин, но заметив легкую гримасу недовольства на лице друга, сдержанно закончил, – спасибо, я лучше отдохну.

– А судя по твоему внешнему виду тебе бы не помешало подкрепиться и выпить бокальчик красного вина…

– Алкоголь ранним утром и в таком количестве? – с иронией отреагировал Олег.

– Выглядишь ты действительно неважно, на дворе лето, а ты как старый выжатый лимон. Но пока ты у меня гостях я попытаюсь это исправить. Мое предложение – это забота о твоем здоровье, а не то, что ты подумал.

– Последние дни в Москве выдались очень сложными… – уклончиво ответил Тоболин.

– Тогда предлагаю следующий план. Ты немного отдохнешь с дороги. Я заеду за тобой часиков эдак в двенадцать, отобедаем в одном уютном ресторанчике и махнем в нашу местную жемчужину – сосновый бор. Воздух там… тишина… Возражений нет?

– В былые времена ты не очень-то прислушивался к чьим-то возражениям, боюсь сейчас ничего не изменилось, – смеясь согласился Тоболин. – Только один вопрос, из этого рая на обратный самолет я успею вернуться?

– А он у нас в понедельник?

– Нет, завтра утром.

– Так быстро? В кои-то веки заехал к старому другу в гости и всего на одни сутки? У тебя совесть есть? – начал бурно возмущаться Рязанцев.

– В следующий раз постараюсь подольше задержаться, да и вообще, может так случиться, что стану частым гостем и еще успею надоесть, – пообещал Тоболин.

– Ловлю на слове, – уже спокойнее отреагировал подполковник, – тогда ты отдыхай пока, а я поеду кое-какую работу доделаю.

– А КНБ у нас еще работает?

– Пытаемся. Сейчас вот поспешно сжигаем агентурные дела, чтобы демократы не успели добраться.

– Мы это уже проходили…

Глава 2

На пустынной по случаю несезона лыжной базе «Динамо», расположенной в лесном бору недалеко от города, друзья с удовольствием погуляли по живописным окрестностям после чего, отужинав в местной столовой, удобно устроились в маленьком домике для тренеров, накрыв импровизированный коньячный столик. Пришло время для обстоятельного, неспешного разговора.

– Ну выкладывай майор, – улыбаясь предложил Рязанцев, – в чем печаль твоя по краю нашему?

– А печаль, подполковник великая, – подхватил Тоболин, – вороги проклятые…

– Так нет теперь врагов у государств наших свободных и независимых…

– Хотелось бы продолжить хвалебные оды петь, но по итогу грустная сказка получится, поэтому перехожу к главному. Как ты знаешь РФ очень неторопливо и полюбовно расходится с РК. Проходит процесс демаркации границы, делится совместно нажитое имущество и подписываются различные протокола о дальнейшей дружбе. В частности, на основе совместных договоренностей в РФ вывозится документация с Семипалатинского ядерного полигона. Однако большому другу нашей свободы и независимости – США, некомфортно оттого, что раздел происходит без битья посуды, поэтому они, то настаивают на немедленном уничтожении пусковых шахт для баллистических ядерных ракет, то на ряде других спорных моментов. Ну это дело касается в основном политиков.

Если переходить к нашим скорбным делам, то недавно российская разведка получила данные о том, что американцы подготовили тайный проект «Хризолит» по вывозу более полутонны оружейного урана из Казахстана. Наши власти на эту информацию никак не реагируют, но аналитиков от разведки насторожил тот факт, что осуществлять данное предприятие будут военизированные образования США, включая морпехов и специалистов военной разведки. И есть подозрение, что под прикрытием этого проекта ЦРУ готовится провести операцию по захвату документации, содержащей важнейшую государственную тайну РФ.

– На каком основании сделан такой… не очень скажем логичный вывод?

– Ты же понимаешь, что я не могу ответить на этот вопрос… Здесь важнее то, что эти предположения наших разведчиков начали оформляться в некую реальную плоскость…

– Ну и при чем здесь ты? – резко спросил Рязанцев, не любивший заумствований друга.

– Дело в том, – осторожно словно подбирая слова на ощупь продолжил Тоболин, – что наша военная контрразведка не может найти документацию по испытаниям гипероружия. Предупреждаю не спрашивай, что это такое, сам толком не знаю и тебе вникать не советую. На ядерном полигоне существовала маленькая лаборатория, которая занималась этим направлением, но, когда ее передислоцировали в РФ, оказалось, что аппаратура и оборудование в наличии, а совсекретная документация исчезла. Ученые, работавшие над созданием гипероружия, рассказали, что руководитель проекта «Гипер» заблаговременно вывез всю документацию в радиологический диспансер, расположенный в Семипалатинске.

