Попроси меня. Т. 1

С целью достижения более приятного слуха, слово «существующий» подверглось усечению. Однако, важно отметить, что в русском языке термины «сущий» и «сущность» обладают некоторыми смысловыми нюансами, отличными от «существующий». В частности, мы употребляем выражения: «сущая правда», подразумевая истинность; «сущность вопроса», указывая на корень или смысл проблемы; «насущный хлеб», подчеркивая необходимость и значимость; и «в сущности», подразумевая принцип или идею решения. Таким образом, можно выделить ключевые понятия, такие как «истинный», «корень», «идея» и «необходимость/стимул». Совокупность этих значений порождает концепцию «абсолютной чистоты, идеи, первоосновы всего сущего» или «идеи, вдохновляющей само Бытие».

Ученые выводят значение «Яхве» от значения «быть», «вызывать к существованию», «Я есмь» или «Я буду». Магистр богословия А. Болотников, прошедший обучение в еврейской духовной академии, объясняет это понятие следующим образом: «Божественное имя YHWH [тетраграмматон יהוה] является производным от еврейского глагола „быть“ третьего лица в несовершенном времени… [Ранее в своем повествовании поясняет Болотников], несовершенный аспект означает незавершённое действие. Иными словами, глагол „быть“ (HYH) в несовершенном аспекте означает состояние бытия, не имеющего конца… Оно включает в себя „был, есть и будет“»52.

Специалисты переводят первую фразу Бога: «Я тот, Кто Я есть». Исходя из состояния неопределенности, фраза «эйех аш шер эйех» в полном объеме означает: «Я был Тем, кем Я был; Я есть Тот, Кто Я есть и Я буду Тем, Кем Я буду». Вторая фраза «Эхье», таким образом, имеет значение «Я есмь», т. е. «Я был, есть и буду». А третья фраза, соответственно: «глобально существующий».

Глубинная суть имени Всевышнего созвучна рассмотренным интерпретациям и отражает сущность Его бытия. Обобщая представленные точки зрения, можно заключить, что «эхье ашер эхье» прежде всего указывает на «движение и изменение». Хотя у Малахии (3:6) Бог говорит: «Я не меняюсь», это следует понимать как противопоставление непостоянству человеческой природы. Следовательно, Он принципиально не поддается однозначному определению в рамках мира, стремящегося к четкости и конкретике. А поскольку Бог есть динамика, то Он, безусловно, «одухотворен и жив», ибо мертвое лишено движения и статично. Также имя несёт в себе идею всепроникновения: куда ни глянь, в мельчайшей частице мироздания ощущается присутствие Божественного дыхания, свидетельство Его творения. Другими словами, фраза «эхье ашер эхье» интерпретируется как «безграничность», подчёркивая его проявленность, подлинность, материализованность – то есть «действительность», образно говоря, по русской поговорке, не «с неба свалившаяся неожиданность». Аналогично, данное высказывание применимо к математическому контексту несуществующей, неопределенной реальности в значении «—». Это указывает на уход за пределы горизонта событий, чья запутанная природа неопределенности формирует мир конкретности.

Иными словами, фраза «эхье ашер эхье» заключает в себе понятие непостижимого, но существующего. Она выражает изначальность и вечность, одновременно порождая трансформации в формах Существования. Это внутренняя концепция, преобразующая форму на внешнем уровне, и в то же время – само явление формы Бытия. Если перефразировать, «Я есмь – Яхве» означает: по своей природе безграничный, для мельчайшей частицы Я – отрицательная бездна, «ничто». Однако, в положении существующего для Меня, самое большое – тоже «ничто». Следовательно, «ничто» – это результат «всего», для которого «ничто» является «всем», а для «ничто» «всё» – «ничем». Таким образом, выражение «Я есмь – Яхве» олицетворяет собой изначальную идею и ее воплощение, движущую силу перемен, направляющую энергию любой трансформации. Я – основа и суть всего, причина всех причин, начало начал, всепроникающий и всеобъемлющий, беспредельный и вневременной, непостижимый, охватывающий все мироздание и, в то же время, ограниченный в Своем замысле, принимающий сущность мира и, через отражение Своей способности творить, производящий его изменения.

Русскоязычная интерпретация Божественного имени как «Тот, Кто Есть» наиболее точно отражает смысл оригинала. Фраза «Я есмь Сущий», подразумевающая «Я – Изначальная Чистота, дарующая Бытие, Высшая Идея», согласуется с сутью имени «эхье ашер эхье». Оно указывает на существующего, порождающего перемены, или, с человеческой перспективы, прогресс и динамику. Это, в свою очередь, раскрывает Бога как покровителя прогресса, поскольку Он сам есть Прогресс в современной интерпретации имен-качеств.

Наряду с другими именами Бога в Библии есть и такое Его имя, как Элохим. Оно является множественным числом понятия «Единый Бог» (как, например, выражение «Мы Царь…») и выражает степень Своего могущества, с одной стороны. С другой, во внутреннем качестве соединение множественного и единственного числа указывает на сложно-составляющую сущность Бога, и понятие «Элохим» как «Сложный внутри» подчеркивает положение общей трансформации, идеи взаимосвязи внутреннего и внешнего миров. (От «Элохим» – «Элоах» впоследствии произошло арабское «Аллах»).

В Священном Писании встречается уникальная характеристика Бога, представленная словом «живой» («Живу Я!» – слова Бога в Библии), которую также можно связать с Его именем. Применительно к имени, это качество подразумевает силу преображения, способность вносить коррективы в законы неизменной логики. В отличие от этого, сатана – существо неживое, паразит, выдающий перемены в устройстве мира за спонтанное развитие, то есть за «свалившееся с небес» преобразование. Это, в свою очередь, отражает сущность сатаны – «ничто», противоречиво обладающее всем и ничем (мертвая энергия), нищая ограниченность, страшащаяся утратить имеющееся и поэтому стремящаяся максимально укрепить свои позиции, в идеале – занять место Бога Живого. Божественное качество «живой» в сочетании с именем Сущий означает: не поддающийся механической логике, созидатель-преобразователь, сострадающий, исполненный любви и милости.

Придя к фараону, Моисей передал ему требование Бога отпустить евреев для жертвоприношения, но фараон ни за что не хотел этого делать, поскольку евреи стали для египтян основным рабочим сословием, не обращая внимания на все совершенные им чудеса именем пославшего его Бога Господа. Тогда Господь поразил смертью всех первенцев египтян – от скота до человека. Однако помеченные по уговору дома евреев кровью агнцев губящий дух обошел и не тронул. Это событие стали называть Пасхой, что переводится как «пройти мимо», «избавление». Наряду со спасением, обязательным условием было принесение жертвы. Фараону ничего не оставалось делать, как только быстрее выгнать своих рабов для совершения служения Богу, как они просили.

Исход евреев из Египта произошел в XIII в. до н. э. Исследователи относят это событие к изгнанию династии гиксосов из Египта. Делается предположение, что гиксосы покровительствовали евреям, поскольку сами отчасти были семитами из земли Ханаанской.

Израильский дипломат и политик, ученый арабского и древнееврейского языков Абба Эбан считает:

«Вполне вероятно, что, хотя некоторые евреи приняли участие во вступлении из Ханаана в Египет, как Иаков и его сыновья, другие остались в Ханаане; что, хотя Моисей вывел часть евреев из Египта, не все сыны Израиля решили уйти, и не все те, кто ушел с Моисеем, были евреями; и что, когда израильтяне вернулись в Землю Обетованную, они вступили в союз с потомками своих некочевых родственников. Древняя история Израиля и Египта полностью переплелась в период примерно с 1800 по 1550 год до н.э. Эта эпоха охватывала то, что поколения египтян считали бы эпохой национального унижения. Ведь именно в этот период азиатский народ, включающий, по крайней мере, некоторые семитские элементы, сначала взимал дань с фараонов, а затем правил Египтом напрямую. Это были гиксосы, и в период своего расцвета (около 1650–1550 гг. до н.э.) их империя охватывала не только Верхний и Нижний Египет, но также Палестину и Сирию ˂…˃

Вполне возможно, что династия гиксосов, некоторые из которых были семитами, предоставила возможность древним евреям и другим семитским группам мирно обосноваться в Гесеме и даже подняться в рядах египетских чиновников. Напротив, изгнание гиксосов могло ознаменовать конец еврейской власти и влияния в Египте и начало погружения в рабство. Во время династий Нового царства (ок. 1550-1075 до н. э.) Египет стремился расширить сферу своего влияния на то, что было империей гиксосов, и в течение первых двух или трех столетий Нового царства евреи, которые ранее оставались в Ханаане, могли быть привезены в Египет в качестве рабов»53.

Узнав, что евреи бежали, фараон решил нагнать их своим войском, чтобы вернуть обратно в Египет работать. Он погнался за ними и уже было догнал их у Красного моря. Но Господь, как повествует летопись, разогнал ветром море в стороны так, что израильтяне смогли перебраться на другой берег моря по дну, фараоновское же войско погналось за ними по этому же морскому коридору суши, но воды сомкнулись и все фараоново войско утонуло.

По мнению многих филологов, название Красное море появилось в результате ошибки в переводе «Sea of Reeds», которое записала как «Red Sea». Они указывают, что море, по которому перешли израильтяне, по-еврейски называется Ям-Суф, в точном переводе означающее «Море камыша (тростника)». Место это неизвестно и вызывают дискуссии у библеистов. Однако, учитывая известный исторический фактор, что территории у моря тогда были заболоченными, можно предположить, что они перешли какое-то болото. Очевидно, у них был проводник, специальные лапти для передвижения по заболоченной местности. А гнавшееся за ними фараоновское войско не смогло прейти, увязло.

Подойдя к горе Синай, израильтяне у подножия горы разбили свой лагерь, здесь они остались на год. Господь призвал Моисея на вершину горы, где дал ему скрижали с десятью заповедями, велел построить Ему скинию, святилище, чтобы Он мог обитать среди этого народа, а сам народ был уверен в божественной поддержке. С этого момента у евреев начинается осознанное поклонение одному Богу, тогда как до этого у них было сильно распространено идолопоклонство, перенятое ими от египтян. Появляется и осознание собственного греха перед Богом, который служит их разъединению и проклятию. Способ избавления от греха – это его истребление, т. е. отдача себя на истребление, замененное Богом на различные жертвоприношения, как правило, агнцев, с возложением на них рук – как бы для передачи им собственного греха. Жертва сжигается на жертвеннике, символизируя этим уничтожение всей нечистоты, преграды между Богом и человеком.

Главным элементом иудаизма является фактор присутствия в нем принципа, на первый взгляд, казавшейся справедливости. «Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Исх. 21:24–25). Но абсолютная справедливость является здесь ложным представлением, поскольку в действительности иудейская справедливость ведёт тенденцию к милости, т. е. справедливость иудейская отрицает глобальную справедливость. Это исходит из того фактора, что в справедливости мира гармонии существует несправедливость, всеобщее равенство несет картину всеобщего неравенства. Следовательно, в мире глобальной «справедливости» формируется иерархия социальных слоев, где каждый судим по своим законам. В случае конфликта между этими слоями в силу вступает принцип, аналогичный басне Крылова: «У сильного всегда бессильный виноват». В иудаизме же, напротив, равенство подразумевает равное отношение к каждому перед единым законом. «Один суд должен быть у вас, как для пришельца, так и для туземца» (Лев. 24:22). Более того, в иудаизме даже раб обретал свободу на седьмой год, что было беспрецедентным актом всемирной справедливости (за исключением определённых обстоятельств). Поэтому иудейские законы справедливости – это, правильнее сказать, научение милостивому (более милостивому) отношению членов общества друг к другу. «Произведите суд справедливый и оказывайте милость и сострадание каждый брату своему; вдовы и сироты, пришельца и бедного не притесняйте и зла друг против друга не мыслите в сердце вашем» (Зах. 7:9–10). Иначе говоря: «Милости хочу, а не жертвы» (Ос. 6:6), то есть, еще иначе: справедливость вас погубит.

По прошествии времени, после ухода из Египта, евреи подошли к южной границе Палестины. Моисей послал 12 человек, по одному от каждого колена, осмотреть эти земли, их укрепления. Возвратившись, они рассказали, что земля очень хороша, но десять человек из них стали утверждать, что не смогут овладеть ею, ибо города сильно укреплены и живут в них исполины (сильные, высокие люди). Страх напал на все еврейское племя, все, кроме Иисуса («Господь есть спасение») и Халева («кусающийся», «защищающийся», «собака»), стали роптать на Моисея и Господа, желая даже вернуться в Египет. Бог, видя их ропот и отступление, сказал Моисею: «Доколе злому обществу роптать на Меня?.. Сыны ваши будут кочевать в пустыне сорок лет и будут нести наказанье за блудодейство ваше, доколе не погибнут все тела ваши в пустыне» (Чис. 14:27–33).

40 лет Господь водил евреев по каменистым полупустынным землям между Египтом и Палестиной в образе облака, каждый день спуская манну им для пропитания. По истечении 40 лет, когда среди евреев не осталось ни одного прежнего живого человека, Господь подвел их к Палестине с восточной стороны Мертвого моря, где Моисей, увидев издали обетованную землю, умер. На место Моисея Господь призвал Иисуса Навина, который отличался среди народа доверием к Господу. Под предводительством Иисуса евреи вторглись в палестинские земли, стратегически доверившись Господу, они выиграли несколько сражений, где главными их соперниками были хананеи.

Евреи утвердили на земле Палестины свое присутствие, рассредоточившись по ней по числу их 12 колен. Однако, вкусив со временем спокойной жизни, израильтяне стали отступать от Бога и служить различным идолам: Ваалу, богу плодородия, и его воинственной спутнице Астарте, богине сексуальной любви, плодородия и плодовитости. Заметив их отход, Всевышний решил не предоставлять им полный контроль над близлежащими народами. Его мотивом было «искушать ими израильтян», применить их как кару евреям за отклонение от Божественных заповедей: «Я не изгоню их от вас, и будут они вам петлею, и боги их будут для вас сетью» (Суд. 2:3).

Когда из-за отступления евреев стали одолевать враги, они возопили к Господу для своего спасения. Господь, услышав их мольбы, стал давать им для руководства Своих праведных мужей, спасителей-судей, которые имели всю власть, обличали и наказывали народ за их отступления, вели войны с другими народами, где успех операции зависел от духовного состояния всего еврейского народа. Судьями были: Гофониил («лев Бога»), Аод («объединенный»), Самегар («шеи»), пророчица Девора («пчела»), Варак («вспышка, молния»), Гедеон («разбивающий на куски») он же Иероваал («пусть Ваал сгорит с ним»), его сын Авимелех («(мой) отец-царь»), Фола («червь»), Иаир («он просвещает»), Иеффай («освобождаемый Богом»), Есевон («крепость»), Елон («могущественный», «дуб»), Авдон («слуга»), Самсон («подобный солнцу»), Миха («подобный Богу»), Самуил («услышанный Богом»), его сыновья Иоиль («его Бог-Яхве») и Авия («отец-Господа»).

Судейский строй правления был основан на духовном состоянии нации, на отношении его к Богу. Защитником народа являлся именно сам Бог, который мог и наслать врагов, и поразить всех врагов евреев независимо от военной мощи самих евреев. Эта специфика еврейского народа была для них одновременно и идеалистически хороша, и практически плоха. Хороша, потому что их защитником выступал сам Бог, но плоха, потому что они постоянно отступали от Него, за что постоянно и наказывались руками других народов. Вдобавок к наказаниям извне само еврейское общество не было стабильным внутри. Некоторые судьи, вместо того чтобы показывать личный пример духовной чистоты и святости, наоборот, проявляли в себе меркантильность, цинизм, корысть и властную гордыню.

История Израиля шла по кругу, отдых между нападениями врагов был временным. Общество расшаталось и стало существовать по принципу «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Судей 21:25). Утратив веру в непоколебимость существующего порядка, люди стремились к более определенной структуре, своего рода альтернативе Божественному руководству, обеспечивающей стабильность. Это возможно было через объединение политической системы, а именно, избрание общего правителя над всеми еврейскими племенами. Такой царь сможет обеспечить внутренний порядок и создать единую армию, способную отразить угрозы извне, исходящие от потенциальных врагов. «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу, и сказали ему: вот ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими: итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов… И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе: ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними» (1 Цар. 8:4–7).

Евреи, получившие все необходимое от Бога, выход из рабства, обетованную землю, теперь хотели расторгнуть состояние их общего духовного завета, политическим путем своего могущества уйти от власти Бога. Сам же Бог не стал препятствовать этой идее, объединению всех племен, но, лишь имея цель спасения всего человечества, перенес их старый духовный завет на новую политическую модель. «Если будете бояться Господа и служить Ему и слушать гласа Его, и не станете противиться повелениям Господа, и будете и вы и царь ваш, который царствует над вами, ходить вслед Господа, Бога вашего, [то рука Господа не будет против вас]» (1 Цар. 12:14). Евреи легкомысленно согласились на свое политическое мироустройство, считая его более совершенным для себя.

Еврейский народ не стал исключением в действиях искусителя. Кроме завлечения их в прежнее идолопоклонство, была предпринята тактика дискриминации самого Бога. В результате, соглашение об избранности стало всё чаще интерпретироваться иудеями не столько как обязанность нести духовное просвещение человечеству, сколько как признание их превосходства, особой ценности перед другими народами, что вылилось в патриотизм, окрашенный мистическим оттенком.

Высокомерие, основанное на убеждении в своей исключительности, было очевидно для всех народов, взаимодействующих с иудеями. Поэтому римский историк Аммиан Марцеллин описал, очевидно, не только свое к ним отношение: «Рассказывают, что когда Марк Аврелий на пути в Египет проезжал через Палестину, то, испытывая отвращение к вонючим и нередко производившим смуты иудеям, скорбно воскликнул: „О маркоманны, о квады, о сарматы! Наконец я нашел людей хуже вас“»54. В рассматриваемом фрагменте акцент смещается не на конкретные ароматы, имели ли они место или нет, а скорее на репрезентацию евреев как народа в период Римской империи. Этот образ, представленный в лице Марцелина, оказывается менее привлекательным даже по сравнению с разбойничьими племенами. Хотя евреи не занимались прямым грабежом, а лишь поднимали бунты против римского правления, их надменность и уверенность в собственном превосходстве вызывали неприязнь даже у римских граждан.

Интересное мнение о евреях оставил и протестантский реформатор Мартин Лютер, которым впоследствии не замедлил руководствоваться Гитлер. Следует отметить, что Лютер в своей критике не понимал многих вещей. В частности, он обвинял евреев в разорительном ростовщичестве. Лютер не знал, что настоящим разорителем народного благосостояния являются не евреи, а их же исконные графы и князья, которые, используя еврейскую особенность быть грамотной общностью, через них проводили свою экономическую и общенародную политику. Но в то же время, надо отдать должное, Лютер, как и все его соотечественники, хорошо подмечал их высокомерие по отношению к автохтонному народу. Это вызывало ответную реакцию обвинения евреев во всех грехах: от отравления колодцев до умышленных убийств врачами-евреями больных немцев. Поэтому Лютер лишь озвучил сложившееся общее негодование по поводу евреев. Ниже приводятся некоторые выдержки из его памфлета «О евреях и их лжи».

«Что ж, никто не может лишить их права хвастаться своей кровью и родом Израиля»55.

«Они придерживаются одного принципа, на который они полагаются и в который они так сильно верят. А именно, они рождены от самого высокого народа на земле, от Авраама, Сарра, Исаак, Ревекка, Иаков и т. д. Мы (гои), язычники, не являемся человеческими существами в их глазах, но вряд ли достойны того, чтобы считаться червями. Потому что мы не принадлежим к этой высокой, благородной крови, происхождению»56.

«Ибо евреи не позволят отнять у них эту гордость и славу их благородства и крови, как было сказано выше. Они ожесточились.

Однако наш народ должен быть настороже по отношению к этим ожесточившимся, осужденным людям (которые обвиняют Бога во лжи и гордо презирают весь мир), чтобы они не были введены в заблуждение. Ибо евреи с радостью убедили бы нас принять их веру и делали бы это везде, где только могут. Ибо, если бы Бог был милостив к евреям, им сначала пришлось бы убрать из своих школ, из своих сердец и из своих уст все такие богохульные молитвы и песни, а также хвастовство и гордость по поводу своей крови. Ибо такая молитва постоянно увеличивает гнев Божий на них. Но они не будут ни делать этого, ни смирять себя»57.

«Они – настоящие лжецы и ищейки, которые не только извратили и фальсифицировали все Священное Писание от начала до конца, не прекращая своих толкований. И все тревожные вздохи, тоска и надежда их сердец обращены к тому времени, когда однажды они захотят расправиться с нами, язычниками, как они расправлялись с язычниками в Персии во времена Есфири....

…Никогда еще солнце не светило над более кровожадным и мстительным люди, которые воображают себя народом Божьим, которые желают и думают, что должны убивать и сокрушать язычников. И самое главное, чего они ожидают от своего Мессии, – это чтобы Он поразил весь мир своим мечом. То, что они поначалу демонстрировали против нас, христиан, и хотели бы сделать это сейчас, если бы только могли»58.

«Такова же слава евреев, когда они хвастаются в своих школах, восхваляют и благодарят Бога за то, что Он освятил их Своим Законом и сделал их Его избранным народом, хотя и прекрасно осознают, что не соблюдают ничего из этого, преисполнены гордыни, зависти, ростовщичества, скупости и всякой подлости, и больше всего те из них, кто ведет себя очень благочестиво и свято в своих молитвах»59.

«У меня тоже был такой опыт… Трое ученых евреев пришли ко мне в надежде найти во мне нового еврея, потому что здесь, в Виттенберге, мы начали читать на иврите. Они также делали вид, что скоро все наладится, потому что мы, христиане, читаем их книги. Когда я спорил с ними, они поступали по-своему и давали мне свои толкования. Когда я убеждал их придерживаться текста, они отступали от него и говорили, что должны верить своим раввинам, так же как мы должны верить епископам и докторам и т. д. Тогда я сжалился над ними, дал им рекомендацию о безопасности для проводников, чтобы они позволили им пройти ради Христа. Позже мне сообщили, что они называли Христа „ИИТоЙя“, то есть 25-летний повешенный преступник»60.

«С детства они впитывали в себя такую ядовитую ненависть к гоям от своих родителей и раввинов и продолжают поглощать ее не переставая, что, согласно Псалму 109, она проникла в их плоть и кровь, кости и мозг и стала их жизнью и бытием. И так же мало, как они могут изменить плоть и кровь, кости и мозг, так же мало они могут изменить гордыню и зависть. Они просто должны оставаться такими и погибнуть, если Бог не совершит особого чуда»61.

«Поэтому знай, мой дорогой христианин, что после дьявола у тебя нет более злейшего, более ядовитого, более яростного врага, чем настоящий еврей, который искренне желает быть евреем. Возможно, среди них есть те, кто верит в то же, во что верят корова или гусь. Но все они окружены своей кровью и обрезанием. Поэтому в истории их часто обвиняют в отравлении колодцев, краже детей и нанесении им увечий; как в Тренте, Вайсензее и т. д. Конечно, они это отрицают. Однако, так это или нет, я прекрасно знаю, что у нас нет недостатка в твердой воле с ними, если бы они только могли претворить это в дела, тайно или открыто. Знайте это наверняка и действуйте соответственно!

Однако, если они иногда совершают что-то хорошее, знайте, что это делается не из любви к вам и не для вашего блага. Чтобы иметь возможность жить среди нас, они обязательно должны что-то делать. Но их сердце было и остается таким, как я уже сказал»62.

«Разве их Талмуд и раввины не пишут, что нет греха в убийстве еврея язычника, но это грех, если он убивает брата в Израиле! Нет греха, если он не сдержит клятву, данную язычнику. Поэтому воровать и грабить (как они делают со своим ростовщичеством) у язычников – это богослужение. Ибо они считают, что не могут быть слишком суровы к нам или грешить против нас, потому что они благородной крови и обрезаны как святые; мы же, проклятые гои. И они – хозяева мира, а мы – их слуги, да, их скот!»63