Проект «Наполеон». Том 2

Глава 4

По лестнице спускалась старая знакомая. Ну очень старая и очень страшная. Бывшая четырехрукая нага. Мой тотемный стилист Колобок очень качественно поработал над ней, поэтому бывшая. Подслеповато сощурившись, эта баба Яга наконец заметила меня. Глупо хихикнув, она пробормотала скрипучим голосом.

– Так и знала, что такой добрый молодец угробит кучу разумных. Хожу, брожу по дому, ни одной живой души. Слушай, молодой убивец, можешь меня расколдовать? Я с тобой за это важной информацией поделюсь.

– Что, про яйцо сказку расскажешь? – решил пошутить я.

Глаза у бабки засветились зеленым гнилостным цветом.

– Ни в жизнь тебе яйцо не найти! Лучше сдохну в таком виде и не смогу возродиться среди сестер в убежище матери горгоны!!! – примерно к этому сводилась вся нецензурщина вопящей бабули.

Не помню где слышал, что истерящую женщину можно успокоить несколькими способами. Первый – дать пощечину. Второй – поцеловать. Третий – задать неадекватный вопрос, заклинивающий ее мозг. Решил воспользоваться третьим вариантом.

– Ну, что вы так нервничаете, бабуля? Хотите я вас через дорогу переведу?

Выпученные глаза и заткнувшийся фонтан красноречия были мне наградой.

– Колобок! – мысленно позвал я.

Через несколько минут тотем появился рядом со мной. Выглядел он не ахти: сильно похудевший, с облезающей кожей. Его замечательная улыбка полного отморозка переродилась в маску грустного клоуна. Улучшился только лучезарный взгляд маньяка, вышедшего на тропу войны. Видимо, после смерти возрождается он не в лучшем виде.

– Че звал? Эту старую перечницу мог бы и сам прибить. – вежливо обратился он ко мне.

– Не надо меня прибивать сразу. Меня надо вначале расколдовать, а потом прибивать,– как-то скукожившись, прошептала старушка.

Тотем вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения.

– Вначале информация, – строго произнес я.

– Ты ведьмак по прозвищу «Маленький капрал». Наш лорд был очень зол на тебя. Он отправил корабль с большим отрядом воинов в поместье Винченцо Луккези во Франции. Там у них задание: найти и захватить воинов твоего отряда «Огненные Хоругви». Они должны держать их в темнице Луккези до дальнейших указаний. Теперь выполни свою часть уговора, – приняв гордую позу скульптурной композиции «Бабушка без весла», потребовало это существо.

– Колобок, сделай красиво, – приказал я.

В тот же момент баба Яга превратилась в четырехрукую нагу, замертво упала и ее тело сползло с лестницы к моим ногам.

– Слушай, а тебе тело этой тварюшки нужно? Я бы сожрал! – оживляясь, попросил мой лысый ежик.

– Да забирай. Во дворе еще шестирукая валяется. Кушай на здоровье, выздоравливай.

Расправившись с первым телом, ежик выкатился во двор. Проводив его взглядом, я понял что срочно пора заканчивать этот затянувшийся на очень длинный день квест. Потому что даже коктейль таких эмоций, как злость на змеелюдов, удивление их коварству и жажда лута атрофировались в смертельно уставшем теле. Мелькнула только зависть к лысому ежику – ему-то все просто, жри да радуйся.

Все-таки напоследок я подключил «Интуитивную клептоманию». Жадность пересилила. Особняк, как новогодняя елка, расцвел желтыми огоньками разной насыщенности. В районе второго этажа в левом крыле желтый цвет переходил в золотой. Причем очень сильно резал глаз.

Это стало допингом, мобилизовавшим скрытые резервы организма. И я устремился за такой яркой наградой герою. Золотой маяк привел меня к приоткрытым дверям в рабочий кабинет рода Луккези. Войдя туда, уставился на полыхающую таким притягательным цветом посредственную картину на морскую тематику. Шаблонная маскировка секретных хранилищ не задержала меня ни на минуту.