– Я знаю, где он находится, – включился Макс.

– Проблема в том, что военная контрразведка, которая курировала этот секретный диспансер действительно обнаружила там металлические ящики с документацией по проекту «Гипер», но трех ящиков, в которых находились материалы по самым последним разработкам, на месте не оказалось.

Военные контрразведчики начали поиски руководителя проекта «Гипер» и быстро обнаружили его тело в семипалатинском морге. Оказывается, через несколько дней после сдачи документов в диспансер «Профессор» (назовем его так) вернулся и забрал эти три ящика якобы для немедленной переправки в РФ. Однако, в машину на которой он двигался по трассе Семипалатинск – Рубцовск, в пятнадцати километрах от казахстанского теперь города на огромной скорости въехала многотонная фура. Сам «Профессор» с помощником и сопровождающим груз, представителем министерства обороны РФ погибли на месте, а документы исчезли.

– А что с водителем фуры?

– Он с многочисленными переломами попал в семипалатинскую больницу и там на следующий после аварии день скончался от передозировки наркотиками…

– Кто ему в больнице колол…

– Местная милиция закрыла это дело, – мрачно перебил Тоболин. – Военные контрразведчики пытались заполучить материалы по аварии, но казахстанские братья отчего-то заартачились.

– Я не слышал об этом происшествии, видимо оно прошло по чисто милицейским учетам как рядовое ДТП… Но повторяю вопрос – причем здесь ты?

– Сейчас военная контрразведка полностью уходит из РК и дело по розыску документации по проекту «Гипер» передали моему управлению. Под предлогом того, что нам, как территориалам легче договориться с КНБ. По официальным каналам мы работаем с казахстанскими коллегами, но мы не можем им сообщить, что ищем документы, содержащие особо важную государственную тайну, а гибель «Профессора» в рядовом ДТП – это слабая мотивация для наших партнеров. Вот поэтому я прилетел за помощью к тебе. Потому что если ты не разыщешь чего-то в Семипалатинске, то этого не найдет никто и никогда.

– А причем здесь американский проект «Хризолит»? – не понял Рязанцев.

– Повторяю, сам проект вроде как ни при чем, но люди, которые его будут осуществлять…

– То есть ты хочешь сказать, что за пропажей совсекретных документов по «Гипер» стоят американские спецслужбы… они совершили аварию… убили шофера… бред какой-то, – не согласился подполковник.

– Это предположение поддержано нашим учителем – полковником Соболевым, – с некоторой заминкой поделился Тоболин.

– И ты не сказал, что он работает у тебя? – возмутился Рязанцев.

– Я его еле уговорил к нам внештатником оформиться…

После небольшой, по большей части шутливой перепалки друзья вернулись к делам.

– Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь, а я так работать не умею, поэтому ставлю вопрос прямо – когда ты сможешь раскрыть все детали по связи этого «Хризолита» с похищением совсекретных документов и роли ЦРУ во всем этом? – сердито спросил подполковник.

– Пока я уполномочен только на получение твоего согласия на оказание нам помощи в этом сложном деле.

– Меня не интересует характер пропавшей секретной документации, но я хочу знать почему по этому делу нельзя работать с открытых государственных позиций? Ведь пропавшие документы составляют гостайну, а РК и РФ являются ближайшими союзниками…

– Я не могу тебе ничего сказать, пока не получу твоего согласия. Полковник Соболев полагал, что ты сразу согласишься, а я, кстати, сомневался. Ты подумай, а завтра утром дашь окончательный ответ.

– Я готов…

– Нет, Макс, так не пойдет, – решительно пресек Олег. – Возможно, ты не понял… Ты очень многим рискуешь, ввязавшись в эту опасную авантюру. Работать безо всякого прикрытия, без разрешения твоего непосредственного начальства….

– А то мы с тобой так не работали? – возмутился Рязанцев. – Если тебе нужна моя помощь…

– Давай закроем эту тему до завтрашнего утра, – попросил Тоболин.

– Хорошо, но с одним условием… – не сразу согласился Макс. – Давно хотел узнать, чем закончилось тогда, в 1988-м, дело с американским «кротом»? Наш учитель, полковник Соболев, сумел до конца выяснить, кто в контрразведке КГБ работал на ЦРУ? До меня доходили отзвуки в виде комиссии, которая приезжала из центральной контрразведки и перетрясла все наше Семипалатинское управление, но подробности, мне молодому оперу, в то время сам понимаешь, узнать было невозможно.

