Времена не выбирают

Прошло чуть больше года. К осеннему равноденствию прибыл в Менск гонец. Он известил, что киевляне освободили из плена Всеслава и сделали его великий князем. Изяслав же бежал в Польшу. Остальные два Ярославичи сидят в своих уделах. И ещё он сообщил, что из степи двигается новый кочевой народ – половцы. Они уже опустошают южные русские земли. И люди считают, что только Всеслав может с ними справиться.

Отдохнув и поведав о происшедших в Киеве событиях, посланник умчался далее по направлению к Полоцку. А менчане ещё долго обсуждали эту удивительную весть.

Прошло семь месяцев. И в апреле у Менска объявился сам Всеслав с небольшой дружиной. Вид у него был измученный. Только тёмно-синие глаза на худом лице смотрели спокойно и холодно.

– Оставил я великокняжеский стол, – объявил он народу. – Не любо мне быть в Киеве. Буду править в Полоцке, как прежде.

Отдохнув, князь обратился к Велимиру:

– Ну, посадник, пойдем, посмотрим, что сделал за это время?

Они вместе осмотрели восстановленные деревянную церковь и ряд свежесрубленных домов. Уже стоял заново отстроенный частокол. Начал приходить в себя посад, где опять появились ремесленники и торговцы. Но много ещё было разрушенных и сожжённых строений.

Не преминул Всеслав поинтересоваться о ратниках:

– Людей подобрал? Готовишь?

– Есть уже небольшая дружина. Из молодых. Военному делу лично обучал.

Похвалив посадника за сделанное, Всеслав приказал:

– Теперь, веди в то место, о котором рассказывал!

Оглядев с горы возвышенность, на которой одиноко стояла изба Велимира, князь задумчиво произнёс:

– Удобно. Река большая. Пути в разные стороны прорубим. По ним и по воде торговые люди пойдут. Да, здесь детинец надо ставить. Но не время сейчас. Тревожные дни настанут.

И, повернувшись к подчинённому, он улыбнулся:

– А пока, боярин, приглашай в свои хоромы!

– Это большая честь для нас, княже, – склонил голову Велимир.

Изба была большая, с горницей наверху. С высоким крыльцом. Отдельно хозяйственные постройки с воротами.

– А почему забор не ставишь вокруг дома, – поинтересовался князь.

– Мне он не нужен, – заявил Велимир. – Люди приходят каждый день. Всех принимаю.

– Добро, – согласился князь. – Значит, уважают.

Гостята встретила гостя с поклонами и пирогами.

Отобедав, Всеслав спросил:

– Дети есть?

– Сын, – с гордостью ответила Гостята. – Почти год ему. Жданом назвали.

– Рожайте, женщины, – задумчиво произнес князь. – Полоцкая земля большая, а людей в ней мало. Потому в битвах «киевские» нас числом побивают. Потому мы и пленных гоним к себе из Псковской и Новгородской земель. Пусть наши места обживают.

Всеслав переночевал в доме Велимира. А утром убыл в Полоцк.

Прав был Всеслав. Наперёд видел многое. Настали тревожные дни.

Изяслав второй раз утвердился в Киеве. И сразу же послал своего сына Мстислава княжить в Полоцке. Чтобы не начинать войну и не отдать на разрушение город, ушёл Всеслав с небольшой дружиной на полночь. Подался к финским племенам.

Мстислав был человеком надменным, вспыльчивым и жестоким. Он намеревался установить свои порядки, вопреки народному вече. Но не успел осуществить задуманное. Скоропостижно скончался. Неизвестно отчего. Но полочане были уверены, что и на расстоянии воля Всеслава действует.

– Нет, – говорили они, качая головами, – недолго Ярославичам княжить на нашей земле.

Обескураженный Изяслав послал в Полоцк ещё одного своего сына – Святополка. Тот был умнее и осторожнее. С народным вечем не спорил, в дела городские не встревал.

Осенью объявился у Новгорода Всеслав с большим войском из северных народов. Но новгородская рать, возглавляемая князем Глебом Святославичем, была лучше обучена военному делу. Разбежались финские племена, и остался Всеслав один с небольшой дружиной. И опять-таки дивное дело! Недолго оставался пленённым полоцкий князь. Новгородское вече постановило: отпустить Всеслава. Правда, при этом взяло с него обещание: не ходить больше на Новгород. Дал князь своё слово. И сдержал его. Не то, что клятвопреступники Ярославичи.

Куда потом ушёл князь, никто не знал. Поговаривали даже, что отправился он в Тмутаракань, где княжеский стол был незанятый. Но это была специально пущенная молва, чтобы успокоить Киев. На самом деле отправился Всеслав вниз по Двине. Встал там, начал силы собирать.

Велимир тоже получил весточку от него: «Готовь дружину и пешцев. Скоро дело будет».

А спустя два года Всеслав подошёл к Полоцку с большой дружиной. Объявил Святополку:

– Не хочу войны. Уйди сам подобру-поздорову.

Святополк видел, как воспрянули полочане. Готовятся драться за своего князя. Ударят ему в спину. Решил не испытывать судьбу и уехал к отцу в Киев. Всеслав опять стал княжить в Полоцкой земле.

Рассерженный Изяслав отправил следующего своего сына Ярополка на полоцкого князя. Две рати встретились неподалёку от Менска. В том бою участвовала и менская дружина во главе с Велимиром.

Неудачная была эта схватка для полочан. Побили их киевляне. Но, на Полоцк не пошли. Это было удивительно. И снова народ поверил в силу воли своего князя. Боятся всё-таки его Ярославичи!

Вернулся Ярополк в Киев. С победой, и то хорошо! Поразмыслив, решил Изяслав больше с Всеславом не задираться. Понял, пока тот княжит, Полоцкую землю под себя не подмять. Лучше с ним жить в мире.

На шесть лет установилось спокойствие в Полоцком княжестве. Шло строительство во всех городах. В Полоцке закончили Софийский собор. Укрепили городские стены и детинец. Больше стало торговых людей. Развернулись ремесленники.

Менск тоже отстроился, ожил. Земля давала хороший урожай хлеба, вода – рыбу, а лес – пушнину, мед и воск. И князю положенное отдавали, и себе оставалось немалое. Пошла торговля.

В семье Велимира появились ещё детишки – мальчик и девочка. Гостята хлопотала по хозяйству, а глава семьи пропадал в Менске или ездил по окрестностям с небольшой дружиной. Собирал дань и подати. Следил, чтобы на дорогах худые люди не баловали.

Отец Гостяты наотрез отказался переехать в новый дом. Так и остался в своей избе-полуземлянке. По-прежнему пропадал в лесу.

Полочане радовались миру на своей земле.

В Киеве тем временем было неспокойно. В 1073 году Святослав и Всеволод обвинили Изяслава в связях с полоцким князем. Выгнали брата из Киева. Пошёл он опять странствовать по западным землям. А великокняжеский стол занял Святослав. Пробыл он на том месте недолго. В декабре 1076 года скончался. Его сменил младший брат Всеволод. Но тут опять объявился Изяслав. Тогда в июле 1077 года Всеволод, не желая братоубийственной войны, уступил ему великокняжеский стол. Уехал в Чернигов. В третий раз вернулся в Киев Изяслав.

А для Полоцка наступили тяжёлые времена.

В то лето приехал к Всеволоду в Чернигов его старший сын Владимир Мономах, который княжил в Смоленске. И хотя ему только что исполнилось двадцать четыре года, был он уже известен как энергичный, решительный воин.

– Отец, – начал свой разговор юноша, – наши княжества расположены на меже с полоцкими владениями. Не ровен час хитрый Всеслав использует смуту в Киевской земле и нападёт. Надо опередить его, пойти на Полоцк. Выбить у него опору под ногами.

Всеволод был человеком не воинственным. Старался дела решать мирным путём.

– Поход на Полоцк – это большая война, – осторожно заметил он. – И большие заботы. А у нас и здесь дел хватает.

Но, поколебавшись, всё-таки согласился с сыном.

В конце лета черниговские и смоленские дружины неожиданно вошли во владения Всеслава со стороны Смоленска. Разрушая встречавшиеся по пути селения, добрались до Полоцка. Но брать город Всеволод не решился.

– Слишком мало у нас сил, – объяснил он сыну, осмотрев окрестности. – Крепость хорошо укреплена. Да и у Всеслава рать немалая.

Владимир стоял хмурый, набычившись. В нём кипела энергия. Он бы сейчас же бросился в бой. Сразился бы с полоцким князем, чья слава не давала ему покоя. По крайней мере, посад сжечь можно было. Но отец отговорил сына.

– Не будем класть даром воев своих. Соберём людей побольше, – пояснил он и добавил, усмехнувшись: – И своих родственников, половцев, пригласим… Тогда и возьмём Полоцк. К тому же мне сообщили, что Изяслав приказал Глебу Святославовичу убираться из Новгорода. И туда уже двигается его сын Святополк с дружиной. А что ещё придумает киевский князь, неведомо. Потому нам надо быть в своих княжествах.

Всеслав задумчиво смотрел с крепостной стены, как медленно сворачивается и уходит войско противника. А бояре, стоявшие рядом с ним, радовались.

– Смотри, княже, боится враг тебя. Не отваживается нападать.

В ответ Всеслав покачал головой:

– Вырос волчонок Мономах. Рвётся в схватку. Славы хочет. Гордость его задета. Значит, вернётся с большими силами. Думаю, скоро.

И опять оказался прав полоцкий князь.

Как только стала зимняя дорога, две рати вышли по направлению к Полоцку. Из Смоленска – Владимир Всеволодович, из Новгорода – Святополк Изяславович. Вместе с Мономахом шла половецкая орда.

Всеволод, будучи ещё переяславским князем, женился второй раз на дочери половецкого хана. И вот теперь попросил помощи у своего тестя, пообещав большую добычу. Сам он в поход не пошёл, но степняков сыну отправил.

Владимир шёл быстро, не задерживаясь в селениях. Во-первых, намеревался ошеломить противника неожиданным появлением. А во-вторых, хотел избежать сильных грабежей со стороны половцев. Но союзники не особенно слушались его. Уже на Смоленской земле они принялись нападать на попадавшие по пути селения, отягощаясь незамысловатой сельской утварью. Никакие уговоры не действовали. Половецкий хан только руками разводил:

– Ты обещал, князь, моим людям добычу…

– Вот возьмём Полоцк, будет хорошая добыча, – уговаривал его Мономах.

– Мои люди не могут ждать, князь, – хмуро отвечал хан. – Никто из них не знает, останется ли он в живых. А так семье что-то останется.

Но всё же пообещал сдерживать своих людей.

Всеслава своевременно известили о приближении смоленского и новгородского войск. Полочане стали готовиться к осаде. Князь приказал всем жителям Большого посада и Заполотья, оставить свои дома, взяв с собой только необходимое. И потянулись люди: кто-то в детинец, кто-то в лес, а кто в отдалённые селения.

Через несколько дней неприятельское войско окружило город. Люди с крепостных стен наблюдали, как растекается по округе масса вооружённых людей. Впервые они увидели половцев – угрюмых всадников в шапках-треухах на низкорослых, мохнатых лошадках.

– Что же такое делается, – слышалось в народе. – Русский князь сам привёл на русскую землю поганых!

Именно половцы первые начали грабить окрестности. Уже на следующий день дома стояли пустые, разорённые. А вот когда Владимир стал готовиться идти на приступ, союзники отказались лезть на стены. Пришлось смолянам да новгородцам самим идти в бой.

Детинец стоял на высокой горе, при впадении реки Полота в Двину. Он был хорошо укреплён. С новой дубовой крепостной стеной, башнями и крепкими воротами.

Много раз Мономах и Святополк бросали на приступ всё новые и новые силы, но взять детинец не удавалось. Умело отбивались полочане.

Рассудив, что город не взять, князья приказали разграбить селения вдоль Полоты и сжечь их. Запылал также и посад. После чего Святополк ушёл в Новгород. Мономах же по пути к Смоленску в бессильной злобе разграбил и полностью сжёг город Одреск. Он уже начинал понимать, что борьба с полоцким князем – трудное, опасное и страшное дело.

Но и Всеслав не остался в долгу.

В августе 1078 года началась междоусобица в киевских землях. Опальные князья Олег Святославич и Борис Вячеславич двинулись из Тмутаракани на Чернигов против своего дяди Всеволода Ярославича. На помощь отцу бросился Владимир. Сторону брата принял и киевский князь Изяслав. Но третьего октября он был убит в битве под Нежатиной Нивой. На киевский стол сел Всеволод.

Той же осенью, пользуясь отсутствием Владимира, Всеслав неожиданно напал на Смоленск. Разорил и сжёг его. Мономах оставил Чернигов и, взяв конную дружину, бросился на север. Чтобы быстрее двигаться, каждый всадник имел по два коня. Но полоцкого князя там уже не было. Владимир бросился в погоню за Всеславом и вошёл в полоцкую землю. Врага своего он не догнал, но в отместку за Смоленск разорил всё от Лукомля до Логожска. Затем сжёг Друцк и ушёл в Чернигов. На Полоцк не пошёл. Силы были малые. Но месть затаил.

Жителям Менска были известны, конечно, тревожные вести о войне между Полоцком и Киевом, но беды обходили их стороной. Встревожились, когда Мономах подошёл к Логожску. Недалеко от Менска. Велимир принялся готовить к осаде город. Но всё обошлось.

Отстроенный Менск продолжал жить спокойной, размеренной жизнью. Велимир честно вёл свою службу посадника, а жена занималась хозяйством и детьми, которых в семье уже стало четверо: двое мальчиков и две девочки. Отец Гостяты продолжал жить в своей избе-полуземлянке. Как и прежде, занимался охотой. Но теперь уже иногда брал с собой в лес старшего внука Ждана. Обучал, как ходить в дебрях и не заблудиться. Как выживать в зной и в стужу. Как охотиться на зверя и птицу. Учил подражать звукам, которые они издают. Внук был хорошим учеником. Внимательно слушал и всё выполнял. Дед был доволен.

– Может, когда и пригодится тебе моё учение, – говорил он, поглаживая светловолосую голову внука.

Но Ждан учился не только лесным премудростям. С малых лет он привыкал сидеть в седле. А к двенадцати годам отец начал учить сына воинскому делу. Через два года молодой отрок уже лихо скакал на коне, умело обращался с мечом и копьём, прикрывался щитом.

Поздней весной захворал и тихо скончался отец Гостяты. Оплакивали старика не только семья, но и жившие рядом охотники и рыбаки. Уважали его, как честного, доброго, бескорыстного человека.

А потом, пришла беда и в Менск.

Не забывал о своей мести гордый Владимир Мономах. Решил ударить по Полоцкой земле. Выбрал Менск – самый ближний город, стоявший на порубежье. Так он накажет Всеслава. Тот не успеет придти на помощь. Далеко от Полоцка.

Поздним осенним вечером постучался в дом Велимира гонец.

– Посадник, идёт на Менск большая рать. Киевские и черниговские с половцами, – задыхаясь от быстрой езды, объявил он.

– Далеко? – поинтересовался хозяин.

– Три дневных перехода. Идут быстро.

– Скачи в Менск, – приказал Велимир. – Скажи старшинам, чтобы утром собирали вече. Говорить буду.

Гонец ушёл, а он ещё некоторое время сидел в задумчивости. Вошла разбуженная Гостята.

– Что, беда пришла? – спросила она, присаживаясь рядом с мужем.

– Да, большая. Мономах с войском идёт. Думаю, не пощадит никого.

– Что делать будешь?

– Завтра еду в Менск. Сюда не вернусь. Собирай детей, бери всё необходимое и уходи в лес. Где заимка наша, помнишь?

Гостята кивнула головой. Не время было голосить и рыдать. Слишком серьёзным было положение. Она только обняла мужа, положила голову ему на плечо. Так, тихо переговариваясь, и просидели они до рассвета.

Утром Велимир прощался с детьми. Ждан стал упрашивать его:

– Возьми с собой. Я всё умею. Буду тебе подмогой.

– Нет, – покачал головой отец. – Не настало пока твоё время. Остаёшься старшим в семье. Должен оберегать мать и младших детей. Это сейчас главное.

Отъезжая от дома, Велимир оглянулся. На крыльце стояла Гостята, обнимая детей. Глаза её были сухими.

«Может, уже больше не увижу их», – подумал он. Но тут же, отогнав эту страшную мысль, пришпорил коня и поскакал в Менск.

На вече собрались не только городские и посадские, но и смерды с ближайших селений. Пришли даже охотники и рыбаки. Разместились на лужайке за крепостными стенами.

Речь Велимира была краткой.

– Беда пришла большая. Войско идёт грозное. Такое, как семнадцать лет назад. С ними ещё поганые. Никого не пощадят. Но землю нашу защищать надо. Потому пусть женщины, дети, старики берут самое нужное и уходят в лес. Сейчас же. Время не ждёт. Останутся лишь те, кто может держать оружие. Будем собирать рать.

К полудню потянулись в лес телеги с нехитрым домашним скарбом. Рядом шли женщины. Мужчины собрались на лужайке. Лица у всех были серьёзными и сосредоточенными. В полном вооружении были только дружинники. Остальные пришли с оружием, какое смогли найти.

Велимир разбил всех по отрядам. Потом собрал всех сотников и каждому указал, что делать.

К утру следующего дня город был готов к осаде. Ещё время потратили, чтобы вбить в дно реки Менки колья.

– Полезут на лошадях через воду, там и застрянут, – разъяснил посадник.

Часть ратников, в основном охотников, Велимир отправил в лес.

– Делайте заломы, – указал он. – Ночью будете выходить и резать тех, кто беспечно расположился. А потом прячьтесь в буреломах. Это наш лес. Он будет нашим союзником. Враг туда не полезет. А если захочет, встречайте его стрелами.

Остальные воины вошли в город и закрыли ворота.

Противник появился через день. Масса воинов медленно, неторопливо окружала Менск. Растекалась по всему открытому пространству. С гиканьем и свистом понеслись вдоль стен половцы, на ходу стреляя из лука. Осаждённые не отвечали. Молча и с тревогой наблюдали за неприятелем. Заминка произошла, когда конница переправлялась через Менку. Лошади напоролись на колья. Падали всадники. В воздухе повисли крики и ругань.

Наконец войско Мономаха прочно обложило город. Половцы, а потом и ратники бросились грабить посад. К вечеру он уже был пуст и разорён.

Вечером множество костров зажглось вокруг Менска. Осаждающие отдыхали перед приступом. Под утро в одном из лагерей послышался шум и гвалт. Это охотники вышли из леса и резали всех, кто попадался под руку. Потом они быстро растворились в утреннем тумане. Вначале за ними организовали погоню, но вскоре от неё отказались. Люди вязли в заломах и буреломах. Попали под стрелы преследуемых.

Несколько дней прошло в подготовке к приступу. Воины валили лес. Готовили лестницы, тараны, крючья. А ночью было неспокойно, несмотря на выставленные посты. Охотники находили бреши и убивали врагов. Сами тоже гибли, но набегов не прекращали.

Наконец наступил день приступа. Побежали с лестницами пешцы. Приставили и быстро полезли вверх. Снизу кидали стрелы, не давая осаждённым высунуться из-за частокола. Горожане в ответ тоже стреляли из луков. Отпихивали баграми лестницы. Бросали камни. Действовали копьями. Волна за волной накатывались осаждавшие на стены. Пробовали бить тараном ворота, но под градом камней и стрел отступили. После полудня пошёл дождь и приступ прекратился.

Велимир следил со стены, как отходили ратники. Видел он и Мономаха. Тот в отдалении сидел на коне, окружённый дружинниками, и бесстрастно наблюдал за происходящим вокруг.

«Этот не отступит», – подумал посадник и вздохнул.

К нему начали подходить сотники и докладывать о потерях. Много было раненых. Были и убитые.

На следующий день приступ повторился. Вязли в грязи ратники. Скользили их ноги по перекладинам лестниц. Тем не менее воины упорно лезли вверх. В некоторых местах они уже забрались на стену, но, хоть и с трудом, были сброшены. И в этот раз нападение оказалось неудачным. Мономах приказал поджечь посад. Зажигали дома изнутри, чтобы лучше горели. Однако большого огня не получилось. Больше было дыма и искр.

Вечером Велимир собрал сотников.

– Ещё один приступ мы не сдержим, – заявил он. – Нас осталось мало. Возьмут числом. Потому я решил: будем покидать город. Ночью. Пешие с ранеными уйдут через тайный лаз, что выходит к Менке. По реке и в лес. Там охотники примут их. Я с конными дружинниками выйду через ворота. Станем пробиваться через вражеские посты. Как получится, не знаю. Но биться будем до конца.

Темной осенней ночью осаждённые начали выходить из крепости. Вначале ушли пешие, забрав с собой раненых. Затем через ворота выехали дружинники. Лёгкий туман, смешанный с дымом, покрывал землю. Воины бросились на прорыв, рубя налево и направо. В тусклом свете полупотухших костров метались тени. Поднялась тревога. Уже вставали на пути щиты. Вскакивали в седла всадники. Гибли дружинники Велимира, но остальные упорно шли вперёд. Их осталось немного, когда они, прорвавшись сквозь вражеское окружение, въехали под тёмную защиту леса.

Пробираясь сквозь лесную чащу, Велимир потерял из виду всех своих воинов. Остановившись, он вдруг заметил, что правый бок онемел. Оглянулся и увидел торчащую там стрелу. Попытался выдернуть её, но не удалось. И Велимир продолжил углубляться в лес, пока не почувствовал, что силы уходят. Он остановился и сполз с коня. Лёг на мокрую, покрытую мхом и опавшими листьями землю. На время забылся. Когда очнулся, занимался рассвет. Вдали послышалось уханье филина.

