Далёкое вчера – близкое завтра

Ему, конечно, было неловко среди молодых, как на подбор учёных мужей. Уж очень силён был возрастной контраст между ним и всеми присутствующими. А ощущать себя главным экспонатом музея палеонтологии Митрич ещё не научился.

– Вот мы и познакомились, – подвела черту Николаева. – Теперь давайте перейдём к запланированным темам совещания. А вы, Михал Дмитрич, пока посидите, послушайте. Окунитесь, так сказать, в атмосферу. Что касается вашей предстоящей работы, то мы всё обсудим в конце заседания.

Митрич ничего не имел против такого расписания, поэтому согласно кивнул и полез во внутренний карман кителя, чтобы достать оттуда блокнот, авторучку и очечник (на всякий случай).

II.

Там же

Еженедельное совещание началось без проволочек, следуя уже заведённым традициям, и проходило довольно бурно. Не имеет смысла приводить его подробности, так как для непосвящённого в тему обывателя они покажутся скучными и непонятными для слуха. Каждый из присутствующих докладывал о проделанной за неделю работе, о проблемах и возможных путях решений. По ходу совещания возникали кратковременные дискуссии, иногда переходящие в перепалки, как и положено, в любом трудовом коллективе, но за рамки дозволенного они не переходили. Виттель внимательно слушал каждого докладчика и при этом что-то быстро-быстро чиркал у себя в блокноте. И хоть ему где-то немного, а где-то и вовсе был непонятен специфический лексикон и затрагиваемая тематика, он никого не перебивал, не вмешивался и не задавал глупых дилетантских вопросов. В основном речь шла о каких-то технических аспектах деятельности НПО. И только в одном месте, когда академик Бах информировал руководство об «очередной партии детей, принятых на период реабилитации», генерал чуть удивлённо вскинул брови, явно не понимая о чём, собственно, идёт речь. Какое отношение к порталу имеют дети? Но и в этом случае он не стал встревать, справедливо считая, что так или иначе, но вскоре всё прояснится само собой. Когда совещание уже подходило к своему концу, Валентина Игнатьевна вновь обратилась к новичку:

– Михал Дмитриевич, судя по всему, у вас накопились к нам вопросы, – с прежней улыбкой обратилась она к нему. – Мы все и с радостью готовы ответить на них.

Он опять попытался встать, но Николаева вновь усадила его на место:

– Сидите-сидите, не вскакивайте. Говорите, сидя.

– Хорошо, – не стал тот артачиться и продолжил, откашлявшись для придания своему голосу значительности. – Я не стану касаться научных тем, в которых я по солдафонской своей натуре ни бельмеса не понимаю. Я – сугубый практик, поэтому и вопросы мои будут касаться практической стороны дела.

– Отлично, – подбодрила его хозяйка кабинета.

– Насколько я успел приметить, портал выходит на какую-то лесную поляну. Следовательно, никаких пригодных коммуникативных путей, ведущих туда, не имеется. Просто пролазь в дыру, и всё. Для разведывательной экспедиции это, возможно, и неплохо. Но мне поручено организовать на той стороне большое поселение, с перспективой его превращения в мегаполис. Никак не меньше. Причём в авральные сроки. Значит, нужны коммуникации, соответствующее оборудование и кадры. Сейчас мне бы хотелось иметь явное представление о той стороне. Желательно иметь подробную карту местности с радиусом отображения, ну, скажем, 20-30 километров в радиусе от портала. Имеется ли в наличии такая карта?

– Карта имеется. Мы делали подробную топографическую съёмку окружающей местности, – немедленно отозвался бравый капитан Чиж. – И не просто карта, а в 3D исполнении. Она у меня на флэшке. Куда вам скинуть?

Митрич перевёл вопросительный взгляд на Валентину Игнатьевну.

– Личный кабинет для Михал Дмитрича мы уже оборудовали всем необходимым, в том числе и компьютером. Комната № 218. После совещания я провожу вас туда, – обратилась она к Виттелю. – Туда её Аркадий Семёнович и занесёт.

– В продолжение к сказанному у меня имеется вопрос к Аркадию Семёновичу, – вскочил на любимого «конька» Митрич. Тот моментально поднялся и встал по стойке «смирно», как и подобает при отдаче рапорта вышестоящему начальству. – Как организована охрана периметра СВНП16и какие средства при этом задействованы?

– Всё, согласно Устава Караульной Службы, – отчеканил тот. – По всему периметру временного расположения разведывательной группы расположены автономные камеры скрытого видеонаблюдения, прикреплённые к стволам деревьев. На подходах к расположению находятся присыпанные грунтом сейсмические датчики «движения» повышенной чувствительности. В небе на постоянной основе барражирует один из беспилотников, также замаскированный под птицу, характерную для данного региона.

– Хорошо, – покивал генерал, довольный сказанным и тут же спохватился. – А какие-нибудь технические средства препятствующие проникновению в лагерь сооружались? Я имею в виду такие приспособления, как минные поля, колючая проволока и «волчьи» ямы.

– Никак нет, товарищ генерал, – всё также бодро отчитывался капитан и тут же пояснил. – Мы сначала хотели, но потом передумали, чтобы тем самым не демаскировать наше расположение от случайно забродивших местных. Да, они и не суются так глубоко в лес. Их не много и ходят они по кромке леса. Охотники из них – никакие. Занимаются земледелием на росчистях, ловят рыбу и пасут домашний скот.

– А от диких животных, как уберегаетесь? – решил проявить дотошность Митрич.

– Регулярно брызгаем репелленты от насекомых и иные отпугивающие вещества от крупных хищников. Впрочем, они и сами не горят желаньем к нам наведываться. Видимо наш запах им не по нутру, – развёл он руками.

– Спасибо за развёрнутый ответ, – удовлетворённо кивнул Митрич. – Если у меня по ходу совещания возникнут ещё вопросы, то я вновь обращусь к вам за помощью. А сейчас продолжу. По поводу расширения портала мне сказали, что лучше обратиться к Боголюбову, но его пока нет, поэтому отложим вопрос на потом. Пойдём далее. Нужна будет техника, причём, в товарных количествах, начиная от простых грузовиков и кончая специальными машинами по раскорчёвыванию лесных массивов. У меня резонный вопрос: кто, и в какой срок обеспечит стройку всем этим необходимым?

– Мы уже думали над этим вопросом, – благожелательно кивнула Николаева. – Я делала запрос не так давно на самый верх, – закатила она глаза под потолок, – и меня уверили, что Армия, в лице инженерных войск, снабдит нас всем необходимым в порядке приоритета. Поэтому от вас только требуется указать, какую технику, и в каком количестве нужно доставить к месту эксплуатации. У вас имеется право самостоятельного обращения с этим вопросом на самый верх, так как формально вы мне не подчинены.

– После ознакомления с местностью и условиями я предоставлю подробный перечень всего необходимого, – согласно кивнул генерал и невольно почесал за ухом. – Техника сама по себе работать не будет, поэтому, тут, естественно возникает ещё один животрепещущий вопрос – кадровый. Я понимаю, что в стройке будут заняты исключительно военные, которых туда направят. Но…, – Виттель слегка замешался, подбирая необходимые слова.

– Не смущайтесь, Михал Дмитрич, здесь все свои. Говорите, как есть, – поощрила его Валентина Игнатьевна.

Митрич упрямо мотнул кудлатой головой, будто прогонял нечестивые мысли:

– Но мне хотелось бы иметь в своём окружении людей, которых я знаю не понаслышке и которым не нужно время для слаживания.

– Что вы предлагаете? – мимолётная тень пробежала по лицу руководительницы проекта.

– Мне бы хотелось привлечь к работе подполковника инженерных войск – Зуева Сергея Сергеевича. Двадцать лет назад мы с ним с нуля начинали на Новой Земле. Толковый и грамотный офицер. Я не в курсе, где он сейчас и вообще, состоит ли на службе, но мне бы очень хотелось привлечь его самого и всех тех, кто находился тогда в его подчинении. Возможно ли сие?

Николаева не успела сказать что либо, как тут же раздался возглас:

– Зуев?! Серёга?! – подался вперёд Вострецов. – Как же, как же! Помню! Мировой парень! Я полностью согласен с мнением Михаила Дмитриевича!

– Хорошо. Давайте я запишу, и мы сделаем запрос по ведомству, – взяла Николаева ручку и быстро начеркала у себя в ежедневнике.

– Вы его только найдите, а я уж сам с ним всё обтолкую! – оживился Митрич в предвкушении долгожданной встречи со своим бывшим соратником.

– Я постараюсь сделать всё в наикратчайшие сроки, – вновь заверила она воодушевившегося Митрича. – Ещё будут пожелания и вопросы?

– Да. Остался один непонятный момент и одно пожелание.

– Давайте. Мы с радостью осветим все затемнённые места, – произнесла Николаева, опять нацепив таинственную улыбку на лице, как будто уже знала, о чём тот будет спрашивать.

– В процессе совещания возникли разговоры о каких-то «перемещённых детях». Мне бы очень хотелось знать, что это за таинственные дети и какое отношение они имеют к переходу в иномирье. Поверьте, – приложил он руку к тому месту, где находится сердце, – я не из праздного любопытства об этом спрашиваю. И сразу затрону второй вопрос. Когда мне будет позволено совершить «проход»? Карта в стиле 3D, это, конечно, хорошо, но для более серьёзной рекогносцировки на местности, мне необходимо там самому побывать. Надо выбрать не просто будущую стройплощадку, но и оценить грунт, логистику, доступность местного сырья и прочих ресурсов для поселения. Будем строить не какую-то времянку, а сразу постоянное поселение с перспективой дальнейшей экспансии. К тому же, так или иначе, но мне, как главе местной администрации придётся налаживать контакты и с аборигенами. В любом случае, мне крайне необходимо попасть туда в ближайшее время, – закончил он свой краткий, но эмоциональный монолог.

Николаева кинула вопросительный взгляд на Баха, как бы прося помощи, и тот, перехватив его, сразу понял, что вводить в курс новичка придётся именно ему, а никому-то другому. Он еле заметно кивнул, и тоже откашлявшись, начал приводить в изумление бравого генерала.

– Видите ли, коллега, – проговорил он медленно, словно бы пробуя каждое произнесённое слово на вкус, – придя сюда, вы не только оказались посвящённым в, не побоюсь этого произнести, величайшую государственную тайну, но, вместе с этим, стали членом некоей касты. Нет-нет, вы только не подумайте, что это какая-то обособленная и закрытая ячейка, живущая по своим законам, хотя, если признаться, то так оно и есть. Ой, кажется, меня немного не туда повело, – поправился главный медик «мечтателей». – В общем, я хотел сказать, что мы не стремимся отгородиться от общества. Напротив, в наши планы входит привлечение к нам, как можно широких слоёв общества. Просто делать это необходимо постепенно и желательно, на первых порах, без ненужной шумихи вокруг этого.

Митрич сделал абсолютно непонимающее лицо, как это бы сделал любой другой на его месте. Уж слишком витиевато и пафосно начал академик свою речь. Уловив в глазах неофита полную прострацию от вышесказанного, Бах плюнул на все политесы и решил сказать всё, как есть:

– Короче так! – прыгнул он в омут с головой, но, не рискуя поднять глаз на собеседника. – Портал обладает удивительными свойствами по регенерации всех поражённых органов и полному исцелению от всех болезней, – рубанул он сплеча. – Вот мы и решили воспользоваться его чудодейственными свойствами, чтобы спасти жизни тех, кто страдает неисцелимыми недугами с самого детства и уже заглянул в глаза смерти. Достаточно пяти минут нахождения на «той» стороне, чтобы все хвори ушли безвозвратно. Мы пошли на этот оправданный риск преждевременной огласки не просто ради больных детей, мы пошли на это ради нашего будущего.

Он выпалил, едва не скороговоркой эту тираду, с понижением интонаций в каждой следующей фразе, закончив под конец, едва не шёпотом. А закончив, всё-таки поднял глаза на, затаившего дыхание Митрича, чтобы оценить его реакцию на сенсационную новость. Какова же была растерянность учёного, когда вместо удивления и даже восхищения он увидел сильно увлажнённые глаза старого генерала. Он никак не предполагал, что заросший седыми волосами генерал проявит подобную сентиментальность.

– Ах, как это замечательно! Вы просто не представляете, как это всё замечательно! – тихо шевелил губами старик в неописуемом восторге. Если бы не столешница, разделявшая их, он сейчас кинулся бы обнимать и тискать этого эскулапа с козлиной бородкой, но он только в диком смущении поглаживал стол своей мозолистой лапищей. Видя эту театральную сцену, все присутствующие разом опустили очи долу, дабы своим неприкрытым любопытством не смущать пожилого человека ещё больше. Бах, как и все врачи, был человеком с известной долей здорового цинизма, но даже и он поддался нахлынувшим эмоциям, отметив про себя мимоходом, что и у него самого немного запершило в горле. Впрочем, с этой минутной слабостью он быстро справился, а потому продолжил раскрывать всё новые и новые тайны:

– В идеале, было бы конечно правильным прогнать через портал всех больных и нуждающихся в регенерации. В конечном счёте, мы так и поступим. Но сейчас для нас главное – это сохранить в тайне всё, что мы делаем, иначе на нас мигом навалятся со всех сторон. Все захотят завладеть порталом. При этом портал является единственным нашим вариантом спасения в случае неблагоприятного развития международной ситуации, потому что тут уже конвенциональными средствами не отмашешься от всего мира. А альтернативой этому – только ядерная война и всеобщее уничтожение. А нам это надо? – задал он риторический вопрос себе и всем окружающим.

– Да. Меня для того и привлекли к строительным работам, для скорейшей подготовки убежище на случай, когда разразится Армагеддон, – проговорил Виттель, доставая из кармана брюк платок, якобы для того, чтобы утереть пот со лба, а на самом деле, выступившие слёзы. Кажется, он пропустил мимо ушей информацию о свойствах портала по исцелению, никак не ассоциируя со своей персоной.

– Теперь, что касается второго пункта вашего вопроса.

Бах картинно отвалился на спинку стула и патетически сложил руки на груди. Немного покусал губы, подбирая нужные слова, а затем, тряхнув головой, продолжил фантастическое повествование:

– Свойства портала нами ещё плохо изучены. И они отнюдь не исчерпываются возможностями по исцелению всех болезней, – тут он опять запнулся, собираясь с мыслями и духом, но быстро справился с внутренними чувствами. – Главной его особенностью, которая может стать для нас либо спасением, либо проклятием, является то, что он каким-то невероятным способом, мы ещё не разобрались, каким именно, кардинально омолаживает человеческий организм. В среднем где-то, лет на 30-40, а в некоторых редких случаях и более того.

– То есть, как это?! – не совсем понял сказанное Бахом генерал.

– А вот так, – хмыкнул учёный в свою куцую бородку а ля идальго. – Вот, хотя бы взять меня: сколько, по-вашему, мне лет?

– Ну-у, не знаю, – протянул Виттель, внимательно оглядывая Алексея Германовича. – Лет этак тридцать с небольшим хвостиком, – неуверенно предположил он.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся академик, – но я буду постарше вас лет на пяток. Да-с, – добавил он, наблюдая за вытянувшимся от недоумения лицом Митрича.

– Э-э-э…, – не нашёлся, что сказать в ответ Михаил Дмитриевич. И Бах опять пришёл ему на помощь, не упуская нить разговора.

– И я, и все кто здесь присутствует, прошли через портал, – широким и театральным жестом обвёл академик всех сидящих в кабинете.

– Ага, – ухватился за бородищу обеими руками Митрич, потихоньку понимая, что всё это не розыгрыш и не сказки, – теперь я понимаю, почему ты, Николаич, так молодо выглядишь. Никакие это не достижения медицины, а просто воздействие портала, – вслух тихонько порассуждал он.

– Прости, Миш, – в свою очередь развёл руками Вострецов. – Не мог я тебе давеча всё сказать, потому, как не знал, в какой степени ты посвящён в эти дела. Сам понимаешь.

– Да, будет тебе, – отмахнулся генерал. – Я всё понимаю. Служба. – И уже оглядев собрание, произнёс, хитро прищурив взор. – Стало быть, вы все тут не в своём возрасте. А вы, товарищ Смагин, судя по вашему юному личику, и вовсе не один раз ходили туда и сюда?

– Конечно, не один раз! – радостно засмеялся Ярослав. – Только на моём возрасте это никак не сказалось. Мне действительно от роду 23 года.

– Вот как?! – приподнял брови Митрич.

– Позвольте, я всё объясню, – вновь вмешался Бах. – Свойства портала дифференцированы. На тех, кому меньше двадцати пяти-тридцати лет – возраста наибольшего расцвета жизненных сил, портал не оказывает никакого влияния, кроме как целительного. Так что, на молодых людях, сколько бы они ни шастали сквозь него, это никак не сказывается. Да, и нам пожилым людям, помолодеть удаётся только единожды. Увы. Я и сам бы не прочь вновь оказаться в теле юного школьника, – начал было мечтательно закатывать глаза Алексей Германович, но тут же осёкся, наткнувшись на хмурый взгляд Николаевой. Те, кто был в курсе их отношений, невольно захихикали в кулачки.

– Это я так, чисто гипотетически размышляю, – стал по-детски смешно оправдываться медикус, чем привёл публику в ещё более весёлое расположение духа.

– Так-так, – пробормотал Виттель, прикидывая что-то себе в уме. – Вы, кажется, упомянули что-то про регенерацию органов. Может и у меня нога вновь отрастёт? – с затаённой надеждой посмотрел он на Баха.

– И опять я вынужден вас разочаровать, милейший Михаил Дмитрич, – всплеснул тот руками. – К сожалению, могущество портала не беспредельно. Он в силах восстановить только поражённые органы, но никак не утраченные. Выпавшие зубы отрастут вновь, так как корневая система никуда не делась, а вот потерянные конечности этого сделать пока не могут. Но мы неустанно работаем над решением и этой проблемы, – поспешил он вселить надежду в старого генерала.

– Ну, ин ладно, – как-то подозрительно быстро смирился с теплящейся надеждой Митрич, и махнул рукой, закрывая для себя эту тему.

Члены собрания запереглядывались. Для всех собравшихся, включая и саму Николаеву было удивительным, как спокойно этот старый человек воспринял информацию об ошеломительных свойствах портала. Они ожидали увидеть вытаращенные в недоумении глаза, хватание за сердце, сопровождаемое ахами и охами. В общем, ожидали признаки некоей эйфории. Но к явному своему недоумению и небольшому разочарованию от отсутствия театральной зрелищности, ничего из перечисленного не заметили. Каждый из них примерял подобную ситуацию на себя и не мог похвастаться такой выдержкой и фатализмом. И это ещё больше добавило к нему уважения в их глазах.

– Но я забыл вам сообщить ещё о некоторых его свойствах! – встрепенулся Бах, чувствуя некое подобие вины за разочарование собеседника.

– Какое?!

– Портал не только исцеляет и омолаживает организм человека, но ещё и перестраивает его на субмолекулярном уровне, – туманно выразился Бах.

– Поясните, пожалуйста, – не удержался Виттель, ничуть не меняясь в лице, но с внутренней дрожью, пронзившей всё тело.

– Портал каким-то образом, нам ещё предстоит это выяснить, меняет всю структуру ДНК, наделяя человека невиданными доселе возможностями.

Митрич не нашёлся чем ответить, но зато пристально и выжидательно уставился на Алексея Германовича. Тот же нисколько не смущаясь этого, начал выдавать свой последний секрет, связанный с путешествиями во времени.

– Можете представить себе, что в один прекрасный день вы обнаружили в себе свойства спокойно обходиться без воды и питья в течение целой недели, причём, без ущерба для организма? – вопросил учёный муж и тут же приостановил повествование, чтобы опять оценить реакцию.

– Замечательно! – воскликнул Митрич и сразу перешёл в шутливую контратаку. – А как быть со спиртосодержащей продукцией? Организм сможет её принимать или будет некое отторжение? – хитро прищурился он.

– Сможет, – кивнул академик, – с этим нет никаких проблем.

– Опять, хорошо! – обрадовался адепт храма Бахуса. – Ещё что-нибудь?

– Да. Сможете пробежать на довольно приличной скорости дистанцию в 5 километров и ничуть при этом, не запыхавшись, – продолжил Бах.

– Ну, это вряд ли с моей-то культей, – усомнился генерал, – но тоже неплохо, если понадобится бежать от своей старухи, когда она не в духах.

С мест послушались приглушённые смешки. Всем явно понравился здоровый юмор чудаковатого старика-генерала.

– Сможете без труда поднимать тяжести втрое большие чем ваш собственный вес. Сможете не дышать под водой до 20-ти минут. Обходиться без сна почти 5 суток. А ваш мозг сможет производить головокружительные вычисления без каких либо подручных средств и со скоростью ЭВМ.

– Ого! – заёрзал Митрич на стуле и вдруг неожиданно выдал. – А скажите-ка мне, сколько будет, если 127 возвести в квадрат?

– Шестнадцать тысяч сто двадцать девять! – без запинки выпалил эскулап, чуть прикрыв веки.

– Ничего себе! – присвистнул Митрич. – Вы меня поистине заинтриговали. Это прямо-таки нечеловеческие способности!

– Так и есть, – тихо проронил тот в ответ.

– Как изволите вас понимать?!

– В прямом смысле, – скучным тоном ответил Бах. – Все мы, кто здесь присутствует, уже не люди. Вернее сказать, что мы люди по сознанию и моральным качествам, но что касается физиологии, то должен признаться – людьми мы не являемся. Мы новая ветвь Человечества – homo futuris17.

– Теперь вы понимаете, почему я не дала вам сделать необдуманный шаг в иной мир? – неожиданно с места подала реплику Николаева.

–Д-да, – чуть с запинкой отозвался генерал.

– Мало того, что изменится ваша физиология, вам ещё придётся как-то объясняться со своими ближайшими родственниками. У вас ведь, кажется, есть супруга, судя по вскользь брошенной вами фразе? – продолжила объяснить истину на пальцах Валентина Игнатьевна. – Представляете, какая будет неловкость, если вам будет где-то около тридцати пяти, а она останется в нынешнем возрасте?

– Да уж, – сразу поскучнел Митрич от таких новостей.

Однако в таком подавленном состоянии он находился всего несколько мгновений, пока в его глазах не заплясали хитрые огоньки.

– А как у вас обстоят дела в этом плане? – поинтересовался он, скрывая ехидную ухмылку в распушившейся бороде.

– Лично у меня с этим всё обстоит просто. Ни детей, ни плетей. У Алексея Германовича чуть сложней. Он сам – вдовец, а дети с внуками живут далеко. Что же касается остальных членов нашей команды, то их ближайшие родственники согласились пока проживать вместе ними на территории нашего НПО. И они будут первыми кандидатами на переселение в иной мир.

– Тогда какие проблемы?! – вновь воспрял духом генерал. – Я поговорю со своей Серафимой. Она, чай, не откажется скинуть с плеч несколько десятков лет. А на смену жительства, то уж как-нибудь уломаю.

– Вот и я говорю, что сначала вам необходимо посоветоваться с домашними, – согласилась она с доводами Митрича. – Суток вам хватит, чтобы уладить семейные вопросы?

– Вполне.

В дверь кабинета постучали и, не дожидаясь разрешения, она широко распахнулась. В кабинет стремительным вихрем ворвался Боголюбов с объёмистой папкой в руках. Митрич сразу узнал старого товарища. Впрочем, это было и не удивительно, потому что с момента их последней встречи, на заснеженной взлётной полосе новоземельского аэродрома, он ничуть не изменился внешне. Зато сразу бросилась в глаза его порывистость и некий лоск, чего ранее за ним не наблюдалось. И если раньше его чаще всего можно было видеть в простом свитере, то сейчас на нём был строгий костюм чёрного цвета, на котором особенно ярко выделялись две маленькие Звёзды Героя.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Николаева при виде этого «живчика». – Алексей Сергеич, мы уже тут все «жданки» съели! Ну, что?! Как?! – с порога закидала она его вопросами.

– Да всё, слава Богу! – выпалил тот на бегу и, приметив Митрича, бросился к нему в объятия. – Батюшки! Михал Дмитрич! Дорогой вы наш человек! Неужели это вы?! Какими судьбами?! Как же я рад вас видеть! – принялся он тискать старика не слишком сильно, однако не давая тому привстать для ответного приветствия.

– Лёшенька! Дорогой! – в свою очередь расчувствовался генерал, облапив руками стоявшего рядом учёного.

Никто из присутствующих не посмел прервать эту трогательную сцену встречи двух друзей и соратников.

– Направлен к вам в помощь. Говорят, что сгожусь ещё на кое-что. А тебя и не узнать нынче! Вона, каким франтом заделался! – со смехом пророкотал в бороду Виттель, указывая глазами на две сияющих звёздочки.

– Ой, да ну что вы?! – улыбнулся Алексей, но глаза его при этом остро царапнули генерала. Усаживаясь рядом ним на свободный стул он, как бы оправдываясь, сказал. – Это я так специально приоделся, чтобы перед министерскими чинушами показать свою значимость. А то этих дуболомов ничем не проймёшь иначе.

– Судя по излучаемому вами оптимизму, смею надеяться, что всё прошло благополучно? – позволила себе вмешаться Николаева в эту почти семейную идиллию.