– Это долгая история, – нехотя заметил Тоболин.

– Ты пойми мною движет не праздное любопытство. Быть участником легендарной операции «Вариант» и не знать, чем она закончилась – это…

– Все материалы по «кроту» ЦРУ в нашей контрразведке, да и по самой операции «Вариант» времен САИ, до сих пор носят гриф «совершенно секретно» …

– Уже нет той страны, которая все это секретила. Да и потом, наш с тобой учитель, полковник Соболев…

– Хорошо, я расскажу, – согласился Олег. – Правда сам я не был причастен к истории с разоблачением, узнал все со слов наших учителей, полковника Соболева и подполковника Степного, когда мы провожали Юрия Александровича на пенсию. Только учителями их называть, это как-то по школьному, лучше я буду величать их Мастерами, так на Руси издревле наставников называли.

– Ну, у нас в независимом Казахстане почитателей древней Руси не так много… – попытался съёрничать Макс, но среагировав на негативную реакцию друга, продолжать не стал.

– Как ты правильно понимаешь, – после некоторой паузы начал рассказ Тоболин, – полковник Соболев, когда его незаконно «попросили» уйти на пенсию, не сдался. Он решил до конца проверить свою главную гипотезу по операции «Вариант», которая заключалась в том, что в контрразведывательном главке КГБ СССР действует «крот» американской разведки, который активно помогал ЦРУ во время проведения САИ (проект по совместным советско-американским испытаниям на ядерных полигонах обеих стран).

Тщательно проанализировав проведенную американцами операцию, Соболев пришел к выводу, что она феноменально проста и эффективна, но осуществить ее без помощи «крота» было бы невозможно.

На протяжении последующих полутора часов Олег раскрыл все подробности расследования полковника Соболева. Закончив повествование Тоболин, подытожил:

– Вот так двух наших Мастеров, настоящих героев, которые спасли страну от гонки ядерных вооружений, а Комитет от позора, тихо отправили на пенсию.

– Давай выпьем за наших Мастеров, – предложил Рязанцев. – Честные, принципиальные люди, настоящие патриоты нашей Родины, многому нас научили, за их здоровье…

– Непростая судьба… – через паузу заметил Тоболин.

– У таких настоящих людей и чекистов всегда непростая судьба… – поправил подполковник.

Помолчали и Тоболин продолжил:

– Как я полагаю, наши доблестные контрразведчики попытались затеять двойную игру с ЦРУ… но американцы после провала в Семипалатинске, похоже, исключили «крота» из числа своих ценных агентов…

– Да черт с ним с этим «кротом», откуда они вообще берутся… – в сердцах выругался Макс.

– Еще в 1945 году руководитель политической разведки США в Европе Аллен Даллес, будущий директор ЦРУ, в своем обращении в Конгрессе заявил:

"Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников-союзников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. Отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства.

Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, – все это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратив в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества."

А ты спрашиваешь откуда? – эмоционально закончил свой монолог Тоболин.

– Как я понимаю – это фрагмент так называемого «Плана Даллеса», – задумчиво протянул Рязанцев, – но он нигде не был опубликован. Его достоверность…

– Ты много видел открытых публикаций с планами США по развязыванию ядерной войны против СССР? А они доподлинно существовали, и американцы этого теперь не скрывают, – решительно оборвал Тоболин.

– А ведь мы в то время союзниками были… – Макс попытался снивелировать свои возражения.

– Мы и сейчас, к сожалению, несмотря на все подобные, уже достоверно нам известные американские доктрины, снова становимся союзниками под пьяные бредни господина Ельцина…

– У вас можно так открыто… – с некоторым недоумением развел руками Рязанцев.

– У нас нельзя, – невесело усмехнулся Олег, – у вас, пока можно.

– Но мы их все равно победили и САИ спасли и предателя выявили, – с вызовом заявил Рязанцев и через паузу философски предложил, – Давай еще по одной за всех наших…

Утром, подтвердив свое согласие на работу по поиску совсекретной документации по «Гипер», Рязанцев проводил друга в аэропорт.

– Посмотри пока осторожно по аварии, а я через пять дней вернусь и начнем дальше вместе работать. Буду круглосуточно на связи, если что – звони, – сказал Олег на прощанье, обняв друга.