«Откуда эта птица в такое время?» – подумалось Велимиру.

Уханье приближалось. И мужчина понял. Он сел и, с трудом приложив ладони ко рту, издал такой же звук. Вскоре на лужайку вышел Ждан и бросился к отцу.

– Ты жив! – воскликнул он. И с гордостью добавил: – Я же говорил матери, что найду тебя.

– Как же ты вышел на меня?

– Целый день я наблюдал из леса за Менском. А ночью услышал сильный шум. Видел, как тёмные фигуры ворвались в лес. Почему-то подумал, что там ты… И бросился тебя искать.

Ждан вытащил стрелу, которая пробила кольчугу и застряла в ребрах отца. Затем помог ему забраться на коня и пошёл рядом, выбирая дорогу.

До заимки они добрались лишь к вечеру.

Гостята заплакала и начала обнимать то мужа, то сына. Потом, узнав про рану, принялась за лечение.

– Как и семнадцать лет тому назад, – сказал, улыбаясь Велимир.

Гостята ничего не сказала, а только погладила мужа по голове.

– Как же ты сына отпустила искать меня? – спросил вдруг он.

– Я сердцем чувствовала, что ты жив. Знала, что он найдёт тебя, – ответила жена.

На третий день Велимир пошёл на поправку. Рана затягивалась. А через десять дней он сел на коня и выехал из лесу. Перед этим Ждан, гордый, что действует как лазутчик, принёс весть: Мономахово войско ушло, город разорён и сожжён. Это подтвердили и некоторые охотники.

Страшный вид открылся Велимиру, когда он подъехал к Менску. Осталась лишь часть недогоревшего до конца частокола, одиноко чернеющего на фоне пасмурного неба. Все остальные строения в городе и посаде были сожжены дотла. Среди этого ещё дымящего пепелища бродили люди. Голосили бабы, плакали дети.

Около Велимира начали собираться оставшиеся в живых дружинники, пешие ратники и охотники. Осталось их немного. Хмурые, мрачные лица. В глазах у каждого вопрос: что далее делать?

– Ройте землянки, люди, – отвечал посадник на их немые вопросы. – Валите лес и сбивайте клети. Впереди зима и надо её пережить. А весной будем решать, что делать. У кого есть родственники в соседних селениях, идите к ним. Детей берегите.

К первому снегу горожане кое-как устроились. Жизнь продолжалась.

В декабре по зимней дороге прибыл Всеслав. Велимир видел, как, осматривая пепелище, князь сжимал рукоятку меча. Глубокая печаль застыла в его глазах. На мгновение посаднику почудилось нечто волчье в лице князя. Тот обернулся к Велимиру и спросил, покусывая ус:

– Твою усадьбу тоже разорили, боярин?

– Нет.

– Веди туда.

Некоторое время они ехали стремя в стремя и молчали. Затем Всеслав начал говорить с горестью в голосе:

– Велика наша Полоцкая земля. Не всегда успеваю защитить людей. А враги наши сильны и многочисленны. Да и с запада угрожают нам дикие племена. Думаю разбить землю на княжества. Чтобы каждый князь сидел в крупном городе, имел большую дружину и защищал свой удел. Но сейчас не время. Пусть дети мои подрастут, ума наберутся.

Погостив у Велимира, князь отправился в Полоцк. Перед отъездом он наставлял посадника:

– С весны начинай строить детинец, боярин. Большой, основательный. Там, где изба твоя стоит. Место там хорошее. Даю тебе добро. Ты здесь хозяин. Мастеров тебе пришлю. Гривны дам на первое время. Дань и подати разрешаю не отправлять в Полоцк. Ими сам распоряжайся. Торговых привлекай. Людей собирай с окрестных селений для строительства. Потом народ будет потихоньку обживаться вокруг детинца. Вырастет новый город. Но имя оставим прежнее – Менск. А это пепелище забудем. Хотя смерды пусть продолжают здесь пахать и хлеб растить.

Весной прибыли обещанные князем мастера. Начали собираться люди, знающие строительное дело. Валили лес. Всё лето до поздней осени раздавались в воздухе стук топоров и визг пил.

Возле дома Велимира поставили церковь. Мастера разметили улицы, площадь. Очертили, где будут стоять крепостные стены. Определили место для въездных ворот и башни. Стали ставить дома. Работа по строительству крепостных стен продолжилась на следующее лето.