Зато первобытный сейф, вмурованный в стену, заставил пожалеть, что в школе ведьмаков не было курса медвежатников.

– Дракоша, отзовись! – мысленно позвал я своего партнера. Полупрозрачная трехмерная проекция дракоши возникла в нескольких метрах от меня.

– Ты и так можешь? – удивленно воскликнул я.

– Да, колобок научил. Что надо? – буркнул мой реликтовый зверь.

– Верни ненадолго вирус Крейзиферрум-1!

– Ты что, мазохист?

– Видишь дверцу железную в стене? Ее надо открыть. Там какой-то особо ценный лут.

– Ну тогда терпи, – предупредил мой партнер

В моих венах вновь вскипела кровь. Понимал, что сам попросил об этом, но все равно где-то глубоко в душе зародилось семечко желания прибить это краснокнижное животное.

Немного придя в себя, я приложил ладони к железной дверке возле замка. Процесс коррозии и разрушения занял около десяти минут. Наконец, открыв полуразрушенную дверцу, я замер от восхищения.

Внутри лежало яйцо, размером примерно со страусиное. Только оно казалось живым, так как восхитительные перламутровые и радужные пятна перемещались по скорлупе в хаотическом движении.

Руки сами потянулись к сокровищу, и я аккуратно поднял его на ладонях. Повернулся к дракоше… Его отвисшая до пола челюсть, остекленевший взгляд и хвост, завязавшийся узлом, намекали на большую ценность предмета у меня в руках.

– Дракоша, ну что опять случилось? – вопросил я.

– Это оплодотворенное яйцо дракона, – немного придя в себя, тихо произнес он.

– Ну, так хорошо! Будет у нас с тобой маленький дракончик!

– Не будет. Нужна особая, материнская энергия. Без нее развитие плода невозможно, – как-то весь поникнув, произнес мой напарник.

Мое сердце тронула вселенская тоска, поселившаяся в глазах моего некогда неунывающего партнера.

– Обещаю, мы найдем способ решения этой, да и любой другой, задачи. Нет преград для великолепной четверки в одном флаконе! – попытался я пафосно обнадежить дракошу.

Тоска в его взгляде сменилась на настороженное удивление.

– Э-э, дружище. Тебе просто надо отдохнуть. Тогда расчетверение личности пройдет. И флакон будет в норме.

– Не нервничай. Давай посчитаем?

– Не надо перетруждать уставший мозг. Я полностью согласен с тобой. Ляг, поспи, а потом посчитаем, – пробулькала рептилия.

– Нет, давай посчитаем. Первый – я. Лучший продюсер всех времен и народов. Второй – дракон. Крутой продавец магических способностей. Третий, колобок – самый страшный неуничтожимый зверь. Четвертый, паразит – растение, отвечает за расширение интеллекта, и его даже курить не надо. Да еще эльфийка временно подселилась, но мы ее не считаем. Теперь подумай, какие препятствия смогут выжить на пути такого трансформера? – гордо изрек я.

– Мне почему-то кажется, что тебе надо сократить общение с паразитом. Твое расширение интеллекта начинает пугать. Давай уберем вирус и немного передохнем, – задумчиво предложил дракоша.

Я положил яйцо на стол. Боль от вскипевшей третий раз за последнее время крови отняла последние силы. Уже засыпая, я на последних крохах сознания убрал яйцов в пространственный карман, смахнул с крышки письменного стола все лишнее, с трудом разместился на ней и уснул.

Вначале спал без сновидений. Потом приснился Андреа. Он чего-то бубнил и быстро надоел, я его прогнал. Потом явились Жозеф и Антонио. Они нагло вломились в сновидение, испугав занятую важным делом дриаду. Но это мой сон, поэтому я без проблем отправил их в полет в приоткрытое окно.

«Насколько я все-таки хороший», – не забыл мысленно похвалить себя. Ведь даже во сне, чтобы не нанести им травмы, я уронил их на мягкую клумбу, густо заросшую шиповником. После этого сон никто больше не посещал. Я проснулся выспавшимся, голодным и готовым к великим делам.

Аккуратно спустившись со стола, сделал легкую разминку. Прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за плотно закрытой двери и выбитого окна, понял, что жизнь в поместье возрождается. Местоположение звезды по имени Солнце указывало на вторую половину дня. Желудок догрызал мои ребрышки и уже присматривался к остальным внутренним органам. Поэтому, не теряя времени, я вышел в коридор. Слуга, находившийся там, замер как мышь-полевка под взглядом камышового кота. Улыбнулся и открыл рот, собираясь попросить его принести что-нибудь пожрать. Но слуга, что-то пискнув, развернулся и рванул в сторону лестницы, как спринтер на олимпийских играх.

Ладно, подумал я, голод – лучший навигатор в поисках кухни. И тот быстро привел меня в нужное место. Настораживали только повара, выскочившие в окна, как только я появился на пороге. Ничего, здесь невысоко. В этой чудесной, богатой, почти нетронутой змеелюдами кухне я где-то на час выпал из реального мира. Наконец, накормленный организм позволил более трезво воспринимать окружающую действительность. От кухонных дверей настороженно посматривали на меня Андреа с подбитым глазом, а еще Антонио и Жозеф с расцарапанными руками и лицами.

– Неплохо вы повоевали, – произнес я, припоминая свой сон.

Эта троица как-то странно посмотрев на меня, молча развернулась и ушла. Посидев немного в одиночестве, и чувствуя, как тело восстанавливает свои возможности, я принял важное решение – надо выпить. Отправился искать винный подвал.

Прямо за углом нашлись открытая дубовая дверь и лестница, уходящая вниз. Винный погреб выполнял не только традиционную функцию, он был своего рода предметом искусства и гордостью прежнего хозяина. Деревянные полки с лежащими на боку бутылками держали искусно выполненные атланты. Цветные стекла свечных фонариков создавали удивительную цветовую гамму. Самое интересное находилось в центре этой сокровищницы. Небольшой круглый стол с серебряными бокалами, вокруг которого стояли явно неподъемные стулья. Все это плотно окружали бочки всяких форм и из разного дерева, оставляя лишь узкий ход. Пройдя в этот своеобразный форт, я по периметру обошел стену бочек. Внимание привлек синего цвета восьмигранный бочонок, на котором нарисовали кактус. На его крышке лежал бархатный мешочек с какой-то странной солью и лимоны пирамидальной формы. Взяв небольшой кубок, я открыл врезанный около дна кран. Зеленая пузырящаяся жидкость заполнила его. Прихватив суперсоль и лимон, я вернулся к столу. Именно в этот момент в бочковую крепость просочились три хмурые морды – Жозеф, Антонио и Андреа. Они молча уселись за стол и вопросительно уставились на меня. Взяв еще три бокала, я наполнил их из той же бочки и поставил на стол. Пододвинул пирамидку лимона Жозефу и и кратко произнес.

– Порежь.

Брат взял фрукт и с любопытством повертел в руках. Потом достал из чехла на поясе небольшой нож и покромсал лимон прямо на столе. Я взял щепотку соли и насыпал ее на тыльную часть левой руки в место где сходятся указательный и большой палец. Передал кошель с солью хмурым собутыльникам. Удивленно переглянувшись, они повторили за мной этот необычный ритуал. Слизнув кристаллы с руки, одним глотком опустошил мелкий серебряный бокал. В глазах чуть-чуть потемнело…

И я очнулся, держась за одежду какого-то мальчишки. Я швырнул его вперед, словно куклу. Сам почти без разбегу прыгнул за ним, будто в игре, оттолкнувшись ногами. Только мое тело было гораздо тяжелее, чем я его воспринимал, накачанный адреналином. Нога соскользнула, и я увидел перед собой изломанный бетон и холодную сталь торчащей арматуры. Мир замер как в стоп-кадре, а перед глазами высветилась надпись: «Для смены сюжета на тот, в котором вы выживаете, должен погибнуть ребенок». Мальчишка, которого я перекинул через разлом, был подсвечен красным цветом и балансировал на краю. Люди, в которых он врезался, тянули к нему руки, чтобы удержать.

«На принятие решения у вас есть пять минут. Если ответа не последует, сценарий вернется в свой первоначальный вид».

Я вспомнил свою предыдущую жизнь. Любимая работа, жена, готовая поддержать, помочь в преодолении всех препятствий. Пожилые родители, для которых я был единственным лучиком света в сумраке прожитых дней. Ведь все это можно вернуть всего лишь пожертвовав жизнью незнакомого, толстого, неуклюжего десятилетнего пацана. Эти пять минут были самой страшной пыткой. Физическая боль, что в прошлой, что в нынешней жизни – мелочи по сравнению с тем, когда твою душу рвет на части. Мир, застывший как муха в янтаре, в конце этой пятиминутки успел показать, как пацана в последний момент втянули в толпу.

Короткая вспышка боли, и я открыл глаза, сидя за столом в винном погребе. Слезы застилали взор. Немного придя в себя, поднял глаза на моих друзей. Бледные, с блуждающим взглядом, они, как и я, держали смятые в кулаке кубки. Смахнув нетронутый лимон со стола на пол, аккуратно взял мешочек с проклятой солью и вернул его на восьмигранную бочку.

– Это все происки дьявола! – прорычал Антонио.

– Давайте забудем и никогда не станем вспоминать пережитый здесь ужас, – шепотом произнес Андреа.

– На твоем месте, – напустился тут же Жозеф на Андреа, – я бы вывез эту дрянь подальше в океан и избавился от нее! Надеюсь, остальные напитки не такие заколдованые? А то захотелось дать обет пить только родниковую воду!

– Это вообще не мой бочонок! Наверное, лорд Кавендиш поставил его сюда… Все остальное честный алкоголь! – начал оправдываться наш друг. Покосился на меня – и явно не рискнул сказать «Это Наполеон решил его попробовать».

Первые два кубка арманьяка из дубовой бочки, на которую указал Андреа, мы выпили молча, как воду. Напиток начал постепенно снимать ледяные оковы с наших душ. Третья бочка порадовала горькой настойкой полыни и других трав, она была сапфирового цвета.

– Говорят из-за эфирных масел полыни можно словить глюк. Но нас этим уже не напугать, – произнес оттаявший первым Жозеф.

Наполнив бокалы четвертый раз из новой, специфически пахнущей бочки, Андреа произнес тост.

– Выпьем этот джин за то, чтобы воровка-Англия, укравшая рецепт этого прекрасного напитка у голландских монастырей, пошла ко дну!

«Она уже там», – подумал мрачно я.

На пятой бочке, наполненной шотландским виски, нас порадовал лаконичным тостом Антонио:

– Давайте выпьем.

Шестая бочка удивила напитком прозрачным, словно слеза. Этот напиток вызвал такую ностальгию, что тост произнес я:

– За Россию!

Три пары удивленных глаз уставились на меня.

– Это ты о чем? – спросил Жозеф.

– А… я не успел рассказать. Мне подарили огромный земельный надел в России. Я собираюсь перебраться туда, стать князем, как это у них называется, и поставить там новое поместье нашего рода.

– Очешуеть! – воскликнул Антонио. – Я еду с тобой!

Я, конечно же, горячо согласился. Дальше все было как в тумане.

Очнулся в кровати у себя дома. Дотянуться до стакана воды, стоявшего на столике возле кровати, сил не было. Хотелось умереть, но даже на это сил не было. С пятой попытки удалось докричаться до дракоши.

До этого момента я пребывал в полной уверенности, что хуже быть не может. Голос дракоши, раздавшийся в голове и отдавшийся эхом от стен черепа, открыл мне новую неизведанную грань страданий.

– Я всегда знал, что ты настоящий герой. Выбрать самый болезненный способ самоубийства может только человек с железной силой воли!

– Ууууууу… – информативно ответил я.

– Понял и осознал. Наркологическая реанимация начинает бороться за жизнь пациента. Больной, скажите АААА, – продолжил издеваться гад чешуйчатый.

Волна злости на короткий миг очистила отравленное сознание. Желание поделиться совершенно бесплатно своими ощущениями с наглым партнером было услышано нашим другом паразитом. Мне стало намного легче. А дракоша, пропустив по телу радужную волну, издав странный звук «ыыыы», испарился из моего больного воображения.

С трудом я сумел дотянуться до стакана воды. Каждый глоток смывал жуть, поселившуюся в ротовой полости. И разгонял ядовитый туман, плотный пеленой покрывавший мозг. Как обычно, дал себе обещание никогда и ни за что так не напиваться.

Удушливая атмосфера в комнате и телесные потребности выгнали меня во двор. Там возле красавца каштана лежала туша вепря, около которой с задумчивыми лицами стояли отец и младший брат.

Увидев меня, Луи бросился навстречу, чтобы задать очень непростой вопрос.

– Наполеон, вы зачем с друзьями конюшню порушили?

Глава 5

От такого вопроса я даже притормозил в своем забеге по срочной надобности и взглянул на руины бывшей конюшни.

– Чуть позже, – ответил я, продолжая свой путь к намеченной цели.

Завершив неотложные дела, я поспешил вернуться к туше, около которой стояли мои родные. Отец, наконец, выпал из созерцательного состояния и произнес:

– Я не буду спрашивать, в чем провинилась конюшня. Но зачем вы притащили сюда тушу? А еще мне интересно, кто такая «вдв», что ради нее вы забирались на дерево и прыгали вниз на вепря.

– Виконтесса де Винь, – ляпнул я.

– Не знаю такую. Вы что, все четверо влюблены в одну даму? – допытывался отец. – А дуэлью это не закончится?

– Я точно не собираюсь даже близко подходить к этой коварной даме в ближайшее время, – категорично объявил я.

– А что собираешься делать с Вепрем? – поинтересовался Луи.

– Пойду разбужу друзей и, наконец, стану снимать с него шкуру.

– Можно я посмотрю!? – закричал Луи, от нетерпения подпрыгивая на месте.

Согласно махнув головой, я направился к дому. Встреченный у входа слуга сообщил, в каких апартаментах на втором этаже отдыхают мои друзья. Жозеф был в своей спальне, Антонио и Андреа нашлись в гостевой комнате. Стоило начать побудку с нашего кудесника-целителя, чтобы он потом помог остальным страждущим. Пол у окна и подоконник покрывал толстый слой безвинно погибших насекомых, давших дуба от перегара. Товарищи мои по ночному попоищу тяжко стонали, не в силах одолеть похмелье.

Стакан воды, залитый в Антонио, а потом в Андреа, дал минимальный результат. Стоны стали только громче. Распараллеливание сознания принесло ответ: «Большое количество спиртного является ядом».

На ширме, отделяющей комнату от трона с дыркой в сиденье, нашлось полотенце. Смочив эту чистую тряпку, ухватил безвольно свисающую с кровати руку кудесника и тщательно протер место будущей инъекции. Удивленный взгляд Антонио показал, что правильная подготовка пациента к операции уже дает положительный результат. Плотно зафиксировав руку больного, я улыбнулся ему демонстрируя уверенность специалиста своего дела. За этими манипуляциями со своей кровати внимательно следил Андреа. Даже стонать перестал.

Придавив в себе брезгливость, я до крови вонзил зубы в руку моего друга. В следующий раз надо будет не только очистить место укуса от грязи, но и побрить, подумал я, сплевывая волосы, попавшие в рот. А может, клыки себе подпилить немного?..

Антонио с радостным криком бросился за ширму. Токсины, отравляющие его организм, устремились к выходам из захваченного ими тела.

Кровать, где лежал почти бездыханный Андреа, оказалась пуста. Из-под нее торчала грязная голая пятка. Я решил, что кусать пятку буду только под страхом смерти. Возможно, даже моей, а не его.

Тишина. И никаких жалобных стонов не доносилось с той стороны. Меткий бросок накрыл грязную конечность мокрым полотенцем. Нога дернулась и исчезла в подкроватном пространстве.

– Не надо меня есть. Я очень болен. Ты можешь заразиться и умереть! – раздался оттуда испуганный голос.

Вышедший из-за ширмы Антонио был очень недоволен.

– Это сейчас что было? – очень подозрительно глядя на меня, спросил он.

Рассказывать даже друзьям о паразите с драконом, живущих во мне, было не лучшей идеей.

– За отличную службу в ликвидации чудовищ высшие силы одарили меня способностью к излечению от яда. Ты лечишь через свой атрибут, а я вот зубами, – почти не приврав, ответил я. – Сейчас Андреа достанем, и покажу, как это делаю.

– Не надо!!! – взвыл новоиспеченный глава купеческой гильдии.

Вдвоем с Антонио мы с трудом вытащили этого сопротивленца. Кудесник глубоко в душе был очень добрым. Он решил поверить мне на слово и дальнейшее лечение взять в свои руки. Прихватив полуживого Андреа, мы величаво переместились в спальню последнего страдальца.

Открытое окно в этой комнате, в которое трогательно заглядывала внутрь ветвь каштана, позволило нашей компании вздохнуть полной грудью.

– Давай быстренько исцеляй этих двух алкашей, – произнес я.– День близится к закату, дел непочатый край.

– Подтаскивай этих страдальцев к окну, и я перенаправлю их похмелье в каштан.

Сделав это, я отошел в сторону, с интересом наблюдая волшебный процесс исцеления. Антонио зажал в одном кулаке большие пальцы на правых руках пациентов. Второй рукой уцепился за ветку гордости нашего двора – столетнего каштана.

Давно уж не дающий плодов патриарх растительного мира после манипуляций Антонио покрылся свечками цветения, распространяя аромат весны. Очень скоро появилась завязь плодов, которые прямо на глазах созрели и сгнили, заменив аромат весны на запах забытой на солнце браги. Обломанная сухая ветка осталась в кулаке великого целителя. Само дерево съежилось и осело, превратившись в ползучий куст-переросток. Я даже не ожидал, что страдания этих разгильдяев были настолько ужасны.

Наконец, все члены нашего сабантуя полностью исцелились от тяжелой посталкогольной болезни. Приведя себя в порядок, великолепная четверка спустилась в трапезный зал, где за столом сидели радостный Луи, улыбающийся отец и чем-то очень расстроенная мама.

Во время этого раннего ужина, а может и позднего обеда, прозвучало всего несколько малозначительных фраз. После десерта Мария, тяжело вздохнув произнесла:

– Набулио. Нам с твоим отцом нужно срочно отправиться на материк, к моему отцу. Корабль ждет в порту. Мы сможем вернуться только через несколько недель. Очень надеюсь не застать руины. Пожалуйста, никаких авантюр. И очень тебя прошу, убери, наконец, свинью. Ее вид меня ужасно раздражает. Это уже становится неприлично!

После трапезы и нотаций мы всей толпой вышли во двор, где слуги уже грузили в экипаж багаж супругов Бонапарт. Отец с матерью уселись в коляску, я обнял их торопливо, и они отправились в порт.

Антонио, посмотрев на ползучий каштан и хрюшу возле него, решил тоже срочно покинуть нас. В его компанию с радостью влился Андреа. Забравшись в поданный слугами кабриолет, они быстро отчалили в сторону замка Маналезе. Луи и Жозеф ждали распоряжений, старший брат смотрел уныло, младший с надеждой. Я обошел вокруг туши, прикинул объем работ – и решил отложить свежевание вепря на завтра, чтобы восстановиться после приключений последних дней и победного пира. Мы с братьями для разнообразия провели мирный семейный вечер, играли в шахматы и беседовали о жизни.