Глава 3

19 июля 1994 года (вторник)

Майора ФСК РФ Олега Тоболина, на этот раз одетого как посредник мелкой торговой фирмы в аэропорту Семипалатинска встречал старший лейтенант отдела контрразведки КНБ РК Жасулан Каиров. Заметив, что Тоболин, вышедший в зал прилетов смотрит в его сторону старлей, в прикиде местного бомбилы развернулся и неспешно покинул здание аэропорта. Постояв пару минут как бы в нерешительности, а на самом деле внимательно изучая обстановку, Тоболин энергично двинулся к выходу, по дороге отбиваясь от назойливых предложений частных извозчиков. «Пока все идет по плану, который мы с Рязанцевым обговорили накануне. И похоже моей персоной никто из встречающих силовиков не заинтерсовался», – отметил майор.

Когда, закинув на заднее сиденье чемоданы Тоболин сел в потрепанную невзрачную «Мазду», они с Жасуланом наконец-то смогли тепло поприветствовать друг друга, после чего старлей проинформировал:

– Сейчас поедем на квартиру, где вы будете жить, Максим Николаевич нас там уже ждет.

– Как дома, как семья? – дежурно поинтересовался майор, думая о чем-то своем.

– Все нормально, дети растут, старики живы-здоровы, – в тон ему отрапортовал старлей.

– Извини, Жасулан, даже не знаю сколько у тебя детей? – слегка расслабившись подобрел голосом Тоболин.

– Двое, мальчик и девочка, – оживленно начал рассказывать Каиров. – Жаль вы у меня на свадьбе не были. Нас же с моей красавицей женой, Максим Николаевич сосватал. Помните, как мы шесть лет назад по американцам отработали? Айгуль тогда в институте училась, а в ресторане гостиницы официанткой подрабатывала. Здорово нам тогда помогла. А теперь в школе работает, русский язык и литературу преподает, да наших деток воспитывает. Я-то с нашей работой… хотя сейчас вроде полегче стало…

– Да, сейчас полегче, – согласился Тоболин и оглядев салон, улыбнулся, – Что за маскарад?

– А вы о моем внешнем виде и авто? – догадался старлей. – Это Максим Николаевич в последний момент придумал, чтобы внимания не привлекать. Поэтому я и поприветствовать вас при встрече, как следует по нашему обычаю не смог. А вы все такой же спортивный и подвижный.

– Ты тоже в отличие от своего начальника форму держишь.

– Максим Николаевич старается баланс поддерживать, – начал защищать Каиров, – но не всегда получается, то совещание, то дежурство, да и работа у него в большей степени кабинетная… это не то, что я по всей области мотаюсь, с уклоном на приграничье. Расстояния большие, с бензином проблемы, вот и приходится иногда в ожидании «попуток» часами без пищи на какой-нибудь точке «загорать».

– Молодец Жасулан, своих надо защищать, – похвалил Тоболин, – а не расскажешь ли ты о других мерах конспирации, которые вы заготовили вместе с твоим хитроумным начальником?

– Мы уже подъезжаем, – ушел от ответа старлей, – сейчас Максим Николаевич сам все вам расскажет.

Рязанцев, встретил Тоболина в крытом дворе аккуратного домика в немецком стиле, прячущегося за высоким забором в самом центре Семипалатинска. Обнимая друга, распорядился:

– Располагайся, осматривайся, умывайся и приходи на кухню, будем завтракать. А мы с Жасуланом пока немного посекретничаем.

Когда Тоболин, распаковав чемоданы и развесив в шкафу одежду, появился на пороге кухни, Рязанцев с подозрением рассматривал содержимое заварного чайника.

– Попробовал заварить чай по методике нашего учителя полковника Соболева, но… – развел руками Максим.

– Я сам много раз пытался, – улыбнулся Олег, – но видимо магические секреты мастера теоретическим путем не передаются.

– Или на учениках гения – природа отдыхает, – подыграл Рязанцев. – Так, что будем пить кофе с блинчиками, которые напекла моя жена и холодной кониной от Жасулана.

– Давненько я не пробовал казы, – устраиваясь за скромно накрытым столом решил блеснуть познаниями о Казахстане Тоболин.

– Пусть будет так, – добродушно усмехнулся и не стал поправлять Рязанцев, – Вас москвичей никогда похоже не научишь уважать периферию, причем, теперь зарубежную. Жасулан сейчас выдвинулся на работу, меня прикрывает, но я попрошу, чтобы он тебе лекцию прочитал про казахскую национальную кухню. Но ты тогда уж не обессудь он будет делать это за накрытым как положено достарханом и не выпустит тебя пока ты не сдашь экзамен на отлично. А сейчас пока ты завтракаешь я расскажу про то, что мы с Каировым по «Гипер» успели сделать.

Прервавшись на то, чтобы налить себе кофе, подполковник продолжил: